Ответы к зачету по дисциплине «Уголовный процесс зарубежных стран»

1. Основные тенденции в современной трактовке понятия уголовного процесса.

Уголовный процесс как разновидность правоприменительной деятельности, связанной с выявлением преступлений и лиц, их совершивших, а равно назначением предусмотренных правовыми предписаниями мер воздействия на лиц такого рода, известен во всех странах с незапамятных времен. Он возник и развивался, как и другие виды государственной деятельности, под воздействием множества факторов, складывавшихся на разных отрезках истории человечества.

Ими были и продолжают быть факторы экономические, политические, этнические, нравственные, культурные, природные, географические, мировоззренческие, в том числе философские и религиозные, и многие другие.

В наши дни практически невозможно охарактеризовать односложно даваемые в разных странах определения такого рода. Невозможно также установить хотя бы приблизительно количество их вариантов. Обилие известных дефиниций понятия "уголовный процесс" ("уголовное судопроизводство") объясняется во многом тем, что правотворческие органы, как правило, не проявляют интереса (думается, что в достаточной мере обоснованно) к официальному определению или истолкованию рассматриваемого понятия.

В общих чертах при характеристике подходов такого рода возможно выделение лишь основных, наиболее часто употребляемых признаков (элементов) определяемого понятия. Чаще всего внимание привлекается к следующим признакам (элементам):

к осуществляемой в связи с производством по уголовным делам д е я т е л ь н о с т и (системе упорядоченных действий) государственных органов, их должностных лиц и лиц, называемых участниками процесса (судей, государственных обвинителей, детективов, следователей, защитников, обвиняемых и т. д.);

к отношениям (право отношениям ), возникающим в ходе осуществления деятельности (производства по уголовным делам) и проявляющимся в реализации прав и обязанностей соответствующих органов и лиц, участвующих в таких отношениях;

к обязательной, но не всегда понимаемой одинаково правовой регламентации деятельности и возникающих на ее основе отношений.

2. Структура и стадии уголовного процесса основных зарубежных государств.

Неодинаковые подходы к определению понятия уголовного процесса в значительной мере обусловливают разное понимание его структуры - совокупности и последовательности того, что в российской уголовно-процессуальной доктрине принято называть стадиями, а равно их содержания и задач.

Это проявляется прежде всего в том, что в большинстве стран, к примеру, формально не фиксируется начальный момент уголовного процесса и что все действия, связанные с ним, не обосабливаются в какой-то самостоятельный этап (стадию). Производство чаще всего считается начатым после того, как в компетентный государственный орган поступает в том или ином виде информация о чьем-то поступке или каком-то событии, содержащем признаки преступления, и выполняется какое-то первоначальное действие по проверке поступившей информации, выявлению и собиранию фактических данных, которые могут стать судебными доказательствами (прослушивание телефонных переговоров, осмотр места происшествия, задержание, арест и допрос подозреваемого, получение объяснений у очевидцев, внедрение агентуры, организация негласного наблюдения и т. д.).

Предварительное расследование уголовного дела рассматривается как совершаемый до рассмотрения дела в суде комплекс действий, слагающийся не только из того, что мы привыкли именовать следственными действиями, но и из того, что называется оперативно-розыскными мероприятиями. Другими словами, "китайская стена" между, с одной стороны, следственными, а с другой - оперативно-розыскными действиями не возводится. Особенно отчетливо это видно по досудебному производству в странах, где уголовный процесс строится на англосаксонских правовых традициях.

Во многих случаях не совпадает с нашими представлениями и отношение к определению системы стадий. В англосаксонских странах, как будет видно в последующих главах, широко распространен взгляд, что в целом уголовный процесс подразделяется в основном на четыре этапа (стадии):

досудебное производство (в него обычно включают то, что именуется полицейским расследованием, и то, что должны делать до направления уголовного дела в суд органы, ответственные за осуществление уголовного преследования);

предварительное рассмотрение дела судьями или иными должностными лицами, уполномоченными давать согласие на совершение действий, которые могут ущемить или ограничить основные права гражданина (привод, задержание, арест, обыск), проверять наличие доказательств, достаточных для разбирательства дела по существу, определять подсудность дела, а в ряде случаев и принимать решения по основным вопросам - о виновности или невиновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности за преступление сравнительно небольшой тяжести;

производство в суде первой инстанции (совершение процессуальных действий, схожих с тем, что в российском уголовном процессе принято называть подготовкой к судебному заседанию и судебным разбирательством дела по существу);

проверка законности и обоснованности приговора (апелляция), а иногда и судебное разрешение вопросов, возникающих в ходе исполнения приговора.

3. Особенности источников уголовно-процессуального права в государ­ствах с континентальными и англосаксонскими правовыми системами.

Содержание, виды и иерархия источников уголовно-процессуального права в современных зарубежных странах тоже характеризуются значительным разнообразием, которое обусловлено специфическими для каждой страны факторами, влиявшими прямо или косвенно на становление и развитие правовых систем и конкретных отраслей права, в том числе уголовно-процессуального. К примеру, даже в странах, где принято руководствоваться предписаниями уголовно-процессуальных кодексов, практически невозможно найти такого рода законы, полностью похожие друг на друга. Нет там и абсолютно идентичного законодательного регулирования конкретных уголовно-процессуальных институтов.

Все современные страны можно подразделить на две относительно самостоятельных группы. Одна из них - это страны, где исторически сложились правовые системы, именуемые континентальными, а другая - это страны ст. н. англосаксонскими правовыми системами.

К первым относятся страны континентальной Европы и, как правило, их бывшие колонии - ныне независимые государства. Основным, но не единственным источником уголовно-процессуального права здесь являются преимущественно уголовно-процессуальные кодексы, в которых дается, как правило, исчерпывающая регламентация того, что должно происходить при производстве по уголовным делам. Видное место среди источников занимают также главные законы этих стран - конституции, где решаются обычно наиболее принципиальные проблемы гарантий прав личности, основ организации и деятельности судов и других правоохранительных органов. Параллельно с конституциями и кодексами почти везде существуют и иные законы, а равно подзаконные акты, в той или иной мере имеющие отношение к уголовному судопроизводству. Нормы неписаного права (судебные прецеденты) в этих странах, как правило, не обладают доминирующим значением: к помощи уже состоявшихся судебных решений (точнее: к правилам, которые вытекают из них) чаще всего прибегают при толковании применяемых по конкретным делам норм законов и подзаконных актов, уяснении их смысла и значения в конкретных условиях "текущего момента". Их роль как источников уголовно-процессуального права главным образом усматривается именно в этом.

Одной из отличительных черт уголовно-процессуальных кодексов и иных законов подобного рода, существующих в странах континентальной Европы, является их стабильность. Они в значительно меньшей степени подвержены конъюнктурным веяниям. И это является господствующей тенденцией несмотря на то, что в ряде европейских стран в XX столетии неоднократно происходили события, радикально изменявшие их социально-политический облик.

В Германии, где в течение прошедшего столетия народ испытал на себе политические режимы крайне разного толка (кайзеровская империя, Советская и Веймарская республики, гитлеровская диктатура, последовавшее за нею оккупационное правление, современная республика, официально объявленная социальным правовым государством), до наших дней действует УПК 1877 г. За многие годы своего существования он, естественно, не раз корректировался, порой существенно (например, в 1924, 1950, 1964, 1975, 1987 гг.), но основа осталась прежней (подробнее об УПК ФРГ см. § 2 гл. 5).

Во Франции первый УПК, утвержденный Наполеоном I в 1808 г., соблюдался более 150 лет (за это время, как известно, сменилось несколько режимов, именуемых республиками), т. е. до 1959 г., когда он был заменен действующим в наши дни УПК.

При характеристике источников уголовно-процессуального права стран континентальной Европы важно иметь в виду и тот факт, что в этих странах официально признана обязательность прямого применения судами и иными органами содержащихся в международных документах норм, посвященных правам и свободам человека. Среди таких документов нередко упоминаются, например, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах человека, Европейская конвенция по предупреждению пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. В соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод для органов, ведущих производство по уголовным делам, стали обязательными решения, принимаемые Европейским судом по правам человека и некоторыми другими органами Совета Европы.

Интеграция европейских государств в рамках Совета Европы и других региональных объединений привела также к значительному развитию системы региональных международных соглашений, регламентирующих оказание правовой помощи по уголовным делам в широком смысле этого слова. К числу таких соглашений следовало бы относить, к примеру, прежде всего Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам (20 апреля 1959 г.) и Европейскую конвенцию о выдаче (13 декабря 1957 г.)1, а также многие другие межгосударственные документы, признаваемые соответствующими странами. Среди документов подобного рода есть и такие, которые позволяют правоохранительным органам этих стран вступать в непосредственные контакты при производстве по уголовным делам, совершать совместные оперативно-розыскные и уголовно-процессуальные действия2.

К другой из названных групп стран относятся, как отмечено, страны с англосаксонскими правовыми системами. Для данной группы типичным является уголовный процесс и его правовая регламентация, сложившиеся в Англии и США (подробные сведения об источниках уголовно-процессуального права в этих странах см. в § 2 гл. 2 и § 2 гл. 3).

Их правовые системы в целом, а вместе с ними и уголовно-процессуальные системы, как известно, специфичны тем, что традиционно придают особую роль нормам неписаного права (unwritten law)3, к которым относятся:

нормы и принципы английского т. н. общего права (common law), сформировавшиеся на основе решений королевских судов4 по конкретным делам (тем самым они санкционированы высшей властью в стране) и "развезенные" в период колониального могущества Англии во многие концы Земного шара, а также

нормы судебного права (case law; judge made law), сложившиеся под воздействием судебной практики после автономизации и полного отделения колоний от метрополии; они продолжают складываться и в наши дни.

При анализе механизма формирования принципов или норм неписаного права важно также иметь в виду, что они могут быть сформулированы на основе одного или нескольких сходных по фактическому составу судебных решений, опубликованных в сборниках, называемых судебными отчетами (court reports) и регулярно издаваемых преимущественно частными книгоиздательскими фирмами. В отчеты такого рода автоматически попадают, как правило, лишь те решения высших судебных инстанций, которые оформлены письменно в виде отдельных процессуальных документов.

Что касается решений иных судебных инстанций (рассматривающих дела по существу или в апелляционном порядке), то они попадают в судебные отчеты несколько иным путем. Происходит это обычно по инициативе издательских фирм. Последние поддерживают контакты с судьями соответствующих судов, систематически обращаясь к ним с просьбами о передаче для издания (нередко за выплачиваемое издательствами вознаграждение) изложенных письменно решений, имеющих значение (по усмотрению судей) для юридической практики. Естественно, на призывы такого рода откликаются не всё судьи. По утверждениям многих американских экспертов в данной области в наши дни публикуется не более 3 - 5% судебных решений, принимаемых ежегодно.

Придание особой роли неписаному праву, разумеется, не означает полного подчинения ему всех других источников, а следовательно, того, что в странах с англосаксонскими системами права законы, принимаемые парламентами, не имеют никакого значения.

В Англии и США, как и в других странах англосаксонской группы (семьи, блока), четко обозначился процесс значительного изменения роли писаного права. Здесь происходит бурное развитие прежде всего законодательства, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. Будучи важной составной частью писаного права, оно во все возрастающей степени "наступает" на "сферы влияния", традиционно принадлежавшие неписаному праву.

Это проявляется, в частности, в том, что в некоторых странах (например, в Англии - см. § 2 гл. 2) стали издаваться законы, допускающие возможность отмены в законодательном порядке (или путем ратификации международных договоров) конкретных правил (норм), сформулированных под влиянием судебных решений.

Роль норм и принципов международного права, непосредственно относящихся к регламентации уголовного судопроизводства, в странах с англосаксонскими правовыми системами проявляется в настоящее время по-разному. Как это видно по правоприменительной практике США (см. ниже - § 2 гл. 3), не все страны данной группы безоговорочно признают прямое действие такого рода норм и принципов. Они идут "своим" путем, считая их обязательными для себя лишь в том случае, когда они трансформированы во внутреннее законодательство либо признаются судами, что, естественно, существенно влияет на содержание и форму источников уголовно-процессуального права.

В связи с общей характеристикой понятия источников уголовно-процессуального права нельзя пройти мимо все явственнее обнаруживающей себя во многих современных зарубежных странах (с континентальными и англосаксонскими правовыми системами) тенденции. Ее суть проявляется в дифференцированном подходе к регламентации уголовного судопроизводства, в силу которого не все уголовно-процессуальные институты и далеко не во всех деталях должны регулироваться актами, обладающими силой законов.

Такая тенденция непривычна для российских юристов, "безропотно" повторяющих сказанное в ч. 1 ст. 1 действующего сейчас Уголовно-процессуального кодекса и воспитанных на идиллических догматах, в силу которых производство по уголовным делам должно регламентироваться только данным кодексом и только им. В этом-де залог неуклонного и точного соблюдения демократических институтов уголовного судопроизводства. Свидетельством подхода подобного рода могут служить как теоретические исследования, так и учебники и учебные пособия, где настойчиво насаждалась и насаждается мысль о том, что единственным источником уголовно-процессуального права является названный закон (УПК).

Однако едва ли нужно особо доказывать, что производство по уголовному делу требует применения положений не только УПК. Положения такого рода содержатся в Конституции РФ и других федеральных законах, в том числе законах об устройстве судов, органов прокуратуры и предварительного расследования, об учреждениях, предназначенных для содержания обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений, о связанных с производством по уголовным делам привилегиях некоторых категорий лиц, о порядке исполнения уголовных наказаний и т. д. Уголовно-процессуальные предписания, обязательные к исполнению, содержатся, кроме того, в международных договорах Российской Федерации, которые могут не только применяться наряду с российскими законами, но и заменять их.

4. Историческая форма уголовного процесса, ее понятие.

В отечественной уголовно-процессуальной доктрине, как известно, с давних пор принято различать четыре основные формы уголовного процесса, складывавшиеся и развивавшиеся в разное время: обвинительный, розыскной (инквизиционный), состязательный и смешанный процессы.

Обвинительный процесс, зародившийся еще в период рабовладения, наиболее полное развитие получил на первых этапах существования феодального общества. Характерной его чертой было признание особого положения обвинителя, в качестве которого обычно выступало лицо, потерпевшее от преступления. От его воли зависело возбуждение и прекращение дела. Система доказательств, сложившаяся под большим влиянием широко распространенных в те времена суеверий, предрассудков и религиозных воззрений, включала в себя клятвы, поединки и различного рода испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т. д.). Суду была нужна не истина, а подтверждение того, что обвиняемый способен выдержать испытание, поединок, дать клятву так, как это было положено, и т. д. Такую форму разбирательства уголовных дел "опробовали" практически во всех ныне существующих странах. Только происходило это в разное время - где-то раньше, а где-то несколько позже.

Розыскной (инквизиционный) процесс, возникший, как и обвинительный, в недрах рабовладельческого общества, достиг своего наиболее широкого распространения в эпоху абсолютизма.

По ее правилам судья одновременно должен был выполнять не только свои функции, но и функции следователя, обвинителя и в какой-то мере защитника. Обвиняемого лишали возможности защищаться. Он считался не субъектом (участником) процесса, а его объектом. О понимаемом в современном смысле слова праве на защиту не было и речи.

Типичной для такого процесса была система т. н. формальных доказательств, которая проявлялась прежде всего в строгой регламентации действий по оценке доказательств. Многочисленные доказательственные правила абстрактно предопределяли, например, что признание обвиняемым своей вины - "царица доказательств", что женщине нужно верить меньше, чем мужчине, богатому - больше, чем бедному, что какие-то конкретные факты или обстоятельства должны устанавливаться с помощью определенного числа свидетельских показаний (не менее двух, трех и т. д.). Пытки не считались недопустимым методом получения доказательств. Их производство открыто разрешалось и даже поощрялось в законодательном порядке, поскольку считалось важным способом получения "царицы доказательств". В некоторых странах законы требовали, чтобы судьи выявляли истину, но под ней понималось не соответствие фактов (обстоятельств) объективной действительности, а выводы судьи, сделанные с соблюдением предписаний законов, предустанавливавших априорно юридическую силу конкретных видов доказательств.

Состязательный процесс, развившийся из обвинительного, получил наибольшее распространение в государствах с англосаксонскими правовыми системами. Его широко пропагандируемая в наши дни т. н. классическая модель (схема) базируется на исходном положении о том, что уголовный процесс - это происходящий в суде спор между государством и гражданином, привлекаемым к уголовной ответственности, что в подобном споре обе стороны наделены равными юридическими возможностями по собиранию, представлению и исследованию доказательств, их анализу, выдвижению уместных для конкретного дела доводов и т. п. По идее, считается, что такими равными возможностями они должны обладать полностью как при судебном разбирательстве дела, так и в ходе его досудебной подготовки (полицейского расследования).

Одной из характерных особенностей системы доказательств и построения доказывания в условиях состязательной формы судопроизводства считается то, что оценка доказательств ставится в зависимость от внутреннего убеждения судей, а не от предустановленных формальных критериев. Однако эта особенность в значительной мере является декларативной, поскольку она не исключает сохранения некоторых, порой весьма существенных, элементов формальных доказательств (придание особого значения признанию обвиняемым своей вины, нормативная фиксация критериев допустимости доказательств, "стандартов доказывания" и т. д.).

Смешанный процесс получил свое наименование благодаря тому, что в нем оказались как бы смешанными некоторые элементы инквизиционного процесса на досудебных стадиях (почти полное отсутствие гласности, ограниченные возможности обвиняемого защищаться, письменность производства и т. д.) и состязательности в суде (публичность заседаний, обеспечение права подсудимого защищаться самому и иметь защитника, их равноправие с обвинителем, в том числе государственным, оценка доказательств судьями и другими должностными лицами, как правило, по внутреннему убеждению и др.).

Широко признается, что его основы заложены Уголовно-процессуальным кодексом Франции 1808 г., а затем были развиты в законодательстве других стран (преимущественно континентальной Европы, в частности, Германии, Италии, Австрии, Бельгии). Под влиянием последних он распространился и в других странах - странах Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Африки. В значительной мере он оказал также существенное влияние на становление и развитие российского уголовного судопроизводства в ходе судебной реформы 1864 г.

5. Основные чер­ты обвинительного, инквизиционного (розыскного), состязательного и сме­шанного процессов.

6. Общая характеристика основ (принципов) уголовного процесса.

Принципы уголовного процесса как некие общие идеи, лежащие в основе производства по соответствующим судебным делам, - объект широкого признания в законодательстве и уголовно-процессуальной доктрине практически всех современных государств. Идеи законности, необходимости установления истины, состязательности и равноправия сторон, права на защиту от предъявляемого обвинения в совершении преступления, презумпции невиновности, должного распределения бремени доказывания при установлении вины лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, участия представителей народа в отправлении правосудия, открытости (гласности) разбирательства уголовных дел в судах - все это и нечто иное знакомо уголовному судопроизводству практически всех современных государств.

Остановимся на некоторых наиболее типичных расхождениях в понимании принципов уголовного судопроизводства.

Законность как принцип признается всеми. Но под ней нередко понимаются разные вещи:

• в одних странах - это требование неуклонного соблюдения конституции и законов (иногда к ним добавляют и подзаконные акты);

• в других к этим источникам в последние годы стали часто присоединять еще и предписания норм и принципов международного права;

• третьи с давних пор отличаются особо уважительным отношением не только к нормам писаного права, но и к нормам неписаного права;

• четвертые отдают предпочтение нормам неписаного права. У них, скорее, признается не принцип законности, а принцип правомерности, поскольку закон считается действующим лишь в той мере, в которой это допускается правовыми нормами, выработанными судами (судебными прецедентами).

Презумпция невиновности - О современном понимании презумпции невиновности можно судить прежде всего по таким международным документам, пользующимся широким признанием, как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав и основных свобод человека, Африканская Хартия прав человека и народов и др. В формулировках презумпции невиновности, содержащихся в этих документах, много общего, но есть и различия.

Всеобщая декларация прав человека: Международный пакт о гражданских и политических правах: Конвенция о защите прав человека и основных свобод: Африканская Хартия прав человека и народов:

"Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности защиты" (ч. 1 ст. 11). "Каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону" (ч. 2 ст. 14). "Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 6). "Каждый человек имеет.... право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена компетентным судом" (п. "b" ч. 1 ст.7).

Несколько иной подход просматривается в формулировке презумпции невиновности, данной в ст. 9 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и сохраняющей свое юридическое значение в наши дни (см. § 2 гл. 4). Она гласит: "Поскольку каждый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом". Здесь акцент делается не на бремени доказывания или на других правилах доказательственного права, не на последствиях признания виновным, а на гарантиях прав личности в ходе производства по уголовному делу - на недопустимости обращения с обвиняемым как с осужденным2.

Своеобразные подходы к определению юридического значения презумпции невиновности можно наблюдать и в других странах, например:

• часть 2 ст. 27 Конституции Италии воспроизводит формулировку этого принципа в том виде, в каком она дана в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с тем итальянский УПК допускает некоторые изъятия из общепринятого правила, касающегося бремени доказывания. Он, к примеру, предусматривает возможность перенесения бремени на обвиняемого в случае его утверждения об алиби. Более того, обвиняемого ограничивают жестким временным условием: закон обязывает представить доказательства, подтверждающие алиби не позднее, чем за семь дней, до начала судебного разбирательства. Непредставление их в такой срок лишает обвиняемого возможности исправить свою оплошность в ходе судебного разбирательства, если он не сможет показать, что предлагаемые вниманию суда доказательства алиби являются вновь открывшимися (они стали известны обвиняемому по истечении требуемого срока или в ходе судебного разбирательства);

• УПК Бельгии не распространяет полностью действие презумпции невиновности на уголовные дела о т. н. формальных преступлениях (связанных с нарушением или несоблюдением каких-то конкретных, предусмотренных в нормативных актах правил). В основу таких дел кладутся протоколы, составляемые чинами судебной полиции, показаниям которых закон придает особое доказательственное значение. Чтобы не быть осужденным на основании такого протокола, обвиняемый обязан представить доказательства, опровергающие содержащееся в протоколе утверждение о допущенном нарушении правил.

Состязательность и равноправие сторон , по-разному понимаются в группах стран, придерживающихся, с одной стороны, англосаксонских правовых традиций, а с другой - правовых традиций, характерных для стран континентальной Европы.

В первой из названных групп стран состязательность часто теоретически изображается как реализация равных юридических возможностей по отстаиванию своих прав и интересов сторонами, спорящими в суде, и обособление суда в нечто возвышающееся над таким спором и принимающее итоговое решение по нему.

В связи с этим судьи-профессионалы наделены всеми необходимыми полномочиями, позволяющими активно влиять на ход такого разбирательства. Для этого им предоставлены весьма широкие возможности, пожалуй, более широкие, чем судьям судов стран континентальной Европы. Достаточно обратить внимание на право американского или английского судьи отменить вердикт присяжных и назначить новое рассмотрение дела, привлечь к строгой ответственности (до шести месяцев ареста, а при определенных условиях - и свыше) за неуважение к суду, которое может выразиться не только в неприличном поведении по отношению к судье, но и, скажем, в непредставлении или несвоевременном представлении по его требованию важного доказательства, а равно во многих других действиях.

Что касается стран второй группы (страны континентальной Европы), то здесь состязательность тоже признают в качестве принципа уголовного процесса. Но при этом не скрывают, что данный принцип в полной мере проявляет себя лишь на судебных стадиях. До поступления дела в суд состязательность прослеживается, как правило, в ограниченных пределах. На этих стадиях преобладают, как широко признается во многих уголовно-процессуальных источниках стран данной группы, инквизиционные (розыскные) начала - отсутствие широкой гласности, письменность, ограниченность прав обвиняемого и т. д.

Применительно к этим стадиям о состязательности говорят, к примеру, тогда, когда речь идет о судебной проверке законности решений, принимаемых органами и должностными лицами, осуществляющими то, что мы привыкли называть следственными либо оперативно-розыскными действиями. Такая проверка обычно происходит в судебных заседаниях с участием заинтересованных лиц, которым предоставляется право высказывать свои суждения, обосновывать или опровергать выдвигаемые требования, представлять необходимые материалы и т. д. Другими словами, им дается возможность состязаться.

В связи с характеристикой состязательности в уголовном процессе стран континентальной Европы важно иметь в виду, что для стран данной группы весьма распространенным является признание высокой степени важности "принципа официальности" (principle ex officio) - почти эквивалента того, что российские юристы называют принципом публичности. Его суть состоит в возложении обязанности возбуждения и поддержания уголовного преследования лиц, совершивших преступления, как правило, на компетентных должностных лиц государственных органов (часто ими являются прокуроры - ministere public). Мнение потерпевшего по данному поводу учитывается в весьма ограниченных случаях. Обычно это дела о преступлениях небольшой тяжести типа российских дел частного обвинения. Но возможны изъятия и иного порядка. Например, УПК Нидерландов предусматривает необходимость согласования прокурором вопроса о целесообразности начала уголовного преследования несовершеннолетнего (с образовательными учреждениями), неплательщика налогов (с налоговыми органами) и т. д.

Право обвиняемого на защиту стало процессуальным институтом, прочно завоевавшим в течение XX столетия повсеместное признание в качестве важнейшей гарантии, ограждающей от произвола и ошибок властей тех, кого привлекают к уголовной ответственности.

Гласность (открытость ) разбирательства уголовного дела в суде тоже признается одним из принципов уголовного судопроизводства во всех странах. Этот принцип, как и другие, нередко закрепляется в конституциях, где они есть. Упоминание о нем можно встретить и в неоднократно называвшихся международных документах.

Однако в его трактовке также имеется специфика. Для российского юриста привычным является то, что в законодательстве, определяющем пределы гласности, должен содержаться исчерпывающий перечень обстоятельств, при которых суду дозволено ограничить ее. Соответствующие правовые предписания за пределами России идут порой своеобразным путем, в частности, вопрос о проведении закрытого судебного заседания может быть решен председательствующим судьей "в интересах правосудия". Это весьма неопределенная формула, открывающая простор для неограниченного судебного усмотрения.

Страны континентальной Европы после ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод стали придерживаться несколько иных правил. В ст. 6 этой Конвенции сказано: "...Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия".

7. Своеобразие трактовки принципов законности; публичности (официальности); осуществ­ления правосудия только судом и др.

8. Дифференциация судопроизводства и альтернативные способы раз­решения уголовно-правовых конфликтов.

Стремление к дифференциации уголовного судопроизводства - тенденция, которая характерна практически для всех современных государств. В его основе лежит прежде всего вполне понятное желание придерживаться таких форм судопроизводства, которые были бы адекватны тяжести и сложности рассматриваемого преступления и тем правовым последствиям, которые могут наступить в результате такого рассмотрения.

Почти во всех концах мира законодатели, судьи и практикующие в судах юристы широко признают, что для разбирательства дел о преступлениях различной степени тяжести и сложности вполне допустимы соразмерные процедуры. Разбирать дело о преступлении, не обладающем значительной степенью тяжести и совершенном в т. н. условиях очевидности человеком, добровольно и искренне признающим свою вину, в порядке, требующем, скажем, участия присяжных, - это все равно что "стрелять из пушки по воробьям".

В наши дни в уголовном судопроизводстве сложились упрощенные правила разбирательства уголовных дел. Называют их по-разному - упрощенным, суммарным, ускоренным и т. п. производством. Их суть заключается в намного менее скрупулезном следовании правилам судопроизводства: меньшие требования к допустимости доказательств, их исследованию и проверке, полноте и всесторонности, обеспечению права на защиту, оформлению принимаемых судом решений и т. д.

В качестве примера такого рода процедуры могло бы послужить т. н. "почтовое разрешение" уголовных дел, родившееся в США три - четыре десятилетия тому назад и в несколько модифицированном виде начинающее приобретать широкое распространение даже в европейских странах, где до недавнего времени юристы очень настороженно, порой осуждающе относились к этому американскому опыту. В частности, во Франции и некоторых других странах стали терпимо относиться к практике, когда по делам о правонарушениях (contravention) обвиняемые являются в суд с удостоверенными печатью квитанциями (timbre-amende) об уплате штрафа, который может быть взыскан в связи с совершенными ими правонарушениями). Предъявление такой квитанции служит основанием для отказа от дальнейшего производства по делу.

Близко к поискам путей дифференциации уголовного судопроизводства примыкают весьма распространенные и непрекращающиеся практически повсеместно усилия по оптимизации составов судов в зависимости от содержания конкретных категорий дел (степени опасности преступлений, их сложности и возможных юридических последствий). В правильном определении состава суда многие усматривают путь к наиболее эффективной организации разбирательства дел в судах: с одной стороны, к ограждению людей, привлекаемых к уголовной ответственности, от возможных судебных ошибок и произвола, а с другой - к экономии сил и средств, которые следовало бы затрачивать при разбирательстве соответствующих категорий дел. Такие усилия особенно активными стали начиная со времен буржуазно-демократических преобразований, происходивших в конце XVIII - начале XIX в. Сначала это были страны континентальной Европы и Северной Америки, а затем и многие другие.

В наши дни выбор составов судов намного богаче, чем это было в эпоху буржуазно-демократических преобразований:

• в Германии дела об опасных преступлениях рассматриваются судами в составе трех профессионалов и двух непрофессионалов, во Франции - трех профессионалов и девяти непрофессионалов (assises), в Италии - двух профессионалов и шести непрофессионалов (народных судей - giudici popolari), в Греции - трех профессионалов и четырех непрофессионалов, в Дании - трех профессионалов и двенадцати непрофессионалов;

• допускаются и иные сочетания профессионалов и непрофессионалов: в финских окружных судах, где разбирается основная масса уголовных дел, и в американских общих военных судах, рассматривающих дела об опасных преступлениях военнослужащих, - один профессионал и пять непрофессионалов; в нидерландских судах для разбирательства дел о преступлениях военнослужащих - два профессионала (из числа гражданских лиц) и один непрофессионал (офицер, состоящий на действительной военной службе); в австрийских судах - два профессионала и два непрофессионала при разбирательстве дел о преступлениях средней тяжести, в исландских судах - один профессионал и по его приглашению два непрофессионала-специалиста, разбирающихся в вопросах, специфических для конкретного дела (психология несовершеннолетних, эксплуатация транспортных средств и т. п.); в шведских судах - три-четыре профессионала и два-три непрофессионала;

В перечисленных и ряде других стран для составов судов характерно то, что они представляют собой единые коллегии, рассматривающие совместно все вопросы (правовые и неправовые), возникающие по уголовным делам. При постановлении приговоров профессионалы и непрофессионалы обладают, как правило, равными правами. Хотя возможны и отступления от этого правила.

Своеобразно определены полномочия профессиональных и непрофессиональных судей в Дании. Дела о тяжких и особо тяжких преступлениях (кроме преступлений, связанных с экономической деятельностью, мошенничеством и другими обманными действиями) в этой стране по первой инстанции должны рассматриваться в судах, называемых высокими (в наши дни имеется два таких суда), в составе трех профессионалов и двенадцати непрофессионалов. Решение вопроса о виновности отнесено к компетенции и первых, и вторых. Но делается это путем параллельного проведения раздельных заседаний: профессионалы должны сделать вывод о виновности подсудимого простым большинством голосов (два из трех), а непрофессионалы - квалифицированным (не менее восьми из двенадцати). Окончательное признание виновным возможно только в том случае, если выводы профессионалов и непрофессионалов одинаковы. После этого на совместном заседании они принимают решение о мере наказания. При голосовании по данному вопросу непрофессионал имеет один голос, а профессионал - четыре. Другими словами, каждой из коллегий предоставлено одинаковое количество голосов - по двенадцати.

По сути своей такой суд, а равно названные выше составы судов нельзя относить к числу судов присяжных. Это суды с расширенными коллегиями и особым порядком принятия решений.

В связи с характеристикой составов судов, рассматривающих уголовные дела, важно также иметь в виду, что произошедшие в последние десятилетия изменения в этой сфере коснулись и судов присяжных там, где они все еще есть. Это проявилось в корректировке как количественного состава, так и круга полномочий, с одной стороны, профессионалов, а с другой - непрофессионалов (присяжных). В наши дни профессиональную (коронную) часть такого суда может представлять не один судья, а несколько (три и даже более), а непрофессиональную - не только двенадцать "традиционных", но и 15 (Шотландия), 8 (Австрия), 10 (Норвегия), от 12 до 6 (в штатах США).

9. Суд присяжных: основные вехи в его становлении и развитии.

10. Взаимное влияние правотворческого и правоприменительного опы­та разных стран на формирование уголовного судопроизводства.

При характеристике уголовного судопроизводства, сложивше­гося в различных странах современного мира, нельзя не видеть устойчивую тенденцию к сближению содержания и формы его ин­ститутов и их гармонизации. Происходит это под активным влия­нием прежде всего факторов, оказывавших и оказывающих замет­ное влияние извне на внутреннюю жизнь государств, в том числе на развитие их права, всех его отраслей, включая отрасль, имену­емую уголовно-процессуальным правом.

Среди таких факторов следовало бы выделить в первую оче­редь международно-правовое (межгосударственное) сотрудничество и обмен между странами научной и иной информацией по право­вым вопросам.

Истоки влияния друг на друга правовых систем, складывав­шихся в разных странах, теряются где-то в глубине веков. В наши дни трудно сказать, когда и с чего оно началось. Можно лишь до­гадываться, что начало было положено, вероятно, первыми пере­говорами между правителями государств об установлении каких-то взаимоприемлемых правил поведения, в том числе таких правил, которые сказывались на порядке производства по делам о преступ­лениях. Не исключено, что первыми шагами были межгосударствен­ные договоренности о выдаче преступников, об изъятии какого-то имущества, нажитого нечестным путем, и передаче его заинтере­сованной стороне и т. п. Разумеется, такого рода договоренности не могли не влиять на содержание внутреннего законодательства соответствующих стран.

Параллельно шел также процесс взаимного изучения право­творческого и правоприменительного опыта, его оценка и извлече­ние всего полезного, что могло бы способствовать совершенствова­нию национальных правовых институтов. Этот процесс тоже ухо­дит в глубь веков. На основе этих и некоторых других документов, одобренных различными органами ООН, а также параллельно с их разработ­кой и принятием шел и идет процесс налаживания практического взаимодействия в сфере борьбы с преступностью. И такой процесс постепенно проявляется в совершенствовании уголовно-процессу­альных систем и приведении их в соответствие с современными стандартами, признаваемыми большинством демократических го­сударств.

Заметную роль во взаимодействии играют контакты ученых и практиков как по линии неправительственных международных организаций, объединяющих профессионалов, специализирующихся в области организации борьбы с преступностью, так и по линии ООН и различных ее органов и организаций.

К таким органам и организациям относятся действующие под эгидой Генеральной Ассамблеи, Экономического и социального со­вета (ЭКОСОС) — в первую очередь Комиссия по правам челове­ка, Комиссия социального развития, Комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней, а также соответствующие подразде­ления Секретариата ООН (в частности, Секция предупреждения преступлений и правосудия по уголовным делам, входящая в со­став Отдела социального развития Секретариата ООН).

11. Между­народное сотрудничество государств в области уголовного процесса.

Международное правовое сотрудничество по уголовным делам

Согласно ст. 433 Уголовно-процессуального кодекса Международное сотрудничество в сфере уголовного процесса охватывает выдачу лиц иностранным государствам, взаимопомощь стран по уголовным делам, исполнение приговоров судов иностранных государств, принятие и передачу начатого производства по уголовным делам, сотрудничество с Международным уголовным судом и Евроюстом, а также передачу лиц государствам – членам Европейского Союза.

Ст. 435 Уголовно-процессуального кодекса устанавливает юридические учреждения, правомочные осуществлять международное сотрудничество в сфере уголовного процесса. Центральным учреждением по международному сотрудничеству в сфере уголовного процесса является Министерство юстиции и в установленных законом пределах учреждениями, правомочными осуществлять международное сотрудничество в сфере уголовного процесса, являются суды, прокуратуры, Департамент полиции, Департамент полиции безопасности, Центральная криминальная полиция, префектуры полиции, Налогово-таможенный департамент, Департамент пограничной охраны, Департамент по делам конкуренции и Военная полиция.

В случае применения Пенитенциарного кодекса Эстонии в отношении преступлений, совершенных за пределами территории Эстонской Республики, об этом следует немедленно уведомить Государственную прокуратуру, которая возбуждает  производство по уголовному делу либо проверяет законность и обоснованность его возбуждения.