Скульптура

Скульптура, имевшая ритуальное назначение, связа­на с культом мертвых. Представление о вечной жиз­ни предполагало не только существование бессмерт­ной души, но и нетленного тела. Это привело к появлению обряда мумифи­кации и к обилию в погребениях статуарных изображений, которые являлись как бы двойником умершего — его «ка». Ритуальные портретные статуи «ка» предназначались для воспроизведения невидимого в зрительном образе, становясь вещественным олицетворением двойника умершего. Необходимые условием этого являлось портретное сходство. В статуарных композициях вырабатываются определенные приемы исполнения: фронтальность позы, симметричное построение относительно вертикальной оси. Обязательным условием было изображение фигуры целиком, что соответствовало требованиям религиозного ритуала.

Среди них наибольшее распространение получили стоящие фигуры с вы­ставленной вперед левой ногой, сидящие на троне или коленопреклоненные статуи и специфическая композиция писца, встречающаяся исключительно в круглой скульптуре. Каноничность этих типов определялась выработавшейся в процессе художественной практики системой пропорций, соответствий ме­жду размером всей фигуры и отдельными элементами. Пропорциональные величины, следуя в установленном порядке для аналогичных типов компози­ции, фиксировали местоположение глаз, носа, рта, размер головы, уровень плеч, подмышек и т.п. С помощью системы пропорций египтяне органично сочетали в одном изображении элементы человеческой фигуры и животного. Знаменитый египетский сфинкс настолько естественен, что кажется рожден­ным самой природой с головой человека и туловищем льва.

Афанасьева В., Луконин В., Померанцева Н. Искусство Древнего Востока. М., Искусство, 1976. С. 207-213, 233-238.

Питання та завдання:

1. Прочитайте уривок і дайте характеристику основних рис давньоєгипетського канону.

2. Як Ви вважаєте, чому давньоєгипетському мистецтву притаманний канонічний характер? Бердяев н.А. Воля к жизни и воля к культуре

В нашу эпоху нет более острой темы и для познания, и для жизни, чем тема о культуре и цивилизации, об их различии и взаимоотноше­нии. Это — тема об ожидающей нас судьбе. А ничто не волнует так человека, как судьба его. Исключительный успех книги Шпенглера о закате Европы объясняется тем, что он так остро поставил перед сознанием культурного человечества вопрос о его судьбе. Шпенглер признал цивилизацию роком всякой культуры. Ци­вилизация же кончается смертью. Так подрываются основы банальной теории прогресса, в силу которой верилось, что будущее всегда совершеннее прошедшего, что человечество восходит по прямой линий к высшим формам жизни. Культура не развивается бесконечно. Она несет в себе семя смерти. В ней заключены начала, которые неотвратимо влекут ее к цивили­зации. Цивилизация же есть смерть духа культуры.

Во всякой культуре, после расцвета, усложнения и уточнения, на­чинается иссякание творческих сил, угасание духа. Меняется все направление культуры. Она направляет­ся к практическому осуществлению могущества, к практической организации жизни в сторону все большего ее расширения по по­верхности земли. Рожда­ется напряженная воля к самой «жизни», к практике «жизни», к мо­гуществу «жизни», к наслаждению «жизнью», к господству над «жизнью». И эта слишком напряженная воля к «жизни» губит куль­туру, несет за собой смерть культуры.

Во всякой культуре, на известной ступени ее развития, начинают обнаруживаться начала, которые подрывают духовные основы куль­туры. Культура связана с культом, она из религиозного культа раз­вивается, она есть результат дифференциации культа, разворачивания его содержания в разные стороны. Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, по­эзия, мораль - все заключено органически целостно в церковном культе, в форме еще не развернутой и не дифференцированной. Древнейшая из культур - культура Египта началась в храме, и пер­выми ее творцами были жрецы. Культура связана с культом пред­ков, с преданием и традицией. Она полна священной символики, в ней даны знаки и подобия иной, духовной действительности. Вся­кая культура есть культура духа; всякая культура имеет духовную основу - она есть продукт творче­ской работы духа над природными стихиями. Но в самой культуре обнаруживается тенденция к разложению своих религиозных и ду­ховных основ, к низвержению своей символики. И культура антич­ная, и культура западноевропейская переходит чрез процесс «про­свещения», которое порывает с религиозными истинами культуры и разлагает символику. В этом обнаруживается роковая диалектика культуры. Культуре свойственно, на известной стадии своего пути, как бы сомневаться в своих основах и разлагать эти основы. Она са­ма готовит себе гибель, отделяясь от своих жизненных истоков. Культура духовно истощает себя, рассеивает свою энергию.

Воля к могуществу, во что бы то ни стало, есть цивилизаторская тенденция в культуре. Культу­ра бескорыстна в своих высших достижениях, цивилизация же все­гда заинтересована. Когда «просвещенный» разум сметает духовные препятствия для использования «жизни» и наслаждения «жизнью», когда воля к могуществу и организованному овладению жизнью до­стигает высшего напряжения, тогда кончается культура и начинает­ся цивилизация. Цивилизация есть переход от культуры, от созер­цания, от творчества ценностей к самой «жизни», искание «жизни», отдание себя ее стремительному потоку, организация «жизни», упо­ение силой жизни. В культуре обнаруживается практически-утили­тарный, «реалистический», т. е. цивилизаторский, уклон.

От созерцания человек переходит к овладению при­родой, к организации жизни, к повышению силы жизни. Это не прибли­жает человека к природе, к внутренней ее жизни, к ее душе. Человек окончательно удаляется от природы в процессе технического овладения природой и организованного властвования над ее силами. Жизнь делается все более и более техниче­ской. Машина налагает печать своего образа на дух человека, на все стороны его деятельности. Цивилизация имеет не природную и не духов­ную основу, а машинную основу. Она, прежде всего, технична, в ней тор­жествует техника над духом, над организмом, в цивилизации само мыш­ление становится техническим, всякое творчество и всякое искусство приобретает все более и более технический характер.

Начинает­ся культ жизни вне ее смысла. Ничто уже не представляется само­ценным. Ни одно мгновение жизни, ни одно переживание жизни не имеет глубины, не приобщено к вечности. Всякое мгновение, всякое переживание есть лишь средство для ускоряющихся жизненных процессов. В быстром, все ускоряющемся, темпе цивилизации нет про­шлого и нет настоящего, нет выхода к вечности, есть лишь будущее. Цивилизация - футуристична. Культура же пыталась созерцать вечность. Это ускорение, эта исключительная устремленность к бу­дущему созданы машиной и техникой.

На этих путях умирает душа культуры, гаснет смысл ее. Машина получила магическую власть над человеком, она окутала его магическими токами.

Цивилизация - «буржуазна» по своей природе в глубочайшем, ду­ховном смысле слова. Дух цивилизации - мещанский дух, он внед­ряется, прикрепляется к тленным и преходящим вещам; он не любит вечности. Индустриальный ка­питализм цивилизации был истребителем духа вечности, истребите­лем святынь. Цивилизация вообще ведь прагматична. Не случайно прагматизм так популярен в классической стране цивилизации - в Америке. Индустриально-капиталистическая система ци­вилизации разрушает духовные основы хозяйства и этим готовит се­бе гибель.

Бердяев Н. А. Смысл истории. - С.162-174.