6 курс / Судебная медицина / Воспоминания судебного медика

и разошлись, как мы всегда в таких случаях делаем, в разные стороны».

Эти показания, как сказал следователь, полностью подтверждала и спутница преступника.

Выслушав рассказ убийцы, после того, как его увели, я высказал свои соображения следователю, изложенные затем в письменной форме в моем заключении.

Учитывая, что раны Постнову наносились, нужно по­ лагать, двумя лицами — разными ножами, с различной силой, а по показаниям обвиняемых их было всего двое, очевидно, что в причинении ран они оба и принимали

шей силой ножом с обушком — женщиной, его подру­ гой. После нанесения перебегавшему с места на место бухгалтеру многочисленных ударов ножами (кровяные брызги, расположенные от пола в рост человека по сте­ нам комнаты) раненый упал близ двери, ведущей в спальню. Здесь он лежал недолго (крови натекло немно­ го), приподнялся и пытался добраться до выходной две­ ри. Ему снова нанесли удары, он опять упал и проле­ жал на новом месте дольше (большая лужа крови). На­ конец, он снова поднялся и передвинулся ближе к вы­ ходу, получив здесь новые повреждения, поведшие к смерти. Здесь он долго лежал, истекая кровью (огром­ ная лужа крови в месте обнаружения трупа).

Вся картина происшедшего была мною ясно нарисо­ вана. Заключение мое было четко обосновано судебномедицинскими и криминалистическими данными, полу­ ченными как при первичном осмотре, так и при секции трупа.

После зачтения преступниками моего заключения, они быстро сознались, полностью подтвердив мое мне­ ние о происшедшем.

Рассказ вора, который мы выслушали вечером в уго­ ловном розыске, сначала был правильным: вор действи­ тельно подполз к кровати и закричал на проснувшегося Постнова, пытаясь убежать; но когда последний схва­ тил его за пиджак, он не заметил в темноте, что за пальмой стояла женщина, которая первая и нанесла Постнову удар бывшим у нее финским ножом (одно-

41

сторонне острым с обушком), а когда он бросился бе­ жать от напавших на него преступников, они, не давая ему подойти к двери и преследуя его по комнате, нано­ сили ему многочисленные удары. Он дважды падал и поднимался и снова получал ранения.

Таким образом, вся описанная мною картина проис­ шедшего была полностью подтверждена.

При характеристике «Варьки», спутницы вора — также рецидивистки-воровки — нельзя не упомянуть та­ кого обстоятельства. Когда преступники, забрав узлы награбленного, разошлись в разные стороны, то «Варь­ ка», как она затем рассказывала, проходя по пустын­ ной, безлюдной улице, увидела в полуподвальном этаже раскрытые окна. В большой комнате, слабо освещенной ночником, стояло несколько кроватей, на которых спали мужчины.

Это было, как впоследствии выяснилось, общежи­ тие. Воровка, оглядевшись, поставила на землю свой узел, влезла в одно из окон, собрала висевшую на стульях и спинках кроватей мужскую верхнюю одежду (никто из спящих не проснулся), вылезла в то же окно на улицу и благополучно скрылась.

Одновременно со все расширяющейся практической судебно-медицинской деятельностью я вел систематиче­ скую преподавательскую и научную работу, тематика которой определялась исключительно непосредственны­ ми запросами практики.

Помню, я произвожу судебно-медицинское исследова­ ние трупа мальчика Васильева Пети 12 лет. Около ме­ сяца тому назад (в июне) мальчик пропал. Сильно раз­ ложившийся труп его был обнаружен в лесу. Гниение трупа было настолько резко выражено, что при извлече­ нии грудной кости с реберными хрящами при проник­ новении в грудную полость, как это всегда делается при каждом вскрытии, кость эта вдруг в моих руках рас­ палась на несколько частей. Это меня чрезвычайно по­ разило. Может быть, здесь имело место разрушение кос­ ти вследствие причиненного мальчику удара в грудь? При таком далеко зашедшем гниении все мягкие ткани представлялись темными, грязно-зелеными; кровопод­ теки как показатели прижизненных повреждений невоз­ можно было увидеть. Может быть, посмертно, при не-

42

осторожном обращении с трупом, при его погрузке и перевозке возникло это разделение кости на части? Когда я легко отделил загнившие мягкие ткани от кос­ тей, то оказалось, что тело грудной кости как бы распа­ лось на несколько небольших кусочков, причем каждый из них был словно выточен. Не было ни трещин, ни об­ ломков.

Приглашенный проф. М. И. Райский пояснил мне, что это — сегменты тела грудной кости, которые впо­ следствии срастаются. Однако каким образом в связи с возрастом происходит соединение сегментов и может ли оно служить критерием для определения возраста — неизвестно. Вопрос этот тогда был малоизученным, и М. И. Райский предложил мне заняться этим интерес­ ным и важным для судебно-медицинской практики де­ лом. Для этого нужно было выделять при каждом

тканей путем вываривания в кипящей воде и подробно изучать состояние частей грудной кости, которая у взрослых людей, как известно, разделяется на три части: рукоятку, тело и мечевидный отросток, соединяющиеся между собой пластинками хрящей.

Я исследовал грудные кости 30 трупов лиц в воз­ расте от 12 до 70 лет. В результате этих исследований

после вываривания разделяется на рукоятку, отдельные

дины и мечевидный отросток оказывались отделенными от тела, сегменты же последнего или оставались вместе, или отделялись лишь частично. При сохранении тела

На теле грудины я ни разу не мог заметить попереч­

43

В пожилом и старческом возрасте (44—71 год) в большинстве случаев наблюдалось слияние мечевидного

В связи с возрастом можно было отметить измене­ ния в цвете костей (в пожилом и особенно в старческом возрасте они темнеют). Вначале гладкая поверхность костей затем (в пожилом и старческом возрасте) ста­ новится неровной, шероховатой, даже бугристой.

Итак, произведенное мною исследование грудной кости трупов лиц различных возрастов показало, что окостенение грудной кости, цвет и поверхность могут дать некоторые, часто достаточно твердые опорные пункты для суждения о возрасте исследуемого трупа.

Вслед за окончанием этой работы полученные мною данные сразу же стали внедряться в практику и пол­

Труп лежал на траве небольшой полянки в лесу, на рас­ стоянии примерно 2 км от деревни. Одежда трупа была пропитана темной сукровичной жидкостью. Труп изда­ вал резкий гнилостный запах, кожные его покровы пред­ ставлялись темно-зеленого цвета, по всей поверхности его ползало много мелких червячков. Покойник был выше среднего роста, имел гигантский вид вследствие проникновения гнилостных газов под кожу. Волосы на голове почти совсем облезли, оставшиеся же были ру­ сые, длиной до 6 см.

Здесь же, на месте нахождения трупа, с целью вы­ явления его личности мне был предложен вопрос о его возрасте. В уголовном розыске в это время имелись сведения о пропаже трех лиц мужского пола: 18, 42 и 60 лет. На первый взгляд казалось, что 18-легний воз­ раст должен быть исключен — настолько труп был ве­ лик ростом, а вследствие значительно развитой газовой подкожной эмфиземы казался прямо гигантом; 60-лет­ ний возраст как будто бы также не подходил, ибо вид­ невшиеся зубы были белы и, по-видимому, крепки, а в волосах не было заметно седины. Оставался 42-летний возраст, за который на основании приведенных сообра­ жений и высказались представители уголовного розыс­ ка. Я, однако, воздержался от дачи даже предваритель-

44

ного заключения о годах, ссылаясь на невозможность определить возраст до вскрытия.

При секции оказалось, что в нижней челюсти отсут­ ствуют зубы мудрости (в верхней они имелись). Все зубы были крупные, правильной формы, не кариозные и" почти не сточенные, белого цвета. При отделении мяг­ ких частей от грудной кости, что удалось без особых затруднений, можно было отметить следующее: рукоят­ ка грудины соединена с телом посредством хрящевой прослойки около 1 см шириной, тело разделено на 3 сег­ мента, причем верхний и средний соединялись тонким хрящевым слоем в 2—3 мм шириной, а между сред­ ним и нижним сегментами отмечалась лишь тонкая ли­ ния — след бывшей хрящевой прослойки. Мечевидный отросток соединялся с телом грудины слоем хряща ши­ риной около 5 мм. Цвет кости был беловатый с голубо­ ватым оттенком, поверхность ее представлялась глад­ кой, не шероховатой, склеротических изменений не от­ мечалось.

Принимая во внимание данные, полученные мною при исследовании грудных костей, я дал заключение, что возраст неизвестного гражданина, труп которого я вскрывал, равен приблизительно 17—20 годам. Недели через три после этого я получил официальные сведения из уголовного розыска, что личность трупа выяснена. Он оказался гр-ном К-, 18 лет от роду.

Следующий случай был еще более поучительным. Весной на одном из островов Волги, в кустах на пес­ ке, был обнаружен труп неизвестного гражданина. Труп представлял собой скелет, облаченный в полуистлев­ шую мужскую одежду. Мягкие части, волосы и внут­ ренности почти отсутствовали, лишь местами на костях оставались маркие черного цвета частицы тканей. Груд­ ная кость оказалась совершенно обнаженной. Тело гру­ дины было разделено на четыре сегмента; верхний, гра­ ничащий с рукояткой, был отделен как от последней, так и от нижеследующего сегмента тонкими прослойка­ ми шириной в 2—4 мм уже значительно выкрошившего­ ся хряща; три остальных сегмента были спаяны между

45

Впоследствии выяснилось, что скелет этот принадлежал гр-ну К., 17 лет от роду.

Впоследствии определение возраста по грудной кос­ ти при исследовании сильно разложившихся трупов ста­ ло уже обычным, постоянным явлением.

Конечно, для более точного определения возраста неизвестного трупа по костям всегда желательно пол­ ное исследование всего скелета, так как чем больше бу­

обычных условиях работы районного судебно-медицин­ ского эксперта.

Таким образом, во многих случаях при резко выра­ женных степенях гниения даже исследование одной грудной кости трупа (с учетом роста и состояния зубов) давало четкий положительный результат при определе­ нии возраста.

Также тщательно изучал я и анализировал архив­ ный секционный материал по интересующему меня во­ просу (например, о повреждении внутренних органов при целости кожных покровов), описывал отдельные весьма поучительные случаи из своей практики (само­ произвольный разрыв селезенки, к казуистике само­ повешения, к вопросу о симуляции повешения и др.). Иногда на основании глубокого анализа практического материала возможно было прийти к выводам, имеющим весьма важное значение и в теоретическом, и в практи­ ческом отношении.

Как-то летом около 2 часов ночи я был вызван на место убийства неизвестной женщины. По прибытии на место происшествия я увидел, что на улице (на тротуа­ ре) вдоль забора лежит на спине лицом кверху тело молодой женщины в легком летнем платье из белой ма­ терии в красный горошек Ноги и руки были вытянуты. На шее находилась туго затянутая, завязанная двумя узлами спереди петля, сделанная из белого в красный горошек головного платка. Судя по тому, что головной платок и платье были из одного материала, нужно было полагать, что платок был с головы этой женщины. С мо­ мента обнаружения тела до моего приезда прошло более полутора часов.

Одежда на теле находилась в порядке. Кроме петли

46

на шее, других каких-либо признаков насилия на теле не замечалось.

Приступив к осмотру, я стал поворачивать тело жен­ щины и приподнимать сзади ее платье с тем, чтобы ис­ следовать состояние трупных пятен. В это время раз­ дался легкий хрип. Я расценил этот хрип как посмерт­ ный, который мне неоднократно приходилось слышать при давлении на грудь, при перемещении трупа и т. п., и не обратил на него ни малейшего внимания. Однако окружавшие меня сотрудники уголовного розыска сразу обратили на него внимание и стали спрашивать меня — уж не жива ли она? Я с полной убежденностью ответил, что она не жива, так как смерть от механического заду­ шения вследствие удавления петлей, как указано во всех руководствах судебной медицины, наступает через 10— 15 минут, тогда как только с момента обнаружения тела женщины прошло около 2 часов. Тут же я объяснил им происхождение посмертных хрипов. Возражений мне не последовало, но я почувствовал себя не совсем хорошо: мне показалось, что окружающие не удовлетворены мои­ ми объяснениями, в то же время, не решаясь мне воз­ ражать, хранят молчание.

Осматривая спину женщины при свете керосиновой лампы, взятой в ближайшем доме, я, как нарочно, ни­ как не мог обнаружить трупные пятна, так как предрас­ светный ветерок в самый, можно сказать, нужный мо­ мент тушил огонь лампы и наступала темнота.

Несмотря на то, что я не сомневался в наступлении смерти женщины, я все же решил, чтобы рассеять сом­ нения окружающих, распустить прежде всего петлю, остававшуюся затянутой на шее, а затем произвести тщательное исследование состояния дыхания и кровооб­ ращения. Долгое и внимательное выслушивание мною сердечных тонов и легочных шумов ничего положитель­ ного не дало; пульс также не прощупывался. Учитывая, однако, создавшуюся обстановку, я решил попробовать принять меры к восстановлению жизненных функций, хотя, повторяю, твердо был убежден в полной бесполез­ ности дальнейших моих действий. Несколько смущало меня только одно обстоятельство: я собственными гла­ зами так и не видел трупных пятен, хотя и объяснял это негодным освещением. Я начал производить искус­ ственное дыхание, то есть поднимать и опускать руки

47

женщины; пальцы мои в это время охватывали ее за­ пястья, чтобы следить за состоянием пульса лучевой ар­ терии, который мы обычно прощупываем, если бы он вдруг появился. На шестой-седьмой минуте, когда я стал уже уставать и думал прекратить эти казавшиеся мне ненужными действия, совершенно неожиданно я ощутил толчок пульсовой волны! Через несколько секунд повто­ рился второй толчок. Энергично продолжая искусствен­ ное дыхание (усталость моя сразу пропала), сообщив товарищам о появлении пульса, я немедленно послал за каретой скорой помощи. К моменту приезда ее женщина начала уже делать глубокие вздохи, и мы тут же отвезли ее в больницу. На следующий день состояние ее здоро­ вья было вполне удовлетворительным. Петлю на свою шею она наложила сама с целью покончить жизнь само­ убийством.

Этот случай заставил меня снова проштудировать всю доступную мне литературу по вопросу о мнимой смерти и провести необходимые исследования. В резуль­ тате я написал научную работу «К вопросу о мнимой смерти», впоследствии доложенную на расширенном на­ учном съезде врачей и представителей юстиции в г. Ива­ ново Областном в 1927 году.

В чем же заключался основной смысл этого научного исследования? Дело в том, что во всех руководствах су­ дебной медицины указывалось: смерть может быть опре­ делена с достаточной убедительностью тогда, когда осматривающий тело человека врач, в течение 15 минут выслушивая сердце, не констатирует его сокращений, и тогда, когда применение так называемых «проб на со­ хранность жизни» дает отрицательный результат. В каж­ дом учебнике судебной медицины и патологической ана­ томии перечислялись многочисленные «пробы на сохран­ ность жизни», которые авторами учебников — видными учеными — рекомендовались врачам для установления факта смерти. Советовали для определения наступившей смерти разрезать кожу, подошвенную, височную или ра­ диальную артерию с тем, что если человек действительно мертв, то из перерезанных сосудов не потечет кровь, как это наблюдается у живых; считали целесообразным для констатации смерти производить ожоги кожи, которые у мертвых не вызывают воспаления. Предлагалось и множество других проб.

48

Описанный мною случай с женщиной, обнаруженной с петлей на шее, убедительно показывал, что неустанов­ ление в данный момент работы сердца и после 15 минут пребывания тела без признаков жизни никоим образом не может служить точным признаком наступления смерти.

Совершенно очевидно, что резкое угнетение жизнен­ ных функций может иметь место и гораздо более дли­ тельное время. В это время производство «жизненных проб» может дать отрицательный результат, и человек будет признан мертвым. Если в состоянии мнимой смер­ ти произвести разрез артерии, то кровь, вследствие рез­ кого угнетения жизненных функций, может не выделить­ ся из раны или выделиться в небольшом количестве, как это имеет обычно место и у трупа. Отправив такого че­ ловека в морг, вполне возможно себе представить, что при наличии мнимой смерти вследствие постепенной кровопотери смерть относительная перейдет в настоящую.

Учитывая все сказанное, я пришел к категорическо­ му выводу, что если врач не устанавливает в данный момент сердцебиения и дыхания, он не должен приме­ нять нередко даже опасных для жизни «проб на сохран­ ность жизни», и если не обнаруживается хотя бы один из абсолютных, точных признаков смерти (обычно первы­ ми становятся видимыми трупные пятна), он обязан не­ медленно предпринять необходимые лечебные мероприя­ тия с тем, чтобы попытаться добиться возвращения жиз­ ненных функций в данном организме как целом.

Мною было предложено разделение признаков смерти на две групы: вероятные и абсолютные.

К вероятным были отнесены не только отсутствие со­ знания, движений, чувствительности и рефлексов, но также и неустановление в данный момент дыхания и сер­ дцебиения; к абсолютным — трупные пятна, трупное окоченение и гниение и при определенных обстоятель­ ствах — некоторые явления трупного высыхания (буро­ ватые пятна высыхания на соединительных оболочках глаз) и трупного охлаждения (при падении температуры тела до 20° и ниже).

Определяя только вероятные признаки смерти, мы можем лишь предположить наступление смерти и всегда обязаны предпринимать меры к возобновлению жизнен­ ных функций организма. Наличие хотя бы одного абсо-

лютного признака смерти дает нам возможность с пол­ ной категоричностью определить действительное ее на­ ступление.

К сожалению, приходится констатировать, что непра­ вильные установки по данному вопросу встречаются еще и в настоящее время как в руководствах по судебной медицине, так и в ряде научных трудов. Нередко еще указывается слишком малый срок возможного течения мнимой смерти, рекомендуются «пробы на сохранность жизни» и т. п. Эти ошибочные установки встречаются, нужно полагать, потому, что допускающие их авторы недостаточно четко усвоили диалектическое понимание процессов жизни и смерти и их взаимную связь.

Только глубокое изучение диалектического материа­ лизма, без которого немыслимо настоящее развитие нау­ ки, может помочь нам разобраться в весьма сложных вопросах, в том числе, конечно, и в таком важном во­ просе, каким является правильное понимание жизни и смерти как процесса.

Ф. Энгельс в своем замечательном труде «Диалекти­ ка природы», говоря о диалектическом понимании жиз­ ни, указывал, что «жить — значить умирать». И действи­ тельно, в течение всей жизни человека одновременно происходит и процесс умирания: погибают одни клетки и ткани, возникают другие, новые; при длительной жиз­ ни состав организма может значительно измениться. Это сосуществование двух столь различных процессов лиш­ ний раз ярко подтверждает основной закон диалектиче­ ского материализма — единство противоположностей. В связи с этим становится вполне понятным, что орга­ низм умирает не сразу, переход от жизни к смерти про­ исходит постепенно.

Ф. Энгельс в другой своей работе «Развитие со­ циализма от утопии к науке» писал: «Невозможно точно так же определить и момент смерти, так как физиология показывает, что смерть есть не внезапный, мгновенный акт, а очень медленно совершающийся процесс».

Учитывая все сказанное, мы можем сделать совер­ шенно четкий вывод, что с того момента, как не удается установить сердцебиение, до появления хотя бы одного из абсолютных признаков смерти человек может нахо­ диться в состоянии резкого угнетения жизненных функ­ ций. Исключить возможность такого состояния в подоб-

50