Доение козы. Мозаика, украшавшвя пол Большого дворца в Константинополе. Вторая половина VI в. (?)

В большинстве старых эллинизированных областей восточных провинций прикрепление колонов к земле было в первой половине IV в. обычным явлением. В областях, где рабовладельческие отношения не получили столь широкого распространения, где значительную часть сельского населения составляло свободное крестьянство, этот процесс протекал значительно медленнее. Так, колоны Илли-рика были прикреплены лишь в 371 г., колоны Фракии — в 392 г. Прикрепление колонов было в основном завершено к концу IV в.

Юридическое положение прикрепленного к земле свободного колона в IV—V вв. было двойственным. С одной стороны, он обладал собственностью и считался лично свободным человеком, с другой — был прикрепленным к земле наследственным держателем. Наряду с той землей, орудиями, рабочим скотом и прочим имуществом, которое колон получал от господина, он мог иметь и собственную землю, инвентарь, скот, семена. Формально его отношения с господином ограничивались уплатой (в соответствии с обычаями местности) оброка натурой (иногда — деньгами, иногда — и тем и другим) и выполнением обусловленных договором работ. В случае приобретения земли или имущества, достаточного для существования, он мог вновь стать независимым собственником.

Как лично свободный, колон сам уплачивал государственные подати и выполнял государственные повинности. Как собственник, он отвечал своим имуществом «не только за взнос аренды, но и за инвентарь, за налоги и за другие обязательства, вытекавшие из договоров и местных обычаев». Постепенно, в результате роста недоимок по податям и долгов, колоны теряли принадлежавшую им собственность. В IV в. велось активное наступление крупных земельных собственников на права свободных колонов. Были изданы многочисленные императорские постановления, свидетельствовавшие о нарушении прав колонов, о попытках увеличить их оброки и повинности. Если раньше у колонов оставалась половина или третья часть урожая, то в V в. она составляла не более четвертой или пятой доли. Большинство колонов стало неоплатными должниками своих господ. А задолженность свободных колонов собственникам земли приводила к повышению их платежей и увеличению повинностей.

Ухудшение материального положения колонов отразилось и на их юридическом статусе. Законодательство IV—V вв. включает оброки и повинности в список имущества, принадлежащего собственнику имения, наряду с инвентарем, рабами и скотом. Колоны не могли уже свободно распоряжаться своим имуществом. Согласно эдикту 365 г. они утратили право отчуждать свою собственную землю без согласия господина.

Превращение свободных колонов в наследственных зависимых держателей было сложным процессом. Конечно, свободные колоны вправе были протестовать против насилий и притеснений своего господина и даже судиться с ним, если он пытался увеличить платежи и поборы: «Если господин требует от колона больше, чем колон обычно платил раньше и чем взыскивали с него в предшествующий период,— говорится в Кодексе Юстиниана, — пусть колон пойдет к судье... и установит правонарушение, чтобы человеку, уличенному в том, что он требовал больше, чем обычно получал, было запрещено делать это в дальнейшем». Однако в большинстве случаев рост платежей и повинностей колонов находил оправдание в их задолженности господину.

Сдвиги в положении колонов в определенной мере тормозились тем, что в Византии многие свободные колоны являлись не индивидуальными арендаторами, а сидели на частной земле целыми общинами, деревнями (χωμη, χωριον), это давало им известную коллективную сплоченность в борьбе с землевладельцем. Так, часть земель Ливания обрабатывали колоны-иудеи, поселившиеся на ней компактной группой, вероятно, деревней, «четыре поколения назад» и дававшие отпор своему господину довольно организованно. Они сообща избирали и направляли ходоков в суд, собирали деньги и продукты для подкупа судей и лиц, способных оказать влияние на исход дела. И все же обычно эта борьба заканчивалась поражением колонов: вследствие реальной силы их господина, получавшего к тому же поддержку в классовой политике государства и его представителей, перевес оказывался на стороне магната.

Свободные колоны со временем превращались в приписных — в адскриптициев, или энапографов, не располагавших земельной собственностью, орудиями труда, рабочим скотом, семенами, нередко и остальным имуществом и получавших пекулий от господина. Они были арендаторами земли и господского имущества, которыми не могли свободно распоряжаться и которые имели право лишь передавать по наследству. Такие колоны были прикреплены к имению; им запрещалось покидать его без разрешения господина и даже вступать в брак за его пределами. В отличие от свободных колонов, энапографы и юридически не признавались свободными лицами. Они были записаны в ценз своего господина, и только через него осуществлялись все их отношения с государством, прежде всего уплата податей.

К концу V в. фактическое положение свободных колонов и энапографов во многом сблизилось. Свободные колоны, утрачивая свою собственность и свободу, все более превращались в наследственных держателей земли господина (согласно закону V в., по истечении 30 лет колон навсегда терял право покинуть участок) и обрабатывали землю с помощью его орудий и скота. Энапографы, среди которых было немало испомещенных на землю рабов, постепенно укрепляли свои владельческие права на землю и имущество господина, которыми пользовались. Он не имел права сгонять этих колонов с участков, продавать своих адскриптициев отдельно от их хозяйства.