Литература

Арманд А. Д., Таргульян В. О. Некоторые принципиальные ограничения эксперимента и моделирования в географии. – «Изв. АН СССР», сер.геогр., 1974, № 4.

Изучение исторической географии СССР на современном этапе. 1-я Всесоюз. науч. сессия по историч. географии. М., 1974.

Подгородецкий П. Д. О раздвоении исторической географии. – В сб.: Теоретические вопросы географии. Материалы VI съезда ГО СССР, 1975.

Преображенский B. C. Беседы о современной физической географии. М., «Наука», 1972.

Преображенский B. C., Александрова Т. Д. Изв. АН СССР, сер. геогр., 1977, №4.

Сочава В. Б. Геотопология как раздел учения о геосистемах. – В кн.: Топологические аспекты учения о геосистемах. Новосибирск, «Наука», 1974.

Жекулин B. C. Историческая география ландшафтов. Новгород, 1972.

Научные принципы исторической физической географии

Опубликовано в журнале «Физическая география и геоморфология». – К. : Вища школа, 1979. – вип. 22. – С. 27–33.

В условиях современной научно-технической революции особую актуальность приобретает методология научного познания: дальнейшая разработка, детализация и конкретизация общих положений диалектики и теории познания, применение их к специфическим особенностями отдельных отраслей знаний. В методологии как учении о методах и принципах познания [12] большое значение имеет наука об исходных основах (принципах) познания. В исторической физической географии необходимо конкретизировать научные принципы, с позиций которых следует решать основные задачи этой науки, ориентируясь прежде всего на выявление предмета изучения, его динамику и развитие в пространстве и времени [2,7,8,16]. Мы разделяем мнение тех, кто полагает, что предметом исторической, как и современной, физической географии является природная геосистема.

Историческая физическая география представляет собой систему исторических ветвей физико-географических наук, в которой изучаются закономерности динамики и развития геосистем и их подсистем в период с природно-антропогенным режимом функционирования для целей оптимизации последнего в будущем [14].

Для установления начала этого времени основополагающее значение имеет предложенное Ф. Энгельсом [1, с. 33] подразделение первобытной истории на период преимущественного присвоения готовых продуктов природы и период введения скотоводства и земледелия, период овладения методами увеличения производства продуктов природы с помощью человеческой деятельности.

Системная концепция ныне приобретает быстрое развитие применительно к исследованиям комплексных географических проблем, особенно в работах В. Б. Сочавы [16], А. А. Минца и В. С. Преображенского [11]. Пока наиболее эффективен системный подход к изучению геосистем топологического ранга. Изучение пространственно-временного состояния геосистем с учетом влияния на них социально-экономических факторов, создание различных видовых графических моделей и графов, прежде всего карт среды прошлого для целей разработки проблем её охраны и оптимизации в будущем, – главная задача исторической физической географии.

Системный подход делает возможным выяснение пространственно-временных изменений геосистем при воздействии на них различных (прежде всего антропогенных) возмущающих факторов, порождающих новые потоки вещества и энергии. Из-за этих изменений нарушалась существовавшая относительная стабильность геосистем и детерминированность связей между их блоками, а поэтому изменялось функционирование систем. Вслед за изменением функционирования геосистем нарушались последовательности наступления и смены фаз развития отдельных их переменных состояний. Особенно это касалось тех геосистем, где последние доминировали [18].

Так как для геосистемного мира [15] характерно полиструктурное единство, мы при анализе взаимодействия природа – общество в рамках исторической физической географии неизбежно сталкиваемся с методологической задачей выявления влияния функционировавших в прошлом территориальных систем населения и хозяйства на динамику и развитие инвариантов природных геосистем. Отдельные объекты природных геосистем включались в состав социально-экономических систем, поэтому ряд ученых [9] предлагает исследовать указанные объекты в составе особого класса комплексных систем. Но природные и социально-экономические территориальные системы обусловлены разными способами взаимодействия. В таком классе систем следовало бы изучать разнокачественные процессы с неодинаковым темпом развития, а нередко на отдельных этапах и разной направленностью их изменений. Критические компоненты территориальных систем населения и хозяйства имеют иной генезис, чем таковые природных геосистем. Для социально-экономических систем геосистемы всегда выступают только как среда и источник ресурсов. По этой причине при изучении истории природных геосистем, очевидно, не целесообразно их объединять с другими в более крупные системы. Лучше всего, нам кажется, изучать их параллельно.

Основополагающее значение для исторической физической географии, как и для многих других наук, имеет один из общеметодологических принципов научного познания, присущий марксистской материалистической диалектике – принцип развития.

В современной науке идет процесс все большей конкретизации научных понятий. Если ещё недавно понятия движения, изменения, развития употреблялись часто как синонимы, то теперь все более проявляется тенденция к их четкому различению.

Материальное движение, рассматриваемое диалектически, представляет собой единство устойчивости и сменяемости состояний. Моменты сменяемости, не сохранности, обновления системы в общей массе изменений, материального движения в целом, выражают процесс ее развития [10]. Сопоставляя смежные во времени состояния системы, мы выясняем объективную направленность её развития, т.е. изменения системы в сторону повышения, понижения или сохранения примерно на одном и том же уровне организованности. Е. Ф. Милевич [10] логически обосновывает это в понятиях прогрессивного, регрессивного и одноплоскостного развития, причём развитие он понимает как процесс необратимых направленных изменений, как единство диалектически противоположных тенденций – прогресса, регресса и одноплоскостности. Прогрессивное развитие Е. Ф. Милевич трактует как процесс функционального усложнения развивающихся систем, увеличение их внутренних и внешних связей. Регрессивный и одноплоскостной процессы развития вторичны относительно прогрессивного, так как в ходе последнего достигается исходный для этих процессов уровень организованности [10]. Отсюда вытекает генетическая прерывность одноплоскостных и регрессивных процессов, так как они восходят к предшествующим им прогрессивным преобразованиям. По этой причине не всегда будут тождественными деградационные трансформации и восстановительные состояния геосистем, которые хотя и испытали однотипное антропогенное воздействие, но в разные исторические эпохи. Может оказаться, что геосистемы за этот период перешли на другой этап эволюции.

Таким образом, прогрессивное развитие как сложное системное явление включает также регрессивную и одноплоскостную формы эволюции [10]. Последняя выражается в природе в многочисленных проявлениях мобильности геосистем в пределах одной возрастной ступени, составляющей сущность ее динамики [16]. Наряду с этим динамические явления выражают одну из движущих сил эволюции геосистем. Смена одной инвариантной структуры геосистемы другой означает прогрессивную или регрессивную форму её эволюции. В свою очередь такая смена в прошлом могла произойти под влиянием трёх основных причин [2]. Две из них внешние по отношению к геосистеме: качественные изменения геофизических полей – литогенной основы и гидроклиматической обстановки, а третья, самая слабая по силе, связана с внутренними по отношению к геосистеме процессами, прежде всего с саморазвитием её биотической составляющей.

Таким образом, динамика и развитие геосистем происходило прежде всего в условиях сложно интерференцировавшихся разномасштабных ритмических изменений процессов, протекавших в атмосфере, гидросфере и литосфере.

Значение установления тех или иных порядков ритмичности природных явлений огромно, с одной стороны, это нужно для того, чтобы выявить динамику и развитие геосистем в прошлом, а с другой – на основе анализа изменений геосистем установить ритмы разных порядков природных явлений для их прогноза.

Разные масштабы ритмов, несомненно, отразились на случаях проявления синхронных, метахронных и гетерохронных направлений развития природы в различных районах Земли в антропогене.

Н. А. Хотинский [19] метахронностью (синхронностью) называет разновременность (одновременность) проявления однонаправленных явлений и процессов развития природы в различных районах Земли вне зависимости от их интенсивности.

Для исторической физической географии, мы полагаем, наиболее приемлема именно эта трактовка двух упомянутых терминов. В свете такой трактовки Н. А. Хотинским рассмотрена палеогеография голоцена лесной зоны Северной Евразии по широтному профилю. Выводы работы имеют большое значение для изучения и других территорий. Автор отметил для всех областей синхронные изменения климата на рубеже поздне- и послеледниковья, в предбореале, на атлантико-суббореальном рубеже. Термические максимумы оказались метахронными и приходятся в атлантико-континентальных областях на вторую половину атлантического времени, в континентальных и океанических – на бореальное время. Смещение во времени превышает 3000 лет. Следует заметить, что эти рубежи характерны и для климата Крыма в голоцене.

На присущие современной природе Земли признаки гетерохронности указывают многие ученые. И. П. Герасимов [6] отметил признаки реликтовых, свойственных плейстоцену, ландшафтов в современной Якутии. А. А. Величко [5] указывает на существование разновозрастных элементов – реликтовых криогенных форм рельефа – и в структуре – «нормального» почвенного покрова европейской части СССР; В. А. Николаев [13] – в ландшафтах черты (феномены) природной среды, сохранившиеся от предшествующих эпох развития, А. А. Величко [5] предложил называть унаследованными. К числу таких феноменов относится многолетняя мерзлота.

Структура современной природной среды определяется сложным закономерным сочетанием современных, унаследованных и реликтовых элементов. Отсюда следует еще одно свойство развития природной среды – её инерционность [5].

Для исторической физической географии большое значение имеет определение временных показателей прогрессивного, регрессивного и одноплоскостной форм эволюции геосистем. Время – один из важных показателей, характеризующих размерность геосистемы [16].

Допуская устойчивость естественных направлений в долговременном развитии природы, мы можем оценить деформирующее влияние деятельности общества на разных этапах развития. При моделировании вероятных ситуаций, которые могут возникнуть в будущем как при осуществлении того или иного проекта изменения природы, так и по ходу её спонтанного развития, можно воспользоваться подобными обстановками, уже имевшими место в прошлом. Плодотворность следования этому принципу проиллюстрируем примерами.

Л. С. Берг [4], изучив долгопериодические (начиная с ледниковой эпохи) и короткопериодические (за историческое время) тенденции в развитии природной среды, пришел к выводу об отсутствии прогрессивного усыхания Средней Азии и наступления степи на лес на европейской территории России. Более того, исследования последних десятилетий, как указывает А. А. Величко [5], подтвердили мысль Л. С. Берга о росте увлажненности в лесостепных районах и наступления леса на степь. Л. С. Берг в отличие от многих других исследователей своего времени пришел к правильному объяснению этих фактов, потому что он, прослеживая естественный ход природных изменений, проводил специальный анализ и антропогенного влияния на природную среду. Его в этом отношении можно считать основателем историко-физико-географического подхода к объяснению особенностей природы современности.

Для составления представления о составе и пространственном соотношений геосистем в прошлом на той или иной территории на основании изучения нынешних геосистем тех же мест необходим учёт их возраста и долговечности в конкретных местонахождениях.

В. Б. Сочава [16] различает две разномасштабные временные формы существования геосистем, которые он условно называет возрастом и долговечностью. Возраст современной геосистемы он исчисляет от той современной ступени, когда между компонентами комплекса начали устанавливаться системные связи, подобные действующим в настоящее время. Как правило, возраст тем больше, чем выше ранг геосистемы. В геотопологии возраст геосистем необходимо устанавливать методами исторической физической географии. Для большинства топогеосистем северного полушария он, по мнению В. Б. Сочавы [16], исчисляется от палеолита.

Долговечность в конкретных местонахождениях геосистем определяется методами, используемыми в ландшафтоведении. Понятие долговечности, имеющее очень важное значение для исторической физической географии, применяется в первую очередь к выделам фации и устанавливается периодом времени, в течение которого она удерживается на конкретной территории. Долговечностью характеризуются многие структуры коренных фаций, они отличаются и относительно большим возрастом [16].

Необходим также учёт временной иерархии природных процессов (характерное время), особенно при построении моделей в исторической физической географии.

Мы разделяем мнение А. Д. Арманда и В. О. Таргульяна о том [13], что компоненты природы при изучении следует расчленить на ряд самостоятельных объектов, отличающихся по характерным временам протекающих в них процессов. Это наряду с различением их по типам процессов (физические, химические, биологические), размерам и практическому использованию. Даже однотипные процессы, отличающиеся по характерным временам, протекают по своим законам, в своей системе взаимосвязей, и поэтому, по мнению упомянутых исследователей, объединение их в одной модели не рационально. Последнее в равной степени касается и геосистем в целом.

Важно также учитывать, что каждой категории размерности геосистем (топологической, региональной, планетарной и промежуточным) свойственны свои масштабы и качественные особенности географической организации.

Принцип размерности требует соблюдения при сопоставлении закономерностей разных порядков, условий перехода от закономерностей, выявленных на небольших площадях, к региональным обобщениям. Каждая геосистема по отношению к включенному в её состав геосистемам более низких рангов выступает как среда или физико-географический фон. Для единиц топологического ранга основная такая геосистема – ландшафт (физико-географический район). Например, свойства фаций рассматриваются как результат преломления физико-географического фона локальными факторами. В связи с этим необходимо правильно интерпретировать географическую информацию, полученную на ограниченном участке (на месте археологического раскопа, геологического разреза, почвенного профиля) при распространении её на значительные территории и, наоборот, при использовании обзорных работ правильно судить о свойствах отдельных внутри ландшафтных геосистем.

Для исторической физической географии важно также, чтобы соблюдалась сопоставимость информации о геосистемах и по временным параметрам. Нередко в литературе приводятся примеры синхронного или метахронного развития природных процессов, являющихся по пространственно-временным масштабам несопоставимыми величинами. Следует также иметь в виду, что намечаемое по местным данным региона синхронное развитие процесса по мере накопления материала по другим выделам может предстать как явление метахронное для региона в целом и наоборот. Аналогичное может произойти и при изменении временного параметра. По этой причине репрезентативность сопоставлений должна быть апробирована прежде всего по пространственно-временным параметрам.

Большое значение для исторической физической географии имеет принцип аналогии. Следуя ему, можно расширить наши представления о природе значительных территорий и разных исторических эпох на основе детального изучения современных дробных подразделений природной среды или их отдельных документов (споро-пыльцевых комплексов, фрагментов почвенных разрезов и др.) в летописи Земли.

Индикация природных процессов прошлого по хорошо описанным в литературе биогенным, педогенным, гидрогенным и литогенным индикаторам возможна по принципу «чёрного ящика».

Одним из важнейших принципов исторической физической географии, несомненно, является рассмотрение антропогенных модификаций природы как важной составной части проблемы динамики геосистем. Ряды трансформации геосистем можно трактовать как отражение смены их функций (как угодий) в ходе исторического процесса.

Цель историко-физико-географических исследований заключается в выявлении закономерностей динамики и развития геосистем в условиях всё усложняющегося воздействия на них хозяйственной деятельности человека для познания приемов оптимизации этого воздействия в будущем. Перечисленные принципы помогут формированию системы научных методов для решения указанных задач.