[5]. О бегстве воров с Хутыни 292 и приходе их (в Москву)

Внезапное бегство — не говорю — отступление от города тех, кто мне досаждал своей осадой, было преславно и чудесно и совершилось так.

В 11 день месяца января в память двух преподобных — Феодосия, начальника монахов, и Михаила Юродивого Клопского, ²⁹³ в их двойной праздник наставшая ночь, как некая буря с сильным ветром, воздвигшись на них, изгнала из святого места, называемого Хутынь, гнездившихся там змиев и делателей тьмы, откуда они ежедневно приходили ратью досаждать моим гражданам, и они вскоре и совершенно были оттуда рассеяны. Так тьма времени разогнала тьму плотскую. Осажденные же, которым это было возвещено некиими пришедшими оттуда, оставались запертыми, потому что привыкли тех бояться и думали, что утром те, как и прежде, на них придут к городу, в то время как святые тогда вместе подвизались невидимым подвигом — молитвами [318] к богу — и изгнали их, но их "борьба не была борьбой с плотью и кровью", как говорит апостол. Преподобный Варлаам ²⁹⁴ был старейшим (среди них), старающихся об изгнании врагов, потому что не терпел в своей обители их мерзостного пребывания на долгое время и еще больше этого времени: от прихода до изгнания этих срамотворцев прошло больше чем два месяца. Они пришли в начале поста перед Рождеством Христовым. ²⁹⁵ Как многомутная и нечистая вода, собирающаяся и истекающая на меня от скверного места, — они избрали себе для постоянных вылазок такое удобное по его близости место, для того, чтобы ежедневно досаждать насилиями городу, похищая оттуда православных; как змеи ехидны, они уводили их в земные пещеры. С ними были и лжехристиане — изменники, разорители и помощники нечестивых, которые носили только имена кротких христиан, — среди них были многие известные люди. Были с ними и два придворных, ²⁹⁶ делами — как василиск и аспид. Они бросили вверенное им царем начальство над городом и войском, оставили за спиной врученные им города со всем их изобилием и, никем не хранимые, как бы готовые к сдаче и открытые, отдали разорителям на расхищение, что и случилось: один (отдал) город Орешек, другой землю Карельскую с городом, иной Ладогу с ее пределами. ²⁹⁷ Сами же они примкнули к собранию царских врагов, увлекая вслед за собою и многих воинов.

Когда же они, гонимые божьим страхом, все отсюда побежали, то устремились прежде всего в темномрачное ополчение богоборных латынян, которые тогда собрались для осады у главы всего царства (Москвы), окружив ее со всех сторон, как великий змей хоботом, и смешались с ними, как нечистая вода с Содомским мертвым морем. ²⁹⁸

Найдя удобное время для своей хитрости, они вошли внутрь города и все вместе самой матери городов остригли голову, изнурив ее до конца и лишив всякого добра, а то, что осталось, вместе с домами предали огню. Первым попечителем [319] об осажденных в городе был тогда — первый после первого святого — Михаил, князь победы. ²⁹⁹ Он нам был от бога тогда поставлен стражем, как ангел его еврейскому народу — в нем было тогда наше спасение. Вождями же и наставниками такому злу были преждеупомянутые два гада — василиск и аспид, ³⁰⁰ еще же, говорят, превзошел их злобою некий купец из самых мелких, носивший свое имя, злобой — как яйцо василисково, ³⁰¹ а с ними и другие некоторые — неизвестные соумышленники, которые все в последний день объявятся. Их предательство всем было подобно тому, как некогда два предателя ниспровергли Троянское царство, ³⁰² — так (случилось) и с нашим православным.