1) Рассеянная мануфактура.

2) Централизованная мануфактура.

Рассеянная мануфактура представляла собой предприятие, в котором орудия производства принадлежали производителю, работавшему на дому. Чаще всего, здесь уже купец-мануфактурщик поставлял сырье и оплачивал труд.

А вот централизованная мануфактура была таким предприятием, в котором процесс производства товара был сконцентрирован в одном месте – «под одной крышей».

В литературе имеются большие разногласия о времени возникновения мануфактур в России. Одни считают, что мануфактуры появились в России в начале XVIII века. Другие относят их появление к началу XIX века.

Но в России мануфактуры можно было наблюдать и в XVII веке. Еще до образования всероссийского рынка возникали промышленные заведения, отличавшиеся по размерам от обычных ремесленных и мелкотоварных мастерских. Это соляное и железорудное дело, производство поташа и др. Так, построенный в 1479 году в Москве Пушечный двор насчитывал к 1637 году 136 мастеровых.

В целом, XVII век внес большие изменения в экономику России, особенно в ее промышленность. В это время в городах и в феодальных вотчинах возникали довольно крупные предприятия (это были казенные и вотчинные предприятия, а также предприятия купцов-промышленников). Во второй половине XVII века имелись сравнительно крупные железоделательные, стекольные, сафьянные, солеваренные, поташные предприятия. Например, в московской Оружейной палате, этой своеобразной мануфактуре, работали в 1681 году свыше 200 мастеров.

Собственниками подобных крупных промышленных предприятий являлись как купцы-промышленники (например, Строгановы), так и вотчинники-феодалы. Например, боярин Морозов владел поташными, железоделательными, кожевенными, винокуренными, полотняными и другими предприятиями. Не отставали от него князья Трубецкие и Милославские.

В XVII веке при поддержке правительства в горнопромышленном деле появился целый ряд крупных предприятий мануфактурного типа, принадлежавших иностранным купцам. Так, в 1632 году голландскому купцу Виниусу было дано разрешение на постройку железоделательных заводов близ Тулы. В 1644 году датским купцам Петру Марселису и Филимону Акеме было разрешено строить заводы на реках Ваге, Костроме и Шексне. Предприятиям разрешалось расположиться на свободных государственных землях. К 1662 году Марселис и Акема имели уже семь заводов.

Конечно, крупные предприятия играли в XVII веке еще незначительную роль. Мануфактуры тонули среди ремесленнических предприятий и сельских промыслов. Однако наличие в XVII веке относительно крупных предприятий, главным образом в Центре, сыграло большую роль в последующий период, при создании крупных промышленных предприятий, в частности уральских за­водов.

По крайней мере, в России XVII века уже создавались предпосылки для возникновения крупной промышленности. То есть, были собраны крупные капиталы – капиталы казны, купцов, феодалов. Имелось известное количество квалифицированной рабочей силы, подготовленной ремесленным и мелкотоварным производством.

Кстати, в XVII веке на Западе был уже кризис феодального строя, но Россия в это время кризиса не переживала. Более того, Уложение 1649 года фактически только оформило крепостное право. Следовательно, природа русской мануфактуры конца XVII и XVIII веков довольно сложна и имеет свои особенности. Здесь мы наблюдаем, и предоставление промышленникам-недворянам права покупать крепостных крестьян для работы на заводах, и широкую практику приписки государственных крестьян к заводам. Эти процессы определили своеобразие крупных форм промышленного производства в нашей стране.

Итак, несмотря не некоторые успехи, достигнутые в XVII веке, мануфактурных предприятий к началу XVIII века в России все же было очень немного. Они не могли обеспечить потребности государства. Но именно с начала XVIII века начинается стремительный рост мануфактурного производства, что следует связывать с политикой Петра I.

Начавшаяся в 1700 году Северная война за выход России к Балтийскому морю требовала снабжения армии самым современным оружием, то есть требовалась собственная металлургическая база. В Санкт-Петербурге, новой столице государства, силами государства строится крупнейшее артиллерийское предприятие – Арсенал, возводится верфь Главного адмиралтейства и другие предприятия.

Например, идея создания металлургических предприятий Демидова явно исходила из необходимости ослабления зависимости России от импорта военных материалов в самый критический момент. С началом Северной войны, шведы прекратили поставки железа в Россию, а цены на иностранное оружие взлетели вверх. В такой ситуации демидовские заводы поставляли в казну ружья по 1 рублю 80 копеек за штуку, в то время как ружья немецкого производства продавались по 15 рублей. Да и по сравнению с русскими заводчиками Демидовы довольствовались лишь половинными платежами при поставке Петру I оружия, по качеству не уступавшего заграничному.

Государство усиленно содействовало строительству мануфактур. С этой целью были созданы Берг-коллегия, ведавшая металлургическими предприятиями, и Мануфактур-коллегия, ведавшая легкой промышленностью. Например, Мануфактур-коллегия, чтобы обеспечить бумажные мануфактуры сырьем, принудительным образом обязала подмосковных крестьян собирать для нее тряпье, а чтобы обеспечить сырьем суконную промышленность, государство запретило вывоз шерсти за границу.

В целях содействия развитию горного дела, Петром I была провозглашена «горная свобода», когда каждому разрешалось свободно искать и добывать руду, как на государственных, так и на частновладельческих (вотчинных и поместных) землях.

Для поощрения частного предпринимательства, некоторым частным лицам предоставлялась монополия на производство определенной продукции. Такую монополию получили, например, первые создатели сахарной и шелковой мануфактур. Так, в марте 1718 года Петр дал привилегию сроком на 10 лет московскому купцу Вестову на устройство сахарного завода, для чего тот мог учредить компанию «и набирать в нее кого хочет». Но Петр этим не ограничился. На 3-летний срок он дал Вестову право беспошлинного ввоза в Россию сахара-сырца и право беспошлинной торговли в России сахаром своего производства. В случае успеха предприятия царь пообещал вовсе прекратить импорт этого продукта. И действительно, 20 апреля 1721 года ввоз сахара в Россию был запрещен

В результате такой политики льгот и монополий около половины мануфактур в первой четверти XVIII века было построено на частные средства.

Но зачастую разрозненных частных капиталов все равно было явно недостаточно. Кроме того, их владельцы не желали рисковать, вкладывая их в производство. Тогда Петр I прибегал к насильственной мобилизации капиталов. Купцов заставлял объединяться в «кумпанство» для строительства мануфактур.

Например, после посещения Голландии и знакомства с деятельностью Ост-Индской торгово-промышленной компании, Петр I вознамерился создать такое же «кумпанство» в Москве. Он приказал отобрать четырнадцать самых богатых купцов и строем под конвоем через всю Москву доставить к нему. По их доставке на место, Петр огласил купцам указ об организации торгово-промышленной мануфактуры «Суконный Двор» с их участием, а точнее – с участием их капиталов.

Собственниками мануфактур и заводов были Берг-коллегия и Мануфактур-коллегия. В случае надобности они передавали казенные предприятия частным лицам или, наоборот, возвращали эти предприятия обратно в государственное управление, либо передавали их другим частным лицам. Можно привести в пример историю тех же демидовских предприятий. Когда на Алтае было открыто Змеиногорское месторождение серебра, то расположенные там металлургические заводы Демидовых в 1747 году (при императрице Елизавете Петровне) были изъяты в государственное управление и почти полностью перепрофилированы на выплавку серебра.

Показателен здесь также пример казенной суконной мануфактуры, «заведенной» при Петре I в 1719 году. В 1726 году при императрице Екатерине I, в силу неэффективной работы, мануфактура была изъята из казенного содержания, и со всеми принадлежавшими ей деревнями отдана в частное содержание асессору Неелову.

К 1732 году в силу именного указа императрицы Анны Иоанновны мануфактура перешла к другому частному лицу – И. Полуярославцеву. В 1741 году в период регентства Анны Леопольдовны мануфактура была у того снова изъята в казенное содержание. И, наконец, в 1752 году, по повелению императрицы Елизаветы Петровны, предприятие вместе с произведенными на нем сукнами, материалами и припасами передали асессору Козме Матвееву.

Итак, коллегии вели наблюдение за размерами производства, за устройством предприятий и освобождали предпринимателей от несения ими государственной службы. Они заботились о снабжении производств рабочей силой через приглашение мастеров из-за границы и приписку государственных крестьян к мануфактурам и заводам. Коллегии отвечали также за подготовку учеников и посылку их за границу для обучения. Они могли давать ссуды предпринимателям на устройство мануфактур и заводов, где все производство было строго регламентировано государством.

Например, ни одно, даже мелкое переустройство предприятия легкой промышленности не могло быть сделано без соответствующего разрешения Мануфактур-коллегии. Промышленники обязывались ежегодно доставлять в Мануфактур-коллегию образцы своих изделий, а правительство устанавливало вид, форму товаров и цены на них. Часто товары направлялись только в казну и не предназначались для розничной продажи.

Чтобы стимулировать инвестиции в промышленность, правительство предоставляло ссуды и субсидии, это побуждало богатых людей охотнее заниматься развитием промышленности.

Успехи мануфактурного производства к 1726 году были весьма значительны: 52% русского экспорта составляли промышленные изделия, а не сырье. Главным районом металлургической промышленности становится Урал. Кроме металлургической и текстильной промышленности, успешно развивалось также пороховое, корабельное, стекольное и писчебумажное производство.

В техническом отношении русские мануфактуры ничем не уступали Западу, а кое в чем и превосходили его. Уральские доменные печи были крупнее и эффективнее английских; производство было механизировано; возводились плотины со сложными гидротехническими сооружениями, которые функционировали потом еще два столетия. На металлургических предприятиях было хорошо развито разделение труда. Именно они в начале XVIII столетия не уступали западноевропейским заводам ни по технической оснащенности, ни по объемам выпускаемой продукции.

Например, ежегодная выплавка чугуна в Англии в начале 1720-х годов составляла немногим более 17 тысяч пудов, а уральские казенные предприятия выплавляли 51,5 тысяч пудов. Россия вышла на первое место в мире по производству чугуна, то есть по производству, которое в то время являлось показателем технического прогресса. Благодаря Петру Европа миллионами пудов вывозила из России железо, причем на кораблях под парусами, сделанными нередко из русского полотна. Кстати, как свидетельствовал Фридрих Христиан Вебер (Брауншвейг-Люнебургский резидент в России), русское полотно по качеству не уступало голландскому.

Заслуга Петра в том, что ему удалось создать в стране действительно крупное производство. До Петра, на протяжении XVII века в стране действовало около 30 мануфактур, причем из них стабильно работало не более 15 мануфактур; после же Петра насчитывалось уже 233 крупных промышленных предприятия (при вступлении Екатерины II на престол в 1762 году в России насчитывалось около 500 мануфактур, а к концу XVIII века их число приближалось к двум тысячам, причем число важнейших из них возросло приблизительно на 40%).

О масштабах производства говорила численность рабочей силы и оборудования. Так, на московской парусной мануфактуре Тиммермана насчитывалось 1162 рабочих. На суконной мануфактуре компании В. Щеголина в 1729 году на 130 станах работало 730 рабочих. На суконной мануфактуре компании И. Микляева в Казани на 51 стане трудилось 742 рабочих. Полотняная мануфактура И. Тамеса в Москве имела 443 стана и 841 рабочего. На ленточной и позументной мануфактуре Алексея Милютина было 280 рабочих. На мануфактуре Тамеса и Затрапезного в Ярославле насчитывалось 172 стана и 180 рабочих. На шелковых мануфактурах компании Евреиновых в 1728 году работало 1500 рабочих.

Таких крупных предприятий Европа тогда практически не имела. В своем труде «Очерк развития мануфактурной промышленности в России» выдающийся русский экономист М.И. Туган-Барановский отметил, что «Вообще страной, где крупное промышленное производство получило в XVIII веке наибольшее развитие, можно считать, как это не расходится с обычными взглядами, именно Россию».

И оно развивалось бы еще интенсивнее, если бы не дефицит рабочей силы. Петровская мысль об обеспечении русской мануфактуры вольнонаемным трудом, не могла быть реализована, так как основное население страны было крепостное крестьянство.

Привлечение солдат, военнопленных, заключенных, бродяг и пр. проблем обеспечения рабочей силой не решило. И тогда, в 1721 году издается знаменитый указ о ведении в России посессионного права, разрешавший приписывать к мануфактурам целые села государственных крестьян. Купцы-владельцы мануфактур могли также покупать к мануфактурам крепостных крестьян.

Появились так называемые посессионные мануфактуры. Посессионные предприятия – это самобытное явление в хозяйственной истории России, выражавшееся в применении зависимого труда в промышленности. Они занимали как бы промежуточное положение, отличаясь как от предприятий, основанных на вольнонаемном труде, так и от вотчинных предприятий, базировавшихся на эксплуатации крепостного крестьянского труда.

В большинстве случаев посессионные работники имели приусадебные участки, огороды и т.д., но они одновременно были привязаны к посессионной мануфактуре, где их труд оплачивался деньгами.

Владельцы посессионных мануфактур не могли продать рабочих отдельно от предприятий. Они обязаны были выдавать рабочим заработную плату и использовать их только на работах того предприятия, к которому те были прикреплены. Отношения между посессионными рабочими и владельцами регулировало правительство. Больше всего посессионных предприятий было в центральных губерниях и на Урале.

Таким образом, посессионные предприятия представляли собой промышленную собственность государства. Они передавались частным предпринимателям с предписанием всех производственных условий вплоть до состава машин и организации производства. Собственниками промышленных посессионных объектов являлась коллегии, а позже ряд государственных ведомств. Они давали разрешение на открытие предприятий, осуществляли контроль над их производственной деятельностью и могли, в случае выявленных нарушений, предпринимать различные санкции, включая конфискацию.

В России получили развитие и другие типы мануфактур:

1) вотчинные (дворянские),

2) казенные,

3) купеческие,

4) крестьянские.

Вотчинные (дворянские) мануфактуры принадлежали помещикам. Труд собственных крепостных крестьян использовался там без каких-либо ограничений.

На казенных мануфактурах так же применялось внеэкономическое принуждение к труду, так как казенный люд (приписные крестьяне) не мог уволиться с одной мануфактуры и перейти на другую.

Следует подчеркнуть, что в период правления Петра и после него проявилась тенденция приспособить мануфактуру к феодальному хозяйству. Часть крупных купцов-мануфактурщиков получила дворянские звания (Демидовы). С другой стороны, большая часть процветающих казенных мануфактур передавалась высокопоставленному дворянству (Шуваловым, Голицыным, Воронцовым).

Но в России существовали также купеческие и крестьянские мануфактуры, основанные на вольнонаемном труде. Их развитие началось со второй четверти XVIII века и число их постепенно увеличивалось. Такой тип мануфактур представлял собой уже капиталистическое производство в недрах феодального способа производства.

Эта уже капиталистическая форма промышленности стала особо выдвигаться в отдельных отраслях на первый план в условиях промышленного переворота, когда начался переход предприятий от ручного труда к машинному производству.

Конец XVIII и начало XIX века характеризуются в России внедрением машин в различные отрасли промышленности. Нельзя отрицать, впрочем, тот факт, что и мануфактурный период знал спорадическое употребление машин. Например, применялись бумажные мельницы для перемалывания тряпок, а в металлургии использовались машинные толчеи для дробления руды и др. То есть, элементарные машины в отечественной промышленности употреблялись давно. Они строились в России или привозились из-за границы.

Итак, в конце XVIII и в начале XIX века русские мануфактуры в некоторых отраслях превращаются в фабрики. Степень внедрения машин в отдельных отраслях промышленности была очень различна.

Классический пример промышленного переворота дает хлопчатобумажная промышленность, развивавшаяся на базе наемного труда. Создание первых прядильных машин (возвестивших о промышленной революции) в хлопчатобумажном производстве России относится к последним годам XVIII и первой четверти XIX века.

Надо напомнить, что хлопчатобумажная мануфактура была господствующей формой российского производства в XVIII и в начале XIX века. Например, в текстильной промышленности Московской губернии в 1807 году на мануфактурах, составлявших 31% предприятий, было занято 59,3% станов и 72,1% рабочих.

Основная причина интенсивного внедрения в хлопчатобумажную промышленность прядильных и отделочных машин – это необходимость увеличить производительность труда и соответственно рост доходов владельцев фабрик.

В 1793 году в России фабрикант Лима установил прядильную машину на 104 веретена. Первой прядильной мануфактурой в России, оборудованной прядильными машинами, была Александровская мануфактура в Петербурге (основана в 1799 году). Машины там с 1805 года приводились в движение паром. Александровская мануфактура сыграла важную роль в истории русской хлопчатобумажной промышленности. По сути, это была не мануфактура, а хлопчатобумажная фабрика.

Таким образом, возникновение прядильных фабрик в России относится к первой четверти XIX века.

К 1812 году существовало всего лишь нескольких прядильных фабрик в Москве. В обозрении, посвященном мануфактурной выставке 1843 года, указывается, что в России имеется уже 48 бумагопрядилен с 350 тысячами веретен, приводившихся в действие силой пара.

В 1846 году в России было уже 700 тысяч веретен,

В 1859 году – около 1 млн 600 тысяч веретен.

Согласно данным «Военно-статистического сборника» (1871 год), количество веретен распределялось по губерниям следующим образом:

в Петербургской – 600 тысяч,

в Московской – 350 тысяч,

во Владимирской – 200 тысяч,

в прочих – 450 тысяч.

Еще раз стоит отметить, что заведение, оборудованное прядильными машинами, приводимыми в движение силой пара, и где работали вольнонаемные рабочие – это была не мануфактура, а прядильная фабрика, возникшая, однако, при господстве крепостнических отношений и носящая на себе их отпечаток.

Перед крестьянской реформой 1861 года произведенная машинным способом продукция хлопчатобумажной промышленности в несколько раз превышала ручное производство, хотя ручное производство и располагало бóльшим числом работников.

На протяжении первой половины XIX века машины внедрялись и в некоторые другие отрасли производства: транспорт, свеклосахарную и писчебумажную промышленность. Так, в свеклосахарной промышленности в 1850-1851 годах имелось 64 завода с паровыми машинами. Возникла новая отрасль производства – машиностроение.

В конце феодального периода в России сложились три главных промышленных центра – Центрально-Европейский, Петербургский и Уральский.

Одним из крупнейшим центров эпохи феодализма стал Санкт-Петербург, в который с самого его основания Петр I собирал ремесленников не только со всех частей России, но и из-за границы. В Петербурге были созданы Арсенал и Адмиралтейство с многочисленными кузнецами, оружейными и пушечными дворами, оружейный завод и другие металлообрабатывающие предприятия. На протяжении второй половины XVIII и первой половины XIX века Петербург стал важнейшим центром машиностроения России и крупнейшим районом текстильной промышленности.

Значительнейшим промышленным центром России эпохи феодализма был Урал, где сосредоточивалась основная масса предприятий черной и цветной металлургии, но уже в XIX веке Урал начал переживать застой в промышленном производстве.

Центральные районы страны, обладавшие вековой промышленной культурой и включавшие районы Москвы, Тулы, Иваново-Вознесенска, Ярославля, Владимира, Нижнего Новгорода и др., сосредоточили основную часть текстильной промышленности России, значительную часть других отраслей обрабатывающей промышленности² и имели большие экономические преимущества перед другими районами. Там было занято больше половины рабочих промышленности.

Центральное положение, высокая плотность населения, наличие удобных естественно-географических условий, наличие сырья, топлива, системы судоходных рек и т.д., с одной стороны, и, с другой – относительное малоземелье, краткость рабочего периода в сельском хозяйстве – все это способствовало возникновению здесь вначале домашней промышленности, ремесла, мелкотоварного производства, а затем мануфактур и фабрик.

В конце периода феодализма на горизонте стал вырисовываться новый центр промышленности – Украина, правда, вначале заявивший о себе только интенсивным ростом сахарной промышленности в Киевской губернии. В этой отрасли использовался вначале преимущественно принудительный труд, а затем в годы перед крестьянской реформой получил распространение и вольнонаемный труд. В сахарной промышленности Украины, снабжавшей своей продукцией почти все районы страны, еще до крестьянской реформы 1861 года завершился переход от мануфактурной техники к технике машинной индустрии.

Машинизация промышленности осуществлялась как путем ввоза оборудования из-за границы, так и вследствие роста отечественного машиностроения. Перед реформой 1861 года фабричная продукция в обрабатывающей промышленности России преобладала уже над продукцией мануфактур и ремесленных мастерских.