5.2. Литтеральные (письменные) контракты

Литтеральным контрактом назывался договор, который заключался посредством закрепления договора в определенной письменной формуле. Договор получал силу с момента, когда эта формула записана. Поэтому римляне считали, что литтеральный контракт возникает «посредством записи».

1. Древнейшем видом литтерального контракта была согласованная запись в приходно-расходные книги, которые велись римскими гражданами. Порядок ведения этих книг и записей в них в точности нам неизвестен. Такой литтеральный контракт всегда служил для обновления уже существующего обязательства, возникшего ранее на другом основании (например, из договоров займа, найма или купли-продажи) или с участием другого должника (если долг одного лица переписывался на другое). ( Подробнее см.: Покровский История римского права. М., «Статут». 2004. С. 417 - 419)

2. В классический период римского права приходо-расходные книги вышли из употребления, а с ними прекратили существование и старые типы литтеральных контрактов.

В «праве народов» (ius gentium) существовали свои типы литтеральных контрактов — синграфы (буквально: «совместно написанные») и хирографы (буквально: «собственноручно подписанные»).

Синграфы содержали описание в определенной форме содержания долга («такой-то должен такому-то столько-то») и подписывались совместно должником и кредитором, откуда и название. Этот документ составлялся в присутствии свидетелей, которые также подписывали документ. Хирографы излагались в первом лице («я, такой-то, должен такому-то столько-то») и подписывались должником.

Эти формы письменных обязательств получили широкое распространение на почве процентных займов, заключавшихся между римскими банкирами и не имевшими римского гражданства провинциалами.

Такие контракты порождали абстрактные обязательства.

После дарования гражданства всему населению Империи в 212 г. н.э. эти виды контрактов выходят из употребления ввиду падения значения «права народов» в регулировании торговых отношений внутри Империи.

В связи с этим хирографы превратились в обычные расписки о получении займа, став простым средством доказывания факта передачи должнику кредитором валюты займа. ( Подробнее см.: Покровский История римского права. М., «Статут». 2004. С. 420)

5.3. Реальные контракты

1. Договор займа (mutuum)

1. Заем (mutuum) представляет собой договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) определенное количество вещей, определенных родовыми признаками (зерно, масло, вино), с обязательством заемщика вернуть такое же количество вещей того же рода.

Обязательство устанавливается не просто соглашением, а передачей вещи. Нельзя требовать возврата от того, кто ничего не получал.

Конечно, соглашение сторон является необходимым условием заключения договора займа, поскольку без соглашения нет договора. Никакой специальной формы для такого соглашения не предусмотрено, так что оно могло быть заключено как устно, так и письменно. Единственным формальным требованием для действительности займа является реальная передача предмета займа («валюты займа»).

2. Характерные признаки договора займа:

   1. mutuum — реальный договор, получающий юридическую силу с момента, передачи вещи (res) на основании соглашения сторон;

   2. предмет договора — деньги или известное количество других вещей, определенных родовыми признаками (весом, числом, мерой);

   3. эти вещи передаются заимодавцем в собственность заемщика;

   4. вещи передаются с обязательством заемщика вернуть заимодавцу такую же денежную сумму или такое же количество вещей такого же рода, как были получены.

Если заем не денежный, заемщик обязан вернуть не только такое же количество вещей, какое было получено, но и по качеству не хуже полученных взаймы вещей.

Риск случайной гибели полученных вещей лежит на заемщике, поскольку он становится собственником полученных вещей, а вернуть должен другие такие же. Это значит, что если взятые взаймы вещи погибали без вины заемщика, и он не имел возможности ими воспользоваться, он тем не менее не освобождался от обязанности вернуть такое же количество вещей того же рода, что были получены.

3. Из займа возникает строго одностороннее обязательство. Заимодавец уже совершил предоставление, и теперь есть только обязанность заемщика вернуть кредит.

Из самого договора займа не вытекала обязанность заемщика платить проценты с занятой суммы. На практике заключалось добавочное соглашение о процентах. mashtest1Максимальный размер процентов в разные периоды истории римского права определялся различно:

1. в классическом праве — 1 процент в месяц,

2. в праве Юстиниана — 6 процентов в год (для торговцев — 8 процентов в год); Начисление процентов на проценты было воспрещено. (Подробнее см.: Гарсиа-Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты. М., 2005. С. 474. Прим. 16).

Срок не является существенным условием договора займа. При отсутствии указания срока возврата кредита в договоре кредитор вправе требовать возврата кредита сразу после передачи валюты займа заемщику.

2. Под влиянием «права народов» вошли в римскую практику специальные расписки, удостоверявшие факт получения должником «валюты займа» — хирографы. Это облегчало для кредитора доказывание факта передачи валюты займа (то есть достижения каузы обязательства заемщика), а следовательно, и доказывание права требовать от должника возврата занятой суммы. Когда кредитор, не передавший должнику валюту займа, тем не менее предъявлял к нему иск о возврате занятой суммы, ссылаясь на подписанную должником расписку, должник мог противопоставить ему «возражение (эксцепцию) о злом умысле» (exceptio doli). Позднее такая эксцепция в подобной ситуации стала называться «эксцепция о невыплаченных деньгах» (exceptio nоn numeratae pecuniae).

В принципе должник мог, не дожидаясь предъявления кредитором иска, сам предъявить кондикционный иск о возврате ему расписки как неосновательного обогащения кредитора, так как она была выдана ввиду предположения получения валюты займа, которого не последовало.

Трудность доказывания отрицательного факта неполучения валюты почти полностью блокировала практическое действие этих мер защиты интересов должника. Однако в III в. н. э. бремя доказывания было переложено на кредитора. (Подробнее см.: Новицкий И.Б. Спор о безденежности займа по римскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. Том II. М., «Статут» 2006. С. 344 – 403).

3. Особым подвидом договора займа был т.н. «морской заем» (fenus nauticum), при котором допускались повышенные проценты по сравнению с установленным законом пределом. Это был целевой займ, в котором займодавец разделял с заемщиком риск недостижения цели предоставления займа. По этой причине в данном виде договора иногда усматривают прообраз современного договора страхования. Название этого вида договора объясняется тем, что чаще всего он использовался для финансирования морской торговли, являвшейся весьма рискованным делом в древности. Однако этот тип договора мог применяться и для финансирования иных мероприятий с заранее неопределенным результатом. (Подробнее см.: Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989. С. 131; Гарсиа-Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты. М., 2005. С. 483).

2. Договор ссуды (commodatum)

Это договор, по которому одна сторона (ссудодатель) передает другой стороне (ссудополучателю) индивидуально определенную вещь во временное безвозмездное пользование с обязательством получателя вернуть по окончании пользования ту же самую вещь.

Обязательство возникало лишь с момента передачи вещи ссудополучателю (пользователю).

Ввиду безвозмездности договора ссуды на ссудополучателя возлагалась повышенная ответственность за сохранность вещи. Он отвечал не только за намеренную порчу или уничтожение вещи, и не только за грубую неосторожность, повлекшую причинение вещи вреда, но и за легкую неосторожность.

При этом поведение ссудополучателя оценивалось согласно абстрактному критерию «хорошего хозяина» и условиям договора, которым оно должно было соответствовать. То есть даже если ссудополучатель по натуре человек небрежный, и к своим собственным вещам относится невнимательно, в отношении взятой в ссуду вещи он должен проявлять повышенную заботу, иначе будет признан виновным в причинении вреда взятой в пользование вещи. (См.: Дигесты Юстиниана.. Том VI.. Полутом 2 / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2005. С. 531 – 533).

mashtest8Поскольку собственником вещи остается ссудодатель, на нем лежит риск случайной гибели вещи. Договор ссуды заключался в интересах только одной стороны — ссудополучателя, и, как правило, порождал только его обязательство по возврату полученного. Однако любой договор – сделка двусторонняя, поэтому ссудодатель не имеет права произвольно прекратить договорное отношение, если оно установлено на срок, и истребовать раньше установленного срока предоставленную в пользование вещью.

Кроме того, на стороне ссудополучателя может возникнуть добавочное (акцессорное) обязательство возместить ссудополучателю убытки, причиненные переданной вещью (например, если переданное ссудополучателю в пользование больное животное заразило его собственный скот, а ссудодатель знал или мог знать о болезни передаваемого животного, то есть виновен). (Дигесты Юстинана. Том. III / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2003. С. 197; 199). Чрезвычайные расходы ссудополучателя на поддержание вещи в нормальном состоянии ссудодатель также должен возместить.

Однако обязанности, лежащие на ссудодателе и на ссудополучателе, не эквивалентны ни по условиям возникновения, ни по существенности их экономического значения. Две встречные обязанности, вытекающие из договора ссуды, не находились между собой в таком соотношении, как при договоре купли-продажи или аренды (найма имущества).

Они не являлись взаимно связанными и эквивалентными по характеру, то есть взаимными. Обязанности ссудодателя вообще были эвентуальными, то есть они могли возникнуть, а могли и не возникнуть в рамках данного договора.

3. Договор хранения или поклажи (depositum)

1. Depositum называется реальный контракт, по которому лицо, получившее от другого лица индивидуально определенную вещь (поклажеприниматель, депозитарий) обязуется ее безвозмездно хранить, и по окончании хранения возвратить лицу, передавшему вещь на хранение (поклажедателю, депоненту).

Характерные признаки этого договора:

1. обязательство из этого договора возникало посредством передачи вещи на основании соглашения.

2. как правило, предмет договора хранения -вещь индивидуально определенная.

3. можно отдать на хранение как свою, так и чужую вещь, но не может быть предметом договора хранения вещь, принадлежащая самому поклажепринимателю.

4. цель передачи вещи — хранение.

5. поклажеприниматель - держатель вещи на имя поклажедателя, не имеющий права пользоваться вещью.

6. существенным признаком договора depositum, отличающим его найма, являлась безвозмездность договора.

7. включение в договор срока хранения не существенно.

8. поклажедателю должна быть возвращена именно та индивидуальная вещь, которая была принята на хранение, и плоды от нее, если они получены были за время хранения.

1. Как и при договоре ссуды, из depositum вытекало основное требование поклажедателя о возврате вещи, и только в качестве акцессорного могло возникнуть встречное обязательство поклажедателя о возмещении убытков хранителя, возникших из-за неизвестных поклажепринимателю пороков переданной вещи.

2. Права и обязанности сторон. Если договором не предусмотрены какие-то особые меры обеспечения сохранности вещи, то, поскольку поклажеприниматель не извлекал для себя из безвозмездного хранения никакой выгоды, он был вправе хранить вещь со свойственной ему заботливостью и предусмотрительностью, которые могли отличаться от аналогичных качеств обычного среднего человека. Поклажеприниматель нес ответственность, если в его действиях в отношении вещи имел место dolus (умысел) или culpa lata (грубая небрежность, которая приравнивается к умыслу), но не отвечал за легкую неосторожность (culpa levis). Если хранитель оказывался по природе человеком неосторожным, и из-за этого причинялся вред переданной на хранение вещи, или она утрачивалась, то поклажедатель должен был пенять на себя, так как он сам выбрал такого хранителя. То есть он допустил culpa in eligendo – виновную ошибку в выборе партнера, и эта его собственная виновность исключает ответственность хранителя, который не имеет самостоятельного интереса в безвозмездном хранении чужой вещи. (См.: Дигесты Юстиниана. Том VI. Полутом 2 / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2005. С. 533).

До появления самостоятельного типа договора хранения как реального контракта для тех же целей использовалась доверительная передача вещи в собственность, (с целью хранения и обязательством возврата той же самой вещи и права собственности на нее), которая называлась «доверительная передача другу» (fiducia cum amico).

Следы этого отношения к хранению как к особого рода доверительному отношению близких друзей проявляются и в договоре хранения как особом типе реального контракта, в частности в решении вопроса об ответственности хранителя за сохранность вещи, и в том, что случае виновного нарушения со стороны хранителя лежавшего на нем обязательства присуждение по иску из договора хранения влекло для хранителя бесчестье (infamia).