Метафизика Благой Вести

Александр Дугин

• ВВЕДЕНИЕ

  • Глава I

• ЧАСТЬ I. МЕТАФИЗИКА ПРАВОСЛАВНЫХ ДОГМАТОВ

  • Глава II

  • Глава III

  • Глава IV

  • Глава V

  • Глава VI

  • Глава VII

  • Глава VIII

  • Глава IX

• ЧАСТЬ II. НОВАЯ ИСТИНА ВОПЛОЩЕНИЯ

  • Глава X

  • Глава XI

  • Глава XII

  • Глава XIII

• ЧАСТЬ III. МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

  • Глава XIV

  • Глава XV

  • Глава XVI

  • Глава XVII

• ЧАСТЬ IV. ИНИЦИАТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ХРИСТИАНСКИХ ТАИНСТВ

  • Глава XVIII

  • Глава XIX

  • Глава XX

  • Глава XXI

  • Глава XXII

  • Глава XXIII

  • Глава XXIV

  • Глава XXV

  • Глава XXVI

  • Глава XXVII

  • Глава XXVIII

  • Глава XXIX

• ЧАСТЬ V. ХРИСТИАНСКИЙ ГОД

  • Глава XXX

  • Глава XXXI

  • Глава XXXII

  • Глава XXXIII

  • Глава XXXIV

  • Глава XXXV

  • Глава XXXVI

  • Глава XXXVII

  • Глава XXXVIII

• ЧАСТЬ VI. СИМВОЛИЗМ АПОСТОЛЬСКОГО ЧИНА

  • Глава XXXIX

  • Глава XL

  • Глава XLI

• ЧАСТЬ VII. ЦАРСТВИЕ И ЦАРСТВО

  • Глава XLII

  • Глава XLIII

  • Глава XLIV

  • Глава XLV

  • Глава XLVI

  • Глава XLVII

  • Глава XLVIII

• ЧАСТЬ VIII. ХРИСТИАНСТВО И ЭСХАТОЛОГИЯ

  • Глава XLIX

  • Глава L

  • Глава LI

  • Глава LII

  • Глава LIII

• ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СТАТЬ СЫНОМ ГРОМА

  • Глава LIV

  • Глава LV

  • Глава LVI

• ПРИЛОЖЕНИЯ

  • НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА

    • Богословский символизм

    • Универсальный символизм

    • Соответствия

  • УСПЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ

    • Богословский символизм

    • Универсальный символизм

    • Сакральный знак России

  • ОРДЕН ИЛИИ

    • Введение

    • Свидетельства Ветхого Завета

    • "ОРДЕН ИЛИИ" и иудаизм

    • Илия и его роль в инициации

    • Каббала ортодоксальная, гетеродоксальная

    • Илия в "Новом Завете"

    • "Орден Илии" и западное христианство

    • Elias Artista

    • Илия в календарной традиции (модель Г. Вирта)

    • "Орден Илии" и новая парадигма заговора

  • МЫ ЦЕРКОВЬ ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЕН

    • Подготовка к последнему событию

    • Актуальность “экклесеологии”

    • Первый период истории Новозаветной Церкви (от Пятидесятницы до Константина)

    • Второй период (“катехон” и Православная Империя)

    • Первые знаки апостасии

    • Великая схизма

    • Отход “катехона”

    • Последний Рим

    • Катастрофа

    • Третий период (последние времена)

    • Цивилизация антихриста

    • Небесное против Земного

    • Филадельфийский томос

    • Страшный Суд

Александр Дугин Метафизика Благой Вести (православный эзотеризм) введение

Глава I Христианская метафизика: сущность проблемы

      Христианство является той традицией, чье метафизическое измерение изучено менее всего. Это довольно парадоксально, так как, казалось бы, именно глубинное исследование христианства, религии Запада, должно привлекать всех тех, кто интересуются метафизикой и вслед за Геноном пытаются осмыслить наиболее глубокие аспекты Традиции. И тем не менее все споры вокруг христианства в кругах традиционалистов, как правило, ограничиваются довольно второстепенными, прикладными вопросами относительно виртуальной инициации церковных таинств, отсутствия идеи циклического времени и т. д. За всем этим просматривается молчаливое согласие традиционалистов в отношении того, что христианство не более чем редуцированная, неполная традиция, чей эзотеризм практически утрачен, а метафизическое содержание невозможно вычленить из плотной завесы экзотерического, схоластического богословия и смутных, субъективных интуиций мистиков. Все попытки выявить соответствия между основными принципами христианства и концептуальными категориями других, более развитых метафизически, традиций (в первую очередь, индуизма) давали весьма жалкий результат и основывались на натяжках и пристрастном стремлении любой ценой прийти к результатам, совпадающим с концепцией Генона (ярче всего это видно в книге аббата Анри Стефана “Введение в христианский эзотеризм” ^[1]).       Объяснение этого обстоятельства, однако, довольно просто. Дело в том, что генонистский подход получил распространение только в узких кругах интеллектуальной элиты Запада, где под христианством традиционно понимается, в лучшем случае, католицизм. Но специфика католицизма такова, что начиная с момента отпадения Западной Церкви от Восточной он строил свою догматическую и интеллектуальную базу как раз на сознательном отказе от метафизического содержания христианства; при этом все схоластические конструкции были, по сути, стремлением развить стройную богословскую доктрину при полном игнорировании онтологических и метафизических элементов, которые, на самом деле, не только присутствовали в христианской традиции до схизмы, но сохранились в ней и после раскола. Правда, сохранились они исключительно в Церкви Восточной, т. е. в лоне Православия. Но об этом католики, и даже самые глубокие из них, кажется, и не подозревали.       Со своей стороны, Православие, сохранившее онтологическую и метафизическую полноценность, не могло начиная с определенного момента утвердить свое метафизическое содержание (т. е. собственно христианскую метафизику) в ясных категориях, и вскоре после окончания “паламитских споров”, когда православный эзотеризм совершил свой последний в истории ослепительный взлет, эта линия была несколько маргинализирована и “заморожена”, приоритет же был отдан более экзотерическим сторонам Церкви. В конце XIX — начале XX вв. многие русские богословы, и даже светские философы, интуитивно догадываясь об особой метафизической природе Православия, пытались сформулировать некоторые принципы, возродить забытое измерение этой традиции. Однако чаще всего такие попытки не давали серьезных результатов, поскольку никто из них не был знаком с трудами Генона, откуда только и можно, на наш взгляд, в настоящее время почерпнуть адекватное знание о важнейших пропорциях структуры полноценной метафизики.       Можно сказать, что у западных традиционалистов имелся интеллектуальный инструментарий, выработанный Геноном, но не было адекватного объекта его приложения, так как католицизм принципиально не позволяет перейти от экзотерического к эзотерическому и метафизическому уровням, и более того, ставит на этом пути непреодолимые преграды. У православных же был и есть полноценный объект — церковное христианское православное Предание и полноценная, нередуцированная догматика, — но отсутствовал адекватный метафизический инструментарий. Так, по двум противоположным причинам и на Западе и на Востоке самая распространенная, самая известная, знакомая и близкая традиция — христианство — осталась наиболее непознанной, загадочной и закрытой, в то время как традиционалисты довольно хорошо освоили и исламскую метафизику, и буддизм, и индуизм, и даосизм, и даже некоторые архаические культы. Далекое и экзотическое стало парадоксальным образом ближе современным исследователям, номинально принадлежащим к христианской цивилизации, чем “свое”, привычное и близкое.       Как бы то ни было, первое знакомство русских с идеями Генона ^[2]позволяет наметить выход из этой тупиковой ситуации и попробовать сопоставить общую метафизическую картину с догматами православного христианства. Не следует заблуждаться относительно простоты такого исследования. Практически полное отсутствие ссылок на Православие у традиционалистских авторитетов делает эту задачу крайне сложной и рискованной. И тем не менее, не претендуя на окончательную истину в этом вопросе и оставляя открытой дорогу для альтернативных поисков, мы попытаемся понять в данной работе метафизическую природу Православия и, следовательно, приблизиться к формулировке и осознанию сущности христианской метафизики.