2. Развитие сельского хозяйства.

К началу 1920-х гг. сельское хозяйство страны, в котором была занята большая населения, было мелким, раздробленным, состояло из крестьян хозяйств, находившихся еще на докапиталистической стадии. Крестьяне были недовольны продразверсткой. В годы Гражданской войны они мирились с ней, так как в случае победы белых потеряли бы земли, полученные по «Декрету о земле». Но после окончания войны это недовольство проявилось в восстаниях в Тамбовской и Воронежской губерниях, в Поволжье и Сибири. Вершиной этого недовольства был мятеж в Кронштадте. На Урале наиболее крупным было восстание в Тюменской губернии, когда крестьяне перекрыли Транссибирскую магистраль, прекратив снабжение центра сибирским хлебом. Численность восставших составляла около 100 тыс. чел.

Продразверстка лишала крестьян заинтересованности в производстве товарной продукции. В условиях продразверстки крестьянин был материально заинтересован в том, чтобы производить минимум продукции, необходимой для его собственного потребления. В 1920 г. году посевные площади сократились по сравнению с 1916 г. на 25%, а валовой сбор сельскохозяйственной продукции – на 40–45%.

Все это привело к страшному голоду в Поволжье в 1921 г., поразившему около 20% населения и приведшему к гибели почти 5 млн чел. На Урале голод охватил практически все губернии. Только на территории Оренбургского казачьего войска потери составили 58 255 чел. Насильственные меры помочь тут не могли – у крестьянина нельзя было отобрать то, чего он не произвел.

Как отмечает большинство современных исследователей, аграрная политика советского государства привела к фактическому свертыванию всех форм товарно-денежного обмена. Но в период нэпа частично товарность сельского хозяйства была восстановлена, в основном за счет кооперирования крестьян. Уже к 1925 г. сельское хозяйство Урала приблизилось к довоенному уровню. Валовой сбор зерна составил 3,7 млн т. В 1927 г. было собрано 4,3 млн т.

За годы НЭПа изменилась социальная структура деревни. К середине 1920-х годов 2/3 крестьянства относились к середнякам. Вместе с зажиточным крестьянством (от 4 до 9% всего крестьянства) они давали основную массу товарной продукции, им принадлежало 67,4% сельхозмашин, 68% рабочих лошадей, 52,4% скота. Получила развитие сельскохозяйственная кооперация, охватывавшая свыше 30% всех крестьян.

В 1925 г. на Урале насчитывалось 525 колхозов, объединявших около 13 тыс. крестьян. Их посевные площади составляли 0,98% посевов края, а товарная продукция колхозов составляла – 0,6%.

В 1927 г. на Урале к середнякам относились 70% крестьян, около 21% были бедными. Простейшей сельхозкооперацией в 1928–1929 гг. были охвачены свыше 60% крестьян, число колхозов выросло до 1 615. Они объединяли 1,4% крестьянских хозяйств.

Однако основной производственной единицей оставалось мелкое крестьянское хозяйство, которое не в состоянии было дать большое количество товарной продукции. Развитие кооперации в деревне создавало перспективы роста товарности, однако этот путь требовал значительного времени. В условиях начавшейся бурной индустриализации неизбежно вставал вопрос о поиске путей более динамичного развития сельского хозяйства. Кроме того, в связи с ростом затрат на форсированную индустриализацию требовались дополнительные средства. Концентрация в руках правительства всех экономических и политических рычагов позволила начать осуществление масштабной реформы в сельском хозяйстве – проведение коллективизации. С одной стороны, это был путь создания крупных и экономически более эффективных хозяйств, продукция которых могла экспортироваться и давать необходимые средства для индустриализации. С другой стороны, утверждение в деревне коллективных хозяйств позволяло ликвидировать в деревне мелкособственнический уклад, который вызывал политические опасения у правящей партии.

С осени 1929 г. в стране началась массовая коллективизация сельского хозяйства. Она сопровождалась политикой ликвидации кулацких хозяйств, мощным давлением на среднее крестьянство, в результате чего происходило обобществление основных средств производства в создаваемых колхозах и исчезали мелкие частные крестьянские хозяйства. К марту 1930 г. в Уральской области процент коллективизации составил 68,8.

По всей Уральской области предполагалось ликвидировать 20 тыс. кулацких хозяйств. На деле же из края было выселено 28,3 тыс. кулацких семей, из них 26,8 тыс. – в северные районы Урала и 1,5 тыс. – в Ленинградскую область. На Урал же было доставлено около 500 тыс. спецпереселенцев из Смоленской, Орловской, Брянской губерний, с Кубани и других регионов страны. Поселки спецпереселенцев базировались в северных районах области: Коми-Пермяцком, Остяно-Вогульском, Ямальском. В начале 1932 г. здесь насчитывалось около 650 спецпоселков.

Раскулачивание на Среднем Урале коснулось около 30 тыс. крестьянских хозяйств, что составляло 2,3% от их общей численности. Весьма показательным является пример «трансформации» кулака в колхозника «мирным» путем: так, индивидуальное хозяйство крестьянина Я.Ф. Чеснокова (Пьянковский сельский совет Свердловской области) было определено как зажиточное, так как на 5 едоков приходилось 7 га земли, З рабочие лошади, 2 коровы, государство в виде налогов в 1930 г. получило с этого крестьянского хозяйства 266 р. А в 1932 г. у крестьянина ликвидировали посевы, в 1933 г. изъяли в колхоз весь скот, так по статусу он стал колхозником. Разорение рентабельных крестьянских хозяйств не могло пройти бесследно, его усугубила засуха, охватившая в 1931 г. почти всю территорию Урала. Все это вызвало жесточайший голод зимой и весной 1932 г., а также в 1933–1934 гг. Такие экстремальные ситуации повторялись и в годы Великой Отечественной войны.

Процесс массовой коллективизации на Урале в основном был завершен к концу 1930-х годов. На 1 января 1938 г. 13 929 колхозов объединяли 95% крестьянских хозяйств и занимали 99,7% посевных площадей.

Наряду с колхозами на Урале существовали и государственные сельхозпредприятия – совхозы. В 1940 г. на Урале насчитывалось 330 совхозов. Их земельный фонд составил 6,6 млн га, в них работало около 96 тыс. чел.

В 1940-е годы на Урале приоритетным являлось производство военной продукции, а сельское хозяйство развивалось меньшими темпами. Оно пострадало от войны значительно больше, чем промышленность. С оккупацией Украины, Молдавии, Белоруссии, Северного Кавказа, Прибалтики было потеряно 47% всех посевных площадей. Надо учесть, что на Украине и на Дону урожайность была намного выше, чем по стране в целом, именно там производилась основная часть сельхозпродуктов.

Из деревни на фронт ушло все здоровое мужское население, остались лишь женщины, дети, старики. Население уральских деревень уменьшилось с 9 млн до 6,5 млн чел. В отличие от промышленности в деревне не было «брони». В 1943 г. женщины вырабатывали 70% всех трудодней в колхозах. В 1944 г. на Урале на 10 колхозных дворов приходилось два мужчины трудоспособного возраста.

Резко ухудшилась техническая база колхозов и совхозов: тракторы во время войны не выпускались, а значительная часть тех, что оставались, была мобилизована на нужды фронта. На фронт мобилизовали и значительную часть лошадей. Потерю западных сельскохозяйственных районов попытались компенсировать за счет увеличения посевных площадей на востоке страны. Поволжье, Урал, Сибирь стали центрами производства товарного зерна, здесь были расширены посевы сахарной свеклы, каучуконосов. Но все эти факторы не могли компенсировать потерю посевных площадей на западе. В 1944 г. страна получила лишь 54% довоенного количества сельхозпродукции. В 2–3 раза уменьшилось производство технических культур: хлопка, сахарной свеклы, подсолнечника.

Сокращение производства сельскохозяйственной продукции заставило перейти в городах к нормированному распределению продовольствия по карточкам. Контингент нуждавшихся в централизованном снабжении составляли: солдаты, рабочие промышленности, эвакуированные учащиеся – всего на нормированном государственном снабжении находилось около 77 млн чел. Снабжение было организовано по разным категориям: существовали карточки рабочих, служащих, иждивенцев. Рабочее снабжение не ограничивалось государственным пайком – при крупных предприятиях были созданы ОРСы (Отделы рабочего снабжения), которые изыскивали дополнительные источники снабжения, создавали подсобные хозяйства, разводили овощи и т.д. В 1944 г. на долю ОРСов приходилось 30% розничного товарооборота. Огромную роль в продовольственном обеспечении населения играли индивидуальные огороды – государство все мерно поощряло огородничество, выделяя рабочим участки земли. Для приобретения продуктов население вынуждено было обращаться к услугам колхозного рынка, где цены были в 10–15 раз выше государственных. В отличие от периода 1920–1930-х годов колхозный рынок действовал вполне легально и покрывал примерно половину потребностей населения страны в про-дуктах.

В рассматриваемый период экономическое развитие Урала проделало путь от восстановления полуразрушенного хозяйства до превращения в крупнейший промышленный регион страны. Накануне войны Урал занимал лидирующие позиции в СССР по производству цветных металлов, стал второй металлургической базой страны, занимал третье место по добыче каменного угля, выработке электроэнергии и четвертое место - по машиностроению и общему валовому объему промышленной продукции. Такой скачок в развитии тяжелой индустрии достигался за счет отставания легкой и пищевой промышленности и обеспечивался «перекачкой» средств из аграрного сектора. Кроме того, существовала сверхцентрализация экономической жизни. К середине 1940-х годов экономика края была полностью переориентирована на обеспечение военно-оборонных потребностей страны, что во многом предопределило специфику хозяйственного развития Урала в последующие годы.