1 курс / Психология / Метафора_в_практике_психотерапевта_применения_лингвистики

50 Глава 3

нем”, но с точки зрения научного понимания аналитики поведения утвер-

ждают, что это представление обманчиво. При этом оно настолько прочно укоренилось в нашем представлении, что эта область человеческого опыта воспринимается как столь отличная, что мы считаем, что даже изучать ее

необходимо, исходя из принципов, отличных от тех, при помощи которых мы познаем “ внешний мир” Все так и было в исторической перспективе:

столетиями все эти феномены были сферой “ души”. Понятие души редко всплывает в современных научных дискуссиях, но этой же цели теперь служат концепции “ психо” и “ ментальные явления”: они обозначают иную природу этих явлений, которую невозможно наблюдать извне. С другой

стороны, в поведенческом анализе утверждается, что эти явления необхо- димо интерпретировать, исходя из таких же принципов, на которые мы опираемся при изучении других действий человека. Если мы хотим понять, что кто-то помнит, чувствует или думает, мы можем задать те же вопросы,

что и при анализе “ внешнего” поведения: “ Какие чувства, мысли или вос- поминания мы хотим изучить?” “ И какие факторы имеют релевантное зна-

чение в контексте воспоминаний, чувств или мыслей?” “ И как мы можем повлиять на эти факторы, если хотим добиться изменений?”

Отказ вести разговор о “ внутреннем мире” в данном ключе совсем не означает, что эти явления тривиальны. Смысл не в этом. В поведенческом анализе отвергается подобный способ обсуждать эти явления. На самом

деле, сами по себе эти явления часто имеют решающее значение для пони-

мания человеческого поведения. И значительная роль того, что мы описы-

ваем этими словами, очевидна. Когда мы говорим, что “ Стив вложил свое

сердце и душу в это” при выполнении задания, мы также понимаем, что его

работа имеет для него значение. Если мы говорим, что “ у Анны большое сердце”, это не пустая фраза, а отражение нашего представления о том, как она себя обычно ведет. Никто в современном обществе не будет соотно- сить черты ее характера с физическими характеристиками сердца. Слова

“Алиса обладает ментальной силой” не станут бессмысленным заявлением,

так как описывают ее обычное поведение, возможно, ее настойчивость или способность действовать в кризисных обстоятельствах. Но будет ошибкой считать, что этот человек обладает определенной “ ментальной субстан-

цией”, которая играет решающую роль в поведении, о котором идет речь.

В поведенческом анализе считается, что подобные феномены лучше всего наблюдать в качестве поступков обсуждаемого человека, и если мы хотим

их понять и изменить, нам необходимо проанализировать поведение и

взаимосвязанные с ним факторы в тех условиях, в которых оно возникает.

52 Глава 3

Значение последствий — даже в языке

Люди воздействуют на мир и, в свою очередь, меняютсясами вследствие своих действий [Skinner, 1957].

Так начинается книга Скиннера, в которой он описывает “ вербальное поведение”, или то, что вы и я называем языком. Но, кроме того, данная цитата может служить иллюстрацией всего, что Скиннер когда-либо напи- сал, а также поведенческого анализа как научной дисциплины в целом. Но этот же процесс можно описать в ином контексте, когда действует “ мир”, а не “ люди” сами по себе: “ Мир меняет людей и, в свою очередь, меняется сам вследствие такого воздействия”. Скиннер начал предложения с дей-

ствующего человека по той простой причине, что именно он представляет

область его научного интереса. Но способность начать “ с другого конца”

говорит о чем-то важном: именно во взаимодействии активного человека и того контекста, в котором он действует, следует искать как понимание,

так и зону влияния.

Скиннер создал то, что часто называют оперантной психологией, логи-

ческое продолжение вышеприведенной цитаты. Мы действуем в условиях

своей среды и изменяемся вследствие указанного взаимодействия. Опре-

деленные действия имеют определенные последствия, которые влияют на

вероятность таких же действий в будущем в похожих обстоятельствах.

В определенной ситуации, когда Ибрагимович получает мяч, он крутится

вокруг себя, ведет мяч назад и вправо... При этом он взаимодействует с це-

лым перечнем контекстуальных факторов, и на это взаимодействие оказы-

вают влияние последствия подобных предыдущих действий. Вот еще один

пример: человек на улице видит, что к нему идет кто-то в униформе. Его

пульс учащается, он начинает потеть и, возможно, вспоминать ситуации,

в которых у него уже проявлялась подобная физиологическая реакция.

Он останавливается, смотрит вниз, а затем поворачивается лицом к витри-

не магазина, отворачиваясь от человека в униформе. При этом он взаимо-

действует с целым перечнем контекстуальных факторов, и на это взаимо-

действие оказывают влияние последствия подобных действий.

Не случайно Скиннер начинает свою книгу о языке и вербальном взаи- модействии фразой, которая может легко стать предисловием к любой из его работ. На нашу речь в равной степени распространяется закон о по-

следствиях. Когда мы что-то говорим, это тоже действие, имеющее свои последствия, влияющие на то, что мы говорим в дальнейшем и как дей- ствуем в целом. Это так же, как сказать, что язык является оперантным

54 Глава 3

минах “ описать”, “ поговорить о чем-то”, “ истолковать” и пр. Собственный термин для этого понятия в поведенческом анализе возник потому, что все

эти знакомые слова и выражения неоднозначны, а нам необходимо дать точное определение понятию.

Идеальный или чистый такт полностью контролируется объектом или событием, спровоцировавшим его. Если говорить привычным языком, мы бы назвали это “ правильным”. Социальное окружение, которое спо-

собствует обучению подрастающего поколения говорить именно в этой

манере, имеет жизненно важное значение для успешного социально-

го взаимодействия в будущем. Наиболее очевидный пример подобного взаимодействия можно наблюдать в ситуации, в которой говорящий ис-

пользует такт-реакцию относительно феномена, недоступного в данный момент слушателю, с которым у него нет непосредственного контакта.

Если кто-то видит собаку и говорит “ собака”, его реакция может иметь значительное влияние на другого человека и его поступки. Такт-реакция

с нашим окружением составляет основу человеческого взаимодействия и позволяет на собственном опыте убедиться, что “ одна голова — хорошо,

а две — лучше”.

Определенную такт-реакцию могут провоцировать не только иден- тичные объекты или события. Мы учимся говорить “ стол”, видя обшир-

ный перечень объектов, в зависимости от того, какая реакция в нашем

окружении считается правильной и находит подкрепление. Объекты с

определенными общими свойствами или характеристиками вызывают

одну и ту же такт-реакцию: плоская, круглая/прямоугольная/треуголь- ная поверхность, расположенная на трех и более “ ногах”, вызывает такт

“ стол”. Все же в некоторых обстоятельствах, глядя на кого-то на пикнике во время загородной прогулки, тот же такт может быть спровоцирован-

ным камнем. И в этом смысле определенную такт-реакцию могут взывать различные объекты и события [Skinner, 1957]. Легко увидеть, насколько

широко распространены расширенные такты, а чистые или буквальные

такты встречаются, на самом деле, довольно редко. Обычно мы исполь-

зуем такт не буквально. Все же, существуют области с особой потреб-

ностью в чистых тактах, например наука, в которых необходимо “ точно знать, что мы имеем в виду”.

56 Глава 3

Возможно, читатель уже заметил, что мы вновь ступили на территорию, которая как в просторечии, так и в лингвистике носит название “ живые и

мертвые метафоры” и представляет собой взаимоотношения между мета-

форическим и буквальным языком. По мнению Скиннера, как и многих

современных лингвистов, различие между буквальным и метафоричным языком размыто, как и между живыми и мертвыми метафорами. Линг-

вистический феномен, который на первый взгляд представляет собой от-

дельные понятия, при более пристальном взгляде во многом пересекается.

Читая Скиннера, становится вполне очевидным, что он пишет во времена,

когда буквальный язык априори считался главенствующим, а метафоры расценивались как дополнение. Он это также принимает за аксиому. Тот факт, что он называет метафору “ расширенным” тактом, позволяет пред-

положить, как я полагаю, что он считал более чистый или буквальный такт

первичным. Скиннер писал во времена, когда о Лакоффе и Джонсоне еще

никто не знал.

Сделанное выше предположение, что буквальный язык первичный,

а метафоры — вторичны по отношению к нему, по словам Скиннера, опро-

вергается его собственным анализом. Такт — это не что иное, как оперант-

ное поведение, которое находит подкрепление в языковой среде. Ничто

не буквально в смысле истины или объективности; каждое действие име-

ет свои последствия. Таким образом, реакция может работать лучше или

хуже. При одних обстоятельствах лучше работает то, что Скиннер назы- вает чистым тактом, тогда как в другом контексте предпочтение отдается расширенному такту (например, когда мы называем камень “ столом” во

время загородного пикника). Также предполагается, что в процессе обу-

чения в первую очередь подкрепляются буквальные, а не метафоричные

такты. Это позволяет сделать предположение, что менее буквальные,

атакже метафорические такты предшествуют более буквальным тактам

впроцессе индивидуального обучения и что между двумя этими видами

нет четкого разграничения. Скиннер также пишет, что “ чистый такт” —

это скорее идеальное представление, чем действительно существующий

ввербальном поведении феномен. Таким образом, анализ Скиннера при-

водит к тому же самому фундаментальному взгляду на взаимоотношения

между метафорическим и буквальным языком, который, как мы узнали

ранее, присущ современной лингвистике. Эти два феномена не могут быть

разделены иначе как в грубом, бытовом смысле. Это явления, которые су-

ществуют в рамках континуума: живые метафоры — мертвые метафоры —

буквальный язык. Сам Скиннер не использовал данную терминологию,

58 Глава 3

становится содержание ответа. Мы абстрагируем высказывание и саму метафору в качестве объекта. Недостаток подобного подхода состоит, ко-

нечно же, в переходе на более абстрактный уровень и отдалении от непо-

средственной “ метафоризации”. В конце концов, метафоры — это то, что

создают конкретные люди в конкретных ситуациях.

Читатель снова же может заметить, что это очередной виток критики

когнитивной лингвистики с позиции поведенческого анализа, которая во

многом подхватывается современными лингвистами, как это подробно

описано в главе 2.Такие лингвисты, как Стин [ Steen,2011] и Мюллер [ Muller,

2008], в особенности подчеркивают опасность игнорирования конкретно-

го контекста использования метафор и фокусирования внимания исклю-

чительно на метафоре в качестве продукта человеческого поведения без тщательного анализа непосредственного процесса, вызвавшего ее к жизни. Лера Бородитски и ее команда в Стэнфордском университете, как обсуж- далось ранее, также придерживается подобного мнения [ Boroditsky, 2001;

Boroditsky; Schmidt,and Phillips, 2003; Fausey,and Boroditsky, 2011]. Язык, ко-

торый мы используем, влияет на то, как мы думаем, и на наше поведение в целом, поэтому нам нужно сосредоточиться на контексте, в котором люди “ метафоризируют”, и на факторах, влияющих на это поведение. Вновь же,

согласно Мюллер, использование метафор — это “ когнитивный процесс”.

Как он выглядит? К этому мы еще вернемся в следующей главе.

Проблема поведенческого анализа

Когда речь заходит об анализе метафор и метафорической речи, в по-

веденческом анализе появляется собственная серьезная проблема. Лучше

всего эта проблема иллюстрируется тем фактом, что как заголовок это-

го раздела, так и главы в целом подразумевают, что поведенческий ана-

лиз — это унифицированная научная дисциплина, но во всех своих дово-

дах я ссылаюсь исключительно на Скиннера и его более чем полувековой давности работу. Как изменилось отношение к использованию метафор в поведенческом анализе со времен Скиннера? Очень незначительно, если вообще изменилось. Авторы большинства обзоров научной позиции пове- денческого анализа [Catania,2007] по-прежнему ссылаются на Скиннера и,

в определенной степени, на современную лингвистику, но в этих обзорах

нет современных разработок, которые привнесли бы нечто новое в пони- мание метафор. Это часть большей проблемы поведенческого анализа —

обеспокоенность развитием анализа языка со времен Скиннера. Вплоть