Том 1. 1994–1996. 2021

ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

В 1996 году начала разыгрываться одна из самых мерз­ ких драм Чеченской войны. В Грозном остался поезд с вагонами-рефрижераторами. Он был наполнен нео­ познанными останками российских солдат и граждан­

ски х. Работы по опознанию велись в Грозном служащими лабо­ ратории идентификации М инистерства обороны. Чеченцы поста­ вили условие — опознание одного российского солдата на десять соплеменников, поэтому работа с телами русских шла медленно. В июле 1999-го, когда в рефрижераторах ещё оставались тела сол­ дат, лаборатории пришлось свернуть деятельность: двух техников утащили людокрады. После этого капитана Юмаева, руководившего работами, отозвали в Ростов. При посредничестве О БС Е пытались подготовить экспертов из местных кадров, но из троих обучен­ ных чеченцев двое отказались работать. Единственный из них, кто выполнял эту тяжёлую работу, Исса Алхазуров, впоследствии про­ пал без вести. После этого поезд с трупами — в основном чечен­ цев — так и простоял на окраине Грозного до второго штурма и занятия его российскими войсками. Холодильники отключились от питания, и в 2000 году поезд был набит скелетами 154 человек. 13 их них были военнослужащими1.

Если для солдат война в 1996 году на некоторое время кончилась, то для судмедэкспертов она не прекращалась. Идентификацией неопознанных останков занималась ростовская 124-я лаборато­ рия — на пике 9 офицеров и 51 гражданский специалист под нача­ лом полковника Владимира Щербакова. Лаборатория начала рабо­ тать в начале войны и сразу столкнулась со множеством трудностей. У огромного числа людей не было при себе никаких документов. Что ещё хуже, солдаты часто менялись индивидуальными жетонами «на счастье», и убитые поступали с исходно неверными данными. Трупы часто привозили обгоревшими, лишёнными конечностей, обезображенными до полной неузнаваемости. Некоторые тела уродовались боевиками или обгрызались животными, что тоже усложняло идентификацию. Лабораторию постепенно усиливали

https ://www. ltv. ru/news/2000-02-ll/290562-na_okraine_groznogo_obnaruzheny _chetyre_ref rizheratora_s_ostankami_voennosluzhaschih_i_grazhdanskih_lits Репортаж, посвященный обнаружению поезда с останками в 2000 году.

людьми и оборудованием, многое поступило от частных жертво­ вателей. Однако ресурсов было крайне мало, способы опознания приходилось разрабатывать буквально на ходу.

После того как с поля боя привозили останки, на жертву заводи­ лось дело. Мертвецов фотографировали, снимали на видеокамеру, особенно тщательно фиксируя специфические приметы. Тело тща­ тельно исследовалось на предмет любой значимой информации. Шеврон, одежда, самодельные надписи, личные вещи. Затем начи­ налась, собственно, идентификация. Родственников пропавших без вести тщательно опрашивали, желая получить приметы. Родинки, зубы, дактилоскопическая информация, татуировки. Некоторые спо­ собы опознания были разработаны в самой лаборатории. Например, для установления родства смогли использовать отпечатки стоп. Нелишнее изобретение — в первую войну люди особенно часто горели в машинах и бронетехнике, и ноги в грубых кирзовых сапо­ гах сохранялись намного чаще и лучше рук.

Список примет для опознания мог выглядеть, например, так (цифры — номер тела, данные — вещи при трупе):

можно, Маленьких, Имамов, Сухарев, Барабин, Мохов, Ануфриев, Казбеков, Капустин. 81 мсп, инф. м-ра Соколова).

47. Сапоги с надписью «Кагарманов».

229. На брюках надпись: «Наприенко 9589814» (Наприенко жив, 81 мсп) . В Чечне не был, своё обмундирование передал молодёжи, пом­ нит имена Дима и Олег, 1 рота 81 мсп.

254.Алюминиевая ложка с надписью: «7 мер»

и«Ищи мясо, сука».

481.7 фотографий, листок блокнота с адре­ сами: 606019 Нижегородская обл., г. Дзер­

жинск, у л . Черняховского, офицерское

общежитие, Бараненко Людмиле Петровне. Далее следуют адреса.

523.Самодельный брелок из 2-х патронов калибра 5,45 с цепочкой.

579.Значок «Россия» с изображением Георгия Победоносца.

666.На голове зелёная повязка (чеченец?).

710.На груди мешочек-амулет из кожи с араб­ ским текстом.

713.Завёрнутая в носовой платок игрушеч­ ная лошадка белого цвета, часы «Камелер».

516.На внутренней поверхности портупеи над­

пись: «Никто не обнимал меня так долго».

И т . д . 1

124-я лаборатория продолжала работу и во время второй войны. Всего через неё прошло до четырёх тысяч погибших. В первую кампанию удалось опознать 94% тел. Во вторую — 99% : благо, ко второй кампании у военных начали массово брать генетический материал на случай опознания. Некоторые сотрудники лабора­ тории впоследствии спились, один покончил с собой, ещё один попал в психиатрическую больницу. Щербаков позднее рассказы­ вал, что со времён работы в лаборатории терпеть не может Аллу Пугачёву. Её новогодний концерт передавали по ТВ , как раз когда полковник и его подчинённые обрабатывали первый поток уби­ тых из Грозного...

Уже в 1995 году из Чечни начали возвращаться ветераны боевых действий. Посттравматические стрессовые расстройства, в обиходе известные как «чеченский синдром», стали среди ветеранов настоя­ щей эпидемией. Многие из тех, кто избежал ранений, всё же пали жертвами этой войны. Солдаты и офицеры возвращались из Чечни с глубокими психическими травмами, которые позже проявлялись самым разнообразным образом. При благополучном развитии событий

Валерий Киселёв. Нижегородцы на чеченской войне.

http://www.lib.ru/MEMUARY/CHECHNYA/nn95-99.txt

им удавалось преодолеть себя и вернуться к нормальной жизни. При неблагополучном — дело кончалось социальной дезадаптацией, вспышками агрессии, немотивированными преступлениями, самоу­ бийствами. Журналист (сам бывший солдат Чеченской войны) Денис Мокрушин собрал подборку характерных высказываний:

«Иван: Вообще часто снится погибший друг, почему-то всегда помогает мне, то патроны даст, то гранату. И ещё снится, что вот духи рядом, а калаш молчит, не хочет стрелять, и пацаны мои (вся разведгруппа) вокруг все погибшие. Мрак. Жена рядом спать перестала: говорит, плачу и бормочу.

В: А у меня вообще одни животные инстинкты остались. Осталось только сидеть «где-ни­ будь на пустыре и выть на луну.

Виталий: Не пил, но и не спал. Ночами слушал радио и катался на машине. Милиция проверяла вены: думали, что наркоман, судя по глазам.

Не хотелось объяснять, но когда говорил, что только приехал, сразу отдавали честь

и отпускали. И ещё очень внимательно искал растяжки под ногами, и глазам было непривычно встречать рассвет и закат, видеть горизонт,

т. к. всё время был в горах. И ещё не мог

понять, что может огорчать людей, ведь всё

Для многих солдат боевые действия обернулись тяжёлым разоча­ рованием. Психологически тяжелая проигранная война, которую многие воспринимали как неправую, ломала психику. Прапорщик О М О Н а Дмитрий Белоусов рассказывал:

«После боевых действий кто-то спился,

кто-то в дурдом попал — некоторых прямо

Из личного архива Дениса Мокрушина (twower.livejournal.com).

из Чечни увозили в психушку. Никакой адап­ тации не было. Жена сразу ушла. Хорошего вспомнить не могу. Иногда кажется, что лучше всё это вычеркнуть из памяти, чтобы жить дальше и идти вперёд. А иногда хочется высказаться.

Льготы вроде есть, но всё только на бумаге.

и то хорошо. Главная неприятность — это что ты рассчитываешь на государство, которое тебе всё обещает, а потом оказывается, что ты никому не нужен. Я чувствовал себя героем, получил орден Мужества. Это была моя гор­ дость. Сейчас уже по-другому на всё смотрю.

Если бы сейчас предложили поехать повое­ вать — поехал бы, наверное. Там проще. Есть враг и есть друг, чёрное и белое — переста­ ёшь видеть оттенки. А в мирной жизни надо крутиться и изгибаться. Это утомительно»1.

О желании вернуться на войну, несмотря на все пережитые ужасы, упоминали и другие солдаты. Офицер СОБРа рассказвал:

«Проходило время, и мы сами изъявляли желание снова поехать на Северный Кавказ. Физический фактор срабатывал. Чувство страха, которое даёт адреналин, сильно влияло. Я расценивал боевые задачи и как долг, и как отдых»2.

Многие солдаты продолжали воевать после войны, бросаясь наземь от звука петард, нашаривая автомат при виде мигающей лампочки ви­ деомагнитофона, инстинктивно выискивая глазами снайперов на род­ ных улицах. При этом, как и во многих других вопросах, государство

12 Участники первой чеченской кампании о штурме Грозного, Кадырове и кош­

марах. https://zen.me/lWT4cR

самоустранилось от возвращения к нормальной жизни людей, проли­ вавших за него кровь. На высшем уровне в 1997 году было отмечено, что «в настоящее время не ведётся централизованно и систематизированно учёт инвалидов военной службы, не проводятся науч­ ные исследования по изучению медико-демографических, социаль­ но-психологических, профессиональных и социально-экономических характеристик этого контингента»1. В общем, сухо констатируется, что вопросами адаптации военных, вернувшихся из зоны конфликта, государство не занимается.

Положение дел усугублялось отношением к ветеранам в обществе. С одной стороны, репортажи об ужасах войны формировали обще­ ственное мнение, так что из военнослужащих часто лепили свирепых карателей. С другой стороны, для многих участие в боевых действиях стало стигмой, мешающей и в профессиональном плане, и в личной жизни. Родные и близкие часто были просто не готовы встретиться с изменившимися в огне войны родственниками. Проблема оказа­ лась пущена на самотёк, и далеко не все справились с грузом вос­ поминаний о той страшной войне.

ПОЧЕМУ МЫ ПРОИГРАЛИ?

Российское государство проиграло Первую Чеченскую войну. Это не льстящий национальному самолюбию факт, но он относится к объ­ ективной реальности. Как всякая крупная катастрофа, поражение в Чечне не произошло по какой-то единственной причине — война принесла высокие потери, позор и горе по всем причинам сразу.

Попытки придумать хлёсткое и простое объяснение катастрофе предпринимаются постоянно, но в итоге только запутывают дело. Классическая версия об армии, преданной политиками, не лишена оснований. Действительно, российское руководство вело себя самым скверным образом, и военные регулярно оказывались заложниками политической ситуации. Однако на политиков регулярно спихивают и чисто военные провалы. Омерзительные политики — исключи­ тельноудобные козлы отпущения: назвав фамилию Ельцина или хотя

Владимир Березовец. Социально-психологическая реабилитация ветеранов

боевых действий. Диссертация.

бы Грачёва, можно дальше не говорить о катастрофическом уровне планирования, дисциплины, падении боевого духа в армии. Но едва ли политики могут отвечать за безответственные решения конкрет­ ных генералов и офицеров, которых хватало на всех уровнях.

Противоположная версия — о массовом героизме чеченского народа, в едином порыве сражающегося с захватчиками, — типична для сто­ ронников боевиков и зарубежных наблюдателей.Тезис «народ побе­ дить нельзя» в действительности ничуть не умнее и объясняет войну ничуть не больше. Первая Чеченская война — не первая и не послед­ няя в ряду конфликтов, ведущихся партизанско-террористическими методами. Однако мировая практика показывает вполне реальную воз­ можность разбить партизан, повстанцев или террористов при опре­ делённых условиях. Даже 90-е годы на постсоветском пространстве дали такие примеры. Была фактически подавлена исламистская оппо­ зиция в Таджикистане, было полностью разгромлено движение сто­ ронников Звиада Гамсахурдиа в Грузии. Наконец, в самой Чечне, как показали события второй войны и последовавшей контртеррори­ стической операции, разгромить вооружённое подполье оказалось делом вполне реальным.

Горячие лозунги вроде «Чеченцы всегда будут сражаться за свободу!» в наше время пишутся обычно не из лесных схронов, а из столич­ ных ресторанов. Что ещё важнее, в реальности мы как раз не обна­ руживаем в чеченцах этого самого «единого порыва», в том числе в первую войну. Дудаевские формирования никогда не составляли основной массы боеспособных мужчин в Чечне, огромная часть населения в течение всей войны «голосовала ногами» и покидала республику, а отряды лоялистов, воевавшие против дудаевцев, существовали постоянно.

Политически Чеченская война выглядит как сочетание удруча­ ющей некомпетентности и вполне сознательного злого умысла. Дудаевский режим до войны процвел на коррупционных связях с российскими чиновниками, получив средства на содержание своих отрядов и ведение войны. Впоследствии схемы освоения средств изменились, однако коррупция постоянно влияла на эффективность усилий России в Чечне. В частности, в течение 1995-96 годов круп­ ные деньги выделялись из бюджета на восстановление республики. Например, в 1996 году, по сообщениям СМ И, только на строительство