«Палка заставляет душевнобольных снова почувствовать связь с внешним миром, — поделился своей методикой немецкий врач Г. Лихтенберг, — она иногда отключает его так основательно, чтобы и мир, и умалишенный смогли отдохнуть друг от друга». Палка для сумасшедшего представляла собой дубину с зазубренным наконечником. Каждый удар таким орудием поддевал кусок кожи, а после продолжительной экзекуции ее почти не оставалось. Кроме того, в арсенале служителей средневековых «психлечебниц» были кожаные маски с шипами или пропитанные едкими веществами — такими, как перец или соль; смирительные рубашки, камзолы, штаны; сдавливающие сапоги, кровати, стулья; адские круговые качели; плетки с острыми металлическими бляшками; гибкие розги, вымоченные в соленом растворе.

Исключение составляли лечебницы, образованные профессором Салерно. В клинику знаменитого университета со всех концов Италии собирались люди вполне вменяемые, но страдавшие меланхолией, преимущественно те, кто недавно похоронил близкого человека. В качестве лечения (или профилактики) безумия их услаждали приятной музыкой, церковными песнопениями, читали молитвы. В особых случаях применялась лекарственная терапия: свиное сердце, фаршированное целебными травами.

Специальное учреждение тюремного типа в XIII–XV веках существовало в чешском городе Оломоуц. Лондонский дом для умалишенных был создан на базе обычной больницы. Заведение, где содержались люди, обвиненные в колдовстве, словно в насмешку, называлось Бедлам. Английское слово bedlam происходит от названия Bethlehem (Вифлеем) — священного города в Иудее, связанного с рождением Иисуса Христа.

_Палата-камера_в_Бедламе_

Вэпоху Ренессанса душевнобольные испытали на себе «гуманную» терапию в духе времени. Лечебный спектакль с жутковатым сюжетом, по убеждению «медиков», благоприятно действовал на больных, которых усаживали перед сценой в кандалах и смирительных рубашках.

Вкачестве главных героев пьесы выступали инквизиторы, палачи, привидения, бесы, дикие звери, побеждаемые ангелами или самой Девой Марией. После такого действа служителям приюта порой приходилось успокаивать не только больных, но и весь персонал.

Истинно гуманное лечение ввел в психиатрию французский врач Филипп Пинель (1745–1826 годы). Будучи сторонником медицинского подхода к безумию, он добился введения больничного режима уже с первых дней руководства приютом Бисетр, располагавшимся в предместье Парижа. Одним из начальных завоеваний доктора стало разделение психически больных и содержавшихся в камерах преступников, бродяг и проституток. Пациенты обновленного Бисетра получали полноценное питание, проходили лечебные процедуры, навсегда забыв об избиениях и пытках. Палаты в медицинском отделении оборудовались обычной мебелью, с людей сняли цепи и кандалы, а тем, кто не отличался буйством, разрешили выходить на прогулку в город или просто отпускали домой. Первым человеком, избавленным от оков, стал английский военный, находившийся в Бисетре более 40 лет и забывший собственное имя. Первыми словами освобожденного человека был восторг от вида солнечного дня. Сумасшедший писатель, выпущенный вторым, не хотел покидать камеру, видимо ожидая побоев.

Пинеля назначили главой приюта по решению революционного комитета, представители которого регулярно инспектировали Бисетр. После одного из таких посещений доктор услышал отзыв: «Ты сам умалишенный, если собираешься спустить всех с цепи. Ты будешь первой жертвой своего сумасшествия…» Однажды пророчество едва не сбылось, но на доктора набросились не пациенты, а горожане, потребовавшие казни медика за то, что он осмелился освободить «пособников сатаны». Нововведения Пинеля стали прообразом будущей психотерапии и основой деятельности прогрессивных медиков, интересовавшихся лечением душевных болезней.

Французский врач Жан Этьен Доминик Эскироль (1772–1840 годы) создал первое научное руководство по психиатрии, книгу «О душевных болезнях» (1838) и основал научную школу психиатрии. Обоснование суждения о психических заболеваниях как поражении головного мозга

стало заслугой немецкого медика Вильгельма Гризингера (1817–1868 годы). Являясь основателем научной психиатрии, он положил начало немецкой школе психиатров. Гризингер сумел преодолеть влияние господствовавших тогда философских теорий «психиков» и «соматиков». Сторонники соматического течения утверждали невозможность нездоровья бессмертной души. «Психические» взгляды выражались в идее заболевания, вызванного некоей злой волей или являвшегося наказанием за грехи. Английский психиатр Генри Модсли (1835–1918 годы) придерживался позитивной философии, заявляя, что подлинное знание не нуждается в господстве философии. Модсли внес немалый вклад в дело развития эволюционной направленности в теории душевных заболеваний, став основателем детской и судебной психиатрии.

_Жан_Мартен_Шарко_

Яростным противником философии «психиков» выступал руководитель клиники Сальпетриер Жан Мартен Шарко (1825–1893 годы). Больницу в центре Парижа в свое время возглавлял Пинель. Однако методика нового главы не стала продолжением практики предшественника. Основным способом лечения психических заболеваний стал гипноз, занимавший умы европейских медиков начиная с конца XVIII века. Широкий спектр болезней, имевшихся у пациентов Сальпетриера, требовал солидной теоретической подготовки, которую коллегам преподовал сам Шарко. «Каждая из лекций доктора представляла собой маленький шедевр. Его фразы были совершенны по стилю, каждое слово производило глубокое впечатление на слушателей, вызывая отклик в уме каждого из них. Лекции давали пищу разуму на весь последующий день», — отзывался об учителе австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд (1856–1939 годы), обучавшийся в парижской клинике несколько лет.

_Бронзовая_медаль_с_изображением_Ж._Шарко_

Довольно грубые методы доктора Шарко, вызывали возмущение оппонентов. В то же время многие признавали эффективной гипнотерапию, экспериментально проводимую в самых разнообразных формах. Руководитель Сальпетриера считается основателем физиологической школы. Ему принадлежат труды, касающиеся лечения заболеваний нервной системы. Многолетнее изучение неврозов, в частности истерии, привело к созданию методик лечения, успешно применяющихся в настоящее время.

В течение XIX столетия психиатрия окончательно сформировалась в качестве самостоятельной дисциплины. В специализированных клиниках и на медицинских факультетах европейских университетов началась подготовка профессиональных кадров. Развитие естественнонаучной психиатрии во многом определялось эволюционной теорией Ч. Дарвина и работами русских ученых И. Сеченова, И. Павлова и В. Бехтерева.

Российская медицина

Традиции народного врачевания на Руси складывались веками, являясь неотъемлемой частью языческой культуры. Древние славяне считали, что чем разнообразнее традиции, тем больше могущество богов. Среди многочисленных обитателей славянского пантеона не нашлось места творцам, непосредственно относящимся к медицине, видимо, вследствие низкого ее уровня до введения христианства. Основным

небожителем считался Род, «…сущий, единый, прародитель богов и творец мира». Каждого могущественного создателя сопровождали рожаницы — женские божества, покровительницы рода, семьи, домашнего очага. Во многих русских сказаниях так именовали Ладу и Лелю — мифических дев жизни и судьбы, которым женщины подносили еду, чтобы получить покровительство и защиту для всей семьи.

Восточные славяне особо почитали бога-всадника Свентовита (Белобога), покровителя белого света, сражавшегося с темнотой. Рожаница Белобога оберегала будущих матерей. Западные славяне чтили жестокого Чернобога (Велеса), покровителя зла и домашних животных. «Скотий бог» почитался как творец богатства и защитник воинов. Люди просили Велеса о снисхождении, надеясь, что в земном или потустороннем мире он не будет влиять на их судьбу. Собственно врачевание сводилось к поклонению богам или применению реальных лекарственных снадобий, но непременно разбавленных «крепкой молитвой».

По словам известного историка Н. П. Загоскина (1851–1912 годы), «русская народная медицина пережила тысячелетний период, до наших дней сохранив за собой огромную силу, бытовала наряду с медициной научной, и даже вступала с ней в борьбу». Однако на заре российской государственности подобной борьбы не наблюдалось, так как вплоть до XVIII века, в стране научной медицины не существовало. Почти два тысячелетия россияне могли поправить свое здоровье, тайно обратившись к знахарю. Услугами немногочисленных медиковиностранцев пользовались правители и высшая знать. Если римляне, греки, индийцы и египтяне имели возможность обращаться к светскому врачу еще до начала нашей эры, то в России врачебное дело медленно развивалось на «благо государево». Первая аптека открылась в Москве только в 1581 году, почти двести лет оставаясь единственной в государстве.

Удручающее положение в сфере народного здравоохранения не изменили даже реформы Петра I. Во времена его прогрессивного правления деятельность немногочисленных лейб-медиков, как и в старину, ограничивалась лечением самого царя, членов царского семейства и некоторых высокопоставленных придворных. Народное врачевание оставалось единственным доступным средством для поддержания здоровья населения. Вскоре после отмены крепостного права начала складываться земская медицина. Благодаря самоотверженности земских врачей, часто работавших без жалованья, в

России появились бесплатные приемные и благотворительные больницы.

Период 1860–1917 годов стал временем бурного развития российской медицины. Отечественную науку прославили знаменитые ученые, отметившие великими открытиями почти все отрасли естествознания. Эпидемиолог Д. Самойлович, физиологи И. Павлов, И. Сеченов, С. Боткин, психиатр В. Бехтерев сумели поднять престиж государства, до того славившегося культурой, военными победами и нищетой своего народа.

После прихода к власти большевиков страна испытала немалые бедствия, прямо отразившиеся на состоянии медицины. В стране свирепствовали голод, эпидемии сыпного тифа, чумы и холеры. Люди умирали от холода и болезней, в отсутствие врачебной помощи, в то время как лучшие медики погибали в тюремных камерах. Американский писатель Г. Уэллс, посетивший Россию осенью 1920 года, нашел здесь подходящий сюжет для своего фантастического романа: «Основное впечатление от положения в стране — это картина колоссального краха. Огромная монархия, какую я видел в 1914 году, рухнула, разбилась вдребезги под тяжким бременем непрерывных войн. История еще не знала такой грандиозной катастрофы. На наш взгляд, этот крах затмевал даже саму революцию». Согласно статистике тех лет, смертность в Петрограде превышала 80 человек на 1000 горожан, хотя и раньше была велика. Рождаемость среди голодного населения — 15 человек на 1000, а прежде детей рождалось вдвое больше.

Задача исполнения первой части большевистского лозунга «спасти трудящегося в разоренной стране» закономерно возлегла на медиков. Становление государственного здравоохранения в советской России прошло годичный этап разрозненных медико-санитарных отделов, военных коллегий, съездов и декретов. Летом 1918 году в стране был учрежден Народный комиссариат здравоохранения, который возглавил замечательный ученый Н. А. Семашко. До 1930 года сотрудники Наркомздрава провели чрезвычайно сложную работу по борьбе с грязью, эпидемиями и голодом, воплотили в жизнь программы охраны материнства и детства, подняли из руин черноморские курорты. За короткий срок медики вернули на дореволюционный уровень образование, реорганизовав университетскую систему и создав сеть научно-исследовательских институтов.

Вторая часть большевистского лозунга гласила: «Главная производительная сила всего человечества есть рабочий, трудящийся. Если он выживет, мы все спасем и восстановим». Дело спасения и восстановления было достойно выполнено Наркомздравом под бессменным руководством Н. А. Семашко. Однако многие из врачей заплатили за это собственной жизнью.

В 1936 году здравоохранение в стране возглавил Григорий Наумович Каминский (1895–1938 годы), до того занимавший пост главного государственного санитарного инспектора. Оставаясь на высокой должности немногим более года, Каминский добился внедрения масштабной программы мероприятий по улучшению медицинского обслуживания крестьян, убедил правительство передать фармацевтическую промышленность от военных в ведение Наркомздрава. По его инициативе в Москве и Петербурге началось строительство Всесоюзного института экспериментальной медицины. В июле 1937 года Каминский выступил на пленуме с осуждением политики репрессий. Тотчас после заседания его арестовали и расстреляли в феврале 1938 года.

Результаты работы медиков Наркомздрава сказались уже в 1920-х годах, когда в России были ликвидированы особо опасные инфекции: оспа, чума и холера. Отлаженная сеть санитарно-эпидемиологических станций навсегда обеспечила защиту от эпидемий. Благодаря этой системе распространение заболеваний не отмечалось ни в мирный период, ни в годы Великой Отечественной войны.

Таким образом, отечественная медицина подготовилась к выполнению очередного лозунга — «От борьбы с эпидемиями к оздоровлению труда», выдвинутого в 1921 году заведующим Московским отделом здравоохранения В. А. Обухом. Усилиями российских врачей именно тогда образовалась и начала работать современная система диспансеризации. Здоровьем населения занялся персонал нового вида лечебно-профилактических учреждений: туберкулезных, психоневрологических, наркологических и венерологических диспансеров. Трудящиеся получили возможность посещать ночные и дневные санатории, диетические столовые, проводить отпуска на черноморских пляжах.