Сага об Ингваре Путешественнике. (Глазырина)

Библиотека группы Асатру

также третий [человек] по имени Торир. Из их древних сказаний он взял то, что ему показалось наиболее интересным. А Ислейв сказал, что слышал сагу об Ингваре от какого-то купца, который утверждал, что сам взял ее при дворе конунга Свитьода. Глум взял от своего отца. А Торир взял от Клакки Самссона, но Клакки слышал, как ее рассказывали его старшие сородичи. И на этом мы заканчиваем эту сагу165.

Раздел а) был, по-видимому, включен в основной текст как пояснение, ответ на вопросы, которые задавали люди, слышавшие разные устные версии генеалогии Ингвара. Автор Эпилога (или авторы: в тексте употребляется местоимение "мы", которое может свидетельствовать как о том, что его писали несколько человек, так и о том, что его автор говорит о себе во множественном числе, используя обычную формулу) пытается прояснить этот вопрос, для чего вводит новую информацию, почерпнутую, скорее всего, из труда Адама Бременского или его пересказа166. Он приводит данные о другом персонаже, Онунде, сыне Эймунда, и его толкования, понятные только человеку, хорошо разбирающемуся в генеалогии правителей Свеаланда, фактически еще более запутывают рассказ. Приводимые дополнительные свидетельства говорят о том, что автор Эпилога считал верным рассказ саги о роде Ингвара, восходящем к Эйрику Победоносному. В то же время, как несложно заметить, характеристика этой линии как побочной понижает знатность происхождения Ингвара.

Употребление латинской фразы, заимствованной, по-видимому, из сочинения Адама Бременского, свидетельствует, как кажется, о том, что этого раздела не было в *Vita Yngvari, положенной, возможно, в основу "Саги об Ингваре". Если бы данный фрагмент присутствовал уже в оригинале, то при переводе на древнеисландский язык он неминуемо был бы также переведен, как и все произведение. Его включение в текст следует отнести ко времени создания саги, когда перевод мог подвергаться редакторской правке.

Раздел б) по своему содержанию никак не согласуется с предыдущим. Создается впечатление, что он представляет собой фрагмент, намеренно изъятый из текста при переписке и позднее восстановленный уже в другом месте. Он является логическим продолжением рассказа о плавании отряда Ингвара среди высоких скал, искусственно нарушенного вставкой об обнаружении следов великана167. Восстановленный фрагмент в его полном первоначальном виде мог, вероятно, читаться следующим образом:

"Когда прошла зима, ведет Ингвар свое войско, все невредимое, из государства Юльва; и, пройдя недолгое время, подошли они к большому водопаду. От него так сильно вздымалась вода, что пришлось им пристать к земле. [...] Там были такие высокие скалы, что они не смогли канатами вытащить корабль. Они повели свои корабли вдоль скал, там, где река и потоки стихали. В скалах там был небольшой проход, и там сошли они на землю, которая оказалась ровной и влажной. Ингвар велел тогда валить деревья и ладить [из них] орудия, чтобы копать, и они так и сделали; затем стали они копать, измеряя глубину и ширину рва от того места, где в него должна была влиться река. Работали они так долго, что месяцы миновали, пока они смогли там пройти на кораблях168. Так говорят некоторые люди, что Ингвар и его люди плыли 2 недели и не видели ничего, если только не зажигали свечу, потому что высокие берега смыкались над рекой, и было так, как если бы они находились в пещере все эти полмесяца. Но мудрые люди считают, что это не могло быть правдой, если только река не текла по таким [узким] ущельям, что их вершины смыкались, или если леса не были так высоки, что они соприкасались там, где были ущелья. Но хотя это и возможно, все же это не похоже на правду".

101

Библиотека группы Асатру

По-видимому, вынесенная в Эпилог информация о плавании среди высоких скал была исключена из основного рассказа автором саги как вызывающая сомнения. Однако наличие данного фрагмента в рукописи, которой он пользовался, все же обязывало его ввести этот эпизод в произведение. Поместив этот текст в Эпилог, автор саги не только сохранил его, но и ясно выразил свое отношение к нему.

Введение раздела в) Эпилога в сагу было обусловлено несколькими причинами. Вопервых, необходимо было назвать людей, причастных к созданию произведения. Я не вижу причин искать скрытый смысл в словах, приведенных в самом тексте: "А мы слышали, как рассказывали эту сагу, и записали ее на основе древних сказаний тех книг, которые монах Одд Мудрый велел сложить... (выделено мной. - Г. Г.)". Автор (или авторы) саги, не называя своего имени, подтверждает в них свое авторство и дистанцируется от Одда Сноррасона, сочинения или записи которого послужили источником "Саги об Ингваре" или ее части.

Во-вторых, существовавшая в древнеисландской историографии литературноэтическая норма настоятельно требовала от создателей саг подкрепления правдивости изложения ссылками на авторитеты и устные источники произведения169. Во многих сагах эта норма реализуется в виде традиционного упоминания "мудрых людей", которые ассоциировались в исландском обществе прежде всего с первыми историками - Сэмундом Мудрым и Ари Мудрым170. Включением данной формулы в текст, собственно, обычно и ограничивается верификация достоверности сказания. Такая же формула присутствует в разделе в) Эпилога: "записали ее на основе сказаний тех книг, которые монах Одд Мудрый велел сложить по рассказам мудрых людей (выделено мной. - Г. Г.)".

Однако этим автор раздела не ограничился и привел имена людей, игравших заметную роль в культурной жизни исландского общества в конце XII в. Кто эти люди? Это в первую очередь Йон Лофтссон (ум. В 1197 г.) - не только светский лидер страны, но и внук Сэмунда Мудрого, к которому тяготели люди, интересовавшиеся историей Исландии. Вслед за ним упомянут интеллектуал и знаток языков, собиратель и рассказчик народных преданий Гицур Халлссон (1126-1206 гг.)171. Следующий персонаж - священник Ислейв, рассказавший Одду историю об Ингваре, которую он услышал от купца, почерпнувшего ее при королевском дворе в Швеции. За ним - Глум Торгейрссон или Глум Торгильссон (в этом имени в рукописях разногласия). Если первое имя неизвестно, то второе - Глум Торгильссон - авторы саг упоминают неоднократно, ссылаясь на него как на человека, рассказывавшего им о многих событиях172.

Использование словосочетания "мудрые люди" в разделах б) ("но мудрые люди считают, что это не могло быть правдой") и в) ("записали мы ее на основе древних сказаний тех книг, которые монах Одд Мудрый велел сложить по рассказам мудрых людей") могло послужить тем логическим звеном, которое позволило автору Эпилога сохранить выпавший фрагмент, вставив его в финальную часть саги.

Наряду с эксплицитной отсылкой к мнению "мудрых людей" в разделе в) имеется и скрытая перефразированная цитата из авторитетного источника, каковым для средневекового исландца являлся историк Ари Мудрый.

102

Эпилог, как и Пролог, принадлежит к тем разделам саги, которые носят "формализующий" характер, т. Е. Являются обязательными элементами для создания композиционно целостного произведения. Без этих элементов сага не мыслилась как целое. Эпилог "Саги об Ингваре", при кажущейся условности соединения в нем разных тем, хорошо сбалансирован. Он явно построен на сочетании негативной и положительной информации. Фрагмент а), касающийся генеалогии Ингвара, опровергает мнение о более знатном происхождении героя; во фрагменте б)отвергается недостоверное свидетельство о возможности плавания в темноте скал. Завершающий сагу фрагмент в), построенный в соответствии с распространенным в Скандинавии художественным приемом документирования рассказанного ссылками на авторитеты, уравновешивает Эпилог. Как негативная информация, так и позитивная способствуют созданию впечатления, что автор этого раздела, который критически оценивал материал и отбрасывал сомнительные известия, опирался на древние сказания и авторитетные мнения и должен был включить в сагу только то, что заслуживает абсолютного доверия.

ОБ АВТОРСТВЕ И ВРЕМЕНИ СОЗДАНИЯ "САГИ ОБ ИНГВАРЕ"

С достаточной степенью определенности можно говорить о том, что все четыре раздела, составляющие произведение (Пролог, Поход Ингвара, Поход Свейна и Эпилог),

были написаны одним автором. Об этом в первую очередь свидетельствует композиция саги, на протяжении всего текста характеризующаяся логически последовательной разработкой одной большой темы. Эта тема - история рода, утраты и восстановления его социального статуса: от Аки, отца Эймунда, трагическая смерть которого лишила семью владений, отошедших к правившему в то время конунгу Эйрику Победоносному, к Эймунду и Ингвару в их конфликте из-за земель с Олавом Шведским; счастливым концом сюжета становится обретение сыном Ингвара Свейном целого государства вдали от своей страны. Эта тема раскрывается в нескольких сюжетных линиях, одна из которых - удачный брак: Ингвар, обещавший полюбившей его королеве Силькисив вернуться в ее государство и жениться на ней, умирает, но Свейн, сын Ингвара, становится супругом этой правительницы и конунгом ее страны. Другая линия - торжество правой веры. Ингвар, открывший королеве суть христианства и подготовивший ее к принятию истинной веры, умирает, но Силькисив, потеряв своего наставника, просит отправляющихся в Швецию спутников Ингвара прислать священников, которые могли бы крестить ее саму и весь ее народ. Епископ, привезенный Свейном для этой цели, совершает обряды крещения и освящения церквей. Рассказы об Ингваре и Свейне, таким образом, являются необходимыми составляющими одного целого.

Другим признаком, дающим основания говорить о том, что сага принадлежит одному автору, является строгая выдержанность сюжета: автор формирует сюжет из определенных эпизодов, которые позволяют ему выразить свое отношение к проблемам, представлявшим особый интерес для людей средневековья. Совершенно ясно, что едва ли не главной из них автор считает вопрос христианской морали, необходимости следования заповедям Господа. Соблюдение нравственной чистоты, будь то в отношении веры, либо во взаимоотношениях с людьми, необходимость сопротивляться соблазнам, которые насылает дьявол, - таков императив автора саги.

103

Библиотека группы Асатру

Тема власти золота и бед, которые суждены людям, поддавшимся на соблазны дьявола, - одна из доминирующих в произведении.

Единство авторства подтверждается текстологическим анализом. Имеющиеся незначительные сбои в повествовании, не настолько существенные, чтобы нарушить последовательность рассказа, могут быть объяснены работой автора по согласованию различных источников, имевшихся в его распоряжении. Наибольшие нарушения логики изложения выявляются в Прологе, содержащем необходимые для любой древнескандинавской саги генеалогические сведения.

Наконец, существенным показателем единства текста являются индивидуальные художественные приемы автора. К ним можно отнести отчетливо заметные в разных элементах структуры сюжета параллельные построения: дублирующие друг друга сюжетные линии (например, рассказы о походах Ингвара и Свейна, истории отъезда на Русь Эймунда и Ингвара) и во многом сходные эпизоды (такие, как преамбулы к рассказам о каждом из походов, описания зимовок отряда Ингвара у Силькисив и у Юльва). Параллелизм проявляется не только в композиции, но и на уровне словесного выражения.

Другой прием - растяжение отдельных мотивов во времени и постоянное напоминание читателю о том, что они еще не завершены. Так, например, построен рассказ о женщинах, погубивших отряд: автор постепенно подходит к развязке, неоднократно говоря о запрете, наложенном Ингваром на контакты с язычницами.

В число излюбленных приемов автора входят и ссылки на устную форму бытования того или иного сообщения, целью которых, очевидно, было стремление придать повествованию вид достоверного рассказа. Замечания о том, что кто-то что-либо сказал или заметил о том, что рассказывается в саге, прослеживаются по всему тексту. Неоднократно использованы специальные вводные слова (er fra þui sagt, er sagt - "рассказывается"; þa giorduzt eingi tidindi - "ничего не рассказывается") в описаниях плавания по реке и пребывания на берегу: "Рассказывают(здесь и ниже выделено мной. - Г. Г.), что когда они уже некоторое время проплыли по реке..."174; "Ничего не рассказывается до того времени, как приходят они в государство конунга Хромунда"175; "Рассказывается, что той зимой Свейн пошел в ту школу, что он выучился говорить на многих языках..."176; "Когда они проплыли короткое время, как рассказывают, увидели они однажды, что 10 человек ведут за собой какое-то существо"177.

В ряде случаев автор отступает от стандартных фраз и изъясняется более пространно. Так, по поводу убийства девятерых шведских хёвдингов, произошедшего во время свадьбы шведского конунга Эйрика Победоносного и дочери норвежского ярла Хакона, говорится: "Некоторые люди считают, что [сделано это было] по совету ярла Хакона

(Þessi rad kenna sumer menn Hakoni jarli), а некоторые говорят (enn sumer segia), что он сам присутствовал при том убийстве"178. При обсуждении вопроса о генеалогии Ингвара сказано: "Но мы знаем о том, чтонекоторые сказители саг говорят (nockrer sagnamenn seigia), что Ингвар был сыном Энунда Олавссона, потому что им кажется, будто ему прибудет чести, если его назовут сыном конунга. [...] А случается,

что некоторые люди спрашивают (enn nu af sumum monnum spurt), чтó указывает на то,

что Ингвар не был сыном Энунда Олавссона..."179.

Нередко автор излагает мысли других людей, подразумевая, что ему о них стало известно: "Драконы съели мертвое тело конунга и его дочерей, но некоторые люди думают (sumer menn ætla), что они сделались драконами"180; "Мы наверняка не можем

104

Библиотека группы Асатру

сказать, где пристали остальные корабли, потому что люди думают (menn hygja), что большинство из них погибло"181. В Эпилоге же высказывания простых людей противопоставляется мнению "мудрых": "Так говорят некоторые люди (Suo segia sumer menn), что Ингвар и его люди плыли 2 недели и не видели ничего, если только не зажигали свечу, потому что высокие берега смыкались над рекой, и было так, как если бы они находились в пещере все эти полмесяца. Но мудрые люди

считают (Enn uitrum monnum þiker), что так не могло быть, если только река не текла по таким [узким] ущельям, что их вершины смыкались, или если леса не были так высоки, что они соприкасались там, где были ущелья. Но хотя это и возможно, все же это не могло быть правдой"182.

Еще более существенным доводом автора, однако, в ряду других попыток обосновать достоверность повествования, заметно утрачивающим свою значимость, является упоминание в Эпилоге саги нескольких информантов Одда Мудрого - священника Ислейва, Глума Торгейрссона (по другой рукописи - Торгильссона) и некоего Торира, услышавшего сагу об Ингваре в Швеции183. В этой ссылке примечательно не только перечисление имен, но и явное стремление автора обратить внимание аудитории на продолжительность бытования рассказов о походе (по меньшей мере, на протяжении нескольких поколений) и их распространенность как в самой Исландии, так и в Швеции.

Наконец, следует отметить, что автор не ограничивается лишь ссылками на высказывания других людей. Он наделяет функцией информанта одного из ближайших друзей Ингвара - исландца Кетиля, по прозвищу Гардакетиль, который был свидетелем всех тех событий, которые описаны в произведении. Он вернулся в Швецию после гибели Ингвара, чтобы сообщить его родственникам о произошедшем, а затем сопроводить сына Ингвара Свейна по маршруту его отца. Не случайно, переходя к рассказу о Свейне, автор замечает: "Там в походе с ним находится Гардакетиль, [который] и расскажет дальше (ok skal leid segia)"184. Герой вместе со Свейном благополучно возвращается в Свитьод и из этой поездки (которая была не менее чем третьей по счету за его жизнь). Через некоторое время, решив проведать свое новообретенное государство, как свидетельствует сага, "уплывает Свейн из Свитьода. Но Кетиль остался там, и ему довелось слышать, как говорили, что Свейн пробыл в Гардах зиму и весной начал собираться в путь, а в середине лета отплыл из Гардарики, и последнее, что узнали люди о нем, было то, что он поплыл по реке. А Кетиль отправился в Исландию к своим родичам и осел там, и первым рассказал об этом"

(ok sagde firstur fra þessu)185. Функция этого персонажа в сюжете прозрачна: он необходим автору как очевидец событий для обоснования историчности повествования. Он свидетель событий и информант автора. И в связи с этой функциональной заданностью образа едва ли целесообразно искать его исторический прототип или делать выводы о том, что он мог был скальдом при Ингваре, подобным скальдам Олава Трюггвасона186. Это, без сомнения, вымышленный персонаж, который был почерпнут автором саги из другого произведения - "Пряди об Эймунде"187.

Точное время создания "Саги об Ингваре" определить довольно сложно. Предложенные исследователями датировки варьируются от конца XII до XIV в. Проведенный Д. Хофманном анализ лексики и отдельных грамматических форм текста, который показал наличие в нем бесспорных следов древнего оригинала, безусловно, заслуживает внимания, однако аргументы исследователя не могут являться достаточным основанием для датировки саги концом XII в. Они характеризуют, скорее, источники того произведения, которое мы имеем сейчас, и дают основания считать, что какие-то отдельные разделы саги существовали в письменном виде и были использованы автором при работе над своим сочинением. Ряд формальных признаков

105

Библиотека группы Асатру

текста указывает на то, что "Сага об Ингваре" моложе этого времени и ее следует отнести к тому периоду развития жанра, когда уже сложились основные принципы построения произведений. Показателем этого, в частности, является четкая паратаксическая структура основной части текста, в которой эпизоды (или сцены), как звенья цепи, соединяются друг с другом. Каждый эпизод представляет собой законченный рассказ; перемещение его в пределах отдельной сюжетной линии существенно не повлияло бы на суть повествования. Построение эпизодов также формализовано: большинство из них легко членится на три составные части - преамбулу, действие и завершающую фразу188. В "Саге об Ингваре" время линейно: нигде в сюжете автор не допускает нарушения его течения. Сложные стилистические приемы, ставшие доступными искушенным в своем мастерстве авторам поздних саг, в частности такие, как использование диахронии, не встречаются в тексте. В то же время отмеченная выше комплексность композиции произведения, проявляющаяся в одновременной разработке нескольких сюжетных линий, характеризует художественную структуру саги как достаточно развитую и не позволяет поставить сагу в один ряд с наиболее ранними - конца XII в. - памятниками древнеисландской словесности, такими, например, как "Сага об Олаве Трюггвасоне монаха Одда".

В то же время, едва ли правомерно относить "Сагу об Ингваре" к XIV в. Об этом, как кажется, в первую очередь свидетельствуют источники, лежащие в основе произведения. Можно с достаточной степенью уверенности говорить о том, что автор "Саги об Ингваре" опирался как на устные сказания, так и на письменные памятники, комбинируя разные типы источников в разных частях своего произведения. Судя по Прологу, можно заключить, что устные сказания о походе Ингвара не включали в

себя развернутого рассказа о предках героя. Автор использовал существовавшую уже в устной традиции историю о свее Эймунде, героически проявившем себя на службе у русского князя Ярослава Мудрого, и, разорвав текст в хронологически подходящих местах, добавил в нее сведения об исторических персонажах и ввел Ингвара189. Вероятно, дополнительным источником для этой части саги послужили некие письменные тексты. Эпизоды, в которых рассказывается о юности главного героя, являются, как можно полагать, плодом творчества самого автора "Саги об Ингваре".

Поход Ингвара, без сомнения, построен с широким привлечением устной традиции. Выяснить, были ли это непосредственные сообщения информантов или ранее записанные рассказы, которые могли входить и в *Vita Yngvari Одда Сноррасона, не представляется возможным. Определенно можно сказать лишь то, что существенная часть мотивов и устойчивых фольклорных сюжетов, в том числе принадлежащих дружинной традиции, зафиксированных в письменности и потому известных нам в устойчивой форме, включена в "Сагу об Ингваре" в иной, несколько отличающейся трактовке. Этот факт, как представляется, должен свидетельствовать о том, что автор саги привлек данный материал не из письменного, а из устного источника, т. Е. Того типа источника, для которого характерна вариативность (хотя в оценке типа источника всегда остается место сомнениям). Очевидно также, что автор использовал не только скандинавский материал, но и сочинения континентальных европейских авторов, что особенно заметно в этой части саги.

Не только два первых раздела саги отличаются определенным традиционализмом, особенно характерным для сагописания начального этапа, но и Поход Свейна проявляет эту же тенденцию. Как отмечено исследователями, данный раздел построен по аналогии с рассказом о предшествующей экспедиции, и этот параллелизм является важным показателем того, что автор еще не был свободен в проявлении своей индивидуальности, он был связан рамками сюжета об Ингваре. Именно поэтому,

106

Библиотека группы Асатру

рассказывая о Свейне, он вынужден следовать стереотипу, заданному предыдущим рассказом, и ограничиваться теми опорными эпизодами, которые присутствовали в нем (встречи с великаном, язычниками, Якулем; приход в государство Силькисив). Лишь дойдя до рассказа о крещении Силькисив и ее народа, автор явно раскрепощается: этому сюжету в предыдущей части саги аналога не было, и потому он может рассказывать о происходящем более свободно. В этой части произведения почти не чувствуется влияния устных скандинавских источников; использованный для построения эпизодов материал явно принадлежит другой, отличной от дружинной традиции, включающей рассказы о победе христиан над язычниками, которая, повидимому, современна созданию произведения.

Отмеченные особенности композиции "Саги об Ингваре" и использованных в ней источников позволяют полагать, что она не может считаться сочинением, характерным для конца XII в., невозможно ее оценить и как позднее, относящееся к XIV в. Произведение. Сочетание признаков, описанных выше, дает основания для датировки "Саги об Ингваре" временем не ранее первой половины - середины XIII в.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Основываясь на высказанной Е. А. Мельниковой точке зрения (Мельникова 1976. С. 75) о том, что "Сага об Ингваре" состоит из трех основных частей, в своих исследованиях я ранее опиралась на такое членение текста произведения (см., например: Глазырина 1997. С. 154). Однако изучение его особенностей привело меня к необходимости выделить четвертую часть в структуре саги - Эпилог.

2.YS. Bl. 1-11.

3.YS. Bl. 11-32.

4.YS. Bl. 32-47.

5.YS. Bl. 47-49.

6.В приведенных здесь и ниже фрагментах полужирным шрифтом выделены фразы, перерезающие основное повествование, курсивом - те предложения, которые, как кажется, были добавлены в текст для того, чтобы восстановить связность изложения либо ввести новый персонаж; полужирным курсивом отмечена фраза, которая имеет неоднозначное толкование.

7.YS. Bl. 1-2.

8.YS. Bl. 3.

9.В табл. 1 включена общая информация; более подробный анализ материала приведен в соответствующих пунктах комментария. Из древнескандинавских памятников, в которых присутствует сходная информация, в табл. 1 отмечены только хронологически максимально близкие к "Саге об Ингваре".

10.См. Коммент. 7.

11.См. Коммент. 3

12.Boberg 1966. P. 173 (K811.1)

13.Сага об Олаве Трюггвасоне. С. 126.

107

Библиотека группы Асатру

14.Сага об Олаве Святом. С. 341-342.

15."Сага о Стурлауге Трудолюбивом". С. 190-191. Коммент. 134.

16.См.: Джаксон 1994а. С. 153-154, 156-161. В данном случае обращает на себя внимание краткость сообщения, близкая к формульности, а также само содержание

этой информации, нехарактерное для сочинений конца XII в. Ср. Сообщения о сватовстве и заключении этого брака в "Истории Норвегии" и "Истории о древних норвежских конунгах" монаха Теодорика, тексты которых приведены в кн.: Джаксон

1994а. С. 122-123, 124-125. Подробнее см. Ниже, коммент. 23.

17.См. Коммент. 25.

18.См. Коммент. 37, 38.

19.Рыдзевская 1978. С. 207.

20."Сага об Инглингах". С. 28-29.

21.См. Коммент. 46.

22.Основные сведения о "Круге Земном" Снорри Стурлусона и библиографию см.: Whaley 1993.

23.Краткое изложение содержания "Пряди об Эймунде" приведено в коммент. 14.

24.Vries 1967. S. 304; Джаксон 1994а. С. 87.

25.Прядь об Эймунде. С. 104-105.

26.Brocman 1762. S. XXXIV-XXXVII.

27.Olson 1912. S. Xciii.

28."ok uil ek fara firi land fram ok Eymundr Akason fostbroðir minn". - Flateyjarbók. B. 2. Bl. 14.

29.О данном эпизоде см. Подробно коммент. 25.

30.Cook 1986. P. 67-68. Ср.: Hermann Pálsson and P. Edwards 1989. P. 12-13.

31.В табл. 2 сюжетообразующие мотивы, формирующие структуру сюжета, обозначены заглавными буквами; конкретизирующие мотивы, включающие

подвижные элементы, - строчными. Норвежская "Прядь об Эймунде" [EЮ (N)] являет собой более пространный рассказ, чем параллельная ей часть Пролога "Саги об Ингваре".

32.Здесь и далее "Прядь об Эймунде" приводится в переводе Е. А. Рыдзевской с уточнениями Т. Н. Джаксон. - Прядь об Эймунде. С. 105.

33.Прядь об Эймунде. С. 105.

34.Там же. С. 106.

35.Там же. С. 108-115.

36.Там же. С. 119.

108

Библиотека группы Асатру

37. Тот же прием "раздвоения" персонажа в Прологе "Саги об Ингваре" можно усмотреть и в отношении другого действующего лица - правящего конунга. В "Пряди об Эймунде" основной конфликт происходит между Эймундом и конунгом Олавом Харальдссоном, который убил его отца (одновременно с восемью другими хёвдингами) и отобрал собственность. Согласно сюжету "Саги об Ингваре", отца Эймунда и восьмерых его сторонников убивает конунг Эйрик Победоносный, но основной конфликт из-за земель разыгрывается уже между Ингваром и преемником Эйрика, его сыном Олавом Шведским.

38.Cook 1986. P. 67-68. См. Также коммент. 30.

39.См. Обзор литературы по проблеме: Clover 1985. P. 265-267.

40.Schach 1977. Этой же темы коснулся в своей работе Бьярни Гуднасон, показавший, что во многих сагах месть и насилие воспринимаются как черты языческого общества

(Bjarni Guðnason 1988).

41.YS. Bl. 1.

42.ПВЛ. С. 172; текст с. 35-36.

43.Татищев 1995. Ч. II. С. 54.

44.Татищев 1995. Ч. II. С. 54.

45.Татищев 1995. Ч. II. С. 225-226.

46.Baumgarten 1932. P. 31.

47.О термине "фюльк" см. Коммент. 11.

48.Глазырина 1989.

49.Hermann Pálsson, P. Edwards 1989. P. 2.

50.Мельникова 1976. Ñ. 75-76.

51.Larsson 1983, 1986, 1987, 1990a; Shepard 1984-1985; Маркарян 1997, 1998 и другие исследователи.

52.Davidson 1976. P. 169.

53.YS. Bl. 12:1-13; 32:3-12.

54.Braun 1924. S. 188; Larsson 1986. S. 108; Larsson 1990a. S. 25, 36-38, 56.

55.См. Глазырина 2001а. Табл. 2.

56.Глазырина 1997.

57.Маркарян 1997. С. 55.

58.См. Коммент. 52.

59.YS. Bl. 32.

60.YS. Bl. 15:7-15.

109

Библиотека группы Асатру

61.Подробно см., например: Bischoff 1961.

62.О семантике выражения dönsk tunga и существующей дискуссии о его трактовке см.: Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 96.

63.Следует заметить, что в произведении "гардский"/греческий язык упоминается еще дважды (YS. Bl. 17:4; 36:4), и в этих случаях также проявляется вариативность.

64.См. С. 195-197.

65.Не являясь специалистом по эпиграфике, я намеренно нигде подробно не анализирую тексты и информацию рунических надписей, упоминающих людей, которые были в походе с Ингваром. Их исследование, проведенное отечественным специалистом-рунологом Е. А. Мельниковой, дается ниже в специальном разделе, а сами надписи публикуются в "Приложении".

66.Для эпизодов, составляющих Поход Ингвара, я ввожу условное обозначение, где

"И" является отсылкой к этой части саги, а цифра, стоящая рядом, указывает на порядковый номер эпизода в приводимом кратком пересказе этой части сюжета.

67.YS. Bl. 12:21-14:4.

68.YS. Bl. 14:4-24.

69.YS. Bl. 14:24-16:17.

70.YS. Bl. 16:17-22.

71.YS. Bl. 16:22-18:23.

72.YS. Bl. 19:1-15.

73.YS. Bl. 19:15-20:21.

74.YS. Bl. 20:21-21:18.

75.YS. Bl. 21:18-23:2.

76.YS. Bl. 23:3-25:2.

77.YS. Bl. 25:2-26:11.

78.YS. Bl. 26:11-27:6.

79.YS. Bl. 27:6-29:3.

80.YS. Bl. 29:3-30:17.

81.YS. Bl. 30:17-31:13.

82.YS. Bl. 18-19.

83.Так же как и для предыдущего рассказа об Ингваре, я ввожу условное обозначение для эпизодов, составляющих Поход Свейна, где "С" является отсылкой к этой части саги, а цифра, стоящая рядом, указывает на порядковый номер эпизода в приводимом кратком пересказе.

84.YS. Bl. 32:12-33:12.

110