XIX века

245

ПСЗ,

т. IX, №6514

246

ПСЗ, т. X, № 7567.

247

ПСЗ,

т. XI, №8262

248

УКДС, 1874, №72.

249

Неклюдов Н. А. Указ. соч., с. 95.

ственных мест поступали, при отправлении должности своей, по Генеральному регламенту и дополнительным к оному ука­зам» , от 24 апреля 1738 г. «О подтверждении обер-секрета-рям и секретарям, чтобы должность свою в точности исправля­ли по прежним указам»²⁴⁶. Наиболее выразительным приме­ром в этом отношении может служить манифест от 23 октября 1740 г., в котором торжественно провозглашалось: «... все те прежние, в народе опубликованные указы и манифесты о пра­восудии чрез сие наикрепчайше подтверждаем и всемилости-вейше повелеваем иметь суд повсюду равный и правый без бо-гоненавистного лицемерия и злобы и противных истине про­клятых корыстий, несмотря на лицо сильных и избавляя оби-

247

димых от рук неправды»

Свод законов установил за умышленное неправосудие лише­ние всех прав состояния и отдачу в солдаты, либо ссылку, ли­бо каторгу. Причем специально оговаривалось, что мотивы преступления значения не имеют. Неосторожное неправосудие влекло наказание только по делам межевым.

Объектом неправосудия являлись, с одной стороны, право­мерная деятельность судебных органов, а с другой — права физических и юридических лиц. С объективной стороны пре­ступление неправосудия состояло в неправильном, незаконном разрешении гражданского или уголовного дела, в нарушении норм материального или процессуального права. В то же вре­мя не признавалось неправосудием и не могло быть квалифи­цировано по настоящей статье нарушение процессуальных норм в ходе судебного разбирательства, если был вынесен справедливый приговор. Сенат обращал внимание, что «самое преступление это может быть учинено только в главнейший момент отправления правосудия, а именно: в постановке реше-ния и приговоров» . 1 он же точки зрения придерживалась и наука уголовного права. Н. А. Неклюдов, в частности, ут­верждал, что если нет ущерба от неправосудия, то нет и пре­ступления. В качестве примера он приводил «заведомо непра­восудный отказ судьею, решающим дело, в допросе свидетелей обвиняемого, если приговор судьи был все-таки оправда-тельный»

Теория уголовного права выделяла два вида неправосу­дия — фактическое и юридическое. Первое состояло в призна­нии или непризнании событий и фактов, т. е. вопросов, решав­шихся судьями по внутреннему убеждению. Признаки второ­го — юридического — неправосудия, как отмечал Сенат, «оп­ределить возможно и они ясно выражены в ст. 366 (ст. 394 в редакции Уложения 1845 года) Уложения, признающей нес­праведливым то решение, которое поставлено в явное наруше­ние закона и положительного его смысла. Что же касается до обязанности судьи, при исполнении которой закон предоста­вляет ему руководствоваться убеждением совести, то опреде­лить нарушение оной фактическими признаками не предста­вляется никакой возможности, так как убеждение судьи ника­кому контролю подлежать не может и допустить проверку это-

го убеждения в уголовном порядке значило бы сделать невоз­можным исполнение судебных обязанностей. Поэтому закон не может преследовать судью, если решение его явно не противо­речит положительному смыслу закона, и если судья, постано­вивший такое решение, действовал не по убеждению совести, а из корыстной цели, то он может подлежать преследованию как

2 SO

лихоимец, а не за неправосудие»

Неоднозначно в теории и практике решался вопрос о субъ­екте неправосудия. Так, Н. А. Неклюдов не сомневался, что в данной статье он должен пониматься в широком смысле: «Слово «кто», несомненно, удостоверяет, что виновником мо­жет быть не только судья, но и всякое должностное лицо, кое­му вверено решение данного дела (казенные административ­ные управления, полиция и т. п.)»²⁵¹. Для Сената же, напро­тив, «не подлежит сомнению, что ... по смыслу всех статей гла­вы V неправосудие составляет преступление, свойственное лишь должностным лицам, имеющим собственно судебную

2S2

власть в строгом смысле этого выражения»

В связи с вопросом о субъекте неправосудия встал вопрос об ответственности за него присяжных заседателей. В теории уголовного права была высказана мысль, что содержание дан­ной статьи предполагает возможность применения ее и к при­сяжным заседателям . Но сомнение вызывало то, что при­сяжные выносили вердикт по внутреннему убеждению, а в ста­тье, в соответствии с вышеприведенным разъяснением Сената, говорилось о фактических признаках лишь юридического не­правосудия. Кроме того, вердикт еще не приговор, в отличие от приговора вердикт не подписывался присяжными, и офици­ально не было и не должно было быть известно, кто из при­сяжных голосовал «за», а кто «против».

В XIX веке в судебной практике не встречалось дел о при­влечении присяжных заседателей к ответственности за непра­восудие. Редакционная комиссия по составлению Уголовного уложения, решая этот вопрос, пришла к выводу, что возбужде­ние уголовных дел о неправосудии присяжных заседателей бы­ло бы крайне затруднительно, так как исследование подобного преступления связано с обнаружением тайны совещаний при­сяжных заседателей, нарушение коей подорвало бы незыбле­мость приговоров и доверие к суду присяжных. Поэтому ко­миссия сочла возможным ограничить ответственность присяж­ных заседателей случаями взяточничества. Мнение комиссии не разделяли ее председатель Э. В. Фриш и министр юстиции Н. В. Муравьев. В представлении Особому совещанию при Государственном совете они настаивали на том, что по бу­квальному смыслу проектируемой статьи (ст. 548) под нее должны быть подводимы и случаи неправосудия присяжных заседателей и что трудность доказать какое-либо деяние не да­ет права оставить его безнаказанным. Доводы в пользу этой точки зрения нашли поддержку Особого совещания, и в Уго­ловном уложении присяжные заседатели оказались в числе субъектов неправосудия²⁵⁴.

387

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

250

УКДС, 1874, №72.

251

Неклюдов Н. А. Указ. соч., с. 95.

252 УКДС, 1874,

№72.

253

См.: Лохвицкий А. Указ. соч., с. 422;

Неклюдов Н. А.

Указ. соч., с. 95.

254 Проект Уголовного

уложения Редакционной

комиссии и

объяснения к нему,

т. VIII. СПб.,

1897, с. 259

388

Законодательство

первой половины