Доля женщин в общей численности рабочих и служащих

Годы	1922	1926	1940	1945	1950	1955	1960	1965	1970-1986	1992-1997	1998-2000
%	25	23	39	56	47	46	47	49	51	47*	48*

*Доля женщин в общей численности занятых в экономике. (Уровень занято­сти женщин и мужчин в трудоспособном возрасте в 1990-е годы снизился по сравнению с предыдущими десятилетиями в равной степени с мужчинами, но с разных уровней: у женщин — с 77,5% в 1992 г. до 67,7% в 2001 г., у мужчин — с 82,2 до 72,6% соответственно.)

Войны, революции, события 30-х годов привели к потерям среди мужчин и вызвали массовый приток жен­щин в народное хозяйство. Особенно сильно повлияла на формиро­вание гендерной структуры занятости Великая Отечественная война. Потери мужского населения привели к тому, что к концу войны доля женщин в общем числе рабочих и служащих составила 56%. Возвращение мужчин на рабочие места снизило этот показатель.

Кроме того, экстенсивный путь развития национальной эко­номики также является стимулом для привлечения женщин в сфе­ру труда. Когда развитие идет за счет расширения использования ресурсов (в том числе и трудовых), женщины являются дополни­тельным резервом — они потенциально могут быть вовлечены в производство и вовлекаются в него при недостатке работников. Наоборот, в периоды интенсивного развития экономики женская рабочая сила является резервом сокращения использования ресур­са (женщин первых увольняют с работы, или они оставляют ее, так как появляется законодательная и материальная возможность не работать в общественном производстве), т.е. усиление рынка снижает количество женщин, занятых в сфере труда.

Социальная политика государства отражает его потребности в «оттоке» или «притоке» женской рабочей силы. Предоставление добавочных социальных льгот (например, запрет на командиров­ки для женщин, имеющих детей до 3 лет, предоставление отпуска по беременности и родам) для работающих женщин с детьми де­лает их «социальными инвалидами», невыгодными работниками, особенно если материальные выплаты возлагаются на предприя­тие, где они работают. В период перестройки оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком был увеличен до полутора лет, неоплачива­емый отпуск, сохраняющий за женщиной рабочее место, состав­ляет еще полтора года. С точки зрения профессиональных и карь­ерных возможностей женщины, такой большой перерыв в работе отрицательно влияет на ее квалификацию. Более того, женщины, работающие в частном секторе, могут потерять работу (предприя­тия либо меняют «вывеску», юридический адрес, либо прекраща­ют свое существование).

К положительным сдвигам в социальной политике 90-х годов относят то, что большинство социальных льгот (выплаты, отпуска) предоставляются теперь не только жен­щинам, но и обоим родителям по выбору. Несмотря на то, что на практике российские мужчины не пользуются предоставленными им льготами, сама постановка вопроса способна изменить обще­ственное мнение россиян в сторону формирования эгалитарного общества.

Гендерная структура занятости будет подвергаться не только количественным, но и качественным изменениям. Если количе­ственные пропорции (с теми или иными колебаниями) сегодня установились на достаточно стабильном уровне (около 50% жен­щин и 50% мужчин), то качественные аспекты гендерной структу­ры занятости, включающие в первую очередь статус мужчин и женщин на рынке труда, возможности применения профессио­нальных навыков и выбора профессий, будут меняться вместе с изменением производственных и управленческих технологий. Раз­витие электронных и коммуникационных технологий, техническое развитие производства изменят как требования к квалификации ра­ботников («человеческому капиталу»), так и требования к рабочему времени.

Новые черты организации труда и производственных отношений харак­теризуются развитием микротехнологий (например, компьютер­ных), обособлением рынков, привлечением все более квалифици­рованного персонала, децентрализацией труда, созданием гибких и нестабильных (без длительного контракта) рабочих мест. По­скольку женщины на протяжении своей жизни проживают боль­ше разнообразных стадий жизненного цикла (в определенный пе­риод жизни они рожают и воспитывают детей, получают опыт комбинирования профессиональных и воспроизводственных ро­лей) и потому в психологическом смысле менее догматичны, су­ществует вероятность, что они лучше адаптируются к гибким ра­бочим местам (где время может быть ненормировано, а рабочее место строго не фиксировано, где требуется применение междис­циплинарных знаний и возникает вероятность перемены профес­сии).

Основная опасность в условиях новых тенденций заключается в том, что репродуктивные, семейные роли женщины могут поме­шать развитию ее «человеческого капитала», столь необходимого для конкуренции на меняющемся рынке труда. Если при этом отношение общества к социальным ролям муж­чин и женщин будет развиваться в сторону эгалитарности, мужчи­ны станут активнее участвовать в семейной жизни, то можно ожидать глобальных изменений в гендерной структуре занятости.

В современной России наблюдаются противоположные тенден­ции, влияющие на гендерную динамику на рынке труда. С одной стороны, возрождаются традиционные роли и ценности патриархатной семьи (к мужчинам предъявляются требования быть «кор­мильцем семьи», а к женщинам — «хранительницами домашнего очага»), ухудшается ситуация на рынке труда (растет вертикальная и горизонтальная гендерная сегрегация, а также гендерный раз­рыв в заработной плате, карьера женщин в большей степени при­обретает нисходящий характер), нарушается трудовое законода­тельство в негосударственном секторе экономики, структурная пе­рестройка экономики гендерно не нейтральна. (Например, радикальное сокращение проектных и научных организаций, со­кращение кадров среднего управленческого звена (где женщины составляли более 60%) свидетельствовали о гендерных диспропор­циях в отношении последствий структурного реформирования эко­номики. Вложения в основной капитал предприятий и организа­ций имеет гендерную окраску: инвестиции в отрасли «мужской» экономики в 1999 г. составили 49%, в отрасли «женской» эконо­мики — 16%, в гендернонейтральные отрасли (машиностроение, химия, ЖКХ) — 35%) С другой стороны, появились новые воз­можности для женщин и мужчин: женское предпринимательство, политические свободы и наличие неправительственных женских организаций открывают потенциальные возможности для женщин, семейное законодательство 90-х годов сделало материнские льго­ты и отпуска родительскими, положив начало гендернонейтральной стратегии семейной политики.

Дискриминация по полу в сфере занятости

Независимо от экономического этапа (цикла) или типа социально-экономического развития общества в профессиональной сфере занятости женщины сталкиваются с рядом серьезных про­блем, свидетельствующих об их неравноправном положении по сравнению с мужчинами. Гендерная дискриминация на протяже­нии всей истории вовлечения женщин в общественное производ­ство являлась основной чертой развития рынка труда².

На рынке труда гендерная дискриминация проявляется в сле­дующем:

1) дискриминация при найме на работу;

2) неравенство в оплате труда;

3) препятствия продвижению по службе;

4) недостаток женщин на руководящих и их избыток на ис­полнительских должностях низшего и среднего звена;

5) наличие «мужских» и «женских» профессий;

6) запреты на профессии (в Кодексе о труде указан ряд про­фессий, занятие которыми женщинам не рекомендуется и допус­тимо лишь в исключительных случаях);

7) разные системы подготовки кадров для мужчин и женщин;

8) сексуальная эксплуатация (работа женщины в качестве сек­суального объекта — фотомодели, девушки для сопровождения), сексуальные домогательства на рабочем месте;

9) проблема двойной занятости женщин (усталость от сочета­ния домашнего и профессионального труда).

Природа проявлений гендерной дискриминации на рынке труда может носить объективный и субъективный характер. Объективный характер дискриминации женщин на рынке труда связан с их се­мейными и репродуктивными ролями. Женщины имеют меньше времени и возможностей делать карьеру, работать без перерывов, по жесткому графику и выполнять сверхурочную работу. Субъективный характер дискриминации женщин связан с предубеждением работо­дателей относительно того, что «женщина — худший работник», причем эта оценка не имеет ничего общего с профессиональными характеристиками конкретной женщины. Поэтому предпочтение при приеме на работу отдают мужчине, при увольнении первой уходит женщина, карьерный рост для нее также ограничен.

Неравенство в оплате труда проявляется в большей степени через гендерную сегрегацию на рынке труда и в меньшей степени через прямую дискриминацию, когда женщине просто платят мень­ше, чем мужчинам, за одну и ту же работу.Остановимся подробнее на вопросах гендерной сегрегации на рынке труда.

Гендерная профессиональная сегрегация — распределение муж­чин и женщин на работах различного статуса в рамках профессио­нальной структуры. Различают горизонтальную и вертикальную профессиональную сегрегацию. Горизонтальная профессиональна» сегрегация возникает, когда мужчины и женщины работают в раз­ных отраслях (отраслевая сегрегация) или на разных профессия» (выполняют разные виды труда).

Существует много профессий, стереотипно воспринимаемых как «женские» или «мужские». Так, профессии няни, медсестры воспитателя, повара в детских учреждениях, библиотекаря, машинистки, швеи воспринимаются как «женские». А профессии водителя, финансиста, строителя, брокера признаны «мужскими» Процесс разделения профессий на «женские» и «мужские» происходит, когда «естественные» социальные роли мужчин и женщин переносятся на профессиональную структуру. Например, говорят о существовании у женщин и мужчин природных способностей, навыков (например, усидчивость, ловкости пальцев у женщин). Однако феномен горизонтальной сегрегации в большей степени связан отнюдь не с природой, а с идеей «нормального» (и в этом смысле «естественного») разделения профессионального и домашнего труда между полами. Социальная природа этого явления подтверждается тем, что в разных обществах одни и те ж профессии могут считаться «женскими» или «мужскими». К примеру, профессии практикующего успешного врача или бухгалтера в советский период считались «женскими», а в европейской культуре (и в современной России) эти профессии больше «мужские», что связано с их престижностью. Такие характеристики профессий, как «мужские» или «женские» часто ассоциируются с понятиями «пре­стижные» или «непрестижные».

Так, по данным И. Калабихиной (1995), в здравоохранении и социальном обеспечении в России женщины составляют 83 %, в торговле и общественном питании - 82 %, в образовании - 79 % от общего числа занятых. В Белоруссии, по данным Е. Гаповой (1998), в 1994 г. среди работников бухгалтерского учета доля женщин превышала долю мужчин в 30 раз, а в 1995 г. - в 60 раз (при этом в банках, где зарплата выше, доля мужчин больше; среди медицинского персонала женщин больше, чем мужчин, в 10 раз, а среди педагогических работников - в 5 раз. Например, в 1991 г. среди всех учителей России женщины составляли 75 %, а в 1994 г. - уже 84 %; в 2001 г. женщин в школе стало уже 91 %. В других странах положение хотя и лучше, но наблюдается та же тенденция, например в Германии и Франции учителей-женщин в средней школе - 60 %.

В результате в школе возникают определенные проблемы с воспитанием мальчиков, на что обращал внимание еще в начале XX в. Г. Мюнстерберг. Феминизация школы неизбежно привела и к феминизации требований к учащимся, установления женских эталонов поведения. Инициатива и автономия, свойственная мальчикам, особо не поощряются, ритуал взаимоотношений преобладает над содержанием, а внешняя дисциплина - над самоорганизацией (Г. М. Бреслав, Б. И. Хасан, 1990).

Однако такое жесткое деление для большинства видов профессиональной деятельности вряд ли оправдано и не имеет исторических корней. Так, в настоящее время в сфере обслуживания в основном заняты женщины. Дж. Хаксли и А. Хэдон (J. Huxley, A. Haddon, 1936) упоминают замечание греческого писателя III в. Атенауса: "Кто-нибудь знает женщину-повара?" И действительно, в известных ресторанах шеф-поварами являются мужчины, как и на конкурсах кондитеров и парикмахеров побеждают не только женщины, но и мужчины. Раньше, например, профессия повара была мужской. Мужчины искали новые компоненты, соотношения, изобретали рецепты, писали поваренные книги. И двигало ими стремление к деятельности, требующей поиска нового, свежего, нестандартного решения. Очевидно, поэтому и вязание изобрели в конце XIII в. итальянские мужчины, и в течение нескольких веков это было сугубо мужским делом. Затем вязание стали осваивать и женщины и довели дело до такого совершенства, что мужчины уже не могли с ними конкурировать.

В ряде стран в последние десятилетия женщины успешно пробиваются в традиционно мужские профессии (см. рис. 11.2). Так, в период с 1985 по 1995 г. в США число женщин-судей возросло с 7 % до 18 %, операторов и специалистов информационных систем - с 11 % до 28 %, экономистов - с 13 % до 34 %, архитекторов - с 4 % до 11 %.

В настоящее время наблюдается и феминизация психологии. Так, среди студентов психологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета соотношение лиц мужского и женского пола в конце 1990-х гг. равнялось 1:3,5. Среди студентов спецфакультета (получение второго образования) это соотношение было еще выше - 1:4,3.

Надо отметить, что распределение мужчин и женщин в различных профессиях во многом определяется сложившимися в той или иной стране традициями и экономическим положением. В России большинство врачей - женщины, в Северной Америке - мужчины (84 %). В Дании большинство дантистов женщины, а в США и Канаде - мужчины.

И все же, несмотря на то, что в последние десятилетия половое разделение труда потеряло свою былую жесткость и количество исключительно мужских и исключительно женских занятий резко уменьшилось, превалирование мужчин или женщин в ряде профессий остается, и на то имеются, очевидно, основательные причины. В качестве этих причин одни авторы видят только социальные факторы, другие - как социальные, так и биологические факторы.

Социальные психологи Г. Гибш и М. Форверг (1972), опираясь на обзор А. А. Гольденвейзера, видят причину этого не в биологических особенностях мужчин и женщин, а в социальных условиях, складывающихся в том или ином обществе. Он установил, что не существует какой-либо производственной деятельности, которая выполнялась бы повсюду и во все времена исключительно людьми одного пола. Препятствия, которые у женщин обусловлены периодами менструаций, беременностью и кормлением младенцев, не являются настолько серьезными, как принято считать в европейской культуре. Большая у мужчин мышечная сила также не оказывает серьезного влияния на участие того или иного пола в производительной деятельности. У многих африканских племен и у некоторых народов южной части Тихого океана женщины заняты тяжелыми земледельческими работами, в то время как мужчины, пишут авторы, занимаются более легким делом - охотой.

В этих утверждениях имеется ряд слабых мест. Во-первых, никто не доказал, что охота ради пропитания, а не удовольствия является более легким делом, чем земледелие. Тогда и чабанов, пасущих в горах отары овец, можно причислить к разряду тунеядцев: ездят себе и ездят на лошадях. На самом деле этот труд чрезвычайно тяжелый, требующий физической выносливости, закалки и подчас мужества. То же бывает и на охоте. Во-вторых, выполнение женщинами физической работы еще не свидетельствует о целесообразности этого в связи с отрицательным влиянием больших физических нагрузок на репродуктивные органы женщины. Лучше все-таки учитывать при выборе рода занятий биологические различия между мужчинами и женщинами, а не пренебрегать ими. Тогда и мужчины, и женщины будут давать максимальную эффективность своей деятельности, исходя из имеющихся у них природных возможностей, а главное, сохранят работоспособность на долгие годы и будут иметь полноценное потомство.

Конечно, социальные факторы оказывают влияние на выбор женщинами той или иной профессиональной деятельности и практика показывает, что женщины неохотно осваивают те сферы деятельности, где преобладают мужчины (K. Deaux, 1985). Достижение успеха в этих сферах деятельности, полагают женщины, приведет к тому, что их будут считать мало женственными. Однако, хотя этот фактор и имеет место, в последние годы он все больше теряет свою значимость.

Женщины работают главным образом в непроизводственной сфере, труд в которой связан в основном с выполнением обслуживающих функций, считается малопрестижным, и вследствие этого малооплачиваемым. Об оплате женского труда речь была выше. Это, по мнению Ю. Е. Алешиной (1985), лишает фемининных женщин возможности получать высокую удовлетворенность от своего труда. С этим трудно согласиться. Во-первых, именно фемининные женщины и должны, по идее, быть удовлетворены выбранной "женской" профессией. Во-вторых, многие профессии, хотя и "кабинетные", выбираются и мужчинами. Примером тому служит научная деятельность, которая, кстати, оплачивается мужчинам и женщинам одинаково.

Следует отметить, что, по данным американских авторов, большинство женщин не хотят устраиваться на "мужские" работы, так как лучше чувствуют себя на "женской" работе, с которой они знакомы и к которой они лучше подготовлены. Следовательно, меньшая занятость женщин в традиционно мужских профессиях может быть обусловлена не только предвзятостью мужчин, старающихся не принимать женщин на работу, считая их менее ценными работниками, но и личностными факторами женщин: их склонностью к "женским" делам, ощущением дискомфорта в мужских коллективах. Кстати, отмечается, что дискриминации при приеме на работу подвергаются и мужчины, если они устраиваются на "женские" профессии (P. Glick, 1991).

Факторами, препятствующими участию женщин в "мужских" профессиях (следовательно, и работе в мужских коллективах), являются, с одной стороны, негативное отношение сослуживцев-мужчин к их коллегам-женщинам (Padavic, Reskin, 1990), а с другой стороны, сексуальные преследования со стороны мужчин-коллег (Gutek, 1986; Kohen, 1987; Mansfeld et al., 1991). Б. Гютек отмечает, что 20 % женщин из их выборки, работавших ранее на нетрадиционных для женщин работах, оставили свои места из-за преувеличенного сексуального интереса к ним со стороны коллег-мужчин, а еще 9 % потеряли работу из-за того, что пытались жаловаться начальству или отказывались терпеть такое обращение.

В России существует также отраслевая сегрегация в сфере заня­тости. Соотношение показателя феминизации отрасли и уровня опла­ты труда в данной отрасли у нас обратно пропорционально практи­чески по всем отраслям народного хозяйства России, т.е. чем выше доля женщин, работающих в отрасли, тем ниже уровень оплаты труда.

Вертикальная (иерархическая) профессиональная сегрегация оз­начает наличие гендерных различий в структуре занимаемых дол­жностей. Поддерживается она либо набором на различные профес­сии в рамках одной и той же профессиональной группы (учительни­ца младших классов — учитель старших классов, преподаватель университета), либо удерживанием женщин на более низких сту­пенях организации труда.

Мужская и женская безработица

Гендерное неравенство на рынке труда проявляется не только в дискриминационных явлениях в сфере занятости, но и в гендер-ной асимметрии, наблюдаемой в таком явлении, как безработица. Гендерная дифференциация существует в уровне безработицы, в способах, времени поиска работы, причинах ее потери.

Жесткое влияние безработица оказывает на женщин по крите­риям длительности поиска работы, частоты попадания и длитель­ности нахождения в этом статусе. Женская безработица более за­тяжная, женщины часто «уходят» в домохозяйство, отчаявшись найти работу, меняют статус безработных на статус домохозяек, создавая иллюзию «выхода из ситуации». Большинство безработ­ных мужчин достаточно быстро находят новую работу, а основная масса женщин, вытесненных из общественного производства, те­ряют ее навсегда.

Доля женщин среди безработных, ищущих работу более года, на протяжении последних 10 лет всегда была выше, чем мужчин. В 2001 г., например, у женщин этот показатель составил 40,5%, у мужчин — 33,9%.

Женщин чаще увольняют (в 2001 г. среди безработных женщин уволены 27,1%, среди мужчин — 23%), мужчины чаще уходят по собственному желанию (в 2001 г. среди безработных женщин 22,4% ушли сами, среди мужчин — 29,5%). Среди уволенных по собствен­ному желанию женщин только 39% (и 25% по данным зарегистри­рованной безработицы).

По способам поиска работы безработные мужчины и женщи­ны также отличаются: например, в 2002 г. среди обратившихся в государственную службу занятости женщин — 54%, в коммерче­скую — 43%, к объявлениям — 46%, к друзьям — 45%, к работо­дателям — 42%.

Можно выделить ряд наиболее вероятных причин, влияющих на разрыв уровня безработицы по полу. Причины превышения уров­ня женской безработицы над мужской:

» объективная дискриминация;

• структурный фактор;

• субъективная дискриминация.

Причины превышения уровня мужской безработицы над жен­ской: более высокая конкуренция на «мужских» ра­бочих местах; более активное и рискованное поведение в поиске высоко­оплачиваемой работы.

Женщины чаще заняты на второстепенных работах. Объектив­ная дискриминация женщин со стороны администрации предпри­ятий основана на том, что женщины чаще, чем мужчины, имеют перерывы в работе, связанные с рождением детей, уходом за боль­ными членами семьи и выполнением семейных обязанностей. Та­ким образом, разделение ролей в семье влияет на разделение труда в сфере занятости, на статус женщин и мужчин, на потенци­альную возможность потерять или найти работу.

Независимо от реального количества семейных обязанностей женщины субъективно воспринимаются как нестабильные, неэф­фективные работники. Стереотип женщин как «худших» работни­ков влияет на динамику увольнения женщин, формируя субъек­тивную дискриминацию.

Преобладание женщин среди безработных связано и с отрасле­вой структурой экономики. Часто «женские» рабочие места и про­фессии исчезают в ходе структурной перестройки экономики. На­пример, в России начала 90-х годов среди безработных женщин большинство были инженерами, работницами конструкторских бюро и технических отделов. Размер фонда зарплаты советского предприятия зависел от штата сотрудников, который был раздут за счет введения инженерных должностей, занимаемых в основ­ном женщинами. Реальный уровень их квалификации был доста­точно низок, эти должности и сокращали в первую очередь.

С другой стороны, женщины лучше, чем мужчины, защищены от колебаний экономического цикла, так как существуют «жен­ские» рабочие места, менее подверженные конъюнктурным коле­баниям. В данном случае относительная независимость от эконо­мической нестабильности достигается за счет специфической «дис­криминации» женщин. Так как женщины чаще работают в более трудоемких отраслях, на низкооплачиваемых и малоквалифици­рованных работах, увольнять их работодателю невыгодно. Мужчи­ны также не будут стремиться к получению таких рабочих мест.

Понятие «домохозяйство» и теории домохозяйства

Домохозяйство представляет собой группу лиц, объединенных общим бюджетом. В отличие от семьи, оно может быть представлено одинокими людьми и содержать неродственников. Изучение поло­жения женщин в сфере занятости и в целом в экономике невозмож­но без анализа отношений внутри домохозяйства и связей между его членами. Теоретический анализ домохозяйства с учетом гендерного фактора можно условно разделить на несколько направлений.

Первое направление связано с общими теориями домохозяйства. Основная теория — теория новой экономики домохозяйства (нео­классическая концепция). Признанными в научном сообществе считаются также институциональные и гендерные критические концепции домохозяйства.

Теория новой экономики заключается в применении микроэконо­мического аппарата исследования к семейным отношениям: все мож­но измерить и оценить — любовь, престиж, сексуальные отношения. Все является благом, предназначенным для купли-продажи, на уровне семьи формируется семейный капитал, который расходуется на по­требление благ, описывается распределение предпочтений членов домохозяйства в приобретении тех или иных товаров, благ.

Институциональные концепции исследуют, кроме того, ценность времени, потраченного на домашнее хозяйство, долгосрочность брач­ных контрактов, цену развода, цену отношений внутри семьи.

Феминистская критика этих концепций (направленная как раз на анализ гендерного фактора в домохозяйстве) делает акцент на внутридомохозяйственных отношениях и распределении ролей, труда, времени работы и времени досуга внутри домохозяйства. В рамках этого направления высказываются следующие критиче­ские положения:

• домохозяйство не является однородной единицей, решения в домохозяйстве принимаются не на основе согласия, а часто по­средством конфликта и «победой» более властного члена семьи;

* время на домашний труд распределяется неравномерно меж­ду мужчинами и женщинами, но специализация в браке начинает размываться, ибо подобное разделение не является природно-за-данным;

* дети являются не только благом, но и объектом заботы, в первую очередь для женщин;

* альтруистические мотивы и рациональность поведения чле­нов домохозяйства нельзя считать безусловными.

Вторым направлением теоретического анализа домохозяйства является критика концепции воспроизводства «человеческого ка­питала» с точки зрения воздействия гендерного фактора на вложе­ния в мальчиков и девочек на уровне домохозяйства, на отдачу «человеческого капитала», различного по полу.

Третьим направлением выступает собственно анализ формиро­вания доходов и расходов домохозяйства с точки зрения участия полов в этом процессе, анализ распределения собственности до­мохозяйства. Это направление исследования приводит к более кон­кретным вопросам: изучению бедности и индикаторов феминиза­ции (или маскулинизации) бедности, формирующихся на уровне домохозяйства.

Феминизация бедности — явление, при котором женщины по сравнению с мужчинами более часто попадают в группу бедных. Обратный процесс — маскулинизация бедности. Поскольку про­цесс феминизации бедности может проходить не только в домохо­зяйстве, но и в общественном производстве, он выходит за рамки теорий домохозяйства и затрагивает анализ рынка труда, уровня оплаты труда, налогообложения, гендерного распределения фи­нансовых и других ресурсов.

Таким образом, факторы существования гендерного разрыва в доходах многочисленны и присутствуют как на макроуровне, так и на микроуровне. Макропричины: 1) экономический кризис, сформировавший в стране социальный класс бедных, в том числе работающих бедных, большинство из которых женщины по причине гендерной асимметрии на рынке труда; 2) сегрегированный по полу федеральный бюджет; 3) экономическая политика, на­правленная на развитие добывающих («мужских») отраслей; рег­ламентация «мужской» номенклатуры общественных работ (стро­ители, дорожные рабочие); 4) несовершенство налоговой систе­мы: налоги платятся с официальных заработков, а женщины чаще имеют только официальные заработки; слабо учитывается идеди-венческая нагрузка, которая выше у женщин, в частности в не­полных семьях; 5) разрушение системы социальной защиты, низ­кий уровень социальных трансфертов и разрушение или удорожа­ние (недоступность) сферы услуг (включая детские учреждения), потребителями которой являются в большей степени женщины. Микропричины: 1) патриархатные формы отношений внутри до­мохозяйства приводят к тому, что властный фактор преобладает над доходным, когда женщина не может на равных распоряжаться семейными доходами, даже если приносит в семью равный или больший по сравнению с мужчиной доход; 2) репродуктивные нагрузки ложатся в основном на женщин, распределение роди­тельских функций и функций по уходу за больными и престарелы­ми членами домохозяйства неравномерно.

Феминизация бедности проявляется не только посредством высокой вероятности попадания в число бедных по доходам, но и в том, что женская бедность имеет крайние формы проявления в виде застойной и глубокой бедности (самые бедные среди бедных). В Рос­сии более половины неполных (материнских) семей и две трети одиноких пожилых женщин оказались за чертой бедности в первые годы реформ. Доля бедных среди неполных семей в 2,5 раза превы­шала аналогичный показатель для семей с супружеской парой.

Уровень феминизации бедности в России, измеренный по кри­терию уровня жизни «женских» домохозяйств (материнских семей и одиноких пенсионерок), снижается в годы тяжелых экономи­ческих потрясений (например, кризис 1998 г.) и растет в благопо­лучные годы. Это связано с тем, что в кризисные годы резко пада­ет материальная обеспеченность всех слоев населения, ряды бед­ных пополняют традиционно небедные социальные слои.

Распределение труда в домохозяйстве

Анализ моделей распределения труда и принятия решений в домохозяйстве является одним из важных в структуре научных про­блем гендерной экономики. Остановимся на этих вопросах под­робнее.

Известно, что муж­чины и женщины выполняют различные обязанности по дому. Ос­новная домашняя нагрузка лежит на женщинах, устойчиво воспро­изводится неравенство в распределении трудовой нагрузки супругов. Женский домашний труд продолжительнее мужского более чем в 3 раза, а вовлеченность в него женщин почти стопроцентная. Вне­рыночный труд мужчин менее продолжителен, при этом каждый пятый освобожден от этого труда. Причем большинство видов труда в современном российском домашнем хозяйстве распределены не­равномерно (что в меньшей степени касается работы в подсобном хозяйстве и помощи друзьям и родственникам). Женщины имеют значительно большую, чем мужчины, домохозяйственную нагруз­ку, а «рациональный» выбор в пользу той или иной сферы занятос­ти — это прерогатива только мужчин, для женщин выбор в большей степени ограничен. Женщины имеют ограниченные возможности в экономической самостоятельности и разделении домашнего труда⁷.

Говоря о неравномерном распределении рабочего времени муж­чин и женщин, необходимо вспомнить и о проблеме досуга. Рабо­тающая женщина экономит время для работы за счет воспитания детей, своего досуга и сна⁸. По данным обследования бюджета вре­мени (распределение времени на различные виды труда в домохо­зяйстве и вне его между членами домохозяйства и распределение времени досуга), в Российской Федерации при практически оди­наковой продолжительности рабочего дня затраты времени на ведение домашнего хозяйства составляют 15,5% времени суток у женщин и 5,5% у мужчин. Свободное время в течение рабочего дня составило 5% у женщин и 10% у мужчин.

Несмотря на то что такое распределение труда сохраняется, в мире происходят значительные изменения. Чем активнее женщина включается в процессы на рынке труда, тем менее она участвует в до­машнем труде, тем более мужья увеличивают свое «домохозяйственное» участие. Таким образом, специализация в браке (важный посту­лат неоклассической школы) начинает размываться. В рамках западно­го общества частью такого размывания является изменение структуры потребления семьи: увеличивается доля затрат на еду вне дома, на поддержание машин, семьи чаще питаются в ресторанах. Развитие бытовой техники ослабляет зависимость мужчин от женщин (муж­чины проще относятся к домашнему труду при наличии бытовой техники) и сокращает время, затрачиваемое на домашний труд.

В российской экономике последнего десятилетия наблюдались обратные тенденции. Можно утверждать, что конечные социальные издержки экономических реформ были возложены на домохозяй­ства, а значит, в первую очередь на женщин, выполняющих ос­новную долю домашнего труда. Показательна динамика структуры бытовых услуг населению: доля услуг, которые могут быть замене­ны трудом женщин в домашнем хозяйстве (услуги прачечных, ре­монт и пошив одежды), сократилась, а доля «мужских» услуг не изменилась (ремонт обуви, ремонт бытовой техники, ремонт ме­бели) или выросла (ремонт автомобилей). Доля услуг прачечных и ателье по ремонту одежды с 1994 по 2001 г. сократилась соответ­ственно в 3 и 1,5 раза. Доля услуг по ремонту и техническому об­служиванию транспортных средств выросла в 3 раза.

Факторы домохозяйства и возрастные модели занятости женщин

Решение о предложении труда на рынке труда для каждого члена домохозяйства, особенно для женщин, зависит от влияния домохозяйственных факторов.

Основные факторы домохозяйства следующие:

* репродуктивный фактор — рождение и воспитание детей;

*производственный фактор — наличие производства в домо­хозяйстве;

* структурный фактор — структура домохозяйства;

* доходный фактор;

* фактор власти — распределение ролей, обязанностей, дохо­дов и расходов.

При этом четыре первых фактора вторичны по отношению к властному фактору, определяющему степень эгалитарности и гендерное распределение ролей в семье. Вне зависимости от доли до­ходов жены, муж может принимать домохозяйственные решения без ее участия.

Разные исследования демонстрируют несколько разные резуль­таты. Одни данные свидетельствуют, что более трети опрошенных женщин (37%) вынуждены постоянно или время от времени про­сить мужей, чтобы те дали им денег, или отчитываются перед му­жьями обо всех или большей части расходов. Доля таких женщин практически одинакова в семьях с разным материальным положе­нием. Вместе с тем около трети женщин имеют общий бюджет с мужьями и совместно принимают решения.

Другие исследования подчеркивают наличие положительной связи между занятостью и уровнем заработка жены и ее участием в принятии решений в семье. Официальный брак в большей степе­ни, чем незарегистрированный или партнерские отношения, мо­жет быть институтом воспроизводства гендерной асимметрии в структуре семейных властных отношений. В частности, экономи­ческое насилие более распространено в официальных союзах, в неофициальных союзах мужчины активнее участвуют в домашнем труде.

Экономическая независимость женщин, связанная с ростом уровня индивидуальных доходов, не является достаточным крите­рием для оценки степени равенства в семье не только в отношении распределения домохозяйственного труда, но и в распределении доходов домохозяйства. Домохозяйственный совокупный доход (или семейные деньги) состоит из следующих частей: доля доходов на непосредственные расходы мужчин; доля доходов на непосредствен­ные расходы женщин; доля средств на домохозяйственные нужды, управляемая женщиной; доля средств на домохозяйственные нуж­ды, управляемая мужчинами; общие средства на поддержание до­мохозяйства. Относительно равномерно распределяются только общие средства. Что касается «женских долей в доходах», то здесь наблюдается значительное гендерное неравенство.

Все перечисленные факторы домохозяйства в совокупности влияют на возрастные модели занятости (семейных) женщин. На протяжении жизненного цикла женщины могут реализовывать раз­личные модели занятости. Приведем примеры возрастных моделей занятости женщин (рис. 2).

Если женщина не прекращает профессиональную деятельность на протяжении жизненного цикла вне зависимости от рождения ребенка (отпуск по уходу за ребенком не считается перерывом в профессиональной деятельности), то такая модель принимает вид «плато» (беспиковая модель); она наблюдается в России на протя­жении многих десятилетий. Рождение ребенка и уход с рынка тру­да после непродолжительного периода работы приводит к ранне-пиковой модели. Выход на рынок труда после рождения и воспи­тания детей — к позднепиковой модели. Длительный перерыв в профессиональной деятельности в связи с рождением детей и воз­вращение на рынок труда формирует двупиковую модель.

Выбор модели занятости зависит не только от наличия детей, их возраста, интервала между рождениями детей, не только от дохода домохозяйства или наличия бабушек и прочих членов се­мьи, которые могут участвовать в уходе за детьми, но и от власт­ного фактора — распределения репродуктивного труда между суп­ругами, от доступа женщины к распоряжению доходом домохо­зяйства, степени эгалитарности в принятии различных решений (позволяет ли муж женщине иметь право голоса, в том числе и в отношении ее занятости на рынке труда).

Рис.2. Возрастные модели женской занятости.

Задания для самостоятельной работы студентов

1. Пользуясь психологическими словарями и учебными пособиями, запишите в рабочую тетрадь определения таких понятий, как дискриминация, предпринимательство, сексизм.

2. Дополните информацию, полученную на лекции по вопросу о положении российских женщин на современном рынке труда и в бизнес-слое.

Литература: 4, С. 343-349.

3. Подумайте и сформулируйте в виде тезисов ответы на следующие дискуссионные вопросы:

- Надо ли бороться с запретами на определенные профессии и на ночной труд для женщин?

- Является ли домохозяйство источником дискриминации женщин?

- Какие явления в современной России представляются вам доминирующими: ренессанс традиционных ролей и отношений или развитие новых ролей и возможностей для женщин?

4. Составьте перечень вопросов, появившихся у Вас в процессе самостоятельной работы.

Вопросы для самоконтроля

1. Какие можно выделить группы в российском бизнес-слое?

2. Каковы особенности положения российских женщин на современном рынке труда?

3. Какова политика государства в отношении занятости мужчин и женщин?

4. Какие проблемы рассматриваются в рамках гендерной экономики?

5. Что такое субъективная и субъективная дискриминация по полу на рынке труда?

6. Какие виды гендерной профессиональной сегрегации существуют?

7. В чем состоят особенности женской безработицы?

8. Какие факторы гендерного разрыва в доходах вы знаете?

9. Какие возрастные модели женской занятости вы знаете?

Словарь основной терминологии

Гендерный подход – учет и оценка возникающих для мужчин и женщин последствий всех планируемых мер, включая законодательство, политику и программы в каждой области и на всех уровнях.

Гендерная профессиональная сегрегация – устойчивая тенденция трудоустройства мужчин и женщин по строго определенным профессиям, отраслям и должностным позициям. Различают две составляющие профессиональной сегрегации: горизонтальную и вертикальную. Под горизонтальной профессиональной сегрегацией понимают неравномерное распределение мужчин и женщин по отраслям экономики и профессиям, под вертикальной – неравномерное распределение по позициям должностной иерархии.

Гендерная экономика – новая отрасль знаний о взаимовлиянии гендерной дискриминации и социально-экономического развития, в рамках корой статистически фиксируется гендерное неравенство в доступе к ресурсам и анализируются его причины и последствия.

Дискриминация по половому признаку – это практика, посредством которой одному полу отдается предпочтение по сравнению с другим. В большинстве обществ это рассматривается как дискриминация, благоприятствующая мужчинам в ущерб женщинам.

Сексизм – принижение роли женщин в обществе, разделение общества по признаку пола.