7. Вероятность и вера

За описанием трех видов уверенности следует суждение вероят­ности, где согласованность идей не воспринята и не понята (непо­средственно либо опосредованно), но только "предполагается". Поэтому вероятность — только видимость согласованности или несогласованности, устанавливаемая путем проверок, при которых связь идей между собой носит непостоянный характер, или по крайней мере не воспринимается таковой, "однако представляется именно такой, и тогда достаточно душевной открытости, чтобы рассудить, истинна либо ложна пропорция".

Естественно, существуют разные формы вероятности. Первая основана на сходстве предпологаемого вероятным с нашим про­шлым опытом (если мы уже испытали на опыте, что некоторые вещи всегда происходят определенным способом, то мы можем считать вероятным, что и в дальнейшем эти вещи будут продолжаться таким же или очень похожим образом). Вторая основана на свидетельствах других людей; в этом случае большая степень вероятности сущест­вует тогда, когда согласуются все свидетельства.

Помимо указанных, существует еще одна форма вероятности, не связанная с фактическими данными, открытыми для наблюдения, как в предыдущих случаях, а подразумевающая вещи иного рода: например, существование, кроме нас, других разумных существ (ангелов) или трудные для понимания процессы природы (объясне­ние определенных физических явлений). В подобных случаях пра­вило вероятности основано на аналогии.

И, наконец, существует вера, которой Локк обеспечивает макси­мум достоинства. "Помимо тех, о которых мы уже упоминали, существует еще и другой род суждений, требующий более высокой степени нашего согласия на основе простого свидетельства, независи­мо от того, согласуется ли предлагаемая вещь с обычным опытом людей и нормальным ходом вещей. Причина заключена в том, что свидетельство принадлежит Тому, Кто не может ни обмануть, ни

340

Локк

быть обманутым, т. е. самому Богу. Его свидетельство включает в себя такую уверенность, что обеспечивает уничтожение всех сомне­ний, — доказательство, не терпящее критики. Такое явление назы­вается особо — Откровением, а наше согласие принять его — верой. Она, безусловно, определяет наш духовный мир и совершенно исключает всякие колебания, что часто случается при познании; и как мы не можем сомневаться в нашем бытие, так не можем сомневаться в истинности откровения, исходящего от Бога. Итак, вера — установленный принцип, обеспеченный согласием и надеж­ностью и не дающий места сомнениям либо колебаниям (неуверен­ности). Единственно мы должны быть уверены, что речь идет о Божественном откровении и что мы его понимаем точно..." Локк убежден, что вера не что иное, как "согласие из самих высоких соображений".

8. Морально-политическая доктрина

Намного менее строги, хотя очень интересны, идеи Локка, свя­занные с моралью и политикой, в которых исследователи выявили множество противоречий и колебаний.

У нас нет врожденных принципов и практических законов, и это можно наблюдать повсеместно. То, что толкает человека на действия и определяет его волю и поступки, — это поиски благополучия и счастья, и, как говорит Локк, "ощущение нехватки чего-то или чувство неудобства, в котором постоянно находится человек". "...Что определяет волю, когда речь идет о наших действиях? При зрелом размышлении я пришел к выводу, что не достижение боль­шего блага побуждает человека действовать, как обычно предпола­гается, а некоторое чувство неудобства (в большинстве случаев это очень настоятельное чувство), которое терзает человека. Именно оно время от времени определяет наши стремления и подвигает нас на действия. Мы можем назвать это чувство желанием или стремлением, ибо оно представляет собой беспокойство души, стремящейся к отсутствующему благу. Любая телесная боль (по разным причинам) и всякое душевное смятение вызывают чувство неудобства, а с ним всегда связано стремление, равное боли или переживаемым труднос­тям и едва от них отличимое. Потому что это стремление — не что иное, как потребность в отсутствующем благе из-за перенесенной боли: утешение и облегчение состоит в этом отсутствующем благе. И до тех пор, пока утешение не будет достигнуто, мы можем называть его стремлением, ибо нет человека, который, испытывая

Морально-политическая доктрина 341

боль, не стремился бы получить утешение или облегчение; желание это равно боли и неотделимо от нее".

Свобода больше не рассматривается Локком в смысле "свободы выбора", противное привело бы к вовлечению чуждых эмпиризму Локка метафизических соображений. Вследствие этого для Локка свобода заключается не в "хотении", а в "возможности и способнос­ти действовать и воздерживаться от действий". Кроме того, человек обладает способностью "держать в подвешенном состоянии" осу­ществление своих стремлений для того, чтобы внимательно изучить и взвесить все доводы, а, значит, усилить конкретную способность.

Как и всякая этика, построенная на основах эмпиризма, этика Локка может быть только утилитаристской и эвдемонистической. Сам философ утверждает: "Добро и зло... представляют собой удо­вольствие или страдание или же то, что их вызывает. Следовательно, нравственные добро и зло являются всего лишь соответствием либо расхождением наших добровольных поступков с неким законом, с помощью которого добро и зло навлекаются на нас волей и властью законодателя, а то добро или зло, то удовольствие или страдание, которые сопровождают соблюдение либо нарушение нами закона, установленного законодателем, представляют собой именно то, что мы называем наградой или наказанием ".

Законы, с которыми люди обычно сообразуют свои действия, бывают трех типов: 1) божественные; 2) гражданские; 3) законы общепринятого мнения, или репутация. Если судить человеческие поступки по критериям первого типа законов, то они являются "грехами" либо "обязанностями", "долгом"; судимые по критериям второго типа законов, человеческие поступки считаются "преступ­ными" или "безвинными"; рассматриваемые через призму критери­ев третьего типа законов, человеческие поступки называются "добродетелями" или "пороками".

Итак, на основе морали (нравственности) появляется закон-от­кровение, который, впрочем, Локк пытается совместить с другим законом природного света разума, иными словами, с таким законом, который может быть открыт самим человеческим разумом.

В своих политических произведениях Локк развивал теорию либерального конституционализма, за который боролся в годы эми­грации и который был установлен в Англии после революции 1688 г. Локк уверен, что монархия не основана на божественном праве: этой концепции, тогда очень модной, нельзя найти ни в Писании, ни в патристике.

Общество и государство рождаются на основе естественного права, совпадающего со здравым смыслом, который гласит, что, поскольку все люди равны и независимы, "никто не должен причи­нять ущерба жизни, здоровью, свободе и имуществу других людей".

342

Локк

Следовательно, "естественными правами" являются: право на жизнь, право на свободу, право на собственность и право на защиту этих прав. Здесь основой происхождения Государства является здра­вый смысл, а не дикий инстинкт, как у Гоббса.

Объединяясь в общество, граждане отказываются только от одно­го права — защищаться каждому по-своему (на свой страх и риск), но этим они не ослабляют, а упрочивают остальные права.

Государство обладает властью издавать законы (законодательная власть), заставлять их исполнять и следить за выполнением (испол­нительная власть). Пределы власти государства устанавливаются теми самыми правами граждан, для защиты которых оно и было создано. Поэтому граждане сохраняют за собой право восставать против государственной власти, если оно будет действовать против­но изначальным целям. Правители ответственны перед народом.

В отличие от Гоббса, Локк считает, что государство не должно вмешиваться в вопросы религии. А поскольку веру нельзя насаждать силой, необходимо культивировать уважение и терпимость к различ­ным вероисповеданиям: "Терпимость по отношению к тем, кто расхо­дится с вами в вопросе религии, созвучна Евангелию и соответствует здравому смыслу, поэтому чудовищно, когда люди нетерпимы".