Историческая память имперского периода

18 век. С точки зрения исторической памяти интересен, так как это время переходное, с точки знания нового сознания и усвоения европейской истории. Представление и восприятие времени при Петре 1 поменялось кардинально – с точки зрения летоисчисления (от Рождества Христова), на часах теперь 12 делений, а не 17. Люди стали работать по часам, с другой стороны в Петербурге регулярно новое время было не с точки зрения курантов, а с точки зрения того, что совсем иная система коммеморация. При Петре появляются монументальные памятники (светские, воинские славы, пирамиды), количество церковных праздников сокращено (оставили Рождество, Крещение, Пасху), т.е. меньше выходных, больше работать. Указы Петра 1721, 1722 гг., перевозка крупных сочинений из монастырей. Праздновали годовщины победы русского оружия (Полтавская битва, битва при Гангуте), детище Петра – Санкт-Петербург (1703 г.) построен как четвёртый Рим. При жизни Петра был построен его Домик на Петровской набережной, здесь мы видим формирование образа царя-плотника, царя-строителя. Иными словами, можно было сконструировать экономику, государство, армию. Первые представления об истории, того или иного события, внедрение в массы европеизации происходило посредством академических изданий (АН). Вплоть до конца 18 века миф о старой и новой России формировался и в итоге обрёл определённые формы. Все основные историографы 18-первой половины 19 века доводили историю до начала 17 века (1610 г., 1618 г.), т.е. до Петра практически не доводили. М.В.Ломоносов издал «Краткий российский летописец», где доводил историю до Петра. Если до 1760-1770-х гг. основным источником формирования культурного пространства выступала государства (через коммеморации или АН), то после начинается активное участие общества, неизвестного ранее фактора формирования памяти (Зорин «Кормя двуглавого орла». Литература и государственная идеология). С 1769 г. активно развивается русская литература, которая позволяет не только влиять на общество, но и формировать исторические мифы. С этого года начинается издание журналов, с 1783 г. начинается издание книг (потеря монопольного права АН). Литература стала создавать новые исторические дискурсы, Зорин пытается показать, что литература служила идеологическому обеспечению русско-турецких войн, которые вела страна. Здесь конечно на разных внимание обращают внимание, Зорин считает, что возникновение логики всемирного заговора отправной точкой теории всемирного заговора против России. Другой миф, подготавливающий русское вторжение – Крымский миф (Эдем в Крыму). Идея заключалась в том, что только истинным наследникам Византии – русским Крым должен быть возрождён, тавриды не просто переходят в состав России, Крым становится венцом русской цивилизации. Мифы связанные с тем, что Крым – исконно русская земля, Севастополь – город русской воинской славы корнями уходят в начало 19 века. Другое литературное основание – обоснование разделов Польши, в этом смысле достаточно реконструировать подробно. Тогда же возникает целый ряд мифов о польской интервенции (к 1812 г. формируется). Основные тезисы, связанные с польскими бесчинствами. Главное – разделы Польши.

Историография в 18 веке формируется благодаря Татищеву, Ломоносову, Новикову (руководитель типографической компании, которая контролировала треть книжного рынка, член и основной организатор научных обществ, масон), Байер, Шлёцер, Миллер. Рядом с Новиковым можно поставить целый ряд деятелей от Гузова до Фонвизина и от Эмина до Радищева. В этот период происходило переосмысление в рамках европейских ценностей и масонских идеалов древнерусской истории, мифов эпохи синопсиса. Кроме всего прочего в этот период, происходит формирование нового пантеона российских героев. Новиков издаёт «Опыт российского писателя» (1772 г.) закладывает основы этого пантеона. По его мнению это первый опыт подобного рода, затем «Русский биографический словарь», «Словарь Брокгауза и Евфрона». Литература обращается к истории и формирует исторические мифы, историографами были Карамзин и Пушкин. Начинают применяться понятия западной истории, в русской истории появляются такие термины, как «монархия», «централизация», «политические институты», «государство». В целом, Россия начинает рассматриваться в рамках европейской истории, это время, когда литература и тесно связанная с ней историография влияет на историческое сознание.

19 век. 1830-е гг. время развития славянофильских и западнических идей, Белинский как лидер западников рисует определённую картину событий, по его мнению он считает 18-первую треть 19 века – бесплодным временем, когда историки занимались древнерусской историей. Соловьёв первым ярко заявил о Петре Великом и заложил начало изучения периода правления первого русского императора. Для славянофилов эпоха Петра Первого была эпохой отступления от естественного пути русской истории, Пётр представлялся у Хомякова и Аксакова фигурой спорной, противоречивой и негативной. Но самое главное, что в этих спорах рождается в середине 19 века новое историческое сознание, которое основано на противопоставлении двух путей развития русского общества (их называют по-разному). Самодержавию не оставалось месту в национальном государстве, теория официальной народности стала государственной идеологии (министр народного просвещения Уваров, литераторы Булгарин и Гренч, историки Устрялов и Погодин). Славянофильство породит теорию народного самодержавия, византизма и т.д. При этом надо понимать, что консерваторы в эпоху славянофильства и в эпоху нового славянофильства были оппозиционерами основному курсу. Консервативный идеал у официальной и общественной историографии имел схожие черты и этот феномен происходит в сближении консерватизма во власти и обществе. Этому противостоит либеральный идеал. Новое историческое сознание сформировалось между двумя паррадигмами – западнической и славянофильской, вот это мировоззрение нашло отражение в историографии с одной стороны, историография охранительная (Иловайский, Погодин, Дубровин, Шильтер, Каллелович, Бестужев-Рюмин), а с другой стороны историография либеральная (Соловьёв, Иконников, Костомаров, Ключевский, Милюков, Лаппо-Данилевский), третье направление демократическая историография (Ленин, который ввёл понятие «первая (рубеж 1850-1860 гг.) и вторая революционная ситуация (рубеж 1870-1880-е гг.)», Семевский, Меркотин, Покровский (большевик), Рожков (меньшевик)). Историография при всей её значимости носила вспомогательный характер в формировании исторической памяти, большее значение литературы. В рамках общественного заказа формировалась литература – в различных издательских центрах середина 19 века-начало 20 века:

1. Либеральные издательства (издательство Смердина, издательство Вольфа, издательство Маркса, издательство Сытина, издательства Стасюлевича).

2. Демократические издательства (издательство Павленко).

3. Консервативное издательство (издательство Суворина).

Основной заказ издательств – художественная литература, консервативных издательств – помимо литературы, справочники и словари, журналы.

Если взять тексты, которые созданы и относятся к золотому веку русской литературы, то большинство из них говорят о традиционалистском идеале (Тютчев), социально-либеральном идеале (Пушкин, Толстой, Гоголь, Достоевский, Лермонтов, Чехов, Грибоедов, Белинский, Добролюбов, Писарев) и национально-социальном идеале (Фонвизин, Чернышевский, Некрасов, Тургенев, Салтыков-Щедрин, Гончаров, Герцен, Горький). Пожалуй Чернышевский, Фонвизин, Горький – это исключение из либеральной концепции. До 1905 г. школьный курс литературы доходил до Н.В.Гоголя, а затем после революции 1905-1907 гг. стали печатать наиболее популярных авторов. Национально-социальная концепция основополагает на том, что у России особый путь развития, который возможен при правильной государственной политике (поддержке низов и социальных реформах). Социально-либеральная концепция основополагает на всевозможных реформах в государстве. А.И.Герцен «Кто виноват?» важный источник формирования исторической памяти. Добролюбов, Писарев, Чернышевский связаны со социалистическим идеалом русской литературы.

Юсупов «Русская эстетика истории» - неплохой текст серебряного века. На рубеже 19-начала 20 в. ощущается некий разрыв времён или «конца истории». В литературе по-разному оценивается деятельность поэтов серебряного века, однако всё это достаточно условно, любого поэта можно отнести к какой-то парадигме и систематическому анализу. Конфликтность истории людей на рубеже веков возрастает, есть общее ощущение противоречивости общественного процесса и можно по-разному относится к «веховцам» (многие из них правые кадеты), но они призывали русскую интеллигенцию повзрослеть, отказаться от узкого понимания мира и постоянного противостояния с властью, правительством (посмотреть сборники «Вехи» и «Новый путь»). Это движение показывает, что прошлое либеральное течение должно отказаться от однозначного видения российского исторического пути. С другой стороны, если мы говорим о рубеже 19-начала 20 в. проходит образование систем коммеморации, которые отражают две версии истории - правительственную и общества. 1862 г. – год тысячелетия России, тогда построили памятник в Новгороде. Ежегодные приёмы во дворце Александра 2 в память о войне 1812 г., формирование мифов и героев времён Крымской войны, окончание формирования героев Смутного времени (Минин и Пожарский). В 1860-1870-е гг. создаются различные мифы об Иване Фёдорове и Фёдоре Мстиславце (организовали в Москве первый печатный двор, затем уехали в ВКЛ, откуда и прибыли), о Иване Грозном. В работах М.А.Булгакова, Ташицкого этот миф пропагандируется, это было важным местом конценсуса. Иван Фёдоров – это фигура, на которую можно было опираться, реконструировать историю 17 в. Параллельно с государственным культом мы видим появление центральных мифов – Александр Невский, Дмитрий Донской, Владимир Святой, их культ был важен до конца дней Российской империи. Из имперского периода как мы знаем два культа – Петра Первого, Отечественная война 1812 г., Крымская война 1853-1856 гг. Помимо официального движения было и противоборствующее – фигуры Степана Разина (вошёл в тройку лидеров), Емельяна Пугачёва (встречается реже, чем Разин), декабристы (конструкт, созданный во второй половине 19 в.).

19 февраля 1861 г. в разное время по-разному отмечалась, в освободительную версию в русской истории дата входит с 1880-х гг. (манифест 1861 г. в рамках либеральной и реакционной концепции считался недостаточной). 1 марта 1881 г. – день убийства Александра, которое праздновалось ежегодно. А затем стали праздновать 9 января день начала первой русской революции и Ленский расстрел. Таким образом, была некоторая раздробленность между системой коммемораций и восприятию истории, которые затрагивали как власть, так и общество. Все праздники охватывали не только социалистов, но и всю русскую интеллигенцию. Портреты А.С.Пушкина, Л.Н.Толстой, А.И.Герцен, Н.В.Чернышевский, М.А.Бакунин, М.Д.Скобелев были востребованы в обществе, это показывает нам, что освободительная версия восприятия истории имела большее влияние на сознание людей того времени, что в конечном итоге предопределило социальный переворот.

Николай 1 в зеркале российской исторической памяти (пример как формировался образ царя). Главный текст – Былое и думы А.И.Герцена, Николай 1 желал везде и во всём убить всякое желание что-либо делать. Продолжают эту традицию Добролюбов, В.И.Ленин (при Николае 1 Россия стала международным жандармом, царизм – главный оплот реакции в цивилизованном мире, Николай «палкин» или «кровавый» показал максимум возможного или невозможного по части угнетения народа). Не менее значим для массового сознания русского общества было то обстоятельство, что на театральных подмостках, в обществе этот образ формировался. С лёгкой руки Льва Толстого Николай 1 получил прозвище «палкин». Итог подвёл Д.С.Мережковский в своём знаменитом романе «14 декабря», созданным перед самой революции 1917 г. Единственным каналом положительных представлений служила официальная историография, труды Дубровина, Устрялова и учебная литература (учебники) Белерминова, Толстого, Иловайского, где содержатся восторженные определения. Что интересно, то Иловайский относился к фигуре императора почтительно, но «во внешней политике действовал вопреки интересам России, а внутри страны побоялся отменить крепостное право». Учебник Белерминова предназначался для народных школ, учебник Иловайского для средних учебных заведений – гимназий и реальных училищ (40 лет издавался). Курс Корнилова был классическим по истории 19 века, вышел он незадолго до Первой мировой войны.

В советское время отношение к Николаю 1 было негативным, однако оценка преобразовалась за всё время. В эпоху Покровского тексты были смягчены и так продолжалось до 1933 г. Покровский даёт пренебрежительную характеристику Николая 1 как человека. Учебник «История классовой борьбы» - главный в 1930-х гг. Сегодня личность Николая 1 не популярна среди общества, больше среди историков. В обозримой перспективе Николая Павловича ждёт переферийная позиция, а может быть и перспективная.

Александр 2 – знаковая фигура в новейшей истории России, важный субъект исторической политики, осуществляющий «революцию сверху». В 2011 году праздновали 150 лет отмены крепостного права, проводили конференцию в Мариинском дворце, где выступал Д.А.Медведев. Опросы свидетельствуют, что среди 50 деятелей, внёсших негативный вклад он не значится, в списке наиболее значимых положительных героев – 12-13 место. Образ Александра стал формироваться ещё при жизни, ключевым моментом памяти были учебники истории. Титул «освободитель» Александру 2 присвоил А.И.Герцен. В.И.Ленин несколько раз обращался к фигуре императора, точнее к реформам, «эпоха реформ 1860-х гг. оставила крестьянина нищим в руках помещиков». Покровский описывает Александра 2 как демагога, который не хотел освобождать крестьян, не думал давать народу никакой конституции.