6 курс / Иммунология / Kazmirchuk_V_E_Kovalchuk_L_B_Maltsev_D_V_Klinicheskaya_immunologia

более изученными являются иммунные механизмы изгнания нематод из кишечника. В условиях инвазии паразитарные антигены поступают на слизистую ЖКТ, где захватываются макрофагами или дендритными клетками. Последние осуществляют антигенную презентацию Т-хелперам, которые дифференцируются преимущественно в Th 2. Th 2 путём продукции ИЛ-3 и ИЛ-4 активируют тучные клетки и вызывают их интенсивное деление. С другой стороны, Th 2 воздействуют на В-лимфоциты солитарных фолликулов (ИЛ-4, ИЛ-5), вызывая продукцию ими IgE. При этом активируются только антигенспецифические

В-лимфоциты, которые на момент цитокинового воздействия уже провзаимодействовали с растворимыми антигенами гельминта.

Синтезированные специфические IgE покрывают поверхность тучных клеток, выполняя роль их рецепторов антигенного распознавания. Модификация поверхностных структур тучных клеток — ключевой механизм противогельминтной защиты. Благодаря IgE тучные клетки становятся похожими на В-лимфоциты, поскольку также содержат иммуноглобулиновые антигенраспознающие рецепторы. Принципиальное отличие состоит в том, что каждый клон В-лимфоцитов несёт рецептор лишь одной специфичности, а каждая тучная клетка одновременно содержит антитела практически ко всем основным антигенам паразита. Взаимодействие растворимых антигенов гельминта с IgE тучных клеток вызывает дегрануляцию последних, в результате чего происходит высвобождение гистамина и фактора хемотаксиса эозинофилов. Несколько позже выделяется комплект лейкотриенов, известный как медленно реагирующая субстанция анафилаксии (МРСА). Фактор хемотаксиса и МРСА привлекают эозинофилы в очаг пребывания гельминта, а ИЛ-5 Th 2 существенно повышает их цитотоксический потенциал. Гистамин путём повышения сосудистой проницаемости создаёт надлежащий доступ мигрирующих клеток. Кроме этого, благодаря повышенной сосудистой проницаемости в просвет кишки поступают компоненты комплемента и свободные IgE. Прибывшие эозинофилы атакуют клетки паразита, приимая участие в реакциях АЗКОЦ. Отдельные клетки гельминта могут подвергаться комплемент-опосредованному лизису. Специфические IgE не только обеспечивают АЗКОЦ, но и блокируют поверхностные молекулы гельминта, нарушая его метаболические процессы. Описанные механизмы называются специфическими Т-зависимыми реакциями противогельминтного иммунитета. Однако для эффективного протекания Т-зависимых процессов необходимо осуществление так называемого неспецифического механизма противогельминтной защиты. Последний состоит в активации макрофагов и нейтрофилов слизистой ЖКТ при фагоцитозе компонентов гельминта и продукции ими ИЛ-1 β и ФНО-α, которые усиливают моторику кишечника и повышают секрецию слизи бокаловидными клетками. Указанные механизмы способствуют быстрому изгнанию повреждённого иммунной реакцией гельминта.

Из вышесказанного следует сделать два важных практических вывода. Первый — эозинофилия при гельминтозах является не признаком аллергических реакций, а свидетельствует о напряжённости противогельминтного иммунитета. Эозинопения в условиях массивной обсеменённости гельминтами

является признаком иммунодефицитного заболевания. Второй — важным иммунологическим маркером гельминтозов является повышение уровня IgE в крови. В отличие от атопических реакций IgE-опосредованная дегрануляция тучных клеток при гельминтозах является чрезвычайно полезной, поэтому назначение антигистаминных препаратов является не только неоправданным, но и противопоказанным, поскольку способствует выживанию паразита.

Рис. 43. Макрофаг атакует аскариду

В обеспечении противогельминтного иммунитета могут играть роль и клеточные механизмы. Преимущественная активация Th 1 происходит при тканевой локализации паразита (например, половозрелая форма Trichinella spiralis или личинка Ascaris lumbricoideus). В этом случае также реализуются реакции АЗКОЦ, однако основную роль играют ИФН-γ и ФНО-α. В роли эффекторных клеток могут выступать как макрофаги, так и эозинофилы ("летучие" эозинофильные инфильтраты в легких при аскаридозе).

Иммуносупрессия при гельминтозах. Для большинства гельминтозов характерно развитие иммуносупрессии. Длительная массивная инвазия может приводить к возникновению ИДЗ, проявляющегося рецидивирующими бактериальными и вирусными инфекциями, что уводит от мысли о гельминтозе. Нарушение иммунитета может быть вызвано метаболической иммуносупрессией, обусловленной токсическим воздействием конечных продуктов обмена гельминта. Кроме того, большое значение имеет специфическое угнетающее воздействие паразитов на иммунную систему человека. Например, личинки

Trichinella spiralis выделяют лимфоцитотоксический фактор, разрушающий иммунокомпетентные клетки. Цестоды и нематоды продуцируют простагландины, угнетающие воспалительные реакции. Филярии и шистосомы способствуют синтезу IgG4, который блокирует защитный эффект IgE. Одим из основных механизмов иммуносупрессии при гельминтозах является высвобождение паразитами большого количества свободных антигенов. При этом свободные антигены связывают специфические антитела, оказывая блокирующее действие по отношению к им. Одновременно блокируются функции макрофагов, нагруженных специфическими иммуноглобулинами для распознавания патогенов. Связывание свободных антигенов с антигенраспознающими рецепторами незадействованных в иммунной реакции лимфоцитов может привести к индукции их анергии или даже апоптоза. Некоторые свободные антигены оказывают митогенный эффект на лимфоциты, приводя к поликлональной активации последних, что снижает специфичность иммунного ответа. И, наконец, свободные АГ могут стимулировать супрессорные Т-лимфоциты, продуцирующие ИЛ-10 и ΤΦΡ-β, которые угнетают иммунный ответ против гельминта.

Псевдоаллергические реакции и гельминтозы. Гельминты повышают частоту псевдоаллергических реакций. Причина этого — увеличение содержания и чувствительности тучных клеток, что является признаком иммунного ответа против паразита. Известно, что дегрануляция тучных клеток может происходить как благодаря специфическим механизмам (взаимодействие АГ-АТ), так и при действии неспецифических стимулов (псевдоаллергия, точнее — псевдоатопия). Псевдоаллергическая патология при кишечных гельминтозах проявляется в виде ринитов и синуитов (феномен иммунной солидарности слизистых), а также диспепсий в ответ на приём продуктов, содержащих либераторы гистамина. Часто диспептические расстройства сопровождаются кожными высыпаниями папуло-везикулярного характера. Существует прямая корреляционная связь между выраженностью псевдоаллергических проявлений и массивностью и длительностью гельминтной инвазии. Лечение псевдоаллергических реакций при гельминтозах должно проводиться не антигистаминными средствами, подавляющими иммунную реакцию против паразита, а противогельминтными препаратами. При этом следует учитывать, что при проведении противогельминтной терапии экссудативные изменения на слизистых могут воспламеняться, что обусловлено не псевдоаллергическими, а специфическими иммунными механизмами, так как в результате разрушения паразита усиливается фагоцитоз его компонентов ^антигенная презентация -иммуногенных пептидов.

Побочные реакции медикаментозных препаратов и гельминтозы. Гельминтозы могут быть причиной "полиаллергии" на медикаментозные препараты. В основе таких реакций лежат псевдоатопические механизмы. В связи с этим пациенты с "аллергическими" реакциями на множество препаратов должны быть обследованы на предмет гельминтной инвазии. Если гельминтоз доказать не удаётся по техническим причинам, а вероятность его наличия высока, допустимо использование противогельминтных препаратов ex juvantibus. По-

скольку в основе побочного действия препаратов не лежат истинные аллергические механизмы, возможно повторное использование тех же лекарственных средств после эрадикации гельминта.

§7. Основы антипротозойного иммунитета

Как и при гельминтозах, иммунитет к простейшим направлен де столько на уничтожение паразита, сколько на предотвращение повторного заражения (реинвазии), т.е. носит нестерильный характер. Причина недостаточной эффективности иммунных реакций к простейшим объясняется как высокой изменчивостью и иммуносупрессорным воздействием возбудителей, так и свойствами иммунной системы, "настроенной" на распознавание бактериальных и вирусных молекулярных шаблонов.

Отдельную проблему составляют кишечные протозойные инвазии, не сопровождающиеся эффективным иммунным ответом против возбудителя. Более эффективный иммунный ответ развивается при пребывании паразита в крови, внутритканевой или внутриклеточной его локализации. Как и при гельминтозах, нет прямой взаимосвязи между наличием ИДЗ и развитием протозойной инвазии. Однако, на примере активации Toxoplasma gondii при СПИДе было показано, что частота клинически манифестных инвазий простейшими при снижении иммунного надзора всё же увеличивается.

Главным фактором агрессии простейших является продукция гидролитических ферментов. Эта особенность объясняется характером питания одноклеточных животных (внутриклеточное пищеварение). Особенно активной в продукции пищеварительных ферментов за пределы клетки является Entamoeba histolytica. Именно таким образом паразит приводит к формированию язв в кишечнике, а при проникновении в печень по системе портальной вены — обеспечивает образование так называемых амёбных абсцессов. Специфическое ("шоколадное") содержимое таких абсцессов формируется не за счёт деятельности нейтрофилов, которые способствуют образованию гнойного экссудата, а благодаря прямому литическому воздействию амёб (тканевой детрит).

Характер иммунных реакций против простейших зависит от пути проникновения их в макроорганизм и от места пребывания в организме. Возбудители, проникающие пероральным путём (амёбы, токсоплазмы, балантидии), вызывают первоначальный синтез специфических IgM и IgG, а затем — IgA и IgE, которые являются более специализированными иммуноглобулинами. Указанные процессы опосредуются Th 2. Патогены, проникающие непосредственно в кровоток (лейшмании, трипаносомы), вызывают активацию комплемента по альтернативному пути, облегчённый опсонинами фагоцитоз макрофагами селезёнки и печени, атаку со стороны тромбоцитов. Простейшие, размножающиеся внутри клеток организма, вызывают преимущественную активацию Th 1 и формирование CD8+-

Τ—лимфоцитов (сиорозоиты плазмодиев малярии — гепатоциты), а также комплемент-опосредованный лизис клеток (мерозоиты плазмодиев малярии — эритроциты). Таким образом, первичное звено противопаразитарной защиты при протозойных инвазиях составляют макрофаги (при любом проникновении паразита), нейтрофилы (при любом проникновении паразита), тромбоциты (при трансмиссивной передаче возбудителя) и эозинофилы (при пероральном проникновении паразита).

В дальнейшем активируются собственно иммунные реакции. Th 1 играют главную роль при внутриклеточном расположении паразитов (лейшмании, трипаносомы, токсоплазмы, плазмодии), a Th 2 — при внеклеточном расположении, что особенно характерно для кишечных инвазий (амёбы, лямблии, балантидии).

Роль антител при протозойных инвазиях чрезвычайно важна. При клеточных иммунных реакциях (лейшмании, тканевая шизогония при малярии) они обеспечивают разворачивание реакций АЗКОЦ, при гуморальных — оказывают нейтрализующее действие (например, блокируют рецепторы плазмодиев малярии для проникновения в эритроциты) и снижают устойчивость к фагоцитозу (например, за счёт блокады рецепторов Trypanosoma cruzi, при помощи которых паразит покидает фагосомы внутри макрофага). Именно антитела активируют комплемент по классическому пути (плазмодии, трипаносомы).

Разные иммунные факторы против патогенных простейших имеют принципиально разное значение для развития инвазии. Так, цитотоксические Т-лимфоциты против плазмодиев малярии предотвращают повторное заражение возбудителем за счёт блокады стадии тканевой шизогонии в печени, а специфические антитела уменьшают выраженность лихорадочных периодов, благодаря нейтрализации плазмодиев в крови до их внедрения в эритроциты.

Поскольку простейшие являются более совершенными паразитами по сравнению с бактериями, их защитные механизмы намного эффективнее. Защита от действия системы комплемента состоит в отсоединении поверхностных структур паразита до момента образования МАК (лейшмании) или в наличии поверхностных ингибиторов комплемента (в частности DAF у трипаносом). Защита от фагоцитоза состоит в индукции блокады фаго-лизосомального слияния (Toxoplasma gondii), эвакуации из фагосомы до момента слияния с лизосомой и размножение в цитоплазме фагоцита (Trypanosoma cruzi) или в устойчивости к действию факторов агрессии за счёт продукции антиоксидантов (лейшмании). Особое значение имеет активное проникновение некоторых простейших в фагоциты (Toxoplasma gondii). Оказывается, что макрофаги реагируют на поступление патогена так называемым кислородным взрывом только при активном захвате со стороны фагоцита. Если же патоген сам проник в фагоцитирующую клетку, последняя зачастую не отвечает на вторжение усиленной продукцией свободных радикалов. Нарушение собственно иммунных реакций зачастую происходит за счёт продукции большого количества свободных антигенов. Кроме того, важным механизмом защиты от иммунной агрессии является образование цист (Entamoeba histolytica). Способность к цистообразованию обеспечивает хронизацию инвазии. Ещё одим механизмом снижения иммунной атаки является малая агрессивность паразита (лямблии, токсоплазмы).

§8. Основы трансплантационного иммунитета

Трансплантационный иммунитет — иммунные реакции, развиваемые организ- мом-реципиентом против антигенов пересаженной ткани или органа. В клинике реализация трансплантационного иммунитета проявляется реакцией от-

торжения трансплантата.

Интенсивность реакций трансплантационного иммунитета зависит от принадлежности пересаженной ткани. Различают аутотрансплантаты (ткани того же организма), аллотрансплантаты (органы и ткани представителя того же биологического вида), ксенотрансплантаты (ткани и органы представителей другого биологического вида) и изотрансплантаты (ткани и органы однояйцевого близнеца). Наиболее эффективной является ауто— и изотрансплантация, так как они сопровождаются миимальными иммунными реакциями. Однако в виду низкой частоты встречаемости близнецов на практике чаще используется аллотранспл антация.

Сразу следует отметить, что не существует каких-либо специфических механизмов трансплантационного иммунитета, поскольку пересадка органов и тканей в естественных условиях невозможна. Ещё одной особенностью трансплантационного иммунитета является низкое представительство механизмов врождённой резистентности, так как пересаженные ткани не содержат патоген-связанных молекулярных шаблонов и опсонинов. Возможно, именно этим можно объяснить некоторую несогласованность иммунных реакций, направленных против трансплантатов.

Различают сверхострое (в первые часы после пересадки), острое (в течение первых 2-х-З-х недель) и хроническое (спустя месяцы, годы) отторжение трансплантанта.

Наиболее характерным является острое оттторжение трансплантата. При этом предполагается, что первичным механизмом распознавания является антигенная презентация иммуногенных пептидов трансплантата либо дендритными клетками самого пересаженного органа, либо дендритными клетками организма-реципиента. Второй механизм можно вполне объяснить деятельностью естественных киллеров, которые уничтожают клетки трансплантата, поскольку те не содержат молекул HLA I класса реципиента. В то же время, первый механизм может показаться вполне неправдоподобным, так как Т-хелперы рестриктированы по HLA II класса и не могут активироваться при взаимодействии с "чужими" дендритными клетками, не восприимая их в качестве антигенпрезентирующих агентов. Однако в популяции Т-клеток содержится небольшое количество лимфоцитов, антигенраспознающие рецепторы которых недостаточно специфичны и допускают взаимодействие с некоторыми чужими молекулами гистосовместимости.

После антигенной презентации происходит созревание и размножение Т-хелперов, несущих специфические рецепторы к антигенам трансплантата. При этом образуются преимущественно Т-хелперы 1 типа, т.е. иммунный

ответ разворачивается по клеточному пути с накоплением цитотоксических Т-лимфоцитов. Последние атакуют клетки трансплантата, уничтожая их путём апоптоза. Апоптотические тельца фагоцитируются макрофагами, что способствует поддержанию иммунного ответа.

Прямое повреждающее действие оказывают цитокины Т-хелперов 1 типа (в частности ФНО-α и ΦΗΟ-β), поэтому эти клетки также до определённой степени можно считать цитотоксическими. ИНФ-γ, продуцируемый Т-хелперами 1, существенным образом повышает функциональную активность естественных киллеров и макрофагов, что способствует армированию этих клеток. Так как на фоне превалирующих клеточных разворачиваются и гуморальные реакции, синтезированные специфические антитела существенно расширяют распознающие возможности указанных факторов врождённой резистентности. Всё это обеспечивает разворачивание реакций антителозависимой клеточно-опосредованной цитотоксичности. Указанный механизм является настолько эффективным (армированные макрофаги и естественные киллеры обладают огромным повреждающим потенциалом), что при его развитии шансов на выживание у трансплантата практически уже нет.

Хроническое отторжение развивается в том случае, когда проводимая иммуносупрессивная терапия предотвращает реализацию клеточных механизмов острого отторжения. При этом главную роль играют специфические антитела, которые, в первую очередь, распознают антигены эндотелия трансплантата (эндотелий сосудов, по сути, является барьерным органом трансплантата). Визуализация антигенов эндотелия для факторов врождённой резистентности (комплемента) приводит как к прямому повреждающему эффекту (комплемент-опосредованная цитотоксичность), так и развитию хронического воспалительного процесса за счёт высвобождения анафилотоксинов, хемоаттрактантов, кининоподобных молекул. Повреждающее действие усугубляется свободными радикалами и агрессивными ферментами прибывших клеток (макрофагов, нейтрофилов). Указанные процессы приводят к постепенному склерозированию миркоциркуляторного русла и отмиранию клеток трансплантата.

Важно поймать, что относительно низкая интенсивность иммунного ответа и преимущественная активация гуморального звена при хроническом отторжении обусловлены "прессом" проводимой иммуносупрессивной терапии, блокирующей разворачивание клеточных реакций.

Сверхострое отторжение развивается при наличии в организме донора так называемых предсуществующих антител. Это иммуноглобулины жротив некоторых "чужих" разновидностей молекул гистосовместимости. Наличие таких антител свидетельствует о том, что данный организм уже встречался с чужеродными клетками представителя того же биологического вида. Указанная ситуация возможна после переливания препаратов крови или перенесённой беременности.

Циркулирующие предсуществующие антитела практически немедленно связываются с соответствующими молекулами гистосовместимости трансплантата, что приводит к активации комплемента по классическому пути (во-

влечение фагоцитов требует большего времени). Комплемент оказывает как прямое повреждающее действие на эндотелий, так и способствует развитию реакции острого воспаления. В результате разворачивания воспалительного процесса активируется система свёртывания крови (см. Раздел "Компоненты врождённых механизмов резистентности"), что приводит к тромбозу сосудов, питающих трансплантат, и некрозу последнего.

Все указанные реакции происходят очень быстро (в течении нескольких часов), что объясняется, по крайне мере, двумя причинами. Во-первых, сверхострое отторжение является своеобразным результатом реализации иммунологичсской·- πам яти, кинетика механизмов которой очень высока (см. Раздел "Иммунологическая память"). Во-вторых, в первые часы после трансплантации ещё отсутствует надёжный медикаментозный иммуносупрессивный фон.

Поскольку трансплантаты содержат иммунокомпетентные и антигенпрезентирующие клетки ("клетки-пассажиры"), последние могут опосредовать иммунную агрессию против антигенов организма-реципиента (так называемые реакции "трансплантат против организма-хозяина"). Впервые подобные реакции были зарегистрированы при трасплантации красного костного мозга. Особенно активно они разворачиваются в условиях Т-клеточного дефицита организма-реципиента.

Принципы подбора донора при трансплантации. Наличие трансплантационного иммунитета предопределяет необходимость тщательного подбора донора. Основное правило при подборе донора гласит: последний дол-

жен максимально соответствовать по набору молекул гистосовместимости организму-реципиенту. На практике чаще всего изучают не весь набор молекул гистосовместимости, а лишь локусов А, В, С и DR. Для оценки степени гистосовместимости предложен специальный показатель — индекс гистосовместимости. Если донор и реципиент содержат одинаковые молекулы HLA лишь одного локуса, то их индекс гистосовместимости составляет 25%, если двух — 50%, трёх — 75%, четырёх — 100%. Также следует учитывать, что некоторые антигены системы HLA имеют общие черты строения, в связи с чем не вызывают реакцию отторжения друг друга (например, А1, A3 и All). Наличие таких перекрёстно реагирующих антигенов может повысить степень гистосовместимости на 10-20%.

Также исследуют наличие предсуществующих антител в организме реципиента к основным разновидностям молекул гистосовместимости донора. При наличии таковых трансплантация органов и тканей данного донора противопоказана. Однако следует учитывать, что не все предсуществующие антитела одинаково опасны. Так, тепловые антитела (лабораторно определяются при Т=37°С), направленные против HLA I класса Т-лимфоцитов, действительно провоцируют развитие сверхострого отторжения. Однако холодовые антитела (лабораторно определяются при Т=8°С), направленные против HLA II класса В-лимфоцитов, напротив, наделены блокирующими свойствами. Это означает, что они, хотя и связывают соответствующие антигены, лишены способности активировать факторы врождённой резистентности (не наделены функцией опсонинов). Наличие таких антител значительным образом

затрудняет осуществление эффективного иммунного ответа из-за блокады фазы распознавания, так как они экранируют антигенные детерминанты трансплантата от агрессивных иммунных факторов. В связи с этим наличие холодовых предсуществующих антител является благоприятным прогностическим фактором при трансплантации.

Параллельно исследуют наличие так называемых антиэндотелиальных антител, а также анализируют иммунограмму для интегральной оценки иммунного статуса реципиента. При интерпретации иммунограммы важную роль отводят оценке показателей клеточного иммунитета (CD3+, CD4+, CD8+ Т-лимфоциты, ИЛ-2). Особенное вимание во время наблюдения за больными должен привлекать иммунорегуляторный индекс (ИРИ) — соотношение между уровнями Т-хелперов и цитотоксических Т-лимфоцитов. Риск отторжения самый низкий, когда значение ИРИ приближается к единице. В случае повышения ИРИ (возрастание уровня Т-хелперов), риск отторжения пересаженного органа возрастает, что свидетельствует о необходимости усиления цитостатической терапии.

Лечение и профилактика отторжения трансплантата состоит в использовании цитостатиков (азатиоприна, сандимуна и др.) и кортикостероидов. Недостатками такого подхода являются высокая токсичность и формирование вторичной иммунной недостаточности, которая может приводить к формированию тяжёлых инфекционных осложнений.

Резюме. Не существует каких-либо специфических механизмов трансплантационного иммунитета, так как пересадка органов и тканей в естественных условиях невозможна. Основная проблема трансплантационного иммунитета (и преимущество для клиницистов) состоит в относительно низком представительстве механизмов врождённой резистентности в связи с невозможностью их прямой активации, так как аллогенный трансплантат лишён патогенсвязанных молекулярных шаблонов и опсонинов (за исключением случаев наличия предсуществующих антител).

Основные эффекторные механизмы трансплантационного иммунитета приведены в табл. 12.

Таблица 12. Эффекторные механизмы трансплантационного иммунитета

•прямое действие цитотоксических Т-лимфоцитов;

•прямое действие цитокинов Т-хелперов 1 типа;

•комплемент-опосредованная цитотоксичность;

•антйтелозависимая клеточно-опосредованная цитотоксичность (армированные макрофаги, естественные киллеры);

•фагоцитоз клеток-мишеней, нагруженных антителами и другими опсонинами (например, СЗЬ)

•прямое действие естественных киллеров;

§9. Иммунная память

Иммунная система обладает двумя по истине удивительными свойствами: специфическим распознаванием и иммунной памятью. Под последней поймают способность развивать качественно и количественно более эффективный иммунный ответ при повторном контакте с патогеном.

Иммунная память проявляется следующими признаками:

1.Более? раним иммунным ответом на повторное введение антигена (сокращение латентного периода на 2-3 дня).

2.Уменьшением дозы антигена, необходимой для достижения оптимального иммунного ответа.

3.Увеличением силы и продолжительности иммунного ответа за счёт более интенсивной продукции цитокинов (Th-Ι или Th-2 профиля в зависимости от природы патогена).

4.Усилением образования антител за счёт формирования большего количества плазматических клеток и Т-хелперов 2 типа.

5.Повышением специфичности синтезируемых антител за счёт изначальной продукции IgG.

6.Усилением клеточных имунных реакций за счёт более интенсивного образования цитотоксических Т-лимфоцитов и Т-хелперов 1 типа.

7.Повышением специфичности распознавания иммуногенных пептидов Т-лимфоцитами за счёт увеличения аффинности их антигенспецифических рецепторов.

Следует отметить, что невозможность формирования иммунологической памяти является одим из характерных симптомов иммунодефицитных заболеваний.

Несмотря на достижения молекулярной биологии и генетики, на сегодня остаются до конца не изученными тонкие механизмы формирования иммунной памяти. Традиционно считается, что морфологическим носителем памяти в иммунной системе являются специализированные Т- и В-лимфоциты (так называемые клетки памяти). Как известно, при сворачивании первичной иммунной реакции на патоген происходит массовая гибель антигенспецифических лимфоцитов по механизму апоптоза. Причиной этого является снятие протективного фона (антигенная презентация, влияние адгезионных молекул, костимуляторов, цитокинов), уберегающего активированые иммунокомпетентные клетки от запрограмированной гибели. При этом в популяции лимфоцитов всегда присутствует небольшое количество антигенспецифических клеток, стойких к апоптозу. Именно они и являются источником клеток памяти. В клетках памяти, в отличие от других наивных лимфоцитов, содержится больше ингибитора апоптоза Вс1-2, что и объясняет их апоптозорезистентность, а также повышена экспрессия антигенов главного комплекса гистосовместимости II класса. Клетки памяти пребывают в Gj-фазе клеточного цикла, т.е. они вышли из стадии покоя