5 курс / Психиатрия и наркология для детей и взрослых (доп.) / Korolenko_Ts_P__Dmitrieva_N_V_-_Psikhoanaliz_i_psikhiatria

191

трудности в движении по направлению к людям. Ему будет трудно сформировать коммуникативную компетентность.

Лица с различными психологическими проблемами наиболее часто чрезмерно фиксированы в поведении на каком-нибудь одном направлении. Horney считает, что на этом основании можно проводить дифференциацию болезненных состояний. Она пыталась сравнивать их с механизмами защиты у животных: с борьбой, бегством и подчинением.

«Невротики», которые акцентуируют движение по направлению к людям, делают все для того, чтобы приобрести любовь другого человека и окружащих. При этом они минимизируют собственные потребности и нужды, поскольку считают, что, если будут выдвигать какие-то требования, то не будут любимы и не приобретут необходимой безопасности.

Призывом к любви является самосглаживающее и саморастворяющее поведение. Это движение по направлению к людям выражается в болезненной зависимости от них с доминирующей потребностью в партнере, друге, любовнице/любовнике с полным подчинением этому человеку, отказом от собственных желаний, чувством собственной слабости, беспомощности, низкой самооценке, недоверием к себе. Рассуждения такого человека укладыватся в следущую схему: «Окружающие более достойны и более совершенны, чем я. Если меня покинут, то я никого больше не найду. Меня могут покинуть всегда потому, что у меня нет никаких положительных качеств. Моим единственным достоинством может стать незаменимость. Если я стану незаменимым, то это в какой-то степени поможет мне решить мою проблему». Подобные чувства могут включать в себя элемент мученичества, жертвенности, необходимости пострадать за других. Актуализируются постоянная потребность в любви, выраженный страх быть покинутым, ощущение собственной значимости и полноценности только в пределах таких отношений. Девиз, который проходит красной линией через всю жизнь, звучит так: «Если ты меня любишь, ты не причинишь мне вреда. Если я буду подчиняться, я буду в безопасности, и никто не сможет навредить мне».

Следование выбранному движению по направлению к людям требует постоянного подавления враждебности, которая, будучи вытесненной в бессознательное, продолжет существовать в нем. Это не может не сказаться на психосоматическом здоровье лиц, избравших первый тип взаимоотношений. Для них характерны частые головные боли, приступы внезапно наступающей слабости, головокружение, проблемы, связанные с работой пищеварительной системы, астения и пр.

«Невротики», которые предпочитают движение против людей, присваивают себе право экспансивного решения проблемы. Оно выражается в стремлении доминировать, командовать, навязывать и подавлять, даже если такое поведение нарушает отношения с людьми.

Движение против людей «окрашено» нарцисстическим оттенком. У такого человека возникает идеализированный образ себя, имеющий черты грандиозности. Он/она влюбляется в этот образ, но одновременно на уровне бессознательного ощущает его надуманность и искусственность. По этой причине этот легковесный и призрачный имидж может быть легко разрушен. Отсюда и соответствующее отношение к людям, которые могут восприниматься как потенциальная угроза. Для того, чтобы предотвратить угрозу и возможное разрушение, такие люди предпочитают атаковать, доминировать, командовать, подчинить себе не только ситуацию, но и действия окружающих, повсеместно и ежечасно подчеркивать и демонстрировать свою силу, не показаывать наличия присущих каждому человеку слабостей, постоянно находиться вне критики и на высоте положения, быть правым, побеждать в конкурентной борьбе. Лица, избравшие стратегию победителя, испытывают постоянную потребность в признании, в восхищении собой. Им свойственны отсутствие критики, стремление манипулировать другими, не считаясь с их запросами, требованиями и нуждами, зависть, легкость в возникновении бурных, отрицательных

192

эмоций при встрече с угрожающими ситуациями, которые содержат элемент критики. Проявляемые при этом отрицательные эмоции могут быть охарактеризованы как гнев и ярость. Другие, включая близкое окружение, воспринимаются только как средства для реализации своих целей. Лозунг людей второго типа звучит так: «Если я буду сильным, никто не сможет сделать мне ничего плохого». Стремление к престижу, защищает их от возможного унижения и провоцирует желание унижать других в прямой и косвенной форме. При этом под замаскированной враждебностью камуфлирутся скрытое агрессивное поведение.

«Невротики», которые выбирают движение в сторону от людей, присваивают себе решение отказа. Они отказываются от отношений и достижений, жертвуя многим только для того, чтобы их оставили в покое, пытаясь таким образом достичь желанной свободы. Постоянный отказ от людей формирует «отстраненную личность» с отсутствием социальных стремлений и отвращением к любого рода усилиям и изменениям. Они выражают возмущение и протест против ограничений в стиле жизни и всяческих влияний со стороны. Им свойственны желание быть свободными от всяких социальных обязательств, от ответственности; отстраненность от эмоциональных переживаний, стремление жить несколько уплощенной эмоциональной жизнью, «ничего не брать в голову», уходить от всего, что предвещает эмоциональное потрясение; стремление смотреть на себя и свою жизнь со стороны, как будто бы все, что происходит, случается не с ними, а с другим человеком. Если реализация возникших желаний связана с какимито осложнениями, интенции ограничиваются или блокируются. Для лиц, избравших для себя движение в сторону от людей, характерны самодостаточность и незавивимость, отсутствие насколько возможно каких-либо точек соприкосновения с другими, невключенность в межличностные контакты, отчетливое стремление к приватности. Метафорическое сравнение позволяет гооврить о наличии очерченного вокруг них магического круга, внутрь которого посторнним вход воспрещен.

Образная характеристика людей третьего типа ассоциируется с классическим примером про лису и виноград из сказки Эзопа. Их жизненная позиция отражает аксиоматическое утверждение, выражащееся лозунгом: «Если я буду в изоляции, никто не сделает мне ничего плохого». К третьему типу людей часто относятся креативные личности, предпочитающие отстраненный образ жизни. Выражая в процессе творчества чувства, мотивации, установки, эмоции и потребности, они не испытывают необходимости вступать в непосредственные социальные контакты. Избранный ими жизненный стиль является для них предпочтительным и наиболее безопасным.

Тип используемой межличностной ориентации указывает на степень психофизиологической интеграции человека. Наличие психологической проблемы актуализирует выбор какого-то одного из направлений и невозможность использования другого. В противовложность этой стратегии здоровый человек применяет в случае необходимости все три вида вышеуказанных ориентаций, поскольку каждый из них обладает спосбностью решить проблему в рамках «своей компетентности».

Пример агрессивного типа людей, выделенного Horney, показывает, что быть агрессивным по отношению к каждому человеку патологично. В то же время здоровый человек дожен проявлять адекватную, разумную агрессивность при проявлении инициативы, в случаях самозащиты при нападении, формирования собственной точки зрения, планирования жизни и реализации поставленных целей. С нашей точки зрения, в данном случае целесобразней использовать термин не агрессивность, а ассертивность. Те, у кого отсутствует ассертивность, испытывают серьезные трудности в претворении в жизнь поставленных целей.

Второй пример касается зависимости от других в случае использования движения по направлению к людям. Выраженная зависимость патологична, но неспособность обратиться за помощью в ряде случаев дезадаптивна.

193

Следующий пример касается стратегии отказа, формирующей «отстраненную личность». «Психологический аутизм» полезен в случае ухода из зоны повышенной стимуляции, что важно для обдумывания и решения задач, реализации креативного потенциала. В то же время, возникают ситуации, требующие временного включения в межличностные контакты. Утрата подобных навыков грозит возникновением серьезных проблем.

Каждый человек предпочитает использовать в межличностных отношениях какуюто одну, любимую стратегию. Иногда ситуация вынуждает прибегать к другой линии поведения, рассматриваемой как временная необходимость. Если, например, нарцисстической личности угрожает поражение и возникшая ситуация не поддается контролю и изменению, человек уходит от решения проблемы, ждет изменения ситуации, рассуждая, например, о том, что никто не способен понять его потому, что вокруг одни дураки. Избегая ситуации, он сохраняет свой имидж, проецирует вину на других, не видя «бревна в своем глазу, но замечая соринку в чужом». В данном случае мнимое решение проблемы происходит за счет избегания и проекции.

Возможно включение и такого психологического механизма как вытеснение. Так, например, алкоголь «с успехом» используется как средство снятия влияния superegо. С одной стороны, при употреблении алкоголя происходит оглушение и снижение чувствительности человека к восприятию неустраивающей его информации. Сужение границ сознания и расширение бессознательной сферы увеличивает область неосознаваемого и «непознанного». Именно здесь «оседает» материал, вызывающий психологический дискомфорт. С другой стороны, использование алкоголя с целью инициации вытесенения мешает прекратить злоупотребление, которое блокирует осознание низкой самооценки. Отказ от употребления алкоголя вызывает еще большее снижение самооценки.

Алкоголь, наркотики и психотропные вещества используются не только в «борьбе» с осознанием низкой самооценки, но и как средства «коррекции» многих других, беспокоящих человека состояний, в том числе и экзистенциальной депрессии. Это нарушение может возникнуть как результат креативной самореализации, при котором на излёте творческой деятельности вдруг наступает кризис. Во время периода истощения ничего не пишется, не рисуется, не лепится. Если продолжительность этого периода сравнительно невелика, человек справляется с ним с помощью вышеуказанных средств и наступает новый товрческий взлёт. В случае длительно текущего кризиса возникает опасность привыкания.

Способы приспособления к основной тревоге

Существует различные способы приспособления пациентов к основной тревоге. Выделяют несколько стратегий разрешения основного конфликта между беспомощностью и враждебностью. Они не решают конфликт, не приводят к психическому росту, но помогают приспособиться к условиям повседневной жизни. К этим стратегиям относятся:

1.Подавление одной из составляющих конфликта, либо беспомощности либо враждебности. Например, при исключении враждебности акцент в большей степени делается на беспомощности, приводя человека к зависимому от окружающих положению и, наоборот, при подавлении беспомощности акцент делается на враждебности с появлением условно агрессивного поведения по отношению к другим людям.

В работах Horney встречается выражение «затемнение» конфликта. Невротик может затемнить одну часть конфликта, усилив при этом проивоположную. Затемнения паллиативны и условны, т.к. в конечном итоге они не уничтожает ни враждебность, ни беспомощность.

194

2.Стратегия отстранённости, при которой человек снижает уровень переживания конфликта.

Horney считала, что движение в сторону от других - отстраненность может быть использовано как механизм приспособления. Невротические лица отстраняются для того, чтобы редуцировать переживания конфликта. При нарциссизме, например, отстранение возникает как реакция на конфликт. Отстранненость как механизм психологической защиты используется лицами, злоупотребляющими алкоголем. Алкоголь используется как средство изоляции от трудных сититуаций. Прием алкоголя сопровождается их изоляцией от окружающих на какой-то период времени. Как правило, это происходит в случае необходимости принятия важного решения. Человек, на которого, казалось бы, можно надеяться, в экстремальной ситуации изолируется от людей и употребляет алкоголь, поскольку он не может пережить и разрешить конфликт. Отстраненность помогает ему забыться и ни о чем не думать.

3.Стратегия идеализированного Self’a, при которой человек уходит от своего реального Я и живёт с образом идеализированного Я. Этот идеализированный Self менее беспомощный и менее «злой». Такое положение может устраивать человека только на какой-то промежуток времени, поскольку основной конфликт остаётся нразрешенным.

Человек «отворачивается» от реального Я по направлению к тому, кто обладает значительно лучшими, с его точки зрения, личностными качествами, например, к образу менее беззащитному, менее беспомощному, менее злобному, к тому, что называется идеализированным Self’ом. Он создает внутри себя другой образ. Self - уникальный живой центр человека. Реальный Self задействован в процессе здорового психологического роста - самоактуализации. Поскольку при данном способе приспособления к основной тревоге реальный селф перестает устраивать человека, его покидают. Поисходит обращение к идеализированному Self’у - уход от самого себя и от реальности в результате того, что человек под влиянием базисной тревоги приходит к убеждению, во многом подсознательному, что он/она неадекватны. Здоровый взрослый человек, встречаясь с проявленными в его адрес пренебрежением и отбрасыванием, в конце концов «поворачивается» к другому человеку, к другим отношениям, будучи уверенным в себе, доверяя себе и своей значимости. Ребенок и подросток не обладают достаточно сформированными ресурсами для того, чтобы прибегнуть к такой тактике. В результате пока не сформированное чувство Я оказывается ранимым и поврежденным. Возникают низкая самооценка, чувство несостоятельности, некомпетентности реального Self’а, начинается отчуждение от него.

4.Отчуждение от реального Я, в результате которого у человека возникает чувство, что всё происходит не с ним, а с кем–то другим. Возможна деперсонализация.

Альенация - отчуждение от себя как механизм психологической защиты может включаться на ранних стадиях развития и вызывать серьезные психосоматические нарушения. Человек обращается к воображаему идеализированному Self’у, который не подвергается презрению. Идеализированный Self соответствует определенным межличностным ориентациям. Человек думает, что, если он будет любим и к нему будут хорошо относиться, он сможет произвести впечатление на других, продемонстрировать свои успехи, знания, достижения, вызвав тем самым всеобщее восхищение. Возможен вариант, при котором человек считает себя обладателем большого количества присущих ему и достойных одобрения личностных качеств. «Зачем мне контакты с людьми, - думает он, - мне не важно как они относятся ко мне, важно, что я оцениваю себя высоко. Я сам справлюсь с любой ситуацией». Реальный Self подавляется и человек начинает жить с идеализированным Self’ом.

Создание идеализированного Self’a с прагматической точки зрения оценивается как положительный факт. В его основе могут лежать продуктивные интенции, стремления и усилия, которые позволяют преодолеть трудности и решить поставленные задачи. С другой стороны, человек, который отказался от реального Self’a, и создал образ

195

идеализированного Self’a, постоянно ощущает возникшее несоответствие, поэтому, находясь один на один с собой, он сталкивается с внутренним конфликтом. Появляющийся при этом психологический дискомфорт принимает особенно заметные очертания при близких, интимных отношениях со значимыми людьми. Это мешает устанавливать с ними важные для него, искренние отношения. Price (1994) обращал внимание на то, что некоторые дети - жертвы сексуального насилия создавали идеализированный Self. Этот Self отрицал беспомощность посредством акцентуации собственной особой силы над человеком, который осуществлял насилие.

Иногда подавление реального Self’a бывает эффективным, и сознательный Self - имидж человека становится подобным идеализированному Self’у. Условиями такого паритета являются благоприятные средовые факторы и постоянная внутренняя борьба, направленная на сохранение претензии на тождественность реального и идеализированного Self’a.

Практика показывает, что часто усилия по созданию идеализированного Self’a заканчиваются поражением. Человек сталкивается лицом к лицу с конфликтом, разрешить который он не может, и тогда возникает реакция паники.

При данном способе приспособления к основной тревоге формируется две идентичности. Одна в рамках идеализированного Self, а другая – в рамках реального. В каких-то ситуциях выступает или преобладает одна идентичность, в других - иная. В особых, экстремальных случаях это может приводить к формированию множественной личности.

Horney отметила глубокие разрушительные последствия перехода от реального к идеализированному Self’у. Она называла это «отношением с дьяволом продажи собственной души». Невротик уподобляет себя Фаусту, который продал душу дьяволу за власть, силу и удовольствия. Автор считает более здоровым выбором уход от ложной гордости, принятие реального Self’а и дальнейшее его совершенствование.

Все вышеперечисленные стратегии, к сожалению, неадекватны для хорошего приспособления, так как во время их осуществления реальный, истинный Self подавляется. Постоянное пребывание в условиях идеализированного Self’a делает жизнь человека затруднительной.

Возможно создание ситуации, при которой реальное Я подавляется, а человек старается всячески соответствовать идеальному Я, который становится основой различных интенсивных стремлений и мотиваций. Возникает «тирания долженствования». Каждый пациент развивает свой способ усиления идеального Я и избегает полезной конфронтации с подавленным реальным Я. «Тирания долженствования» может выражаться в различных подходах. Например, человек, живущий под властью глагола «должен», считает, что он не должен быть зависимым, или он должен сделать работу как можно лучше и пр. Эти требования к себе чаще всего неполностью осознаются человеком. «Тирания» заставляет людей идентифицировать себя с создаваемым ими идеальным Я. Возникает опасность, при которой реализация «тирании» и смешивание с идеальным Я вызывает настолько сильное отчуждение идеального Я от реального, что первое может отделиться от второго, приобретая неадекватный характер. О таком идеальном Я говорят, что это как бы кусочек психоза, торчащий в ткани невроза. Это положение Horney вступает в противоречие с мнением Аdler’а, считавшего, что фикциональный финализм всегда приводит к росту личности. С точки зрения Horney, отрыв от реального Я может привести человека к остановке развития.

Elliott (1992) описывает наличие у человека «внутреннего критика», как источника отрицательных посланий, могущих привести к развитию депрессии. Для нейтрализации этих отрицательных посланий человек с нарушениями может использовать экстернализацию (проекцию внутреннего конфликта вовне), при которой внутренние конфликты проецируются на внешний мир.

196

5. Экстернализация, как одна из важных стратегий приспособления, с точки зрения Horney, привлекательна тем, что на какое-то время помогает снизить тревогу. Экстернализация позволяет человеку переживать внутренние процессы как происходящие вовне, считая, что за всё происходящее ответственны внешние факторы. Лица с различными нарушениями, экстернализируя себя и свою оценку тех или иных явлений, приписывают окружающим несвойственное им отношение к себе. В случае несовпадения точки зрения окружающих с мнением человека с нарушениями, у последнего может возникнуть по отношению к ним чувство презрения. Таким образом, в процессе экстернализации также выделяются движения людей по направлению, против и в сторону от окружающих.

Человек с расстройствами защищает себя от глубокого психоанализа,

устранять экстернализацию не следует, так как она имеет защитную функцию. В противном случае у человека появится чувство безнадёжности.

6. Проекция. В классическом психоанализе проекция рассматривается как защитный механизм. Она проявляется в конкретно оформленных мыслях и чувствах, например: «Я враждебен по отношению к кому-то. Он враждебен по отношению ко мне». Экстернализация проявляется в нераспознанных собственных чувствах, которые приписваются другим. Это может выражаться в мнении человека об отрицательном отношении к нему окружающих, что на самом деле отражает собственное чувство неполноценности.

Проекция не осознана. Экстернализация, с точки зрения Horney, содержит в себе материалы, идущие из подсознания. «Я приписываю другому человеку то, в чем я сам пока не могу разобраться. Я считаю, что этот человек как-то не очень хорошо ко мне относится, но это связано с тем, что я плохо отношусь к самому себе».

Проекция не только не излечивает пациента, не устраняя имеющийся у него конфликт между ним и внешним миром, а наоборот, может и усилить его. Происходит взаимное усиление. Партнер по общению «улавливает» экстернализированный материал и возвращает его, используя проекцию. Потому как экстренализация, так и проекция являются далеко не совершенными защитными механизмами.

Техники вторичного приспособления. Теория «белых пятен»

Поведение людей часто не соответствует образу идеального Я, но это несоответствие ими просто не замечается. Такое поведение Horney называет белыми пятнами, предупреждающими осознание конфликта между поведением и собственным идеальным имиджем. Техники вторичного приспособления человека к «белым пятнам» включают:

1.Компартментализация. Использование механизма, при котором несоответствующее идеальному Я поведение сознательно распознаётся, но не во время действия, а после его завершения. Для облегчения ситуации поведение разделяется человеком на «ячейки». Например, разное поведение человека в семье и на работе, с

социально приемлемым нормам. Использование рационализации позволяет человеку

197

Рационализация определяется как «самообман» посредством рассуждений. То, что человек рационализирует, должно совпадать с его положительным Self-имиджем. Человек, например, может согласиться с тем, что он зависим от кого-то другого, но так кажется только при внешней оценке ситуации. На самом же деле его подчиняемость является результатом симпатии. «Почему я не могу вести себя так, если я симпатизирую ей/ему?», - рассуждает он. Таким образом он объясняет свое поведение другим и, прежде всего, себе, успокаиваясь и создавая ощущение психологического комфорта. Агрессивный человек также может объяснять свое поведение как благо для другого и необходимость достижения каких-то высших целей. Эти рассуждения могут зайти достаточно далеко и иметь самые непредсказуемые последствия.

3.Чрезмерный самоконтроль, делающий возможным предотвращение состояния сверхпоглощённости эмоциями. Контролирующий себя человек не позволяет чрезмерного энтузиазма, оптимизма, возбуждения, злости, жалости к себе. Использование в качестве защитного механизма эксцессивного самоконтроля, позволяет, например, избегать приёма алкоголя, боясь, что под его влиянием эмоции проявятся разрушительным образом.

помешать их карьере. В случае возникновения как реакции на поражение такой достаточно опасной эмоции как ярость, она подвергается критике и подавлению.

Общение с людьми, имеющими такую форму самоконтроля, представляется трудным для психотерапевта, особенно использующего метод свободных ассоциаций. Боязнь прорыва эмоций часто порождает страх сойти с ума.

4.Арбитральная правота, как попытка разрешить конфликт раз и навсегда. При этом делается арбитральное утверждение о том, что только заявленное представляет cобой безусловно правильный вариант, не подлежащий критике, с «отбрасыванием» сомнений и парированием любой критики. Ригидность приводит пациентов к избеганию психоанализа, который может лишить их основных защитных верований, сводящихся к механизму арбитральной правоты.

5.Элюзивность – механизм, противоположный арбитральной правоте. Элюзивные пациенты не высказывают мнений, не совершают никаких точных действий, характеризуются отсутствием точно определённого имиджа, спасаясь, таким образом, от переживания конфликта, путём ухода от него в сторону. Такие люди никогда не делают никаких заключений, или, сделав их, в последствии отрицают сказанное, говоря, что они имели в виду нечто другое. Они характеризуются способностью делать всё не ясным, не точным и туманным. Cloninger (1996) отмечает, что их поведение напоминает шутку о соседе, которого попросили вернуть одолженное им ведро. Сосед в ответ на это сказал, что ведра он не одалживал, и более того, когда он его одалживал, ведро протекало, да и потом он его уже вернул. Такие рассуждения типичны для элюзивных людей.

Им трудно ответить на вопрос что они считают правильным, а что нет, что им нравится и не нравится. Это связано с несформированностью достаточно определенного идеализированного имиджа, в том числе и своего собственного. Элюзивность позволяет избежать переживания конфликта. Элюзивные пациенты не примыкают надолго к конфликту и даже не пытаются его разрешить. Они слегка входят в него и тут же выходят, оставляя конфликт нетронутым. Horney говорит по этому поводу следующее: «Вы никогда не сможете приписать им какое-то точное утверждение, они будут отрицать то, что им говорили, они будут утверждать, что вы не это имели в виду». Они обладают удивительной способностью затуманивать происходящее.

6.Цинизм как один из механизмов избегания конфликта путём отрицания и превращения в нелепость моральных ценностей. Тип поведения таких людей носит название «макиавеллический», сознательно циничный, со стремлением достичь цели, не взирая на моральные ограничения. Некоторые пациенты используют цинизм

198

подсознательно на сознательном уровне, на словах, приемля социальные ценности, на деле же ими не руководствуясь.

Соотношение родительского поведения

иличностного развития

Согласно Horney, основным злом в семье является отсутствие настоящей теплоты и эмоциональности. Если ребёнок воспитывается в эмоционально тёплой среде, то психологические травмы, идентифицированные Freud’ом, например, сексуальная травматизация, переносится ребёнком хорошо. Если поведение родителей не способствует созданию у ребёнка чувства безопасности, невротическое развитие неминуемо. Родительское поведение, провоцирующее невротическое развитие, включает в себя незаинтересованность в детях, безразличие к ним, проявляющееся как в пассивной, так и в активной форме.

Семейная атмосфера должна формировать у ребёнка уверенность в его нужности родителям, в противовес основной тревоге. Здоровые родительские подходы требуют, чтобы родители сами были способны на эмпатию, сопереживание, что возможно лишь в случае решения ими своих эмоциональных проблем. Пребывание родителей во власти нерешённых проблем оказывает негативное воздействие на ребёнка.

Одной из важных задач психоанализа по Horney является достижение большего понимания детей и оптимального способа обращения с ними. Если семья в состоянии сделать это, она разрушает повторяющийся в каждом поколении цикл нарушений. Если этого не происходит, нарушения передаются из поколения в поколение.

Современные исследования Feiring (1984), МcCrae, Costa (1988) показали, что взрослые, вспоминающие о том, что родители отвергали их, не проявляя к ним эмоционального тепла, по сравнению со взрослыми, характеризующими свои отношения с родителями как эмоционально приятные, обнаруживали высокие показатели невротизма. Исследования показали, что положительное восприятие родителями детей и неавторитарные наказания детей прогнозируют более высокое развитие egо уже к 30 летнему возрасту, особенно у женщин. Lamborn с соавторами (1991) сообщали, что авторитативные родители, дающие детям, с одной стороны ригидную направленность поведения, но, с другой стороны, любящие их, воспитывают людей, хорошо приспособленных к жизни.

Ainsworth с соавторами (1978) исследовали близость детей к матери и их реакцию на появление чужих людей. Авторы обнаружили, что при наличии близости между матерью и ребёнком, ребёнок растёт уверенным в себе, ощущающим безопасность, что создаёт основу для его эмоционального здоровья в детстве и копирования этого поведения во взрослой жизни. Такой человек не испытывает напряжения при встрече с незнакомыми людьми.

Сточки зрения Horney, основное зло в семье несёт отсутствие искренней теплоты

иположительных эмоций по отношению друг к другу. Если средовая семейная ситуация включает в себя эти компоненты, то различные травмы, полученные ребенком (преждевремнное отнятие от груди и др.) могут пройти без последствий. Родительское поведение, в котором отсутствуют эти элементы (пренебрежение ребенком, недостаточное внимание к нему, индифференность и активное отбрасывание), разрушает чувство безопасности и приводит к патологическому развитию ребенка. Идеальная семейная обстановка создает здоровое соприкосновение с желаниями и потребностями всех членов семьи. У ребенка формируется уверенное чувство принадлежности и собственной значимости в противовес основной тревоге.

Неуклонный прогресс, присущий развитым странам, ограничивает возможность родителей уделять достаточное внимание детям. Чрезвычайная занятость делами и

199

развлечениями приводит к тому, что большинство детей остаются наедине с собой, будучи предоствленными сами себе. Объективные данные подтверждают, что современные родители проводят с ребенком гораздо меньше времени, чем это было раньше. Эмоциональный дефицит приводит к формированию основной недостаточности

(Balint M.).

Horney считает, что этот дефицит может быть в определенной стемени компенсирован правильным воспитанием вне дома – в шклоле, с помошью специального обучения адекватному родительствованию. Выводы автора несколько теоретизированы, поскольку она почти не работала с детьми. Поэтому высказанные ею идеи должны быть верифицированы. В то же время, они нашли подтверждение в дальнейших исследованиях других авторов.

Horney выделяла несколько категорий детей. Дети резистентного типа А оказывали сопротивление попыткам матери приласкать их и проявить к ним внимание. Для детей типа В характерно прилипание к матери. В этом типе автор выделяет подтип, который стремится исследовать новое окружение, и подтип, нацеленный на очень близкие отношения с матерью, соответствующий движению по направлению к людям. Дети типа С проявляли амбивалентность по отношению к матери. Для них характерна злость по отношению к вновь появляющимся людям (движение против).

Таким образом, на поведение взрослого человека оказывает значительное социально-психологическое влияние ранний период его отношений с родителями.

Вработах Horney (1967), рассматривающих значение культуральных детерминант развития, к которым относятся специфические семейные переживания, стереотипы жизни, наличие доминирующей, или жертвующей собой матери, отмечается, что эти явления должны рассматриваться только внутри определённых культуральных условий. Эта точка зрения контрастирует с описанной Freud’ом универсальной психодинамикой, свойственной всем семьям. Ведь даже Эдипальный комплекс возникает в результате конкретной ситуации в конкретной семье, когда, например, есть конкуренция между родителями внутри семьи по отношению как к себе, так и к ребёнку.

Культуральные факторы включаются в оценку некоторых паттернов поведения, которые определяют приемлемость или неприемлемость отдельных явлений для данной культуры. Культуральные ожидания в отношении, например, отдельных ролей мужчин и женщин могут варьировать. Так, во времена Horney поведение женщины, жертвующей своей карьерой, ради карьеры мужа считалось нормальным, даже при условии её большей одарённости. Сегодня во многих странах к этому поведению относятся по-другому. Сексуальные конфликты в настоящее время стали менее важными в качестве источника тревоги.

Особое значение приобретает конфликт между конкурентоспособностью и любовью.

Внашей культуре большое значение придаётся конфликту между компульсивным желанием быть первым независимо от разных обстоятельств и стремлением быть любимым. Этот конфликт особенно усиливается, если речь идёт о женщинах.

Женщины не рискуют идти на достижения в ряде отраслей. Конкуренция у мужчин стимулируется, а у женщин нет. У женщин развивается страх успеха, согласно

которому они начинают считать, что если они достигнут успеха, они потеряют любовь своих близких и друзей.

В ходе дальнейшего развития своей концепции Horney обращает внимание на положение о психическом и соматическом здоровье. Исследования психологов показывают, что работающие женщины, например, США и Канады, имеющие профессии, встречаются со значительным количеством проблем, требующих обращения к специалистам. В связи с этим высказываются две точки зрения. Согласно одной из них, более психологически здоровыми являются женщины, имеющие традиционное поведение, по сравнению с феминизированными женщинами. Исследования, проведённые Helson,

200

Picano (1993), не подтверждают эту точку зрения. Авторы обратили внимание на то, что независимость и психологическая мужественность у женщин, сочетаются с их лучшим психологическим здоровьем, что, кстати, свойственно и мужчинам. Женственность в утрированном виде роли не играет и далеко не всегда связана с психологическим здоровьем. То есть, наличие таких женственных характеристик как эмпатия и забота оказывает положительное влияние как на здоровье самой женщины, так и на здоровье членов её семьи. Однако, наличие только этих характеристик, при отсутствии такого «мужественного» качества, как ассертивность, интерферирует со здоровой адаптацией. Это положение касается и мужчин. Таким образом, традиционно женственные женщины оказываются менее здоровыми, чем женщины с маскулинными чертами. Психологическая диагностика показывает, что причиной нездоровья является отсутствие таких «маскулинных» качеств, как ассертивность. Отсюда необходимость создания специальных центров и школ по обучению ассертивности (тип поведения, который предполагает проявление самовыражений и самоэкспрессии в стремлении достичь поставленной цели при одновременном учете интересов других людей, соблюдении их прав и личных свобод). Ассертивность протиположна другим типам поведения, например, субмиссивности-подчиняемости. Подчиняя свои интересы интересам других, человек не защищает свои права, не достигает заявленных целей, позволяет командовать собой и не отстаивает свою точку зрения. Ассертивность противоположна агрессивности как прямой, так и пассивной, замаскированной, скрытой, проявляющейся в виде саботажа и шантажа.

Horney обращала внимание на специфичность семейной среды, в которой воспитывается человек. Семейная обстановка отражает культуру данного общества. Например, доминирование в семье отца или матери и способность к самопожертвованию чаще всего возникают в определенных культуральный условиях.

По мнению автора, не следует путать биологически и медицински обусловленные проблемы с проблемами психологическими. Симптомы, например, перелома конечности будут одинаковыми у представителей разных культур, а вот невротическое поведение, комплексы, сексуальность, чувства стыда и вины будут выглядеть совершенно поразному.

В теории Horney большое значение придается значению пола. В английском языке термин пол имеет два значения. Гендер определяется как свойство, приписываемое как мужчине, так и женщине, а секс обозначает пол человека в узком смысле слова, относя его к мужчине или женщине. Если биология определяет пол, то культура определяет гендер. Мужские и женские черты поведения меняются в зависимости от изменений культуры. Культура, например, США 60-х годов отличается от культуры 70-х. Захлестнувшая Соединенные Штаты волна женского освободительного движения заставила общество пересмотреть отношение к таким вопросам, как, например, возможность женщин заниматься опасными видами деятельности, а мужчин – воспитывать детей. Ответы на эти опросы дает общество, а не набор хромосом. Раньше было невозможно представить, чтобы женщины служили в армии или управляли самолетом. Сегодня это привычный факт. Таким образом, в работах Horney дискутируются культуральные, а не биологические феномены. Понятия мужественности и женственности меняются. Зачастую гендер имеет гораздо большее значение, чем пол. Культура определяет, что является мужественным, а что женственным. Именно гендерные признаки детерминируют центральные компоненты самосознания, то, как и каким человек ощущает себя. Таким образом Хорни аргументировала первостепенное значение культуры, а не биологии и анатомии, в полноценном личностном развитии.

Зависть жнщины, с точки зрения автора, это зависть не к половому члену, а к силе и привилегиям лиц другого пола. Horney была одной из первых, кто использовал термин зависть мужчин к матке как эквивалент зависти к половому члену. Зависть к матке появляется у мужчин как реакция на отрицательные чувства, вызванные отсутствием фертильной способности, что ставит их в более низкое положение.