-Что произошло? Что у вас здесь случилось? Неужели кто-то по­ гиб? - кинулся я к ней с расспросами.

-Да всё у нас нормально! - отмахнулась от меня молодая женщина.

-Тогда почему ты плачешь?

-Я всегда плачу, когда кто-то получает на станции посылку, - повер­ нула она ко мне заплаканные глаза.

-Вот оно что? - растерялся я от услышанного. - Понимаю! Есть над чем рыдать!

-Да, есть. Почему посылка пришла не мне?

-Но ведь к тебе тоже приходят посылки? - пытался я успокоить жен­ щину.

-Приходят, - согласилась она, - но почему они приходят и к другим? От такой логики у меня закружилась голова. Передо мной в женском

обличии стоял конченный дегенерат.. Я только махнул рукой и молча занялся своим делом.

«Неужели она такой родилась? - думал я. - Этого не может быть. Дети, как правило, намного чище взрослых. Значит, девочку сломали и превратили в урода. Теперь для неё всё материальное не просто стало смыслом жизни, ради чего она живёт, но возможно и нечто большим. Что-то вроде Бога, которому она и днём, и ночью молится. Безумие, опять безумие! - думал я тогда об увиденном. - Но кто мне объяснит, как можно, навязывая человеку ложные ценности, свести его с ума? По­ чему происходит такое? И кто в этом кошмаре заинтересован?»

Моя бабушка была уверена, что люди сходят с ума не просто так. Всё это является следствием хорошо продуманного проекта. Но до меня долгое время никак не доходило, зачем надо было коверкать психи­ ку целой нации, а возможно и всей нашей цивилизации? И кто за этим стоит? За проектом нравственного, да и ментального безумия? Сколько я не пытался понять смысл происходящего, он от меня тогда постоян­ но ускользал.

Глава 4. Голос северного сияния

этому вопросу я вернулся через много лет, когда поздней осенью Кв одиночку мне пришлось пешком пересечь эвенкийское плоско­ горье и отыскать среди хаоса гор и лиственничной тайги скит старика Чердынцева. Человека, который не только хорошо знал И.В. Сталина,

-Ну что, услышал ты голос небесного огня? - посмотрел в окно старик.

-Ещё как услышал, но не ушами, - положил я дрова возле неболь­ шой глинобитной русской печи.

-Если так, то теперь ты можешь слышать голос любого предмета.

-Что-то я не пойму...

-А тут и понимать нечего, - поднялся со своего места хозяин избы. - Дело в том, что каждый голос имеет свой окрас. Вот сейчас мы возьмём

стобой по коробке акварельных красок, ты сядешь с лампой.по одну сторону печи, а я по другую. Уяснил?

-Ничего не понимаю...

-Сейчас всё поймёшь, - и старик протянул мне коробку «Невы». - Вот бумага, а вот дощечка на которой ты будешь рисовать.

-Что рисовать?! - на секунду мне показалось, что у моего старого друга не все дома.

-Рисовать голоса того, что нас окружает.

-Как можно нарисовать звуки? - не понимал я.

-Сядь и успокойся! - показал мне на моё место странный дедушка. - Сел? А теперь припомни, какого цвета был голос небесного огня? Прос­ то надо отбросить все мысли и расслабиться. То, что первым придёт, то и будет.

-Что должно придти?

-Какой ты сегодня непонятливый, - вздохнул старик. - Цвет должен придти, цвет! Понял?

Ямолча кивнул.

-Вот и хорошо. Теперь садись и разводи краски. А я сяду с другой стороны печи. И так же как ты буду рисовать голоса. А потом мы срав­ ним мои цвета и твои. Дошло?

-Да, вполне, - посмотрел я на дедушку, - только не знаю, что у меня получится? Ведь кроме голоса сполохов, я больше ничего не слышу...

-Так тебе кажется. Садись и берись за дело! У тебя должно получиться.

Яуселся на табуретку и положил дощечку с листом бумаги себе

на колени.

-Давай начнём с голоса неба, - донеслось из-за печки. - Какого он цвета?

-Кажется, ультрамарин, - не уверено сказал я.

-Верно! А ты в себе сомневался, - в словах старика послышалось одобрение. - А теперь давай нарисуем голос скалы за озером.

Вздохнув, я опустил кисть в воду и, включив интуицию, стал разме­ шивать краски.

-Нарисовал? - послышалось из-за печи.

-Что-то намазал.

-Хорошо! Теперь давай нарисуем голос нашей избушки и печки,

укоторой сейчас сидим.

-Ты, наверное, не в себе, но если тебе нравится такое рукоделие, ко­ торым мы сейчас заняты, изволь - буду стараться! Измажу тебе весь лист, дело нехитрое.

Ия размашисто стал наносить краски на свою импровизированную

картинку.

-Видишь, кружка на столе? - раздался из-за печки голос дедушки. - Попробуй изобразить и её голос.

-Есть, - ответил я браво.

Исмешав несколько цветов, тут же намешал новую краску. Когда я закончил с рисованием, старик с улыбкой и явным интересом поджи­ дал меня за столом.

-Давай-ка сюда свои художества! - протянул он руку. - Будем срав­ нивать их с моими.

Когда оба листа бумаги легли рядом, от удивления у меня невольно открылся рот. На обоих импровизированных картинах цвета оказались абсолютно одинаковыми.

-А ты меня уверял, что не слышишь голосов окружающего? - по­ смотрел на меня дед Чердынцев. - Вот тебе доказательство, что слышишь. На бумаге красками изображены частоты вибраций. Вот небесный огонь, так? - показал дедушка на первый рисунок. - А те­

перь давай вспомним, как окрашен наш центр сознания, связанный

стретьим глазом.

-Он синий.

-Да, синий, - кивнул головой старик. - Вот мы его изобразили, только он получился ультрамариновым.

-Но ведь это одно и то же?

-Верно! На что я и хотел обратить твоё внимание.

-Получается наш цвет точнее, чем принято считать? - посмотрел я на старика.

-Правильно! - хлопнул он меня по плечу. - Следовательно, косми­ ческий плазменный океан, по своей частоте не синий, он тёмно-ультра­ мариновый. Вот какой цвет указывает на гигантскую энергию и на со­

знание Сварожича. Перед тобой доказательство истины нашего опыта. А теперь посмотрим, каким цветом мы обозначили частотную состав­ ляющую нашей печи?

С этими словами старик внимательно изучил оба рисунка и, улыб­ нувшись, посмотрел мне в глаза.

-Ты смешал две краски: тёмно-коричневую, это частота земли-Ма- тушки и красную. Чей это голос, как ты думаешь?

-Наверное, Бога Агни...

-Агни?! Думай, что говоришь. Ну-ка, сейчас же изобрази мне голос огня!

Дед Чердынцев явно был недоволен. Расслабившись и успокоив внутренний диалог, я снова взялся за краски. И тут понял, что сморозил чепуху. Голос огня у меня получился жёлто-оранжевый.

- Вот видишь, оказывается всё просто, - стал успокаиваться дедуш­ ка. - Так какому силовому космическому потенциалу принадлежит цвет краплака*?

Вспомнив о коренном красном ядре сознания, я назвал имя Бога.

- Да, Перун! Всё верно. Тёмно-красный цвет частоты - он. А земной огонь, как видишь, отличается от небесного. Он состоит из нескольких вибраций. Хотя и обладает своим собственным сознанием. Впрочем, как и все остальные земные стихии. Так какой можно сделать из всего этого вывод?

От вопроса старого, я растерялся.

- Вижу, не знаешь, - укоризненно покосился на меня дедушка, - а ведь он прост. Все земные стихии: и огонь, и стихия воды, и великая стихия ветра, и силовой потенциал нашей планеты, являются состав­ ными частями той великой космической гармонии, которая царит над бесконечным множеством Вселенных. Следовательно, земные стихии всегда вторичны и зависимы от Высшего. В этом как раз и заключается слабость каббалистов. И наша слабость!

Последние слова старика меня сбили с толку.

-Почему наша? Ты можешь объяснить?

-Потому что мы забыли, что над иудо-христианским каббалис­ тическим ограниченным миром стоит бесконечность и вечность Великой Гармонии. Её голос многократно усиленный сполохами

'Краплак - [нем. Krapplack] - яркая тёмно-красная краска (соединение ализарина

ипурпурина с основными солями алюминия).