Глава 4. Геополитическое значение для беларуси возможностей, связанных с глобализацией в мировой экономике

4.1. Роль глобальных технологий в современном мире

Распад Советского союза и дезинтеграция постсоветского пространства совпали по времени с очередным витком НТП. Можно в определенной степени утверждать, что те огромные средства, которые Запад тратил ранее на холодную войну, оказались свободны и были вложены в научно-технологическое развитие.

Последнее десятилетие – десятилетие бурного развития высокотехнологичных отраслей и производств, в основном трех групп – генетики и биотехнологий, информационно-компьютерных технологий и технологий воздействия на массовое сознание. Уже имеется достаточно обширная литература и аналитика, описывающая и характеризующая т.н. «новую экономику», постиндустриальный способ хозяйствования, сложившийся в развитых странах.

Остановимся на одном из сегментов, характеризующих постиндустриальную экономику, наиболее важном для данной статьи. В последние десятилетия особенно возросла роль транснациональных корпораций (ТНК). В последние несколько лет и в Европейском союзе и в Северной Америке идет волна слияний крупных ТНК, образуются гигантские мировые конгломераты, как, например, «Даймлер-Крайслер» или «Бритиш петролеум-Арко-Амоко». В условиях высоких темпов НТП резко обострилась конкуренция на многих мировых рынках, большим конгломератам легче адаптироваться к глобальному размаху, большие корпорации нового типа в состоянии эффективнее проводить НИОКР, изыскивать соответствующие средства, финансировать большие исследовательские программы. Средства, вкладываемые в НТП растут подобно геометрической прогрессии, наука стала дорогой, мировые стандарты в различных областях человеческой деятельности имеют устойчивую тенденцию к унификации. Более того, как отмечают ведущие белорусские аналитики, в мире складываются глобальные стандарты, которые задаются глобальными технологиями, и борьба за установление глобального стандарта – самое острое направление конкурентной борьбы. Тот, кто контролирует глобальный стандарт, контролирует свою отрасль.

Таким образом, сегодня в выигрыше оказываются не индустриальные производители в привычном нам понимании – крупные индустриальные объединения или предприятия, выпускающие серийную продукцию, - в выигрыше оказываются производители технологий. Это и есть современное лицо экономики.

Успеха добиваются те производители, которые выпускают (или контролируют производство), например, не просто компьютеры, но и программное обеспечение и периферию, и оказывают сервис потребителю на всех уровнях, и ведут постоянное технологическое обновление и производство новых видов продукции. Другими словами, производители стремятся охватить весь цикл производства в своей технологической нише.

На фоне ухудшающегося экономического положения в странах СНГ вне поля зрения зачастую остаются процессы экономического роста в развитых странах. Этот рост достигается не только за счет открытия новых рынков в странах бывшего второго мира, но и за счет увеличения емкости собственного рынка. Это стало возможно в силу становления таких крупных региональных объединений, как ЕС и НАФТА, что было продиктовано объективными предпосылками. Однако не менее важно и то, что в развитых странах поддерживаются и возрастают темпы НТП. Эти процессы тесно переплетены и взаимно друг друга обуславливают.

Сегодня экономическая мощь развитых стран в первую очередь базируется на технологическом превосходстве. Это является следствием благоприятной экономической конъюнктуры, политики государства, но главное - корпоративного характера экономик развитых стран. Именно в крупных корпорациях производится львиная доля прикладных разработок. Они же являются наиболее сильными экономическими единицами, обладающими мощным механизмом внешнеэкономической экспансии и соответствующими для этого ресурсами.

Мировая экономика вступила на путь, ведущий к эпохе ТНК. Согласно обзору ООН, "Мировому инвестиционному докладу - 1999", главная роль в интернационализации на базе прямых иностранных инвестиций принадлежит ТНК. Валовой продукт филиалов ТНК за период с 1982 по 1994гг. вырос почти в 3 раза. Соответственно, его доля в мировом производстве увеличилась с 5 до 6%, а в развивающихся странах - до 9% от всего мирового производства. Это уровень такой страны как Италия. Однако цифры последних лет еще более грандиозны: база иностранных филиалов ТНК растет и близится к цифре 300 тыс., а производство на их базе по объему продаж - более 8 трлн. долл. - существенно превысило объемы международного экспорта. ТНК окрепли настолько, что их политика стала весьма широко увязываться с политикой их государств базирования.

С другой стороны, повторимся, в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и СНГ не завершены процессы, которые принято считать трансформационными. Они по своей сути являются общими процессами деиндустриализации этих стран. За счет разукрупнения и приватизации либеральные реформы создают класс мелких и средних собственников, но лишают государство высокотехнологичного производства, системы науки и образования. С учетом тенденций в современной экономике это обуславливает ликвидацию технологической независимости страны.

Конечно, период, в котором находятся экономики стран ЦВЕ и СНГ - это период переходный. Но уже отмечалось, что для экономических систем в переходные периоды характерно более или менее удачное использование тех ресурсов, которые были накоплены в периоды устойчивого роста. Потому для характеристики переходных обществ не всегда правомерно применение тех критериев, по которым оцениваются стабильные общества. Те же финансовые индикаторы, столь важные для понимания ситуации в развитых странах ЕС или Северной Америки, на пространстве Восточной Европы имеют вспомогательное значение. В то время как сохранение даже убыточного с формальной точки зрения крупного промышленного производства может быть основным фактором сохранения жизнеспособности всей экономической системы той или иной страны. Более того, в переходные периоды значение финансовых факторов для экономической системы страны всегда падает по сравнению с элементами прямого директивного вмешательства государства или иной политической силы в экономику.

Если трактовать проблему реформирования экономики именно таким образом, то путь нашего государства является обоснованным и оправданным с учетом глобальной ситуации. Уже сегодня перед Беларусью начинает вырисовываться необходимость не просто сохранения крупной промышленности, науки и политехнической системы образования, а дальнейшего развития сохраненного потенциала с учетом общемировой экономической конъюнктуры и собственных возможностей.

В современном мире роль технологий существенно возросла. Однако в последние десятилетия появилось одно существенное отличие: планета стала единой в полном смысле этого слова. Историческим рубежом этого процесса можно назвать момент, когда в мире был накоплен достаточный ядерный потенциал для уничтожения человечества как явления, как биологического вида. До сих пор человечество могло нести любые потери, но ему не угрожало самоуничтожение. Теперь же уровень развития технологий сделал их глобальными, способными преодолевать границы, не смотря ни на какие договора.

Подойдя к вопросу более широко, можно отбросить рамки привычного, с позволения сказать, "ядерного" менталитета. Основные параметры современной волны НТП, характеризующегося в первую очередь достижениями в области биотехнологий и информационных технологий, были очевидны уже в 70-х гг.

Это было время начала информационной революции, уже сегодня сделавшей для нас привычными Internet, систему спутников связи, без которой невозможно современное телевидение и навигация. Это было время, когда общественное сознание и даже личное сознание человека стали объектом, доступным для воздействия извне в весьма различных формах.

Те годы были ознаменованы рядом базовых достижений в технологиях манипуляции общественным поведением и психикой. Можно с полным на то правом сказать, что технологии проникли в душу человека.

Наконец 70-е гг. - это время, когда стали очевидными успехи генетики. Мало кто тогда кроме, наверное, ученых думал о клонировании. А ведь прошла всего-то четверть века. Это у нас, за всеми нашими экономическими проблемами тему клонирования как-то не особенно заметили. А если заметили, то больше как экзотику: мол, вот на Западе чем занимаются. Но западное общество, столь привычное к нововведениям, оказалось не совсем готово к таким семимильным шагам науки. Со стороны трудно судить, было ли общественное мнение Запада, в частности США, шокировано, но как бы там ни было, президент Клинтон после первой, самой эмоциональной волны общественной реакции на результаты опытов по клонированию млекопитающих наложил вето на десять лет на соответствующие эксперименты.

Много можно говорить об успехах биоинженерии, позволяющей промышленно решать проблему продовольствия (а если брать шире - проблему голода). Эта проблема будет еще долго оставаться актуальной: как ни крути, а рост населения в странах третьего мира опережает рост производительности, в т.ч. и в сельском хозяйстве. Но пока отметим главное. Итак, 70-е гг. - поворотный момент в истории планеты. планета стала единой и в силу этого хрупкой, уязвимой.

Уровень развития технологий подхлестнул процесс интернационализации экономики. Не надо быть специалистом, чтобы увидеть: из года в год растет межстрановый торговый оборот, особенно между транснациональными корпорациями (ТНК) и внутри них - между их структурными подразделениями. Мир сегодня связан сетями нефте- и газопроводов, авиалиниями, кабелями оптико-волоконной связи, линиями электропередач. Земные регионы, специализированные в экономическом отношении, могут конкурировать как заклятые враги, но все же вся эта конкуренция и торговые войны ведутся в рамках единой глобальной системы хозяйственно-политической деятельности человечества.

Следствием развития технологий стало то, что судьбу планеты сегодня определяют не самые влиятельные в военном отношении страны, как когда-то Римская империя, не самые густонаселенные государства, как современные Китай или Индия, а страны наиболее динамично развивающиеся в научно-техническом отношении, как страны Запада. Хотя, надо отдать должное, те же Индия и Китай в последние годы ведут самую настоящую охоту за "мозгами" и технологиями. А между ними не стихает нешуточное соперничество в области получения технологий от стран бывшего СССР, особенно от России. В качестве небольшой иллюстрации можно добавить, что недавно принятая военная доктрина Китая предполагает делать акценты на развитии технологически передовых видов вооружений, информационно-коммуникационных систем, а также средств информационной борьбы.

Желая видеть Беларусь равным членом мирового сообщества, мы должны помнить: потенциал и мощь любого государства базируются на его относительном превосходстве в четырех ключевых областях - экономической, военной, научно-технической и культурной. Причем последнюю стоит понимать именно как способность национальной культуры противостоять культурному влиянию извне и, более того, проникать вовне, привлекая чужеродное население.

Сегодня превосходство во всех ключевых областях имеют страны Запада, стремящиеся изменить существующий мировой порядок на свой лад. Не стоит подвергать сомнению их экономическое превосходство, равно как и военное, во всяком случае, военную инициативу. Их культурные ценности едва ли не повсеместно на земном шаре вытесняют ценности собственные.

Наконец, научно-техническая сфера. Без преувеличения можно сказать, что всем, чего Запад добился, он обязан поощрению личной инициативы и новым технологиям. Именно их разработка и внедрение помогают Западу расширить емкость своих рынков, удовлетворить потребности своего обывателя, вести геополитическую экспансию, все шире и шире выходить в космос - все, что угодно. Сегодня Запад силен и динамичен. Он сконцентрировал у себя в руках не только научно-техническую инициативу, но и наибольший на планете потенциал. Многие страны вынуждены лишь более или менее удачно приспосабливаться к реалиям, созданным в мире экономически развитыми странами.

Сегодня впереди оказались те, то в середине столетия сделал ставку на наукоемкие отрасли. Здесь надо иметь в виду не только государства, но и ТНК. Большинство современных открытий делается в лабораториях тех или иных ТНК, либо по их заказам. В авангард человеческого развития вырвались такие области как освоение космоса и все, что с этим связано, компьютерные и телеинформационные технологии, технологии воздействия на общественное сознание и психику, генная инженерия и биотехнологии. Соответственно, на задворках цивилизации не остались те, кто акцентировали внимание и средства на отмеченные области знаний.

Можно привести ряд примеров того, какая перспектива здесь открывается. Каждый год человечество увеличивается на 80 миллионов. Это около 2% в год. Есть некоторые оценки, что в течение следующих 50 лет едва ли не втрое возрастет глобальная потребность в продовольствии - к 2030г. в одной лишь Азии будет жить 4,5 миллиарда человек, лишь немного меньше, чем сегодня на всей планете. Итак, каждый год прибавляется по 80 миллионов ртов. А ведь рост потребности в продовольствии происходит не только в количественной, но и в качественной плоскости. Ведь в той же Азии, да и в Латинской Америке значительно растет средний класс. В таких вопросах от жизни надо идти: выше благосостояние - выше уровень потребления, выше потребность в качественных диетах.

Вот где простор для биотехнологий! Вполне возможно, что грядет перспектива второй "Зеленой революции", наподобие той, что свершилась в 70-е годы. Способность торговать товарами, произведенными с помощью биотехнологий, равно как и возможность наладить это производство - это больше, чем просто экономический вопрос. Это также вопрос окружающей среды, грубо говоря, вопрос снятия нагрузки с лесов, вод, эррозийной нагрузки с почвы. Это также гуманитарная проблема, проблема глобального обеспечения продовольствием. Это лучшая обороноспособность, наконец.

Еще один пример. Раз уж были упомянуты высокие темпы роста населения в Азии, задумаемся о причине этого. Для подавляющего большинства стран Азии и по сей день присущ второй тип воспроизводства населения. Он характеризуется высокими показателями смертности и еще большими показателями рождаемости. При этом высока детская смертность и невысока средняя продолжительность жизни. Можно сказать, что азиаты должны быть благодарны аспирину и пенициллину. Правда. Просто элементарное применение ряда привычных для нас препаратов и медицинских процедур, которые в Азии еще до середины столетия были редкостью, позволили в очень значительной степени решить проблему смертности, особенно детской. а рожают там женщины так же как и раньше. Это уже скорее сила традиции, это сохранившаяся почти везде в Азии деревня, дающая основной прирост населения - а эти вещи так быстро не меняются.

Опять же: технический прогресс сливает человечество в единое целое. Границы - это уже не те традиционные границы. Информационные технологии и биотехнологии как можно заметить, пересекают любые границы. Это уже невозможно остановить договорами наподобие прежних договоров о ядерном сдерживании, равно как и невозможно остановить распространение технологий обособлением, созданием моделей национальных государств, культивирующих традиционные ценности. Хотим мы того или нет, но чтобы не оказаться на задворках цивилизации, нужно стараться быть на гребне технологической волны.

Вот несколько веков назад негры в Африке, вместо того, чтобы создать свою, можно сказать, негритянскую империю, сильное государство и постараться чего-то добиться, бегали и ловили своих соплеменников, продавая их в рабство белым. Не должно вызывать в этом случае удивление то, что современная Африка, за исключением всего нескольких регионов - настоящая резервация с элементами самоуправления. И в ряде стран процент больных СПИДом приближается к половине населения, а в Буркина-Фасо по некоторым данным - к восьмидесяти. И что-то пока не слышно о программах помощи в этой проблеме странам Африки со стороны развитых стран.

Планета находится в состоянии непрекращающихся войн всех против всех. другое дело, что характер этих войн поменялся. Традиционно понимаемые войны, видно, отошли в историю. Их заменили локальные конфликты. Сегодня уровень технологического развития позволяет сильным добиваться своих целей экономическими санкциями, проникновением в информационное пространство противника и т.п. Это куда дешевле, безопаснее и эффективней.

Современные мировые отношения можно охарактеризовать как противостояние различных форм давления. Как-никак, организация потоков беженцев, не предоставление стратегических видов сырья, кредитов и продовольствия, элементарный компьютерный вирус, расширяющая свою деятельность деструктивная секта или, наконец, эпидемия несут противнику гораздо больший урон, чем непосредственные военные действия.

Сегодняшние реалии таковы, что северокорейские ракеты в состоянии долететь до тихоокеанского побережья США и в одночасье причинить там урон намного больший, чем весь годовой бюджет Северной Кореи. сегодняшние реалии таковы, что элементарный сигнал с военного спутника в состоянии выводить из строя компьютеры в целых государствах с помощью специальных жучков, реагирующих на этот сигнал, которые внутри компьютера в последнее время обычно маскируются прямо у изготовителя.

Технический прогресс неимоверно обогнал прогресс моральный. Сложившийся после победы над фашизмом мировой порядок, построенный на сдерживаниях и противовесах, исчез. Исчез не сегодня, а в тот момент, когда Горбачев пошел на попятную перед внешней и внутренней оппозицией едва ли не во всем. Современная же ситуация требует рождения глобальной ответственности.

Уровень развития технологий должен быть сопоставим с уровнем ответственности, иначе человечеству конец. Возможно, понимание этого придет в рамках какой-то новой идеологии. Возможно. Это может быть и некая интерпретация свободы и человеколюбия, а не бесплодных "прав человека", это может быть и второе пришествие Христа. А пока что сегодня, как и в обозримом будущем, достаточно технологически привязать к себе потенциального противника и, тем самым, обеспечить контроль над ним. Какие могут быть у потенциального противника шансы, если управленческие, кредитно-финансовые и научно-технические центры сосредоточены не у него?

Остановимся поподробнее на реалиях нашего региона. Ситуация неоднозначна, но сразу же можно отметить геополитический тупик государств Средней Европы. И большинство населения и правящие элиты всех без исключения стран региона от Прибалтики до Болгарии считают себя частью западного мира, западной цивилизации. Но в своем пути в лоно Запада они проходят самый настоящий карантин.

Им пришлось под видом реструктуризации разрушить свою крупную промышленность. Они открыли свои рынки для широкого потока конкурентного западного товара. Поскольку не стало крупной промышленности, оказались не у дел имевшиеся научные центры. где сейчас их персонал? На Западе, в лабораториях "Сименса", "Макинтоша" или "Боинга", где получает деньги в самой, что ни есть конвертируемой валюте. И они довольны. Я сознательно это подчеркиваю. Также в этих странах были проведены кампании по "десоветизации", "декэгэбизации" и "декоммунизации", в ходе которых были резко ослаблены силы, ориентировавшиеся на отстаивание интересов крупной промышленности, сохранения технологической самостоятельности, сохранения науки и высокотехнологичных отраслей.

Сегодня высокотехнологичные производства в странах - бывших сателлитах СССР - оказались заменены на производства по выпуску готового и невысокотехнологичного. Зачастую это технологии на Западе устаревшие, но способные еще некоторое время давать прибыль в третьих странах. Взамен промышленности и технологий страны Средней Европы получили класс мелких собственников. Однако не мелкие торговцы сегодня определяют судьбы мира.

Дилемма выбора между некоторым поднятием своего жизненного уровня и ответственностью за крупные наукоемкие производства, проекты - это дилемма выбора исторической перспективы, дилемма выбора ценностей, проверка на наличие жизненной воли, наконец.

Несколько другая картина наблюдается среди большинства наших бывших братских республик. Уже очевидна их сырьевая привязка к Западу, уже давно мы не слышим о новых технологических достижениях на этом пространстве. Наоборот, технологии здесь распродаются. Интерес к себе со стороны Запада те же Азербайджан, Туркмения или, например, Казахстан поддерживают за счет своих сырьевых ресурсов. Россия, кстати, тоже.

Не будет преувеличением такой тезис, что самое страшное из того, что произошло на постсоветском пространстве с момента распада СССР - это утрата самостоятельности в космической отрасли. Это была самая высокотехнологичная отрасль, вобравшая в себя шедевры научной мысли, и потеря самостоятельности в ней, переход на проекты, привязанные к программам НАСА, символизирует процесс потери технологической независимости.

На этом фоне Беларусь - единственная страна бывшего соцлагеря, кроме бывшей ГДР, где сохранена крупная промышленность, достаточно высокотехнологичная, не потеряны научные центры, и все это работает. Реанимированный сильный государственный управленческий костяк и сохраненный научный, технологический и производственный потенциал Беларуси - это наш шанс. Несмотря на то, что Запад не остановить в ближайшее время, и скорее всего евроинтеграция охватит и нас, бояться этого не стоит. Раз уж наша судьба оказаться в империи, то белорусам надо подниматься в рамках этой империи, подобно тому, как они это сделали будучи в составе Советского союза, а не бороться с ней. Наш не столь забытый опыт должен нам помочь. Главное - отстоять перед Западом свою в принципе высокотехнологичную промышленность, а если удастся, то и максимально к ней привязать сохранившиеся производства и научные центры на постсоветском пространстве.

А сохранить это можно лишь найдя точки соприкосновения с Западом. Это не только общая заинтересованность в потреблении российского сырья. Как ни парадоксально, но нам здесь может помочь Чернобыль. Я не оговариваюсь. Именно опыт Чернобыля дает белорусам шанс к широчайшему сотрудничеству с зелеными на Западе, выталкивает интересы Беларуси в авангард генных разработок, позволяет нам нести всему миру опыт первого уже во всех смыслах техногенного социума, прошедшего испытание не только индустриализацией и технологизацией, но и крупнейшей на земле техногенной катастрофой.

4.2. Геополитические последствия катастрофы на ЧАЭС, активизация межгосударственного взаимодействия и сотрудничества с международными организациями по всему комплексу проблем для минимизации последствий катастрофы на территории Беларуси

Среди глобальных геополитических факторов технологического характера, влияющих на социально-экономическое развитие Беларуси, есть чернобыльская проблема - внешняя проблема, пришедшая в Беларусь "из-за рубежа", как наводнения из Украины. Около 40% населения проживали, работали или продолжают проживать и работать на загрязненных территориях. 13 лет на преодоление последствий аварии уходит до четверти валового национального продукта. Так значительно не финансировались в бывшем СССР даже военные расходы. Даже афганская война вытягивала из бюджета всего лишь 1-3% в год. В современных США все военные расходы составляют по самым завышенным расчетам 15% ВНП. То есть Беларусь является обществом, которое существует в экстремальной ситуации. По сути - ведет войну.

Еще недавно основная экономическая нагрузка при ликвидации последствий аварии приходилась на эвакуацию населения из пораженных радиацией районов. Однако ныне все более дорогостоящими становятся программы борьбы с долговременными последствиями катастрофы - массовыми хроническими болезнями, генетическими отклонениями, социокультурными последствиями деградации обширного региона.

Если белорусское общество пойдет в своих реформах по пути Польши, стран Балтии, Венгрии, иных стран ЦВЕ - введет реально платное лечение, ликвидирует большинство социальных программ, кинет на произвол судьбы миллионы своих граждан - политический результат будет не таким, как у соседей. Миллионы, таким образом вконец обездоленных и часто уже больных чернобыльцев будут сопротивляться. Особенно ради спасения своих детей. Пока будет возможность "сопротивляться" путем голосования за сильное государство и сильного президента - будут просто голосовать. Если же государство ослабнет, сопротивление чернобыльцев своему физическому уничтожению примет более жесткие формы.

Воюющее общество не может культивировать индивидуализм и либеральные реформы. Чернобыль диктует белорусскому обществу невероятно высокую степень концентрации власти. Ведь не будешь же всем и каждому объяснять, почему надо платить чернобыльские налоги, работать в радиоактивной местности и развивать в Беларуси особенно быстрыми темпами жилищное строительство. К тому же на войне как на войне - всего хватает.

В любом случае, одна лишь чернобыльская проблема не позволяет Беларуси, оставшейся без внешней поддержки, культивировать стандартные восточноевропейские формы политических реформ. А, значит, еще долгое время только в силу чернобыльских проблем Беларусь будет одинока среди своих соседей. И попытки реализовать в Беларуси стандартные восточноевропейские реформы будет неудачна, а то и разрушительна. В этом плане не имеет особого смысла использовать применительно к Беларуси любые экономические показатели, основанные на кодификации ценностей среднего класса. Скажем, рост инфляции в РБ совершенно необязательно влечет за собою рост внутренней политической напряженности. Падение уровня жизни населения - также скорее укрепляет власть, чем ослабляет. Зато те общественные группы, которые культивируют в своей пропаганде и идеологии либерализм или этнократизм отшвыриваются обществом на периферию культурной и политической жизни. Беларусь - это небольшая страна с большими потенциями, потому анализировать ситуацию в этой стране и поведение ее руководителей можно только в увязке со всем комплексом очень масштабных процессов, частью которых является РБ.

Чернобыльская авария и ее последствия достаточно глубоко исследованная тема. Однако нам неизвестны попытки исследования чернобыльского феномена с применением геополитической методики. Между тем, многие аспекты чернобыльской катастрофы невозможно объяснить вне контекста мировых политических отношений и глубинных подвижек в мировой политике, связанных с новым витком НТР и крахом Восточного блока.

Среди глобальных проблем, которые, так или иначе, связаны с последствиями аварии на ЧАЭС, можно выделить:

1.     Использование последствий аварии на ЧАЭС разными политическими группами в ходе распада СССР. На начальном этапе перестройки Чернобыльский фактор стал одной из базовых черт идеологии «нового мышления» Михаила Горбачева. Позднее Чернобыль был одним из ведущих политических аргументов сторонников независимости Украины и Беларуси.

2.     Мораторий на строительство новых энергоблоков, принятый в развитых государствах планеты и прежде всего – в Европе. Курс на постепенный отказ развитых государств от использования ядерной энергетики повлек за собою новый рост стратегического значения углеводородного сырья и, главное, - стимулировал развитие сырьесберегающих технологий, прежде всего информационную революцию, а также стимулировал оптимизацию топливно-энергетического сектора развитых стран Европы.

3.     Авария на ЧАЭС явилась одной из косвенных причин образования Европейского Союза как инструмента для проведения перестройки энергетического сектора стран Европы и стимулирования научно – технического прогресса в Старом Свете.

4.     Резко выросло политическое значение в России и иных постсоветских государствах тех социальных групп, которые тесно связаны с разработкой и поставкой в развитые государства угле – водородного сырья.

5.     Совокупность прямых и косвенных последствий аварии, а также – некоторых иных геополитических последствий привела к сохранению Беларусью крупного промышленного производства и к трансформации белорусского общества в качественно отличное от остальных крупных человеческих социумов образование. В руках у чернобыльского в своей основе общества оказались очень перспективные технологии и несоизмеримо значительное по сравнению с размерами страны геополитическое влияние.

Эти тезисы требуют доказательства. Хотя ряд из них, вероятно, очевидны. Прежде чем мы перейдем к аргументации, надо определиться в методике анализа.

Сразу отметим: для характеристики глобального значения аварии на ЧАЭС, необходимо указать основные тенденции геополитического развития. Затем вписать в их контекст последствия аварии.

Чтобы объяснить некий исторический процесс совершенно недостаточно использовать цитаты из каких-то речей, заявлений, официальных и неофициальных документов. Эти источники всегда политически тенденциозны и очень часто страдают излишне личностным восприятием происходящего. Это обстоятельство отмечал еще Л. Гумилев. Документы как источник хороши лишь для решения неких локальных, не очень масштабных задач. Для понимания же геополитического, исторического и даже просто политического процесса необходимо построение абстрактной модели происходящего. Необходимо моделирование процесса и аргументация адекватности абстрактной модели реальности на том уровне анализа, который нами задан при определении цели исследования. Необходима реконструкция реальности.

Попробуем построить общую модель геополитического процесса, в ходе которого произошла авария на ЧАЭС.

То есть геополитическое значение аварии проявилось сразу и изначально было весьма велико. Авария стала тем главным фактором, который привел к ослаблению ориентированных сохранение СССР политических сил. В тот момент именно чернобыльский фактор стал одним из важнейших факторов, который привел к крушению СССР.

После распада Советского Союза геополитическое значение аварии не уменьшилось, но обрело иную форму. Таким образом, сам факт аварии привел к появлению новых геополитических реалий. Но после того история не остановилась. Чернобыльский геополитический фактор продолжил свое действие. В новых условиях, в новых формах, но не менее масштабно.

Несмотря на отсутствие общественного ажиотажа, Чернобыль как явление сильно повлиял на экономическую стратегию Запада, в первую очередь Европейского союза. Эта схема очевидна и много раз описана. После аварии на ЧАЭС серьезнее всего, пожалуй, к проблеме Чернобыля отнеслись в Европейском союзе. В странах ЕС в прошедшие после аварии годы не развивается атомная энергетика. Между прочим, в нее после нефтяных кризисов 70-х гг. были инвестированы колоссальные средства. Теперь атомная энергетика из стран ЕС постепенно выводится. За счет энергетики усиливается ТЭК. С учетом того, что реакторы имеют срок эксплуатации 20-30 лет, в обозримом будущем в Европе встанет вопрос о закрытии ряда АЭС. Параллельно с этим топливные проекты в ЕС набирают вес. Основные из них ориентированы на поставки нефти, газа и продуктов переработки из России и стран СНГ. Они же проходят через Беларусь, либо через Беларусь запланирована прокладка тех или иных магистральных трубопроводов.

В некотором смысле Чернобылем были инициированы грандиозные топливные проекты Европейского союза (опосредованно, конечно). Вместе с тем они проходят или планируются по территориям, пораженным радиацией. Так или иначе, Беларусь в той или иной форме оказалась вклинена в контекст экономической политики Европейского союза. И в значительной мере Чернобыль присутствует здесь как один из наиболее значимых факторов.

Еще одной важной и перспективной составляющей для мировой экономики являются инициативы выдвигаемые Беларусью (и шире – чернобыльским социумом). Авария, борьба с ее последствиями автоматически ставит Беларусь в число сторонников глобальной ответственности. С техногенными катастрофами такого масштаба десятимиллионной стране не справится одной. Последствия техногенных катастроф можно минимизировать лишь при широком участии мирового сообщества. Это подразумевает в конечном итоге исповедание глобальной ответственности.

Показательно, что белорусским руководством на саммите ОБСЕ в Стамбуле было выдвинуто сразу несколько экологических инициатив. Одна из них – создание международного страхового фонда по минимизации последствий техногенных катастроф. С учетом описанных тенденций можно оценить размах инициативы и ее актуальность. Можно также спрогнозировать и примерный объем этого фонда.

Равновеликой проблемой в принципе является финансовая стабильность. Так, в настоящее время через валютные рынки в мире проходит более 1,5 трлн. долл. ежедневно, в том числе в спекулятивное движение капитала ежедневно вовлекается более 1 трлн. долл., что примерно в 30 раз превышает стоимость продаваемых в день товаров и услуг. На каждый доллар, обращающийся в мировой торговле, приходится 30-40 долларов в финансовой сфере. В то же время объединенный фонд 23 развитых стран может направить на борьбу с финансовыми спекуляциями лишь 15-20 млрд. долл. в день. Таким образом, национальные финансовые рынки оказываются беззащитными перед спекулятивным капиталом. Одна из главных, кстати, причин валютного кризиса азиатских стран и России заключается в противоречии между практически свободным доступом спекулятивного капитала на финансовые рынки этих государств и жестко связанной политикой курсообразования, что сделало их уязвимыми для спекулятивной игры на понижение курса.

В случае со страховым фондом речь будет идти о средствах того же порядка.

Описанные выше тенденции в мировой экономике одним из своих результатов будут иметь дальнейшее экономическое ослабление России. Одной из важнейших черт экономической жизни России в ближайшем будущем будет реализация в той или иной форме договора СРП. Но не менее важной чертой будет и невозможность поддержать слабеющим во всех отношениях государством элементарную экологическую безопасность на ряде промышленных объектов. В принципе, аналогичные по характеру угрозы присутствуют и на Украине.

Для Беларуси, как наиболее пострадавшей от аварии на ЧАЭС, это имеет особый смысл. Достаточно вспомнить, что на удалении не более 500 км от белорусских границ в России, Литве и на Украине расположены 9 АЭС. Вполне логично, если Беларусью будут выдвигаться инициативы по контролю над безопасностью на экологически опасных объектах в первую очередь в России. Нельзя забывать, что на ЧАЭС удалось предотвратить самое худшее – возникновение цепной реакции, - а тогда на ликвидацию были брошены ресурсы хоть уже и слабеющей, но экономически мощной империи. Сегодня ни одно из государств в Восточной Европе и СНГ не в состоянии эффективно справляться с техногенными катастрофами. Беларусь в одиночку с последствиями аварии на ЧАЭС борется уже 14 лет – именно Беларусь в состоянии эффективнее остальных осуществлять контроль над потенциальными техногенными угрозами в России и на Украине.

В этой же плоскости лежит и проблема закрытия ЧАЭС и ремонта саркофага над 4-м блоком.

Более того, характер проявляющихся и потенциальных техногенных угроз в принципе известен и прогнозируем, но именно Беларусь столкнулась с ними в таком масштабе как Чернобыль. Вполне естественно, что именно здесь должны быть отработаны меры по преодолению техногенных катастроф, первой ласточкой которых является авария на ЧАЭС. Для этого нужны инвестиции постиндустриального мира и слаженная работа. Нужна тесная кооперация ученых Беларуси и Запада. Это необходимо всем сторонам, поскольку, как отмечалось, большинство технологических угроз все же сконцентрированы в постиндустриальном мире, а не в той же России.

Чернобыль настоятельно показал, что при современных социально-экономических тенденциях, при современных темпах технического прогресса человечество подошло к моменту, когда должны быть выработаны основные элементы контроля над глобальными технологиями, управления развитием и моральных подходов к их использованию в глобальном масштабе.

Если будут отработаны экономические механизмы наподобие того же страхового фонда, позволяющие экономическими рычагами проводить профилактику и минимизировать последствия возможных техногенных катастроф – это будет огромный вклад в гармонизацию экономико-политических отношений на планете при все более отчетливей складывающейся одно-векторной зависимости от постиндустриального мира.

4.3. Экологическая и энергетическая безопасность Беларуси с учетом развития ядерной энергетики в сопредельных странах

Развитие ядерной энергетики имело свои плюсы и свои минусы. Наиболее очевидны пороки ядерной энергетики стали после аварии ЧАЭС в Советском Союзе.

После чернобыльской катастрофы зеленое движение получило в свое распоряжение довольно мощный политический козырь для того, чтобы добиться от своих государств отказа от развития ядерной энергетики как отрасли. В конце 80-х - начале 90-х гг. в развитых европейских странах было принято стратегическое решение о постепенном отказе от ядерной энергетики и о постепенном закрытии ядерных электростанций на территории Западной Европы. Ликвидация АЭС являлся одним из базовых принципов Европейского Союза в области энергетики.

Замена ядерных электростанций предполагалась за счет самых различных источников. Прежде всего за счет развития энергосберегающих технологий, увеличения потребления газа, импорта энергии. Некоторые аспекты программы замещения ядерной энергетики имеет смысл рассмотреть отдельно.

Дело в том, что судьба ядерной энергетики является ключевым элементом в энергетической программе Европейского Союза. Внутри ЕС предполагается прежде всего оптимизировать использование той энергии, которой обладают европейские страны. Для этого в странах Европейского Союза полагается целая серия различного рода точечных проектов, которые позволят постепенно создать единую энергетическую систему, наподобие единой энергетической системы Советского Союза, существовавшей ранее. Возможность централизованного управления потреблением энергии в масштабе Европейского Союза, конечно, это не такие большие выгоды, которые давала в Советском Союзе единое энергетическое кольцо. Все-таки в Советском Союзе было множество часовых поясов, и перекачка энергии из одного региона в другой давала очень ощутимые выгоды. Тем не менее, многие выгоды Европейский Союз от формирования единой энергетической системы получит. Помимо того, Европейский Союз предполагает подключение к бывшей советской единой энергетической системе. Это особая программа в рамках европейской интеграции, поясним ее несколько подробнее.

Так или иначе, а в бывшем Советском Союзе промышленное производство в значительной мере рухнуло, особенно перерабатывающая промышленность, которая являлась основным потребителем энергии. Ядерные электростанции в Советском Союзе давали около 30% всей потребляемой энергии, иными словами остальные энергетические мощности были представлены в виде различного рода ГРЭС или же теплоэлектростанций, работавших преимущественно на мазуте или угле. Постепенное падение промышленного производства в бывшем Советском Союзе и в восточно-европейских странах, которые были завязаны на советскую энергетическую систему, образовало значительные излишки энергии, которые в принципе могут быть экспортированы.

С другой стороны, на территории Восточной Европы, которая с конца 80-х гг. достаточно быстрыми темпами стала поворачиваться на Запад, было неизбежно, уже в конце 80-х гг. падение крупного промышленного производства, особенно энергопотребляющего, ибо энергоносители в той или иной форме поступали по очень дешевым ценам в Восточную Европу из Советского Союза, а этому процессу приходил конец. То есть в Восточной Европе образовывалась деиндустриализированная территория, где энергетическая система была ориентирована не на Запад, а на Восток. Различного рода технологические стандарты, линии электропередач, атомные электростанции, построенные, опять же, по советским, а не западным стандартам и пр., все это вклинивало энергетическую систему Восточной Европы в советскую, а не в европейскую.

Однако, внутренняя логика развития Европейского Союза, отмечала, что Европейский Союз, так или иначе, придет в Восточную Европу. И уже в 1991г., во время подписания маастрихтских соглашений, было очевидно, что Европейский Союз пришел в Восточную Европу, ибо в состав ЕС, автоматически вместе Германией, вошла и бывшая ГДР.

То есть Европейский Союз должен был готовиться к адаптации, к своим потребностям, к своей структуре энергетической инфраструктуры восточно-европейских государств. А в одном случае, в случае с бывшей ГДР, проблема адаптации энергетической инфраструктуры к общеевропейской становилась просто задачей дня. Адаптация же подобного рода - процесс очень дорогостоящий и Европейский Союз изначально должен был бы предусматривать самые значительные инвестиции на подобную адаптацию.

В силу вышеперечисленных обстоятельств, уже в начале 90-х гг. Европейский Союз определился с одной очень важной для него программой в области энергетики на Востоке. Уже в начале 90-х гг., предполагалось создание сети различного рода энергетических мостов, которые бы подключили формирующуюся единую энергетическую систему Европейского Союза к бывшей советской единой энергетической системе или может быть к тому, что от нее останется к тому времени.

Наиболее мощным проектом этого типа является проект создания так называемого Балтийского энергетического кольца. То есть системы различного рода электростанций и линий электропередач, которые бы позволили управлять из единого центра энергетикой всего региона Балтийского моря. Самым крупным проектом в рамках этого единого Балтийского энергетического кольца выступает проведение из России через территорию Белоруссии и Польши в Германию линии сверхмощного напряжения. Эта линия должна быть настолько мощной, что на тот момент еще не существовало технико-экономического обоснования и технического решения для такого проекта, но политическое решения было принято.

Иными словами, предполагалось подключение тех источников энергии, которыми располагала Россия, Белоруссия, северо-западная часть бывшего Советского Союза к энергетической системе Германии и Скандинавских государств. Учитывая же что, на северо-западном направлении Советского Союза находились и находятся очень крупные индустриальные центры, можно, видимо, без особых преувеличений утверждать, что идея создания единого энергетического Балтийского кольца, это есть в принципе идея подключения бывшего советского единого энергетического кольца к формирующейся западноевропейской или просто европейской единой энергетической системе.

Кстати этот проект очень логично смотрится с точки зрения интересов Польши, Беларуси, Финляндии, стран Балтии, ибо коренной ломки энергетической структуры в этих странах он не предусматривает. Как были энергетические системы этих стран ориентированы на Восток, так они и остаются ориентированными на Восток. Разве что из этого региона согласно установкам Европейского Союза должны быть вынесены ядерные электростанции. В России же ядерные электростанции могут развиваться и российская энергетика, российская энергия будет подпитывать экономику Европейского Союза, а также и многие российские и украинские ГРЭС. Соответствующие структуры в России и, в меньшей степени, на Украине, конечно же, довольны тем, что их энергия имеет или будет иметь рынок для сбыта в самом динамичном, в самом мощном экономическом пространстве Евразии. Подчеркнем, что руководящим центром единого Балтийского энергетического кольца будет выступать Германия. Именно северные районы Германии и фактически вся Германия будут получать энергию с Востока, и это видимо главная причина, почему стал возможен этот проект вообще.

Но не менее грандиозны все же планы Европейского союза относительно развития ядерной энергетики в сопредельных с Беларусью государствах. Эти планы пока только прорабатываются, но основные их параметры уже известны. Они были оглашены в ходе состоявшейся во II квартале 2000г. встречи в Москве руководства ЕС и России.

Согласно планам ЕС ядерная энергетика постепенно будет выводиться из Западной Европы (в странах ЦВЕ она будет сохранена). Компенсироваться потери будут как за счет увеличения в энергобалансе ЕС доли углеводородного сырья и нетрадиционных источников энергии, так и за счет постройки серии новых реакторов в России и на Украине. Предполагается построить 37 новых реакторов на атомных электростанциях в России и на Украине (Ингалинская АЭС в Литве и Чернобыльская АЭС на Украине будут закрыты). В планах пока предусматривается и строительство подземной АЭС в Беларуси.

Интересно, что Евросоюз предполагает при этом остаться в рамках советских стандартов в области атомной энергетики.

Германия уже приступила к реализации этих планов: руководство страны провело консультации с ведущими промышленниками и энергетиками и объявило о постепенном выводе (15-20 лет) атомной энергетики из Германии.

С точки зрения экологической и особенно чернобыльской этики невозможно положительно оценить такие перспективы развития ядерной энергетики в сопредельных с Беларусью государствах, но эта программа планировалась и принималась не на уровне Беларуси, России или Украины, а на уровне Европейского союза. Во всяком случае, с учетом наметившихся тенденций и планов развитие Балтийского энергетического кольца приобретает особый вес и значимость.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, в итоге трансформационных процессов в последние десятилетия ХХв. Беларусь оказалась перед необходимостью серьезных экономических, социальных и институциональных изменений, способных оказать заметное влияние на ситуацию в Восточной Европе.

Исследование показало, что ряд традиционно используемых в оценке стабильных государств индикаторов имеет в нынешней Беларуси лишь вспомогательное значение. При этом, особенно при оценке перспективы, возрастает значение географических и геополитических факторов.

Анализ последних позволяет рационально объяснить стратегию нашего государства, ориентируясь на развитие крупной промышленности, точных наук, политехнической системы образования. Переход к новому технологическому укладу на сформировавшейся базе позволяет включить в эффективное использование не только географическое, но информационное и технологическое пространство, а на основе этого сочетания развивать рыночное хозяйство при одновременной адресной социальной защите максимально возможного числа граждан.

Новизна исследований в рамках данной программы состоит в том, что они своим содержанием предусматривают выявление влияния геополитических факторов на приоритеты социально-экономического развития страны в условиях государственной самостоятельности, которые существенно отличаются от функционирования Беларуси в составе СССР. Более того, горизонты исследований охватывают совокупность сложившихся глобальных геополитических тенденций, в сфере действия которых находится Республика Беларусь.

Функционирование белорусской экономики тесно связано с историческими особенностями ее развития и не может быть описано и, тем более измерено, в терминах некой абстрактной модели. Для экономической трансформации важен набор механизмов, подходящий для данного типа экономики с характерной для нее структурой, специфическими типами предприятий и народнохозяйственных пропорций.

Методологический подход к развитию экономики как социальному процессу позволяет изучать социальные механизмы как движущие силы этого процесса с учетом геополитических реалий Беларуси.

Новизна предлагаемого подхода заключается в том, что экономика рассматривается как целостная система, детерминированная геополитическими особенностями, социокультурным контекстом, условиями формирования политико-культурных форм и связей, типом поведения социальных субъектов экономической деятельности.

Проделанная работа является необходимым шагом на пути к количественной оценке, а затем прогнозированию и моделированию взаимодействия и взаимовлияния социально-экономических и природно-географических факторов в развитии народного хозяйства Беларуси.

Free Web Hosting by FortuneCity

Геополитика Беларуси

 

 

ОПРЕДЕЛИТЬ ВЛИЯНИЕ

ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ

НА ФОРМИРОВАНИЕ СТРУКТУРЫ

ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ