38 Русская идея в творчестве Бердяева

В числе философских работ Н.А. Бердяева - «Философия свободы», «Философия неравенства», «Смысл истории», «Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы», «О рабстве и свободе человека», образ России получил завершенное выражение в «Русской идее» (1946).

Русский народ характеризуется в ней как «в высшей степени поляризованный народ», как совмещение противоположностей. Россия, с одной стороны, - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире, с другой стороны, - самая государственная, самая бюрократическая страна в мире. Россия – страна безграничной свободы духа, самая не буржуазная страна в мире, и в то же время – страна, лишенная сознания прав личности, страна купцов, стяжателей, невиданного взяточничества чиновников. Бесконечная любовь к людям, Христова любовь соединяется у русских с жестокостью, рабской покорностью. Противоречивость и сложность «русской души» (и вырастающей из этого русской культуры) Бердяев объясняет тем, что в России

сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории-Восток и Запад. Русский народ не есть чисто европейский, но он и не азиатский народ. Поэтому «всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное». Русская культура соединяет два мира. Противоречивость русской культуры обусловливают ее двоеверие, двоемыслие и раскол. В силу борьбы западного и восточного начал русский

культурно-исторический процесс обнаруживает момент прерывистости и даже

катастрофичности. По Бердяеву, русская культура уже оставила за собой пять

самостоятельных периодов-образов (киевский, татарский, московский, петровский и советский), которые дают разные образы и, возможно, - полагал мыслитель, - «будет еще новая Россия».

Бердяев задавался вопросом о том, как объяснить долгое отсутствие

просвещения в России, у народа очень одаренного и способного к восприятию

высшей культуры, как объяснить культурную отсталость и даже безграмотность,

отсутствие органических связей с великими культурами прошлого. Бердяев

объясняет это тем, что «русский народ был подавлен огромной тратой сил,

которой требовали размеры русского государства. Нужно было овладеть

русскими пространствами и охранять его… Общепринято мнение, что татарское

иго имело роковое влияние на русскую историю и отбросило русский народ

назад. Влияние же византийское внутренне подавило русскую мысль и делало

ее традиционно консервативной. Необычайный, взрывчатый динамизм русского

народа обнаружился в его культурном слое лишь от соприкосновения с

Западом и после реформы Петра.

особенную роль России Бердяев не связывал с ощущением особенной национальной исключительности русских. Более того, он считал, что отсутствие чувства обостренного национализма у русского человека и есть его преимущественная, поразительная наднациональность. "Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам. Русская интеллигенция всегда с отвращением относилась к национализму и гнушалась им..." если спросить француза, что такое "французская идея", то он наверняка кое-что скажет по этому поводу. То же и англичанин, и итальянец, и американец. Но ни у кого разговор этот не вызовет какого-то особенного возбуждения, волнения, душевного напряжения. Однако, когда речь заходит о "русской идее", тема приобретает некоторую остроту. Дело, видимо, в том, что "русская идея", по мнению тех, кто признает ее существование, имеет "международное" значение, то есть как бы претендует и покушается на суверенитет идей других народов. Из этого вырастает боязнь. Рождаются кривотолки. "Русский мессианизм" становится притчей во языцех, и им пугают детей от рождения. Только еще один народ, по убеждению Бердяева, -- еврейский -- имеет подобную "всемирную идею" и ощущает свою "всемирную роль".