История немецкой литературы. Том 3

Тенденции и начинания в 60-е годы

Им черное прошлое не обелить,

им руки от крови вовек не отмыть.

Германию хвалят без меры, а на уме разбой. Заводчики, акционеры, управы на них никакой.

Им черное прошлое не обелить,

им руки от крови вовек не отмыть.

За воплями о свободе — свастика и война.

Они уже на подходе, как в прежние времена.

Им черное прошлое не обелить,

им руки от крови вовек не отмыть.

(Перевод В. Летучего)

Дальнейший толчок к новым стартам в политической поэзии дали молодые интеллигенты, участники студенческого движения, которые выражением своей политической воли начали и литературную деятельность. Выпущенная Й. Фур­ маном, Д. Хинриксеном, А. Хюфнер, К. Кунке, П. Шюттом и У. Вандрейем антология «Агитпроп» (1969) демонстрирует эти стремления и предлагает соответствующий выбор стихотворений. К новым именам относятся также В. Браннаски, А. Астель, Р. Риттер, У. Тимм и П. Майвальд. Их стихотворения по содержанию и замыслу воздействия нацелены на политическое просвеще­ ние. Эти поэты создали хронику политических событий тех лет. Написанные для уличной агитации, эти стихи подчинялись главному требованию: просто-

269

70-е годы — проза

Важнейшим результатом политизации в 60-е годы, несомненно, было становление демократических и социалистических позиций в лите­ ратуре, что было связано с общим подъемом демократического движения.

Бурные выступления студентов в 1967—1968 годах с их иногда радикаль­ ным ожиданием революции были вскоре в значительной мере объявлены властями преступными, что существенно повлияло на становление полити­ ческого терроризма. С другой стороны, неуверенность империалистической системы усилила поиски возможной альтернативы. Под лозунгом «демокра­ тического социализма» СДПГ в начале этого десятилетия в качестве альтер­ нативы тоже выдвинула честолюбивые планы реформ. С тех пор как эти планы стали жертвой закулисных махинаций по преодолению кризиса (в середине 70-х годов), все сильнее ощущалось стремление превратить «демократиче­ ский социализм», прежде всего во внешней политике, в инструмент против реального социализма.

Об этом, между прочим, можно узнать из журнала «Л-76», критикующего существующий социализм с позиции «чистого» социализма. Издателями этого журнала являются Бёлль и Грасс.

Хотя демократическая и социалистическая литература не занимает в ФРГ господствующего положения, с середины 70-х годов она подверглась усиленному давлению со стороны реакционных кругов. Возмущение политикой ограничений по отно­ шению к демократическим силам особенно ясно обозначилось в вы­ ступлениях протеста против прак­ тикуемого с 1972 года запрета на профессии, когда среди прочих были отстранены от государствен­ ной службы прогрессивные учите­ ля. Этому же служили судебные процессы против таких писате­ лей, как Г. Вальраф, Ф. К. Делиус, Б. Энгельман и Р. Хоххут, необос­ нованные подозрения и клевета по адресу тех писателей, которые выявляли и документально под­ тверждали антидемократические тенденции в общественной жизни ФРГ.

Запреты на профессии факти­ чески аннулировали буржуазнодемократические конституционные

271

ина радио и телевидении, что имело последствием ликвидацию многих радио-

ителепередач социально-критического характера. Кульминацией такой актив­ ности явилась проведенная в связи с террористической истерией кампания

против демократов, которая не пощадила даже христиан, таких, как пастор Генрих Альберц, Гельмут Гольвитцер, Генрих Бёлль и Луиза Ринзер 59.

Ив 70-е годы господствующее положение на рынке занимала империа­ листическая массовая литература. Особенно в мемуарной литературе всех оттенков отразилось приспособленчество к существующей государственной системе. В жизнеописаниях знаменитых актеров, звезд эстрады или профес­ сиональных спортсменов предлагали рецепт успеха, карьеры «от посудомой­ щика до миллионера». Массовыми тиражами издавались книги «Дареный конь» (1971) Хильдегард Кнеф, «Толстуха Лилли, добрый ребенок» (1973) Лилли Пальмер и по-прежнему книги Иоганнеса Марио Зиммеля «Любимое отечество может быть спокойно» (1965), «Материал для мечты» (1971), «Никто не остров» (1975).

Как литературно-критическое сопровождение поворота вправо выступили буржуазные критики (Марсель Райх-Раницкий, Йоахим Кайзер), подняв на щит «новую сокровенность», под которой они понимали совокупность ли­ тературных явлений, свидетельствовавших об отходе от политики и возврате

П. Хандке послужили тому, чтобы вновь начать пользоваться таким понятием литературы, когда искусство и политика, частное и социальное, субъективное и общественное превращались в свои противоположности.

Особую роль в формировании таких противодейственных тенденций, ко­ торые были следствием разочарования в отсутствии социальных перемен в ФРГ и довольно часто имели причиной анархистское нетерпение, сыграли книги Карин Штрук (род. в 1927 г.) «Классовая любовь» (1973), «Мать» (1975), «Любить» (1977). Писательница была близка к демократическому

272

Проза 70-х годов

движению, а в этих книгах обосновала свой отход от него. Она показывает бегство в придуманные миры и преображает отношения между людьми в ирра­ циональные конструкции.

Николас Борн в романе «Обращенная к земле сторона истории» (1977) изобразил уход одного разочарованного интеллектуала в собственный субъек­ тивный мир, показав тем самым распространенные во второй половине 70-х годов в этих кругах тенденции. Впрочем, и здесь внутренний мир ин­ дивидуума оторван от социальных условий, а как стимул к действию абсолю­ тизируется элементарная спонтанность. И книги Петера Хандке «Женщиналевша» (1976), «Час истинного чувства» (1975), и романы Габриэлы Воман «Прогулка с матерью» (1976), «Осень в Баденвайлере» (1977) также были причислены критикой к этому направлению самоуглубленности.

В отличие от этой тенденции к «новой сокровенности» те писатели дали важный импульс литературному развитию, которые неколебимо ратовали за литературное освоение социальной действительности. Они понимали исто­ рию как созданную людьми, настоящее — как результат исторических боев и тем самым достигали большей историчности. Так, например, Альфред Андерш и Петер Вайс связывали анализ исторических ситуаций с вопросом об альтернативных исторических и человечески возможных действиях и до­ стигли тем самым новых эпических высот.

Литературные журналы в ФРГ

18—1233

Еще более точно и настойчиво ставит вопрос об исторической альтерна­ тиве Петер Вайс в первом томе своего романа «Эстетика сопротивления» (1975—1981, в трех томах). В этой пролетарской «желательной автобиогра­

идейные и политико-практические проб­ лемы классовых противоречий с 30-х го­ дов до сегодняшнего дня и установить связь между индивидуально-пролетар­ ской классовой судьбой и историей че­ ловечества.

И Вольфганг Кёппен, писатель более старшего поколения, в своей книге «Юность» (1976) обратился к истори­ ческому материалу, используя и авто­ биографические моменты. Вполне конк­ ретно он раскрывает исторический ан­ тагонизм классовых сил и показывает их влияние на индивидуальный путь самого рассказчика.

У тех авторов, которых в узком смысле можно причислить к социалисти­ ческому течению в литературе, весьма

заметно частое обращение к исто- Г. В. Рихтер

274

Проза 70-х годов

рическому материалу: исторический опыт помогает понять современность, современность оценивается по ее особенностям, воспринимается как резуль­ тат прошедшей борьбы. Выявляются движущие силы истории, выделяются из нее типичные события. К подобным стремлениям к литературному анализу действительно происходивших событий нельзя отнести документальный роман Ганса Магнуса Энценсбергера «Короткое лето анархии» (1972).

В этой книге на основе современного и исторического материала расска­ зана история жизни испанского анархиста Дурутти. Образ Дурутти воспри­ нимается как образ коллективного народного героя на фоне гражданской войны в Испании. Автора занимают не исторические причины поражения, а показ тех противоречий, которые кажутся ему неразрешимыми: противо­ речия между инициативой масс и необходимым централизованным руковод­ ством, импровизацией и дисциплиной, коллективностью и индивидуальной ответственностью. Исторические события он освещает лишь в произвольном отборе; реальные противоречия не даны как выражение социальных интере­ сов. В результате получилось искажение исторической правды.

Ганс Вернер Рихтер в романе «Роза белая, роза красная» (1971), как и Петер Вайс, обратился к немецкому рабочему движению до 1933 года и тоже в первую очередь искал доказательств для оправдания поражения револю­ ционных взглядов и идей.

Это поражение, по мысли автора, неизбежно, предопределено роком, который затемняет в романе реальный исторический опыт. В отношении Рихтера к революционным движениям наблюдается сходство с Г. Грассом.

Гюнтер Грасс

К активной поддержке СДПГ Гюнтера Грасса привело признание безус­ пешности нонконформизма. Его настойчивая защита демократических прав и свобод, которые он считает реальными в условиях государственно-моно­ полистического капитализма, сочеталась с антикоммунистическими тенден­ циями и нападками на своих коллег по революционному движению. В то же время Грасс пытался отмежеваться от тех заядлых антикоммунистов, которые ставят под вопрос политику международной разрядки.

Романы Грасса 70-х годов «Из дневника улитки» и «Камбала» затраги­ вают актуальные темы и проблемы.

Роман «Из дневника улитки» (1972) разъясняет причины, по которым Грасс поддерживал политику СДПГ. В книге собраны дневниковые записи его поездок во время предвыборной борьбы и разговоры в кругу семьи, эпизоды из детства и юности в Данциге и эпизоды из истории социал-де­ мократии. Объединяют их размышления автора о своем месте в жизни. Для Грасса улитка — символ движения к прогрессу, который — если он вообще должен наступить — он связывает с прагматизмом социал-демократов. Чтобы доказать этот тезис, он не останавливается перед исторической ком­ пиляцией, отождествляет немецкое рабочее движение в целом с реформист­ ской социал-демократией и замалчивает историческую несостоятельность правых кругов СДПГ до и после первой мировой войны.

Роман «Камбала» (1977) изобилует эпическими картинами, забавными выдумками и экстремальными ситуациями; использованы все регистры поэ­ тической фантазии.

Тема романа — эмансипация женщины. В качестве композиционной основы

275

18*

Литература ФРГ

Грасс берет девятимесячный срок беременности, в течение которого героиня романа, Ильзе Бильзе, и рассказывает девять историй о спаривании и питании как вообще саму историю. Хотя действие этих рассказов всякий раз происхо­ дит в других исторических ситуациях, автор сводит все исторические события и бои к одному неизменному закону: мужское начало показано как решитель­ но-активное, осуществляющее перемены, созидающее и разрушающее и про­ тивопоставлено женскому началу как хранящему нежность, мягкому, лю­ бящему, стряпающему и рассуждающему и с помощью этих достоинств творящему историю. Камбала как олицетворение мужского начала должна нести ответ перед феминистским трибуналом, что дает автору щедрую воз­ можность высмеять абсурдность феминизма. При этом сама проблема эман­ сипации уходит из поля зрения, потому что становится лишней для самого Грасса, который признает вышеназванные функции полов и «доказывает» это на исторических примерах. Женщина воплощает здесь то, чем она была и всегда, только немного хуже, потому что испорчена идеями эмансипации. В 1978 году была опубликована повесть Грасса «Встреча в Тельгте» — о пи­ сателях немецкого барокко конца Тридцатилетней войны.

Мартин Вальзер

С конца 60-х годов Мартин Вальзер искал действенные литературные формы, он экспериментировал в документальном жанре и стал изучать воз­ можности такой литературы, которая не довольствуется тем, чтобы «высмеять симптом. Нужно требовать от нас, чтобы мы раскрывали лежащие в системе возможности появления этого симптома» 60.

В романах «Падение» и «По ту сторону любви» Вальзер продолжил линию, начатую романами с главным действующим лицом Кристляйном.

В «Падении» (1973) Ансельм Кристляйн вновь становится служащим. Он, как и все герои романа, настолько изуродован жаждой наживы, порожден­ ной социальным строем, который постоянно заставляет приспособляться, так измучен каждодневной конкурентной борьбой, что утрачивает способ­ ность к восприятию других жизненных интересов. Поэтому автор приводит к гибели всех своих персонажей. Этот роман — отходная тому образу жизни, который пытался приспособиться к бесчеловечному социальному порядку. При такой концепции, которая исходит из всесилия капиталистического господства, в романе нет места для альтернативных персонажей, которые хотели бы изменить существующий порядок вещей.

В романе «По ту сторону любви» (1976) Вальзер вновь анализирует по­ ступки людей, чьи души и способности деформированы постоянной опас­ ностью конкуренции. Однако автор показывает и моменты возникновения солидарности, начало осознания факторов, определяющих условия жизни, что разрушает застывшие рамки обреченности.

Политический опыт привел Вальзера в начале 70-х годов к продуктивному диалогу с организованным социалистическим движением. Этот диалог коснулся как политических, так и эстетических проблем, о чем свидетельствуют статьи

Кристляйн должен был упасть в пропасть, чтобы мог появиться Галлистль» 61.

276

Проза 70-х годов

Вальзер рассказывает о трудностях, которые испытывает буржуазный писатель, чтобы выйти из изолированности, преодолеть индивидуализм, обрести новое отношение к историческому движению и обретенный опыт применить к жизненной практике. Он описывает индивидуализм и изолированность как симптомы болезни и указывает на начало их преодоления. При этом ему помогало знакомство с деятелями социалистического рабочего движения, с которыми он вел критический диалог. Хотя Галлистль еще точно не знает, как ему должно поступать, он видит перспективу в изменении существующих условий жизни, и это вселяет надежду в его одинокое существование. Разумеет­ ся, Галлистля нельзя отождествлять с автором, но все-таки этот образ содержит свойственные ему черты.

Генрих Бёлль

Если Бёлль в 1967 году требовал предоставить коммунизму триста лет, которые были у капитализма, чтобы доказать человеколюбие своего порядка, дать понять историческое содержание эпохи, то в 70-е годы такого рода требования исчезли из его прямых политических высказываний. В романе «Групповой портрет с дамой» (1972) историческая альтернатива опосред­ ствована и воплощена в моральной зрелости поступков, совершаемых героями.

Г. Бёлль, получивший в 1972 году Нобелевскую премию, создал этим рома­ ном еще одно широкое эпическое полотно. В повествовательном скрещивании

были вызовом социальным нормам общества, основанного на системе прибыли и конкуренции и определяющего масштабы оценки этих господствующих норм. Бёлль группирует действие вокруг одного эпизода, носящего политиче­ ский оттенок: у героини книги Лени Пфайфер в последний год войны был роман с одним советским военнопленным. Да и потом она живет «предосудительно», давая у себя приют турецким рабочим. История Лени реконструируется «Автором», который по свидетельским показаниям, подсказкам памяти и до­ кументам воссоздает ее шаг за шагом и в ходе развития сюжета становится одним из действующих лиц романа. С помощью этого «Автора» Бёлль создает для себя основу художественных оценок, что позволяет ему воссоздать жизнь Лени в откликах общественного мнения за период с конца войны и до настоя­ щего времени, до 70-х годов.

Бёлль посвятил эту книгу своим героям — Лени, Борису и Льву — «пред­ ставителям бесприбыльного и бесклассового общества» 62, что указывает на высокую степень сходства взглядов автора и этих героев. Формы их совместной жизни, их безразличие к буржуазным мыслям о собственности и конкуренции, их человеческое общение друг с другом вызывают альтернативные представле­ ния по отношению к господствующим в империалистическом обществе нормам. Для таких представлений о человеческих отношениях социальный антагонизм классов оказывается, однако, несущественным. Исторические деяния, удовлет­ воряющие человеческим масштабам, остаются для Бёлля непостижимыми. Только повседневные поступки людей являются меркой и источником их морали. Изображая так своих героев, автор обобщает опыт классового обще­ ства, в котором ход истории всегда был античеловечен.

Два года спустя вышла в свет повесть «Поруганная честь Катарины Блум, или О том, как возникает насилие и к чему оно может привести» (1974).

277

Литература ФРГ

Г. Бёлль (1976) Плакат

В центре повествования конкретная конституционная действительность ФРГ. Бёлль приводит потрясающие свидетельства о ликвидации демократических свобод в ФРГ.

На примере одной гражданки с незапятнанной репутацией, случайно ставшей жертвой истерической охоты за террористами, раскрывается бесчело­ вечная практика газеты «Бильд» 63. Происшедшее событие скрупулезно реконструируется, а вставные комментарии рассказчика выносят моральный приговор тем методам, которые угрожают жизненным правам людей. Не­ смотря на политический характер повести, критические мерки Бёлля остаются преимущественно моральными, утверждающими несовместимость власти и ду­ ха, политики и гуманности. Однако и этот мотивированный моралью гуманизм приобретает историческое значение, лишь только он соприкасается с про­ грессивными силами в классовой борьбе.

Так и «Отчеты об умонастроении нации» (1975), тематически и по ма­ териалу примыкающие к «Катарине Блум», и роман «Заботливая осада» (1979) рассказывают о ликвидации буржуазных свобод в ФРГ.

Бёлль, используя опыт направленной против него и других демократов кампании в прессе, в «Катарине Блум» в иронически-саркастическом стиле пародийно изображает практику секретных служб, которые сами попались в сети широко разветвленной системы шпиков. Ироническая манера изображе­ ния не позволяет усомниться в опасности этого процесса.

На пути к социалистической литературе

Политизация общественной жизни в 60-х годах неизменно порождала писателей демократического и социалистического направлений. Они лидирова­ ли в литературном отображении этой жизни, в представлениях о функ-

278