Л. Троцкий. 1937 г.

246

ДО 1917 ГОДА

Осенью 1902 г. 23-летний Троцкий прибыл в Лондон. Русские эмигранты уже знали его по ярким газетным статьям, за которые он получил прозвище Перо. Первая эмиграция Троцкого продли­лась два с половиной года. За это время молодой журналист су­мел заработать немалый авторитет среди социал-демократов. После раскола в их рядах в 1903 г. он примкнул к меньшевикам. Однако самостоятельность Троцкого и независимость его мыш­ления мешали иметь постоянных союзников. В последующие 14 лет он порой отходил от меньшевиков, но и в ряды больше­виков не вступал.

В феврале 1905 г. с фальшивым паспортом Троцкий вернул­ся на родину. Здесь он составлял листовки и воззвания, высту­пал перед рабочими, горячо призывал к забастовкам и другим формам протеста.

В ноябре 1905 г. Троцкого избрали председателем Петер­бургского совета рабочих депутатов. На этой должности он про­был всего несколько дней, но прославился своим решительным поведением в острый момент.

3 декабря в зал заседания вошёл жандарм, чтобы объявить об аресте депутатов Совета. Он начал зачитывать постановление, но Троцкий резко оборвал его: «Если Вы хотите выступить, на­зовите свою фамилию, я спрошу собрание, желают ли они Вас слушать!». От такой неожиданной дерзости жандарм сбился и удивлённо замолчал.

Получив согласие зала, Троцкий разрешил жандарму гово­рить. Депутаты выслушали решение о своём аресте. Председатель предложил «принять это заявление к сведению», после чего невоз­мутимо потребовал от жандарма... покинуть зал. Тот, окончатель­но растерявшись, подчинился. Конечно, эта пауза длилась недол­го, и через несколько минут де­путаты были арестованы тол­пой жандармов. Как и осталь­ные, Троцкий отправился в тю­ремную камеру — прямо с пред­седательской трибуны. Своим самообладанием он заслужил немалое уважение.

Спустя год суд вынес ему и ещё тринадцати подсудимым приговор — «вечное поселе­ние» в Сибири. По пути в ссыл­ку в феврале 1907 г. Троцкий вновь задумал побег. Он при­творился больным, а когда ему разрешили задержаться в доро­ге, бежал за границу.

Вторая эмиграция Троц­кого продлилась более десяти лет. Семь из них он провёл в

ЛЕВ ТРОЦКИЙ

И МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ

18 октября 1905 г., когда в газетах был опубликован царский манифест, Лев Троцкий обратился к толпе с балкона Петербургского университета. «Граж­дане! — воскликнул он. — Теперь, ко­гда мы поставили ногу на глотку правящей клике, она обещает нам свобо­ду. Не торопитесь праздновать побе­ду, она ещё неполная. Что изменилось со вчерашнего дня? Наша сила в нас. Мы должны защищать свободу с мечом в руках. Царский манифест — всего лишь клочок бумаги. Его нам сегодня дали, а завтра порвут в клочки, как это сделаю я сейчас!»

И под одобрительные аплодисменты огромной толпы Троцкий разорвал цар­ский манифест.

Выступление Л. Троцкого на митинге в Екатеринодаре. 1920 г.

247

ВЗЯТИЕ КАЗАНИ И КАРТ-БЛАНШ

Один из критических моментов граж­данской войны наступил в августе 1918 г. Войска сторонников Учреди­тельного собрания заняли Казань. Со­ветская республика оказалась на гра­ни поражения: у неё тогда почти не было войск, способных сражаться. Имевшиеся части Красной армии были деморализованы и думали только об от­ступлении.

Требовалось срочно спасать положе­ние. В город Свияжск, расположенный недалеко от Казани, прибыл бронепо­езд Л. Троцкого. С помощью самых су­ровых мер наркомвоен постарался вос­становить в войсках необходимую дис­циплину. Один из полков бежал с поля боя. Троцкий распорядился пригово­рить к расстрелу каждого десятого из бежавших. Среди прочих казнили пол­кового комиссара и командира (оба были коммунистами).

Не только карами, но и словом наркомвоен старался поднять боевой дух крас­ноармейцев, воодушевить их. «В тече­ние нескольких недель, — вспоминал он, — из зыбкой, неустойчивой, рас­сыпающейся массы создалась действи­тельная армия». 10 сентября Красная армия одержала одну из своих первых крупных побед — отбила у противни­ка Казань.

В июле 1919 г. на заседании Политбю­ро Троцкого упрекнули в том, что он расстрелял коммунистов. Лев Давидо­вич резко ответил: «Если бы не мои дра­коновские меры тогда под Свияжском, мы не заседали бы здесь в Политбю­ро». «Абсолютно верно!» — восклик­нул возмущённый Ленин. Он тут же выдал Троцкому карт-бланш, т. е. чис­тый лист бумаги с припиской внизу: «Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я на­столько убеждён, в абсолютной степе­ни убеждён в правильности, целесооб­разности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоря­жения, что поддерживаю это распоря­жение всецело. В. Ульянов (Ленин)».

Этот лист сохранился в архиве Троц­кого. Много лет спустя он говорил: «Я ни разу не делал употребления из вы­данного мне Лениным карт-бланша».

Вене. Затем, когда началась Первая мировая война, чтобы избе­жать ареста, поспешно переехал во Францию.

В эти годы Л. Троцкий, как и Юлий Мартов, Виктор Чернов, Владимир Ленин, оказался в рядах немногочисленных против­ников войны. Он страстно агитировал против неё — устно и в печати. В конце 1916 г. за антивоенную деятельность его аресто­вали и выслали сначала из Франции, затем из Испании. «Опас­ного смутьяна» вместе с семьёй испанские власти посадили на пароход и отправили за океан — в Соединённые Штаты.

В 1917 ГОДУ

В Америке Л. Троцкого застала нежданная весть о революции в России. Как и другие эмигранты, он сразу же стал собираться на родину. Но первая попытка выехать в Европу оказалась неудач­ной. Как противника войны и «немецкого агента», его арестова­ли в канадском порту. Даже в лагере для пленных Лев Давидович не прекращал антивоенной агитации.

Однако российское Временное правительство потребова­ло освободить видного русского социалиста. После всех при­ключений 5 мая он, наконец, благополучно прибыл в Петроград Здесь на Финляндском вокзале его торжественно встретили то­варищи.

Тотчас по возвращении перед Троцким встал острый во­прос: с кем идти дальше? Его политическая позиция почти сов­падала с позицией большевиков. Но в то же время единству с ними мешали старые разногласия. «Я называться большевиком не могу», — определённо подчеркнул он в середине мая.

После событий 3—4 июля (см. ст. «Политическая борьба в 1917 году») среди вождей большевиков были произведены аре­сты. Владимир Ленин и Григорий Зиновьев ушли в подполье. Ка­залось, партия почти разгромлена.

Именно в те дни Троцкий решился на вызывающий и эф­фектный шаг: потребовал в печати... собственного ареста. В от­крытом письме Временному правительству он замечал: «Граж­дане министры! Я знаю, что вы решили арестовать товарищей Ленина, Зиновьева и Каменева. Но ордер на арест не выдаётся на меня. Поэтому я считаю необходимым обратить ваше внима­ние на следующие факты. Я в принципе разделяю позицию Ле­нина, Зиновьева и Каменева и отстаивал её во всех моих публич­ных выступлениях...».

Власти не потерпели такой дерзости и вскоре арестовали автора письма. В тюремной камере петроградских «Крестов» Лев Троцкий провёл более 40 дней. За это время большевики не толь­ко приняли его в свою партию, но даже избрали в Центральный Комитет. К сентябрю обстановка в стране снова резко измени­лась. Теперь большевиков, наоборот, выпускали из-под стражи, 2 сентября Л. Троцкий вышел на свободу уже одним из их при­знанных вождей.

А спустя неделю его новая партия завоевала большинство в

248

Петроградском совете. 9 (22) сентября 1917 г. Лев Троцкий вто­рой раз в жизни стал председателем столичного Совета. Вскоре он возглавил подготовку к Октябрьскому перевороту и взялся за дело с необычайной энергией.

Будущий главный противник Троцкого, Иосиф Сталин, от­мечал в «Правде» в первую годовщину Октября: «Вся работа по практической организации восстания проходила под непосред­ственным руководством т. Троцкого». Сам Лев Давидович позд­нее писал в своём дневнике: «Если бы в Петербурге не было бы ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции».

В октябрьские дни особенно раскрылся ораторский талант Троцкого. «Легко загорающийся... полный огня... уверенный и владеющий собой» — так описывал Троцкого на трибуне аме­риканский писатель Джон Рид. Участник Второго съезда Сове­тов Павел Арсентьев вспоминал его выступление в ночь Октябрь­ского переворота: «Особенно врезалась мне в память бессмерт­ная речь тов. Троцкого. Я слыхал его до этой речи и после неё, но такой речи мне больше не удавалось слышать. Это был какой-то расплавленный металл, каждое слово жгло душу, будило мысль и рождало отвагу, а говорил он о победе пролетариата. Слушали его с затаённым дыханием, и я видел, как у многих сжимались кулаки, как складывалась определённая решимость пойти за ним беспрекословно, куда бы он ни позвал».

К. Елисеев. «Обманчивая внешность.

Кто этот мирный старичок?

Это архимиллионер Джон Рокфеллер —

угроза миру.

Кто этот воинственный человек?

Это революционер Лев Троцкий —

угроза войне»

(журнал «Красный перец», 1924 г.).

Обманчивая внешность

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ

В первом советском правительстве Троцкий получил портфель наркома по иностранным делам. Отношения его с Лениным в это время были очень близкими: они даже работали в одном каби­нете в Смольном.

Многие вожди большевиков первое время после взятия власти чувствовали себя неуверен­но, искали поддержки меньшевиков и эсеров. Почти никто не верил, что большевики в оди­ночку смогут удержать власть. Только Троцкий и Ленин не сомневались ни минуты и не шли ни к кому «на поклон». Своей стойкой верой в успех они вселяли твёрдость в колеблющихся. 1 ноября Ленин заметил на одном заседании: «Троцкий давно сказал, что объединение (с меньшевиками и эсерами. — Прим. ред.) невоз­можно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика».

В марте 1918 г. Л. Троцкий занял пост нар­кома по военным делам (наркомвоена). Многих удивило такое назначение: ведь Троцкий был человеком сугубо штатским. Но он с огромным увлечением взялся за это новое для него дело. Чтобы создать сильную Красную армию, требо­валось перешагнуть через многие прежние

249