ДЕЯТЕЛИ ОКТЯБРЬСКОГО ПЕРЕВОРОТА

ВЛАДИМИР ЛЕНИН

(1870—1924)

ДЕТСТВО

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) родился 10 (22) апреля 1870 г. в городе Симбирске. Он был третьим из шести детей Ульяновых. Глава семьи Илья Николаевич работал инспектором народных училищ. За педагогическую деятельность его наградили несколь­кими орденами и званием потомственного дворянина. Илья Ни­колаевич был глубоко верующим человеком, и в семье торжест­венно отмечались все православные праздники.

Владимир рос любознательным, подвижным мальчиком. Кучер, который как-то раз отвозил его в имение матери, сказал двоюродному брату Владимира: «Ну и забавник!» — «Кто?» — «Да брательник твой. С ним не заметишь, как доедешь и на ленивых лошадях. Уж больно занятный. Я и не видывал таких парнишек — на всё у него загвоздка да прибаутки». В то же время в гимназии Владимир не допускал ни малейшего нарушения весьма строгих правил поведения. «Неужели, — спросил его однажды двою­родный брат, — с тобой никогда не бывало, что ты урока не приготовил?» «Никогда не бывало и не будет!» — отвечал Вла­димир.

Литературу в гимназии преподавал Фёдор Керенский — отец будущего премьер-министра. В. Ульянов всегда вспоминал о нём с теплотой. Он привил мальчику любовь к Пушкину и дру­гим русским классикам.

В июне 1887 г. Владимир закончил гимназию с золотой ме­далью. По всем предметам, в том числе по Закону Божьему, в его аттестате стояла оценка «пять», только по логике «четыре».

Многое Владимиру дало и домашнее образование. В семье Ульяновых бывали дни, когда они говорили только на одном из иностранных языков. Позже Владимир Ульянов свободно раз­говаривал по-французски, по-немецки, несколько хуже — по-английски, понимал итальянский язык.

Владимир и Ольга Ульяновы. 1874 г.

231

АЛЕКСАНДР УЛЬЯНОВ

Александр Ильич Ульянов родился в 1866 г. Гимназию окончил с золотой медалью, затем изучал биологию в Петербургском университете. Здесь 20-летний Александр вошёл в неболь­шой кружок революционного студен­чества. Один из друзей вспоминал о нём: «В отношении к товарищам он был редкий человек. Он равно уважал и собственное достоинство, и досто­инство других. Это была натура нрав­ственно-деликатная. Он избегал вся­ких резкостей, да был к ним и не спо­собен».

В 1887 г. участники кружка стали го­товить покушение на Александра III, приурочив его к 1 марта 1887 г. — го­довщине убийства Александра II. Но они настолько плохо соблюдали кон­спирацию, что о них быстро узнала полиция. Последовали аресты и суд. В защитительной речи на суде Александр Ульянов заметил: «Среди русского на­рода всегда найдётся десяток людей, которые настолько преданы своим иде­ям и настолько горячо чувствуют не­счастие своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за своё дело. Таких людей нельзя запугать чем-нибудь». Приговор гласил — смертная казнь.

Мария Александровна Ульянова на последнем свидании с сыном уговари­вала его подать просьбу о помилова­нии. Александр ответил ей так: «Пред­ставь себе, мама: двое стоят друг про­тив друга на поединке. Один уже вы­стрелил в своего противника, другой ещё нет, и тот, кто уже выстрелил, об­ращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить».

В ночь на 8 (20) мая 1887 г. Александ­ра Ульянова и четырёх его товарищей повесили во дворе Шлиссельбургской крепости.

ПОСЛЕ СМЕРТИ БРАТА

До 1887 г. никто не замечал у Владимира Ульянова никакого ин­тереса к общественным делам. Он не читал «крамольные» кни­ги, имевшиеся у старшего брата Александра. Но в марте 1887 г. его брата арестовали, а затем и казнили за попытку покушения на царя.

Это событие глубоко потрясло Владимира и коренным обра­зом изменило весь ход его жизни. Он попытался понять поступок брата и внимательно прочёл его любимый революционный роман «Что делать?». Позже он вспоминал: «После казни брата, зная, что роман Чернышевского был одним из самых любимых его произ­ведений, я просидел над ним не несколько дней, а недель. Только тогда я понял глубину. Он увлёк моего брата, он увлёк и меня. Этот роман меня всего глубоко перепахал. Это вещь, которая даёт заряд на всю жизнь». Владимир даже написал письмо Николаю Черны­шевскому и, по его словам, «весьма огорчился, не получив ответа».

Позднее сестра В. Ульянова Мария утверждала, что после казни брата он произнёс свои знаменитые слова: «Нет, мы пой­дём не таким путём. Не таким путём надо идти». Так В. Ульянов оказался в рядах революционеров, хотя прежде и не помышлял об этом. В декабре 1887 г. его уже арестовали за участие в сту­денческой сходке. Затем исключили из Казанского университе­та, где он учился на юридическом факультете, и выслали в име­ние матери Кокушкино.

Эта «ссылка» продолжалась до ноября следующего года. Всё это время Владимир очень много читал. «В бывших у меня в ру­ках журналах, — вспоминал он, — возможно, находились статьи и о марксизме. Не могу сейчас твёрдо сказать — читал ли я их или нет. Одно только несомненно... они не привлекали к себе моего внимания».

С марксизмом В. Ульянов впервые основательно познако­мился позже, в начале 1889 г., прочтя первый том «Капитала». Идеи Карла Маркса увлекли его всерьёз — и на всю жизнь.

90-е ГОДЫ

После исключения из Казанского университета В. Ульянова не принимали в другие учебные заведения. Ему припоминали то, что он брат казнённого революционера и сам отчислен за воль­нодумство.

Владимиру пришлось изучать науки самостоятельно. Через несколько лет, в 1891 г., он успешно сдал экзамены экстерном при юридическом факультете Петербургского университета, После этого в 1892 г. он десять раз выступал судебным защит­ником в Самарском суде. Но эти дела, в основном о мелких кра­жах, не принесли ему ни известности, ни особенного успеха.

В 1893 г. В. Ульянов впервые попробовал свои силы в поли­тической журналистике. Несмотря на первые не очень удачные опыты, именно это занятие оказалось его истинным призванием, В последующие годы он всегда определял свою основную профес-

232

сию как «литератор», т. е. журналист. Свои статьи он обычно под­писывал псевдонимами: В. Ильин, Н. Ленин, К. Тулин... Псевдоним Ленин позже стал для него как бы второй фамилией.

Переехав осенью 1893 г. в Петербург, Ульянов познакомил­ся со столичными молодыми марксистами. В 1895 г. их кружок получил название «Союз борьбы за освобождение рабочего клас­са». Вскоре он был раскрыт полицией, и 9 декабря В. Ульянова с товарищами арестовали. В тюрьме он пробыл более 14 месяцев. Арестованных не судили: как это часто тогда делалось, по поста­новлению Николая II их отправили в ссылку.

Три года ссылки В. Ульянов отбывал в сибирском селе Шу­шенское. В 1898 г. туда приехала его невеста Надежда Крупская, с которой он познакомился в Петербурге. Она была ссыльной по тому же делу. В июле 1898 г. их обвенчали в местной церкви.

Н. Крупская так описывала их быт: «Дешевизна в этом Шу­шенском была поразительная. Владимир Ильич за 8-рублёвое пособие имел чистую комнату, кормёжку, стирку и чинку бе­лья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для В.И. убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — по­купали мяса на котлеты — тоже на целую неделю... В общем, ссыл­ка прошла неплохо».

ЭМИГРАНТ И ПОДПОЛЬЩИК

В начале 1900 г. ссылка закончилась, а в июле Владимир Ильич выехал за границу. В декабре при его участии в Мюнхене вышел первый номер социал-демократической газеты «Искра». Своим эпиграфом она избрала девиз декабристов «Из искры возгорит­ся пламя!».

Из последующих 17 лет жизни Ленина почти 15 прошли в эмиграции. Он привык в эти годы к неприхотливому образу жиз­ни. «Нужды, когда не знаешь, на что купить хлеба, мы не знали, — вспоминала его жена. — Жили просто, это правда». Меньшевик .Александр Потресов даже замечал о Владимире Ильиче: «Из ас­кетизма он откажется от лишнего стакана пива». Но, конечно, убеждённым аскетом В. Ленин никогда не был.

Качествами своей личности В. Ленин ярко выделялся сре­ди революционной интеллигенции. Ему были почти чужды обычные для интеллигентов сомнения, колебания. Он всегда твёрдо знал, чего добивается, и уверенно вёл людей за собой. А. Потресов рассказывал: «Никто, как он, не умел так заражать своими планами, так импонировать своей волей, так покорять своей личности, как этот на первый взгляд такой невзрачный и грубоватый человек, по-видимому не имеющий никаких данных, чтобы быть обаятельным. Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо-таки гипнотического воздействия на людей, я бы сказал, господства над ними. Плеханова — почитали, Мартова — любили. Но толь­ко за Лениным беспрекословно шли, как за единственным,

В. Ленин. Цюрих. 1916 г.

233

В. Ленин в 1905 г. Плакат.

НАГЛОВСКИЙ О ЛЕНИНЕ

Владимир Ильич никогда не жертвовал своими убеждениями в угоду большин­ству, даже если не находил сторонни­ков. Так было в годы первой русской революции. В 1905 г. Ленин горячо призывал к вооружённому восстанию рабочих. Когда же в Москве такое ра­бочее восстание потерпело пораже­ние, товарищи обрушились на Ленина с упрёками. «Но Ленин в своей „линии" был абсолютно твердокаменен, — вспоминал бывший большевик Алек­сандр Нагловский. — По его мнению, восстание было нужно, и прекрасно, что оно было. От своих положений Ле­нин никогда не отступал, даже если оставался один. И эта его сила сламы­вала под конец всех в партии».

А. Нагловский приводил такие слова Ленина, сказанные в то время: «От мое­го имени так и передайте всем товари­щам: нам иллюзии не нужны, мы трез­вые реалисты, и пусть никто не вооб­ражает, что мы должны обязательно по­бедить! Для этого мы ещё слабы. Дело вовсе не в победе, а в том, чтобы вос­станием потрясти самодержавие и при­вести в движение широкие массы. Дело в восстании как таковом! А разговоры о том, что „мы не победим" и поэтому не надо восстания, — это разговоры трусов! Ну а с ними нам не по пути!».

бесспорным вождём. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатичную веру в движение, в дело с не меньшей верой в себя».

Меньшевик Павел Аксельрод позднее писал о первых встре­чах с Лениным: «Я тогда почувствовал, что имею дело с челове­ком, который будет вождём русской революции. Он не только был образованным марксистом — таких было очень много, — но он знал, что он хочет сделать и как это надо сделать. От него пахло русской землёй».

В 1902 г. Ленин напечатал брошюру, которую озаглавил «Что делать?». Он не случайно дал ей название любимого им ро­мана Н. Чернышевского. Он тоже постарался изложить в ней своё заветное кредо, ответить на вопрос, как готовить револю­цию. Для этого, считал Ленин, нужна крепкая организация лю­дей, «профессия которых состоит из революционной деятель­ности». Не «сочувствующих», не «близких по духу», а профессио­нальных революционеров. Он восклицал: «Дайте нам организа­цию революционеров, и мы перевернём Россию!».

В 1903 г. произошёл раскол социал-демократов на больше­виков и меньшевиков. Ленин считал, что меньшевики хотят раз­мыть партию, включить в неё массу «болтающих», а не только «работающих». Вместе с Георгием Плехановым он оказался во главе большевиков. Старая социал-демократка Вера Засулич го­ворила тогда Ленину о Плеханове: «Жорж — борзая: потреплет, потреплет и бросит, а Вы — бульдог: у Вас мёртвая хватка».

Осенью 1905 г. Владимир Ильич вернулся в Петербург, что­бы участвовать в бурных революционных событиях. В мае 1906 г. он впервые в своей жизни выступил с речью на митинге, В конце 1907 г. в связи с массовыми арестами и казнями вновь покинул родину.

В 1914 г. началась Первая мировая война. В. Ленин оказал­ся в рядах её решительных противников. Узнав о том, что немец­кие социал-демократы поддержали войну, он тут же решитель­но заявил: «С сегодняшнего дня я перестаю быть социал-демо­кратом и становлюсь коммунистом». Он считал, что оружие надо повернуть против буржуазии, развязавшей преступную бойню. Только так, через гражданскую войну с угнетателями, можно до­биться настоящего мира.

В сентябре 1915 г. В. Ленин принял участие в знаменитой конференции в Циммервальде (Швейцария), куда собрались со­циалисты — противники войны из разных стран.

В 1917 ГОДУ

Сразу после возвращения на родину, в ночь на 4 апреля 1917 г., В. Ленин выступил перед большевиками со своими Апрельски­ми тезисами. На следующий день он снова изложил их перед бо­лее широкой аудиторией в Таврическом дворце.

Тезисы производили впечатление разорвавшейся бомбы,

234

Ленин требовал крутого поворота в политике большевиков. «Ни­какой поддержки Временному правительству!» — провозгласил он. Вместо этого — борьба за углубление революции, за респуб­лику Советов.

Меньшевик Н. Суханов, слушавший Апрельские тезисы ещё ночью, во дворце Кшесинской, писал: «Мне не забыть этой гро­моподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, слу­чайно забредшего еретика, но и всех правоверных... Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии, и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни люд­ских расчётов, носится по зале над головами зачарованных уче­ников. Ленин вообще хороший оратор — не оратор закончен­ной, круглой фразы, или яркого образа, или захватывающего па­фоса, или острого словца, — но оратор огромного напора, силы, разлагающей тут же, на глазах слушателя, сложные системы на простейшие, общедоступные элементы и долбящий ими, долбя­щий, долбящий по головам слушателей до бесчувствия, до при­ведения их к покорности, до взятия в плен».

Г. Плеханов назвал ленинские тезисы «бредом». Даже боль­шевики восприняли их с недоумением. Но своим натиском и не­поколебимой убеждённостью Ленин завоёвывал доверие колеб­лющихся и привлекал их на свою сторону. В конце апреля боль­шевики уже почти единодушно поддерживали его. Правда, в мас­штабах страны они оставались незначительным меньшинством.

Но Ленина это не смущало. Он не сомневался, что верно уга­дал логику развития событий и теперь время на его стороне. В мае он объяснял кадету Василию Маклакову, что «страна рабочих и беднейших крестьян в тысячу раз левее Черновых и Церетели и раз в сто левее большевиков». Надо просто не отставать от требо­ваний народа. Крестьяне требуют земли, армия — мира, и без вся­ких отсрочек? Значит, именно этого и следует добиваться.

Характерный случай произошёл в июне, на Первом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов. Меньшевик Ираклий Церетели защищал с трибуны политику союза с буржуазией. Он заявил, что «в настоящий момент в России нет политической пар­тии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займём ваше место. Такой партии в России нет». Его перебил громкий голос В. Ленина из зала: «Есть!». Потом, поднявшись на трибуну, Ленин пояснил: «Я отвечаю: есть! Наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком». Ответом ему был общий смех всего зала, кроме горстки больше­виков. «Вы можете смеяться сколько угодно», — совершенно спо­койно заметил на это Ленин.

После июльских событий большевики оказались почти в подполье, многих их видных вождей, например Льва Каменева, арестовали (см. ст. «Политическая борьба в 1917 году»). Собира­лись арестовать и Ленина. Его обвинили в заговоре и шпионаже в пользу Германии. Сначала он собирался добровольно явиться на суд и защищаться. Но появились слухи, что арестованного могут просто застрелить «при попытке к побегу».

Н. Крупская — учительница Смоленской вечерне-воскресной школы. Санкт-Петербург. 90-е гг. XIX в.

В. Иванов. Плакат 1967 г.

235

В. Ленин. Январь 1918 г.

«ПЛОМБИРОВАННЫЙ ВАГОН»

После известия о Февральской революции Швейцария, где находился Вла­димир Ильич, показалась ему большой тюремной камерой. Им владела един­ственная мысль: скорее в Россию! По словам его соратника Г. Зиновьева, он «в это время напоминал льва, запер­того в клетке».

Ленин предлагал самые невероятные способы возвращения на родину. На­пример, на аэроплане. Правда, не было аэроплана... Или такой проект: «Необ­ходимо во что бы то ни стало немед­ленно выбраться в Россию, и единст­венный план — следующий: найдите шведа, похожего на меня. Но я не знаю шведского языка, поэтому швед должен быть глухонемым». «Я могу одеть па-

7 июля Владимир Ильич покинул столицу и перешёл на нелегальное положение. Вначале вме­сте с Григорием Зиновьевым он скрывался в зна­менитом шалаше на берегу озера Разлив. В авгу­сте, загримированный под финского пастора, он переехал в Финляндию.

В середине сентября Ленин направил в ЦК партии письма «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание». В них он страстно доказывал, что пришёл момент для вооружённого восстания. Многие руководители большевиков в то время совершенно не разде­ляли этого мнения. В конце сентября Ленин на­писал ещё одно письмо под заголовком «Кризис назрел». В нём он угрожал выйти из ЦК, если не будет принято решение о восстании. При этом он оставлял за собой «свободу агитации в низах партии и на съезде». Николай Бухарин вспоми­нал: «Письмо было написано чрезвычайно силь­но и грозило нам всякими карами. Мы все ахну­ли. Никто ещё так резко вопроса не ставил», Письмо единогласно решили сжечь.

В начале октября Ленин был уже в Петро­граде. Не считаясь с риском, он вернулся в сто­лицу, чтобы призывать к немедленному восста­нию. Наконец 10 октября ЦК партии принял ре­шение о восстании. Но Ленин всё ещё беспоко­ился, не будет ли упущен момент. Вечером 24 октября, когда вос­стание уже началось, но он ещё об этом не знал, Ленин направил своим соратникам последнее и, возможно, самоё отчаянное пись­мо. «Нельзя ждать!! Можно потерять всё!! — восклицал он и за­ключал: — Промедление в выступлении смерти подобно».

В ночь на 25 октября Владимир Ильич оставил конспира­тивную квартиру и отправился через весь город в штаб восста­ния — Смольный институт. Чтобы не быть узнанным по дороге, он надел парик и перевязал щёку платком, как при зубной боли, В кадетской газете «Речь» сообщалось на следующий день: «В ин­ститут прибыли под усиленной охраной вожди большевиков Ленин и Зиновьев. Их не узнать. Ленин сбрил бороду и усы, а Зи­новьев, наоборот, отрастил себе усы и бороду, но зато снял ше­велюру». Днём 25 октября Ленин и Зиновьев впервые появились на трибуне перед депутатами Петросовета. Им устроили громо­вые овации, настоящий триумф.

«Когда я вошёл, — рассказывал Н. Суханов, — на трибуне сто­ял и горячо говорил незнакомый лысый и бритый человек. Но говорил он странно знакомым хрипловато-зычным голосом, с горловым оттенком и очень характерными акцентами на концах фраз... Ба! Это — Ленин».

Здесь, в Смольном, Ленин получал вести об успешном раз­витии восстания, в следующую ночь — о взятии Зимнего дворца.

236

Как вспоминал Г. Зиновьев, утром 26 октября «у Владимира Иль­ича вид был усталый. Улыбаясь, он сказал: „Слишком резкий пе­реход от подполья — к власти. Кружится голова..."». За одни сут­ки из загримированного подпольщика он превратился в перво­го человека в государстве. «История не знает ни одного примера такого перехода от подпольного революционера к государствен­ному человеку», — замечал Карл Радек.

ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ У ВЛАСТИ

Октябрьский переворот происходил под лозунгом немедленно­го выполнения народных требований: «Земля — крестьянам! Мир — народам!». Первые декреты новой власти отражали эти требования. Крестьяне получили землю, армия — долгожданное перемирие. Выступая сразу после взятия власти, Ленин подчёр­кивал: «Мы должны следовать за жизнью, мы должны предоста­вить полную свободу творчества народным массам».

Но теперь перед большевиками встала другая задача: выжи­вание нового государства, его сохранение во что бы то ни стало. В. Ленин раньше других пришёл к выводу о необходимости та­кой смены курса. Он не колебался ни минуты: выживание Совет­ской республики — высшая цель, и всё остальное должно быть ей подчинено. Он любил приводить слова Чернышевского о том, что «история — не тротуар Невского проспекта».

Самый острый момент наступил в феврале 1918 г. Жизнь по­ставила вопрос ребром. Или заключить с немцами, по определе­нию Ленина, «невероятно тяжёлый и унизительный мир», или по­жертвовать Советской республикой. Владимир Ильич не сомне­вался: надо заключать мир. Среди большевиков возникла силь­нейшая оппозиция («левые коммунисты»). Они считали, что из идейных соображений можно принести в жертву Советское го­сударство, вновь уйти в подполье. В какой-то момент Ленин ока­зался даже в меньшинстве.

К. Радек вспоминал такой эпизод: «Я не забуду никогда моего разговора с Ильичом перед заключением Брестского мира. Все ар­гументы, которые мы выдвигали против заключения Брестского мира, отскакивали от него, как горох от стены. Он выдвигал про­стейший аргумент: войну не в состоянии вести одна партия... вой­ну должен вести мужик. „Разве вы не видите, что мужик голосовал против войны?" — спросил меня Ленин. „Позвольте, как это голо­совал?" — „Ногами голосовал, бежит с фронта". И этим для него дело было решено...». В этих доводах ещё слышался отзвук старой так­тики большевиков: идти во главе народных требований.

Ленин вновь пошёл на крайнюю меру: пригрозил своей от­ставкой. Он заявил: «Эти условия надо подписать. Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской вла­сти... Я ставлю ультиматум не для того, чтобы его снимать». В кон­це концов после отчаянной борьбы точка зрения Ленина одер­жала победу.

Чтобы сохранить новую власть, В. Ленину ещё неоднократ-

рик», — добавлял Ленин. Его жена по этому поводу шутила: «Заснёшь, уви­дишь во сне меньшевиков и станешь ругаться: „Сволочи, сволочи!". Вот и пропадёт вся конспирация».

«Мы должны во что бы то ни стало ехать, хотя бы через ад», — убеждён­но повторял Владимир Ильич. Наконец, остановились на самом неожиданном плане: проехать в Россию через Гер­манскую империю. Немецкие власти согласились помочь противникам вой­ны вернуться в Россию.

«Решено, — рассказывал Г. Зиновь­ев. — Мы едем через Германию. Впер­вые высказанная мысль о поездке че­рез Германию встретила, как и следо­вало ожидать, бурю негодования... Однако через несколько недель к тому же „безумному" решению вынуждены были прийти и Мартов, и другие мень­шевики». (Именно Ю. Мартов первым и предложил это решение.) Вагон, в котором ехали 32 русских эмигранта, считался особым, «запломбирован­ным». Это означало, что по пути через Германию его пассажиры ни с кем не будут встречаться.

Поздно вечером 3 апреля пассажиры «пломбированного вагона» прибыли в Петроград. Так, по замечанию Льва Троцкого, в Россию был переброшен «груз необычайной взрывчатой силы».

Подъезжая к столице, Владимир Ильич волновался и обеспокоенно спрашивал: «Арестуют ли нас в Петрограде?» (за пу­тешествие через враждебную страну). Встретившие его по дороге Иосиф Ста­лин, Лев Каменев таинственно улыба­лись, но не отвечали. Лишь на Финлянд­ском вокзале, вспоминал Г. Зиновьев, «мы поняли загадочные улыбки друзей. Владимира Ильича ждёт не арест, а три­умф. На перроне длинная цепь почёт­ного караула всех родов оружия. Вок­зал, площадь и прилегающие улицы за­пружены десятками тысяч рабочих...». По рассказу Н. Крупской, они с мужем размышляли в дороге, смогут ли в столь поздний час нанять извозчика. Они никак не ожидали восторженной встре­чи с плакатами «Да здравствует Ле­нин!». Владимир Ильич поднялся на броневик и обратился оттуда с неболь­шой речью к собравшимся.

237

Ленин и шахматы

Известно, что Ленин умел играть в шахматы и любил это занятие. Был ли он сильным игроком, сказать трудно — записи его партий не известны. Веро­ятно, более интересен «стиль игры» Владимира Ильича. В архиве Льва Троцкого сохранилась такая зарисов­ка Татьяны Алексинской: «Есть хоро­шие шахматисты, которые настолько любят и ценят красивый процесс игры, что сами исправляют ошибки против­ника. Ленин не из этого числа: его ин­тересует не столько игра, как выигрыш. Он пользуется каждой невнимательно­стью партнёра, чтобы обеспечить себе победу. Когда он может взять у про­тивника фигуру, он делает это со всей поспешностью, чтобы партнёр не ус­пел одуматься. В игре Ленина нет эле­гантности».

но приходилось сражаться с собственной партией, точнее, с «идеалистами» в её рядах. Вновь и вновь, при каждом крутом повороте, в партии возникала мощная идейная оппозиция.

С весны 1918 г. выживание Советского государства требо­вало всё более суровых мер в экономике и политике. Они вызы­вали растущее недовольство различных слоёв населения.

ПОКУШЕНИЕ

30 августа 1918 г. эсеры организовали покушение на В. Ленина (см. ст. «Карательные органы Советской власти»). Вечером в этот день он выступал перед рабочими завода Михельсона. Свою речь он закончил горячим призывом: «Победа или смерть!».

Когда после этого председатель Совнаркома садился в ав­томобиль, прозвучали три выстрела. Испуганная толпа разбежа­лась. Глава правительства был ранен двумя пулями. Одна из них попала в плечо, сломала кость и застряла под кожей. Эта рана не угрожала жизни. Вторая пуля прошла через шею и левое лёгкое. Каким-то чудом она не задела ни один из шести находящихся рядом крупных кровеносных сосудов. Врач В. Розанов писал:

«На пороге 1923 г. Три богатыря: Ленин, Троцкий и Чичерин».

В. Цыплаков. «В. И. Ленин».

238

Кабинет В. Ленина в Кремле.

(Уклонись эта пуля на один миллиметр в ту или иную сторону, Владимира Ильича, конечно, уже не было бы в живых».

Большевик В. Бонч-Бруевич вспоминал Ленина сразу после покушения: «Он открыл глаза, скорбно посмотрел на меня и ска­зал: „Больно, сердце больно... Очень сердце больно...". Худенькое обнажённое тело Владимира Ильича, беспомощно распластав­шееся на кровати, — всё это было ужасно, безмерно больно... Ды­хание становилось тяжёлым, прерывистым. Он чуть-чуть кашля­нул, и алая кровь тихой струйкой залила ему лицо и шею».

Эта пуля оставалась в теле Ленина до 23 апреля 1922 г. Вско­ре после выздоровления он с лёгкой иронией заметил в разго­воре с Максимом Горьким, который считался «защитником ин­теллигенции»: «Мне от интеллигенции попала пуля».

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ

В 1918 г. Ленина возмущало, как он говорил, «киселеобразное состояние пролетарской власти». В августе 1918 г., после утраты Казани, он даже, по словам Л. Троцкого, «дрогнул, усомнился» — выживет ли новая власть? Правда, своей тревогой поделился толь-

239

ко с Троцким, Мрачно настроенный, он повторял ему: «Русский человек добр... русский человек рохля, тютя... каша у нас, а не дик­татура». «Если повести дело круто (что абсолютно необходи­мо), — добавил Ленин, — собственная партия помешает: будут хныкать, звонить по всем телефонам, помешают».

Как вспоминал Троцкий, когда части Красной армии одер­жали первую победу (заняли Казань), Ленин «с жадностью слу­шал про фронт и вздыхал с удовлетворением, почти блаженно: „Партия, игра выиграна, раз сумели навести порядок в армии значит, и везде наведём. А революция с порядком будет непо­бедима"».

«Революции не сделаешь в белых перчатках», — любил го­ворить Владимир Ильич. Писатель М. Горький вспоминал: «Мне часто приходилось говорить с Лениным о жестокости револю­ционной тактики. „Чего Вы хотите? — удивлённо и гневно спра­шивал он. — Возможна ли гуманность в такой небывало свире­пой драке? На нас со всех сторон медведем лезет контрреволю­ция, а мы — что же? Не должны, не вправе бороться? Какою ме­рой измеряете Вы количество необходимых и лишних ударов в драке?" — спросил он меня однажды после горячей беседы».

После Октября В. Ленин не раз цитировал Н. Чернышевско­го: «Кто боится быть покрытым пылью и выпачкать сапоги, тот не принимайся за общественную деятельность. Она — занятие благотворное для людей, но не совсем опрятное. Впрочем, нрав­ственную чистоту можно понимать различно».

Ленин был глубоко убеждён в справедливости происходя­щего переворота. Как считал он до конца жизни, Октябрь при­нёс пользу уже одним тем, что очистил общество от всевоз­можных «паразитов». Так он называл «бесполезных и вредных людей». Ещё в декабре 1917 г. он в не опубликованной тогда ста­тье высказался за «очистку земли российской от всяких вредных насекомых, от блох — жуликов, от клопов — богатых, и прочее и прочее».

«В одном месте, — писал тогда В. Ленин, — посадят в тюрьму десяток богачей, дю­жину жуликов, полдюжины ра­бочих, отлынивающих от ра­боты, В другом — поставят их чистить сортиры. В третьем снабдят их по отбытии карце­ра жёлтыми билетами, чтобы весь народ до их исправления надзирал за ними, как за вред­ными людьми. В четвёртом -расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеяд­стве. Чем разнообразнее, тем лучше, тем вернее и быстрее будет успех социализма».

Д. Моор. «Ильич выздоровел. Появление

т. Ленина на всемирной конференции.

— Ильич погиб! — они кричали.

— Погиб совет без Ильича!

На губы положив печать,

Мы чутко ждали и молчали.

И тем сильней теперь наш клич:

— Вперёд! Да здравствует Ильич!»

(«Крокодил». 1922 г.)

А. Герасимов. «Выстрел в народ». 1931 г.

(на картине изображено покушение

на В. Ленина в 1918 г.).

240

НАЧАЛО БОЛЕЗНИ

25 мая 1922 г. у В. Ленина произошло кровоиз­лияние в мозг, парализовало правую руку и ногу. После этого он провёл несколько месяцев в под­московной усадьбе Горки на отдыхе и лечении. Но политическую деятельность не прекращал, хотя соратники временами старались ограни­чить её. Например, запретили ему читать газе­ты. По словам И. Сталина, Ленин иронически го­ворил: «Мне нельзя читать газеты, я старательно обхожу каждый клочок бумаги, валяющийся на столе, боясь, как бы он не оказался газетой».

К осени состояние его здоровья улучши­лось, и в октябре В. Ленин вернулся в Москву. 13 ноября выступил на конгрессе Коминтерна с речью на немецком языке, которая продолжа­лась более часа. Казалось, глава Совнаркома вновь здоров и полон сил. Но 23 декабря с ним случился второй удар, и к работе в своём крем­лёвском кабинете он уже больше никогда не вер­нулся...

В НАЧАЛЕ 1923 ГОДА

Между декабрём 1922 г. и мартом 1923 г. Владимир Ильич про­диктовал свои последние письма и статьи. Он был безусловным сторонником сохранения власти в руках «старой партийной гвардии». Теперь он с беспокойством заметил, что решающее влияние переходит к новой силе — аппарату (см. ст. «Партия большевиков в 20—30-е годы»). Это беспокойство сблизило его с Троцким, которого уже начали оттеснять от руководства.

Что же делать? Главное — не допустить раскола и ослабле­ния «старой гвардии». Кроме того, надо поставить аппарат под контроль. Этими мыслями пронизано большинство последних статей Ленина. С этой целью он выдвигает самые неожиданные предложения — например, ввести в ЦК около 50 рабочих прямо «от станка».

Конечно, подобные идеи вызывали у большинства руково­дителей только раздражение и недовольство. Они даже не хоте­ли публиковать некоторые из статей Ленина. Валериан Куйбы­шев предложил такой выход: напечатать «Правду» со статьёй Ле­нина в единственном экземпляре — для самого автора. Кроме того, в декабре 1922 г. высшие руководители приняли решение о «щадящем режиме» для Ленина:

«1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать еже­дневно 5—10 минут, но это не должно носить характер перепис­ки, и на эти записки он не должен ждать ответа. Свидания запре­щаются.

2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать ма­териала для размышлений и волнений».

М. Божий. «В. И. Ленин». 1961 г.

241

МАВЗОЛЕЙ ЛЕНИНА

Сразу же после смерти В. Ленина в высшем руководстве возникло предло­жение не хоронить умершего вождя, а забальзамировать его тело и сделать склеп открытым для посещения. Сна­чала эта идея, напоминавшая воскре­шение религиозных традиций, вызва­ла настоящий шок.

Почти никто её не поддержал. Но по­степенно руководители почувствовали, что такой шаг отвечал настроениям в обществе и укрепил бы авторитет но­вого государства. Его создатель как бы навсегда оставался с народом, рядом с простыми людьми. В газеты прихо­дило множество писем с просьбой про­длить, насколько можно, прощание с Ильичом, не предавать тело земле.

В конце концов эта точка зрения по­бедила. Решено было сохранить тело Ленина и его внешний облик с помо­щью последних достижений науки. Против этого настойчиво возражала вдова Ленина Н. Крупская. 30 января она писала в «Правде»: «Большая у меня просьба... Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пыш­ных торжеств в его память и т. д. — всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился всем этим. Помните, как много нищеты, не­устроенности в нашей стране...». Позд­нее она с раздражением говорила о том, что революционеров после смер­ти превращают в «безобидную икону».

27 января на Красной площади состоя­лись похороны В. Ленина. Несмотря на жестокий мороз (26 градусов ниже нуля), сотни тысяч людей пришли на траурную церемонию. Большинство из них переживали неподдельное горе, тысячи людей плакали.

Над огромной толпой алели лозунги: «Могила Ленина — колыбель свободы всего человечества!». Газета «Правда» в эти дни подчёркивала: «Могила-склеп Ильича будет источником энергии и мужества, источником неисчерпаемой бодрости для трудящихся всего мира».

В 1929 г. вместо временного деревян­ного склепа был сооружён постоянный мавзолей из камня. Большевик Леонид

Стремясь отвоевать право диктовать хотя бы «дневник», Ле­нин прибегнул к ультиматуму, угрожая отказом лечиться. Всё это показалось ему похожим на домашний арест. В январе он по ка­кому-то поводу сказал стенографистке: «Если бы я был на свобо­де... — Тут он засмеялся, но потом повторил: — Если бы я был на свободе, то я легко сделал бы это сам». Любопытно, что в 1926 г. Н. Крупская говорила в частном разговоре: «Если бы Володя был жив, он, наверное, сидел бы в тюрьме».

ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ ЖИЗНИ

10 марта 1923 г. у Ленина случился новый удар. Правую сторону тела полностью парализовало, и он совсем лишился речи. Потом он научился произносить несколько коротких слов, таких, как «идите», «оля-ля» или «вот-вот». Чаще всего он повторял «вот-вот», разнообразно меняя интонацию и выражая этим свои чувства. Так он прожил ещё почти год. Нередко, особенно оставшись в одино­честве, плакал. Его лечащий врач В. Осипов писал: «Иногда на гла­зах Владимира Ильича появлялись слёзы. Человеку было нелегко...».

18 октября он сел в один из автомобилей и настоял на том, чтобы его отвезли из Горок в Москву. Последний раз побывал в своей квартире, рабочем кабинете в Кремле, взял некоторые кни­ги. Он как бы прощался со всей прошлой жизнью.

19—20 января 1924 г. Н. Крупская читала ему решения XIII партконференции, в которых резко осуждался Троцкий. Это оз­начало тот самый раскол, которого Ленин больше всего опасал­ся. «Когда Владимир Ильич стал, видимо, волноваться, — вспоминала она, — я сказала ему, что резолюции приняты единоглас­но». На самом деле их приняли большинством голосов.

На следующий день, 21 января, состояние здоровья Ленина резко ухудшилось. В 18 часов 50 минут того же дня он скончался

«К Ленину». Фото Д. Бальтерманца

242

В. Ленин в Горках. Август 1923 г.

Красин писал о нём: «Это будет место, которое по своему значению для че­ловечества превзойдёт Мекку и Иеру­салим». В последующие годы мавзолей играл очень важную роль в жизни Со­ветского государства. Он превратил­ся в священное место, своеобразный храм нового общества.

Постепенно складывались связанные с ним ритуалы. Одним из них стала тор­жественная смена караула на «посту номер один» у входа в мавзолей. Этот пост сохранялся до октября 1993 г.

Другим, ещё более впечатляющим ри­туалом были демонстрации и парады на Красной площади. 7 ноября и 1 мая из глубины гробницы на трибуну под­нимались руководители страны. Мимо них маршировали войска или проходи­ли праздничные колонны граждан. Па­рады символизировали военную мощь государства, демонстрации — единст­во населения и руководства страны, их живую связь. Эти демонстрации, осо­бенно в 30—50-е гг., производили яр­кое и неизгладимое впечатление и на участников, и на зрителей.

На первом деревянном склепе ещё не было трибуны, и во время торжеств руководители стояли на его ступенях. Затем появилась трибуна из двух не соединённых между собой крыльев. Наконец, на гранитном «вечном» мав­золее появилась сплошная широкая трибуна.

За день тысячи людей проходили че­рез зал, где находился гроб с телом Владимира Ильича Ленина. Всего за годы Советской власти здесь побыва­ло более 150 млн. человек. Американ­ский писатель Джон Стейнбек, посе­тивший мавзолей, вспоминал: «Весь день и почти ежедневно толпа людей медленно проходит через мавзолей, чтобы посмотреть на мёртвое лицо Ле­нина через стеклянную крышку гроба; идут тысячи людей, они проходят мимо прозрачного гроба, мгновение смотря на выпуклый лоб, острый нос и бород­ку Ленина. Это похоже на религиозный обряд».

243