Психологические меры борьбы с рассматриваемыми преступлениями:

Общие:

а) воспитание уважения к законодательному запрету совершения указанных преступлений.

Специальные:

а) информирование населения о состоянии правового регули­рования ответственности за корыстные имущественные преступления;

б) информирование о негативных последствиях нарушения уголовно-правовых запретов в указанной сфере;

в) информирование о мерах профилактики данного вида имущественных преступлений;

г) демонстрация положительных результатов предупреждения и пресечения хищений нефти и нефтепродуктов.

Организационные меры борьбы с хищениями из нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов:

Общие:

а) криминологическая экспертиза экономического законода­тельства;

б) создание системы криминологического мониторинга всех от­раслей экономики.

Специальные:

а) разработка специализированных программ (планов) либо разделов таких программ (планов) борьбы с данным видом преступлений;

б) оптимизация системы подразделений правоохранительных органов, осуществляющих борьбу с отдельными видами корыст­ных преступлений.

Технические меры борьбы с рассматриваемым видом преступности:

Общие:

а) создание технологий, объективно препятствующих изъятию нефти и нефтепродуктов из нефтепроводов и нефтепродуктопроводов (специализированные системы охраны трубопроводов, выявления «врезок» и т. п.).

Специальные:

а) создание автоматизированных информационно-поисковых систем применительно к решению задач обнаружения и квалифи­кации хищений из нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов;

б) разработка и внедрение организационно-технического обес­печения быстрого фиксирования следов указанных посягательств.

Среди комплекса мер, связанных с предупреждением данных преступлений, следует обратить особое внимание на возможность использования в борьбе с рассматриваемым негативным явлением уголовно-правового потенциала норм, устанавливающих ответственность за сопутствующие хищению деяния. К таким нормам, относятся, в первую очередь, составы преступлений, предусмотренные ст. 215³ и ст. 175 УК РФ. Юридический анализ состава преступления, изложенного в ст. 215³, был дан выше. В связи с этим полагаем необходимым остановиться здесь на значении ст. 175 УК об ответственности за приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, в деле предупреждения хищений нефти и нефтепродуктов.

Как уже упоминалось, федеральным законом от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» были внесены изменения и дополнения в ряд норм Особенной части УК.

Отдельные дополнения коснулись и уголовно-правовой нормы о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ). Пункт «б» части второй статьи 175 изложен в следующей редакции:

«в отношении нефти и продуктов ее переработки, автомобиля или иного имущества в крупном размере».

Указанная новелла в рамках усиления уголовной ответственности за исследуемые посягательства является криминологически обоснованной, поскольку сбыт преступно добытого имущества, как правило, непосредственно и прямо связан с профессиональной преступностью.

С одной стороны, деятельность профессиональных преступников как криминальный промысел немыслима без деятельности лиц, постоянно сбывающих преступно нажитое имущество. Эти лица именуются в преступной среде «скупщиками» или «сбытчиками краденного». Вместе с деятельностью исполнителей преступлений деятельность указанных лиц образует второе звено криминальной цепи, которую можно разрушить, воздействуя на одно из этих звеньев. Без воров, занимающихся хищением в виде промысла, нет «скупщиков краденного», равно как и наоборот, без «скупщиков краденного» нет профессиональных похитителей.

Приобретение и сбыт преступно добытой нефти и нефтепродуктов создают необходимые условия для систематического совершения хищений из нефтепроводов и нефтепродуктопроводов. Последние становятся возможными, когда профессиональный преступник может рассчитывать на беспрепятственный сбыт похищенного. Как правильно отмечает Н. И. Коржанский, иногда труднее сбыть похищенное, чем совершить хищение¹. Это утверждение полностью справедливо для случаев, когда предметом преступления выступают нефть и нефтепродукты. Специфика этих предметов заключается в том, что их хранение и использование требует специальных технических средств и оборудования, которыми сами преступники, как правило, не располагают. В связи с этим извлечение выгоды из хищения нефти и нефтепродуктов становится возможным только при условии их последующего сбыта на нефтеперерабатывающие заводы, нефтебазы или иные предприятия, занимающиеся хранением, переработкой или транспортировкой нефтепродуктов. Следовательно, при отсутствии возможности сбыта хищение данного имущества теряет смысл.

С другой стороны, приобретение и сбыт преступно добытого имущества превращаются со временем в профессиональную деятельность, приносящую значительные доходы. Эта преступная деятельность основывается, с одной стороны, на постоянных устойчивых связях с преступными организованными группами, систематически и виде промысла осуществляющими противоправное завладение нефтью и нефтепродуктами, а с другой стороны, на связях с коммерческими организациями по сбыту похищенного, сотрудниками правоохранительных и иных государственных органов. Таким образом, хищение нефти и ее последующий сбыт являются звеньями единой криминальной цепочки, посредством которой создаются условия для осуществления успешного преступного вмешательства в систему трубопроводного транспорта. В этом аспекте эффективное противодействие криминальному приобретению и сбыту нефти и нефтепродуктов способно оказать существенное влияние на количество совершаемых в данной сфере корыстных посягательств и стать действенным средством их предупреждения.

По данным статистики на территории России в 2001 году было зарегистрировано 14 188 преступлений, предусмотренных ст. 175 УК. В 2002 году число таких преступлений составило 8 744, в 2003 – 8 265, в 2004 – 8 792, в 2005 – 9 031. Эти цифры свидетельствуют о том, что норму, предусмотренную ст. 175 УК, нельзя отнести к числу недействующих, «мертвых». Однако на территории Самарской области практические работники по вопросу о привлечении к уголовной ответственности за данное преступление по сути занимают позицию невмешательства. Это обстоятельство объясняется практиками специфическим характером предмета преступления. В самом деле, согласно теории гражданского права существует классификация вещей на индивидуально определенные и определенные родовыми признаками. Исходя из этой классификации нефть, нефтепродукты относятся к вещам, определенным родовыми признаками. Названное свойство затрудняет возможность установления преступного источника их происхождения, поскольку с точки зрения практики похищенная нефть ничем не отличается от нефти, оборот которой осуществляется на законных основаниях.

Сама по себе индивидуализация нефти и нефтепродуктов (путем включения в их химический состав компонентов, позволяющих установить, какой компанией эти продукты были произведены либо добыты) также, по мнению практиков, не способна решить проблему, поскольку федеральным законом от 9 декабря 2002 г. N 164-ФЗ «О внесении изменения в статью 17 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» было отменено обязательное лицензирование деятельности по реализации нефти, газа и продуктов их переработки¹. Следовательно, любые организации и частные лица вправе заниматься реализацией нефти и нефтепродуктов без специального разрешения. Это привело к тому, что преступные группы, осуществляющие хищения нефти, в целях создания видимости законного источника происхождения сырья заключают фиктивные гражданско-правовые договоры поставки, купли-продажи, контрагентом в которых выступают подставные лица, фирмы-«однодневки» и т. п. Таких договоров может быть несколько, и в результате становится невозможным проследить, на каком из этапов оборота нефтепродуктов они стали предметом преступного посягательства. Лицензирование же деятельности по реализации нефти, газа и продуктов их переработки придавало определенную «прозрачность» обороту этих продуктов, поскольку существенно ограничивало круг субъектов, обладающих правом осуществления подобной деятельности. Осуществление данных операций без соответствующего разрешения само по себе свидетельствовало о том, что нефть или нефтепродукты не могли оказаться у их владельцев на законном основании.

Особая роль в предупреждении корыстных имущественных преступлений принадлежит социально-правовому контролю за экономической деятельностью физических и юридических лиц. В этой связи эффективному решению проблемы могло бы способствовать введение на территории России Единой государственной автоматизированной информационной системы (ЕГАИС) в отношении сделок по реализации нефти. С 1 января 2006 года такая система действует для сделок по реализации алкогольной продукции. ЕГАИС представляет собой единую базу данных, в которой содержится информация о контрагентах по сделке, месте и времени ее совершения, наименовании и количестве поставляемой продукции, а также иные сведения, необходимые для индивидуализации самой сделки и ее предмета. Сделка, информации о которой нет в ЕГАИС, приобретает статус незаконной.

Применительно к обороту нефти данная мера, на наш взгляд, была бы способна обеспечить возможность установления действительного источника происхождения сырья, и, как следствие, создать необходимые условия для привлечения к уголовной ответственности лиц, занимающихся приобретением или сбытом заведомо похищенной нефти. А привлечение таких лиц к ответственности способно, как уже говорилось, стать одним из эффективных инструментов предупреждения деяний, связанных с противоправным вмешательством в систему нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов.