- •1 «Les Lettres Francaises», 1959, № 764.
- •1 Цитирую по изд.: Констан Бенжамен. Адольф. М., 1959.
- •1 Цитирую по изд.: Стендаль. Собр. Соч., т. 1. М., 1959.
- •1 «Литературное наследство», т. 75 кн. 1. М., 1965, с. 220.
- •1 Бирюков п. Л. Н. Толстой. Биография, т. 2. М.—Пг., 1923.
- •1 Проблема «общей жизни» у Толстого поставлена была в моей статье «о романе Толстого „Война и мир"» («Звезда», 1944, № 1).
- •1 Леонтьев к. Собр. Соч., т. 8. М., 1912, с. 283, 291.
- •1 Чичерин л. В. Идеи и стиль. М., 1965, с. 239.
- •1 Скафтымов а. Нравственные искания русских писателей. Саратов, 1972, с. 149, 136.
- •1 Письмо к. Федину от 3 июня. — Горький м. Собр. Соч. В 30-ти т., т. 29. М., 1955, с. 430. Сходные формулировки в письме к с. Цвейгу от 15 марта 1925 г. — Там же, с. 428.
- •1 Толстой л. Н. Полн. Собр. Соч., т. 47, с. 213.
- •1 См.: Aucouturier Michel. Langage interieur et analyse psychologique chez Tolstoi. — Revue des etudes slaves, V. 34. Paris, 1957, p. 8.
- •1 Скафтымов а. Нравственные искания русских писателей, с. 417.
- •1 См. Об этом в моей статье «о проблеме народности и личности в поэзии декабристов» (в кн.: о русском реализме XIX века и вопросах народности литературы. М.—л., 1960).
- •1 Picon Gaetan. Lecture de Proust. Paris, 1963, p. 68—76.
- •1 Ср. То, что н. Я. Рыкова в упомянутой уже статье говорит о «патологии поведения» у Пруста (с. 14—15).
- •1 См.: Fernandez Ramon. In Search of the Self, Proust, a collection of critical essays. New York, 1962.
- •1 «Никто не мешает нам с Шопенгауэром отрицать жизнь. Но тогда убей себя... А не вертись в этой жизни, рассказывая и расписывая, что ты не понимаешь жизни».
- •1 Шопенгауэр Артур. Полн. Собр. Соч., т. 1, м., 1900, с. 393.
- •1 См., например: Соловьев э. Ю. Экзистенциализм (статья вторая). — «Вопросы философии», 1967, № 1.
- •1 Гуковский г. А. Реализм Гоголя. М.—л., 1959, с. 451—465.
- •1 Имеется в виду «Мир как воля и представление».
- •1 В толстовском человеке из народа внутреннее «сознание» слито с его натуральной обусловленностью и противостоит только искусственно навязанным формам (солдатчина Каратаева, например).
- •1 Леонтьев к. Собр. Соч., т. 8, с. 236—237.
- •1 В трактате «Так что же нам делать?» (1882—1886) Толстой объясняет успех идей Гегеля тем, что они «оправдывали людей в их дурной жизни».
1 Ср. То, что н. Я. Рыкова в упомянутой уже статье говорит о «патологии поведения» у Пруста (с. 14—15).
Прустовский механизм сплошного, так сказать, синхронного перевода прямой речи на язык разоблачающих авторских комментариев можно было бы показать только на больших пространствах. Ограничусь поэтому примерами анализа отдельных выражений — анализа уже не лексического, а только психологического порядка. Желание познакомиться с теткой Альбертины Марсель скрывает от влюбленной в него Андре. «Почему же в один из этих дней у нее вырвалось: «Я как раз видела тетку Альбертины!» Правда, она не сказала мне: «Ведь из ваших слов, брошенных как будто случайно, я поняла, что вы только о том и думаете, как бы познакомиться с теткой Альбертины». Но, по-видимому, именно с этой мыслью, которая жила в сознании Андре и которую она сочла более деликатным скрыть от меня, связывались слова «как раз». Они принадлежали, — поясняет Пруст, — к категории слов, не рассчитанных «на сознание того, кто слушает, и все же понятных для него в своем истинном значении, подобно тому как в телефоне человеческое слово становится электричеством и опять превращается в слово, чтобы быть услышанным».
В подобной роли, в другом случае, выступает словосочетание очень хорошо. Только после смерти Свана герцогиня Германтская решила пригласить к себе его дочь Жильберту. «В конце завтрака Жильберта сказала робко: «Мне кажется, вы очень хорошо знали моего отца». — «Ну, разумеется», — сказала мадам де Германт меланхолическим тоном, показывающим, что она понимает горе дочери, и с искусственно подчеркнутым напряжением, означавшим, что она пытается скрыть свою неуверенность в том, что действительно помнит отца Жильберты. «Мы очень хорошо его знали, я помню его очень хорошо» (в самом деле она могла его помнить; он приходил к ней почти каждый день в течение двадцати пяти лет)». Сван когда-то развлекал и очаровывал герцогиню, питая в ней иллюзию дружбы. Но мертвый Сван стал для нее опять человеком низшей социальной породы.
Сквозь разные социальные формы Пруст прощупывает все те же, на разных уровнях единообразно у него действующие, классические пружины — корысти, эгоизма, тщеславия, прибавив к ним новейшую, столь важную для него пружину снобизма. Это, действительно, связывает его, — как считает Альбер Тибоде, — с традицией великих французских моралистов. Неубедительны поэтому попытки представить Пруста писателем, стоящим по ту сторону добра и зла. Рамон Фернандес, например, утверждает, что у Пруста не может быть иерархии ценностей, что главным героем, выражающим точку зрения автора, управляют только ощущения и интеллект, и поэтому он этически абсолютно пассивен 1. В этом есть своя логика, но, невзирая на логику, Пруст непосредственно различает добро и зло. Его социальный анализ, как всякий социальный анализ, оценочен. Социальное бытие, изображенное в романе Пруста, предстает как царство жестокости, лжи, равнодушия и предательства, сочетающихся притом с ограниченностью ума, в лучшем случае с умом поверхностным и бесплодным.