1 курс / Психология / Работа Стадс Теркел

STUDS TERKEL

working

New York 1974

СТАДС ТЕРКЕЛ

работа

ЛЮДИ

РАССКАЗЫВАЮТ

О СВОЕЙ

КАЖДОДНЕВНОЙ

РАБОТЕ

И О ТОМ, КАК

ОНИ

К ЭТОЙ

РАБОТЕ

ОТНОСЯТСЯ

Перевод с английского

Москва «Прогресс»

1978

ТРУДЫ И ДНИ СОВРЕМЕННОЙ АМЕРИКИ

Как-то Джозеф Норт, видный американский публицист, размышляя вслух о современ­ ной литературе и искусстве США, высказал в одной из

бесед справедливую мысль. Читая некоторые романы или смотря голливудские ленты, говорил он, мы погружаемся в мир, во многом искусственный, хотя и яркий, увлекатель­ ный, созданный по модным литературно-кинематографиче­ ским шаблонам. В нем люди, не обремененные материаль­ ными заботами, не знающие нужды, путешествуют, пре­ даются любви, наслаждениям, их существование насыщен­ но, драматично. В этих произведениях есть все: секс, брутальность, наркотики, насилие — все, кроме скучной прозы буден. Порой в этом видят едва ли не зеркало совре­ менной Америки. По существу же, бытие подавляющего большинства американцев совсем иное. И главным для них остается в конце концов то, что оказывается за преде­ лами романов и киноэкрана. Это их труд.

Именно об этом напоминает нам в своей книге «Рабо­ та» Стаде Теркел. Давно не появлялось в Америке произ­ ведения такой объективности, полноты, такой значимости. Заметно выделяется его книга на фоне тех художествен­ но-документальных произведений последних лет, которые отразили процесс «прорыва к действительности», пафос жгучего интереса к реальности, демистифицированной, «очищенной» от разного рода «мифов» и иллюзий, внима­ ние к умонастроениям и чувствам простого, «массового» американца, столь долго подменяемого литературными фикциями.

5

Стаде Теркел (род. в 1912 г.) — писатель известный, а «Работа» — его несомненное достижение 1. Как и многие его коллеги по профессии, Теркел пришел в большую ли­ тературу из журналистики. Уроженец Чикаго, летописец этого города, кровно с ним связанный, он долгое время ра­ ботал на радио, на телевидении, был спортивным коммен­ татором, специализируясь главным образом в жанре радио­ интервью. «Орудием труда» стал для него магнитофон. Перефразируя известные слова Декарта, он шутливо гово­ рит: «Я записываю, значит, я существую».

Взгляды Теркела формировались в 30-е годы, и это оп­ ределило их характер. В недавно вышедшей автобиогра­ фической книге «Говоря о себе» (1976) Теркел вспоми­ нает, что имел столкновения с Американским легионом, а ФБР даже запретило одну из его телевизионных про­ грамм в Чикаго, будучи недовольным его «левыми» поли­ тическими воззрениями.

Когда в 1968 году 56-летний Теркел выпустил свою первую книгу— «Улица Разделения: Америка», у него за плечами был уже завидный жизненный и журналистский опыт. Пятнадцать недель книга находилась в списках бест­ селлеров. Это был оригинальный монтаж интервью с почти семьюдесятью жителями Чикаго — людьми разных на­ циональностей, возраста, профессий, достатка, жизненных принципов и убеждений. В предисловии Теркел писал: «Эта книга отнюдь не научный обзор. И она вовсе не является попыткой сделать исчерпывающие выводы, ра­ достные или печальные, относительно Чикаго или какогонибудь другого американского города. Она не содержит ни оптимистических восторгов, ни пессимистического скепси­ са. Просто один человек, вооруженный магнитофоном и гонимый бесом любопытства, целый год бродил по городу,; пытаясь узнать мысли ничем не примечательных людей —i их мысли о себе, о прошлом и настоящем, о городе, об об-' ществе и о мире в целом». Писатель заходил в дома со­ стоятельных людей и в кварталы бедняков, белых и чер­ ных, он терпеливо выслушивал своих собеседников, толко-| вавших о самых разных материях — квартплате, расовых волнениях, атомной бомбе, войне во Вьетнаме, преступно­ сти на улицах, наркотиках. За этими, казалось бы, слу­

1 Наш читатель уже знаком с небольшими отрывками из книг Теркела «Улица Разделения: Америка» («Иностранная литератур ра», 1969, № 8, 9) и «Работа» (там же, 1976, № 1).

6

чайными разговорами открывались проблемы, коренные, типичные для Америки 60-х годов.

Конечно, Теркел удачно избрал место действия — Чи­ каго. Огромный город, сердцевину Среднего Запада, городтитан, знакомый читателю по романам Драйзера и Ричар­ да Райта, Олгрена и Фаррела, воспетый Сэндбергом, город, который как бы сфокусировал в себе американские проб­ лемы и противоречия, город небоскребов и заводов, тру­ щоб и негритянских гетто, город, в котором особенно чут­ ко прослушивается «политический пульс нации».

Это обусловило типичность, характерность теркеловских героев, «средних американцев», представляющих раз­ ные сферы и слои этого «эвритауна» («всегорода»). Ти­ пичность, достигаемую, однако, не прямолинейным социо­ логическим комментарием, а именно схваченной подлин­ ностью их интонаций, их голосов, их манеры радоваться, негодовать, улыбаться. В этой книге Теркел обрел ту сугу­ бо свою форму подачи материала, которая отличает и кни­ гу «Работа».

Если «Улица Разделения» дышала современностью, то следующая книга — «Тяжелые времена: Устная история Великой депрессии» (1970) переносила читателя в одну из самых драматичных эпох в жизни Соединенных Шта­ тов. Этот «отход» в прошлое был, однако, вполне логич­ ным. Книга «Тяжелые времена» появилась в 60-е годы, от­ меченные жестокими потрясениями всей американской си­ стемы, связанными с войной во Вьетнаме и негритянским движением. Именно тогда с особой отчетливостью стала осознаваться «связь времен», а сопоставления, аналогии между «бурными тридцатыми» и «протестующими шести­ десятыми» напрашивались сами собой. После долгих лет забвения, фальсификации и замалчивания возродился ин­ терес к 30-м годам: появились труды историков, литера­ туроведов об этом десятилетии, были переизданы некото­ рые образцы пролетарского романа, выпущенные в те годы. Думается, что не случайно и совпадение названий книги Теркела и романа Диккенса, явившегося прямым от­ кликом английского писателя на чартистское движение и проникнутого горячей симпатией к беднякам и обездолен­ ным.

У Теркела эпоха дана сквозь призму восприятия очекидцев. Это, по его словам, «мозаика воспоминаний», «в большей мере книга реминисценций, нежели книга фактов

7

и скучных статистических данных». Верный своему прин­ ципу объективности. Теркел вновь предлагает социальный срез американского общества: здесь состоятельные и не­ имущие, журналисты, фермеры и актеры, люди безвест­ ные и ушедшие от дел знаменитости, конгрессмены, поли­ тики, члены «мозгового треста» Рузвельта.

И все же главные фигуры книги — это пожилые рабо­ чие, ветераны труда, участники пикетов и стачечной борь­ бы, «голодных походов». Люди, которые испытали наи­ большие тяготы депрессии, оказались сброшенными на са­ мое дно жизни, лишились работы, стали бродягами, нищи­ ми, были уязвлены в своем человеческом достоинстве. И хотя каждый из них предлагает свое «свидетельство о времени» исходя из личного, пережитого опыта, книга ды­ шит атмосферой десятилетия, которое не случайно назы­ вают «красным».

Три года после завершения «Тяжелых времен» трудил­ ся Теркел над книгой «Работа» (1974). Здесь те же худо­ жественные приемы, та же внешняя структура, но это яв­ ный шаг вперед, обретение нового качества. Оно, несом­ ненно, в большей стройности, отобраыности материала, но главное — в широте, панорамности этого произведения. Подобно «Улице Разделения», «Работа» долгое время на­ ходилась в списках бестселлеров, имела отличную прессу и была переведена в Ёвропе и Японии.

Как и в предшествующих книгах, перед нами — чело­ веческая река. Только, пожалуй, еще более мощная. Де­ сятки голосов, своеобразных «автопортретов», донесенных до читателя в форме интервью благодаря мастерству Тер­ пела. Оно единодушно признано критиками. Писательни­ ца Надин Гордимер пишет: «Стаде Теркел поразительно искусный интервьюер, обладающий талантом ставить во­ просы таким образом, что снимаются барьеры и человек самораскрывается». Документалист Том Вулф, автор из­ вестной антологии «Новый журнализм», восхищается ред­ кой способностью Терпела «смешиваться с простыми людьми, понимать их мысли и давать им выражение».

Но может быть, речь идет лишь о высоком профессио­ нализме, о совершенной журналистской технике Терпела? Думается, такой взгляд был бы неверным. Ведь на наших глазах — и не только в Америке — происходит фактичес­ ки рождение новой разновидности художественно-доку­ ментальной литературы. А магнитофон (в содружестве,

8

естественно, с пером писателя) усиливает эффект досто­ верности, максимальной приближенности к правде жизни.

Характеризуя свою творческую лабораторию, Теркел сравнивает свой труд с трудом золотоискателей. Сначала им необходимо выбрать территорию, на которой будет ве­ стись разведка, бурить в самых разных местах, нащупы­ вая жилу, затем промывать тонны породы, выискивая крупицы золота. Нечто подобное происходит и с писате­ лем, вооруженным магнитофоном. Сначала из сотен лю­ дей он должен найти тех, с кем поведет беседу. Крутящие­ ся диски зафиксируют все сказанное собеседником, его рассказ составит десятки страниц. Но потом он подверг­ нется редактуре, сокращению, перекомпоновке, отсеется все второстепенное, случайное. Должны остаться лишь наиболее существенные для данного человека факты, са­ мые точные, верные выражения. Сохраняется подлинная интонация, манера, помогающая понять данную индиви­ дуальность. Это то золото, которое ищет писатель.

Искусство, мастерство интервьюера — особое. Писатель сталкивается с живыми людьми, и, прежде чем положить на стол записанный на магнитофон текст беседы, он дол­ жен провести не один час со своим собеседником, должен подыскать «ключ» к его сердцу. Конечно же, далеко не всякого человека можно «разговорить», вызвать на откро­ венность, преодолеть естественные для него недоверие или неловкость в непривычной ситуации, И здесь неудача под­ стерегает того, кто подходит к своей задаче утилитарно, прагматически, стремясь лишь «выудить» из собеседника искомые сведения. Последний вряд ли будет говорить сво­ бодно и откровенно, если не почувствует к себе подлин­ но человеческого интереса.

Очень важен самый выбор Теркелом героев своей кни­ ги. Они представляют фактически все главные профессии, распространенные в американском обществе. Конечно, Теркел не был первым, кто как бы «озвучил» голоса про­ стых людей Америки, «дал выход» их затаенным думам и устремлениям. Еще Джон Рид на заре своей литератур­ ной деятельности дебютировал рассказами и очерками о «людях дна», изгоях, безработных Ныо-Йорка, использо­ вав прием литературно обрамленного интервью автора со своими героями. В пору «красных тридцатых», когда, по словам Майкла Голда, произошло «второе открытие Аме­ рики» и в литературу пришли новые герои — рабочие, без­

9