Эм_монография_08_2018_верстка_правка_2
.pdfмечен здесь из-за расположения г. Пусана, являющегося одновременно «второй столицей» и главными морскими воротами страны.
Остальные провинции Республики Корея образуют третий тип со средним по времени урбанистическим переходом, который про-
изошел только после 1995 г. Варьирование начальной величины уровня урбанизации и ее скорости позволило выделить три подтипа среди провинций третьего типа. К подтипу 3.1 относятся провинции Кёнгсан-пукто и Чеджудо (рис. 18). Доля городского населения в них в 1955 г. составляла 19,2% и 20,8% соответственно (рис. 17). При этом темпы роста для обеих провинций с 1955 по 2015 гг. находились на уровне 4,8 раз (табл. 3). Расположение Тэгу и Ульсана внутри провинции Кёнгсан-пукто не способствовало более быстрому прохождению ею урбанистического перехода, поскольку несмотря на свои современные размеры, они, как это было сказано ранее, получили статусы городов прямого подчинения только 1989 и 1997 гг. соответственно. Весьма интересна ситуация с островной провинцией Чеджудо. В начальный год исследования на острове был только одноименный город с населением чуть более 60 тыс. чел. Однако развитие туризма, являющегося главной специализацией провинции, потребовало создания развитой городской инфраструктуры. Так, в 1985 г. городской статус приобрел Согвипхо несмотря на то, что в нем проживало только около 20 тыс. человек. Сегодня в административных границах городов Чеджу и Согвипхо компактно размещено все население острова.
В подтип 3.2 входят обе провинции Чолла, а также Канвондо (рис. 18). Доля городского населения в них на начальный момент исследования составляла от 13 до 15% (рис. 17), а темп роста на 2015 г. составил 5-6 раз. Несмотря на наличие трех городов в Чолла-пукто и четырех городов в Чолла-намдо в 1955 г. размер большинства из них не превышал 100 тыс. человек. Наибольшим городом был Кванджу, в котором проживало только 233 тыс. жителей. Активное развитие этого города, а также других городских центров привело к тому, что в 2015 г. в 6 городах Чолла-пукто и 5 городах Чолла-намдо проживали 82% и 76% их населения соответственно (рис. 17). Канвондо всегда была одной из самых экономически отсталых провинций. Сохранила
51
она этот статус и по сей день. Доля городского населения в ней за рассматриваемый период увеличилась с 13% до 73% (рис. 17). Крупнейшим городом провинции сегодня является Вончжу, в котором проживает около 331 тыс. человек.
В подпит 3.3 относятся обе провинции Чхунчхон (рис. 18). Их стартовая доля городского населения была самой малой и составляла только 7-8% в 1955 г. (рис. 17) Это объяснялось наличием в каждой из них только одного города: Чхонджу (81 тыс. чел.) в Чхунчхон-пукто, и Тэджона (173 тыс. чел.) в Чхунчхон-намдо. Современный уровень их урбанизации составляет 74% для северной части и 88% для южной. Следовательно, доля городского населения в обеих провинциях Чхунчхон увеличилась с 1955 по 2015 гг. в рекордные среди южнокорейских провинций 11 раз (табл. 3). Важно отметить, что минимальный уровень урбанизации среди провинций Республики Корея в 2015 г. был отмечен в Чхунчхон-пукто – единственной провинции, не имеющей выхода к морю (рис. 18). Подобное обстоятельство доказывает сохранившийся колониальный характер территориальной структуры хозяйства изучаемой страны (Эм. 2010).
При изучении региональных различий урбанизации в КНДР территория, занимаемая особыми административно-территориальными единицам, также была включена в состав провинций, из которых они выделены. Так, данные по Пхеньяну включены в Пхёнан-намдо, по Расону – в Хамгён-пукто, по региону Синыйджу – в Пхёнан-пукто, по региону Кэсон – в Хванхэ-пукто, а по региону Кымгансан – в Канвондо (рис. 12). Все пересчеты проведены по современным границам. Таким образом была проведена аналогичная типология провинций по времени урбанистического перехода для северной части Корейского полуострова. В первый тип провинций с относительно ранним урбанистическим переходом, совершенным до 1970 г., входит только Пхёнан-намдо (рис. 19) благодаря локализации Пхеньяна в непосредственной близости от нее, а также наличию в ней шести других городов. Уровень урбанизации этой провинции с учетом столицы в 2008 г. составил 68,7%. Основной отраслью специализации ее городов является промышленность. Примеча-
52
тельное исключение – научный город Пхёнгсон, расположенный в 32 км к северо-востоку от столицы.
Рис. 19. География урбанизационных типов Корейской НародноДемократической Республики (составлено по расчетным данным по базе
The World Urbanization Prospects. 2018; DPR Korea 2008 Population… 2009)
Во второй тип входят обе провинции Хамгён, а также провинция Пхёнан-пукто, преодолевшие урбанистический рубеж в 50% в период с 1970 по 2000 гг. (рис. 19). Расположенные в них города используют преимущества своего географического положения. Реальный уровень урбанизации в провинциях второго типа по состоянию на 2008 г. варьировал от 50,7% в Хамгён-намдо до 62,1% в Хамгён-
пукто. Развитие городов в провинциях Хамгён-пукто и Хамгён-намдо
53
связано с их выгодным приморским положением. Так, г. Синпхо – это главный центр судостроения, рыболовства и рыбообработки, а также база строительства подводных лодок (Dormels. 2014. P. 360-362). Остальные города провинций Хамгён-намдо и Хамгён-пукто специализируются в основном на химической (Хамхын и Расон) и добывающей (Танчхон и Херёнг) промышленности, а также черной металлургии (Чхонджин и Ким Чхэк). Провинция Пхёнан-пукто, уровень урбанизации в которой в 2008 г. составил 52,5%, выполняет роль своеобразного «окна в Китай». Легкая промышленность является основной отраслью в жизни Синыйджу и Кусонга, а вот Чхонджу выполняет функцию прибрежной равнины, на которой выращиваются и обрабатываются различные сельскохозяйственные культуры
(Dormels. 2014. P. 144-151).
Третий тип элементов административно-территориального деления, не совершивших урбанистический переход, объединяет оставшиеся пять провинций КНДР. В первый подтип входят провинции Янгандо и Чагандо с преобладанием горного рельефа (рис. 19). Доля городского населения в них стремительно приближается к урбанистическому рубежу в 50%, но еще не преодолела его. В провин-
ции Чагандо располагается три города, в том числе главный центр машиностроения (Dormels. 2014. P. 106), а также «город пропаганды»
Канге (Dormels. 2014. P. 103-106). В провинции Янгандо имеется единственный город Хесан с населением всего 192,7 тыс. человек. Отрасли его специализации весьма разнообразны: от добывающей промышленности и машиностроения до туризма благодаря непосредственной близости от священной для корейцев горы Пэктусан.
Второй подтип включает в себя обе провинции Хванхэ, а также Канвондо, также не совершившие урбанистический переход (рис. 19). Фактор наличия общей границы с Республикой Корея, несомненно, оказал влияние на размер расположенных здесь городов, а также образ жизни их обитателей. Минимальный уровень урбанизации 35,6% среди провинций данного подтипа в 2008 г. был отмечен в Хванхэ-намдо в силу наличия здесь только 1 города Хэчжу с численностью населения чуть более 250 тыс. человек. Сре-
54
ди остальных городов этого подтипа особого внимания заслуживает ранее упомянутый Кэсон.
2.4. Стадии урбанизации в Корее
Урбанизация – это стадиальный процесс, динамика которого зависит от национальных особенностей. Стадии развития урбанизации в КНДР предлагается рассмотреть с использованием концепции Джека Джиббса (Gibbs. 1963). Истоки корейской урбанизации восходят примерно к IV в. до н.э. (Хан. 2010. C. 59) и связаны с образованием древне-корейского государства Кочжосон. Именно с зарождением государственности в изучаемом районе началась фаза «преурбанизации», при которой города были малы и отставали в скорости роста от сел. Дальнейшая активизация политических процессов на Корейском полуострове послужила катализатором развития малых городов, образовывавшихся как столицы государств и торговые центры районов
(Trewartha, Zelinsky. 1949).
Доля городского населения Кореи в 1925 г. была всего 4,4% (Korea in transition. 1944). В Пхеньяне, носившем в то время японское имя Хейджо, проживало всего от 50 до 100 тыс. жителей. Другие города размером более 50 тыс. человек на территории современной КНДР отсутствовали (Dormels. 2014. P. 234). Увеличение доли городского населения с 4% в 1925 г. до 7% в 1935 г. не оказало серьезного влияния на развитие городов Кореи, которое было крайне медленным (Dormels. 2014. P. 8). Темпы естественного прироста в первой половине XX в. на Севере заметно превышали аналогичные на Юге.
Индустриализация во время японского колониального периода дала толчок для развития городов, нуждавшихся в притоке дешевой рабочей силы из сел. Также особое внимание стоит уделить экспроприации земель, по результатам которой около 40% земельного фонда оказалось во владении японского генерал-губернатора. Подобные условия вызвали бегство еще большей части крестьянства в города в поисках работы, способной хотя бы прокормить их семьи. Также часть крестьян иммигрировала на территорию современного Китая и России. Таким образом, экономическое развитие требовало притока в города дешевой
55
рабочей силы, своевременно обеспеченного «выталкиванием» крестьян из деревень путем конфискации земель. Начало XX в. можно считать стартом стадии начальной урбанизации, при которой города росли быстрее сел. Данная стадия практически совпала по времени с колониальным периодом Кореи, проходившим с 1910 по 1945 гг.
В 1950 г. территория современной КНДР уже находилась на третьей стадии классической урбанизации, при которой села активно депопулируют из-за оттока населения в города. Ее начало пришлось на довоенное десятилетие с 1940 по 1950 гг. По утверждению Тревата
и Зелинского Корея в 1950 г. была одной из наименее урбанизированных стран мира (Trewartha, Zelinsky. 1949. P. 8). Ситуация начала
меняться с 1950 г., когда был дан мощный толчок урбанизации, продлившийся одно десятилетие (Eberstadt, Banister. 1992А. P. 513).
Изучение динамики темпов роста городского населения в КНДР позволило выделить три этапа. На первом этапе (с 1950 по 1970 гг.) зафиксированы относительно высокие темпы роста, превышавшие 2% (рис. 14). Они обеспечены появлением 8 новых городов в этот период, а также активизацией развития городской промышленности после окончания Корейской войны в 1953 г., потребовавшей притока рабочей силы. Отметим, что промышленность на территории северной части Корейского полуострова в первой половине XX в., основа которой была заложена во время японской оккупации в силу наличия соответствующей ресурсной базы, была развита лучше, чем в южной.
На втором этапе, который занял десятилетие с 1970 по 1980 гг., темпы роста городского населения стремительно уменьшались, приближаясь к нулю в связи с насыщением городов необходимым населением. Кроме того, началась политика «закрытия» городов с помощью искусственного регулирования их размеров по примеру Советского Союза и других стран социалистического лагеря. Для этого была введена обязательная регистрация граждан, ставшая административным барьером для внутренней миграции, поскольку люди не могли находиться без наличия соответствующих документов в населенном пункте, отличном от места их постоянного проживания по регистрации. Более подробно о регистрации будет сказано далее.
56
На третьем этапе, начавшемся в 1980 г. и продолжающемся по сей день, темпы роста городского населения были очень низкими и варьировали от 0,13 до 0,56% в год (рис. 14). Причина также заключалась в регулировании размеров населенных пунктов. В связи с этим можно предположить, что жизнь в городах, а особенно в Пхеньяне, рассматривается обществом как привилегия. Косвенные доказательства были получены в ходе бесед с местным населением, а также в воспоминаниях перебежчиков (Kim, Faletti. 2016. P. 26; Tudor. 2017). Даже студентам не разрешают остаться в столице после окончания программ в учебных заведениях. Только особо ценные кадры могут претендовать на переселение из регионов в столицу после процедуры рекомендаций их местными органами власти. С другой стороны, не все пхеньянцы по рождению проживают в нем всю жизнь. Часть их освобождает места для переселяемых кадров. Подобные механизмы работают и в других городах КНДР. Таким образом, местные города, а, особенно столица, проводят разборчивую политику состава и качества населения, принимая решение о возможной жизни в них практически каждого отдельного гражданина. Следовательно, жизнь в городе – это привилегия для жителей северной части Корейского полуострова.
Закрытие городов, из-за которого рост крупногородских форм расселения так и не достиг апогея, привело к искусственной «консервации» урбанизации в этой стране, при которой существенные изменения в ее развитии с 1980 г. отмечены не были. Расширение пригородной зоны в условиях наличия подобных «искусственных барьеров» просто невозможно. Однако, как показывают другие примеры в мире, рано или поздно урбанизация все равно возьмет свое. При ослаблении административного давления «взрывной» характер развития городов, особенно больших, неизбежен.
Стадии урбанизации в Республике Корея изучены с использовани-
ем теории дифференцированной урбанизации, представленной Х. Гейером и Т. Контули (Geyer, Kontuly. 1993). Первыми в России ее использовали Т.Г. Нефедова и А.И. Трейвиш (2002). Она может помочь более детальному изучению временных особенностей урбанизации на основании выделения ее основных стадий (городского бума, разворота
57
и контрурбанизации) через различия в миграционном сальдо основных групп городов: главных приматных городов (или городов-миллионеров), средних (промежуточных) и малых. Данная теория не использована на примере КНДР в силу отсутствия данных по миграционным движениям в города разных размеров. Отмечу, что Гейер и Контули использовали пороговые значения для классификации населенных пунктов по различным классам городов проживания, отличные от использованных мною в разделе 2.2. В данной части работы использованы предложенные ими принципы для сохранения первоначальной методики. Так, малым городом называется населенный пункт с численностью населения до 100 тыс. человек, средний – от 100 до 500 тыс. человек, крупный – от 0,5 до 1 млн. человек. Города-миллионеры называются приматными или главными. Ограниченность статистической базы позволила нам провести исследование стадий урбанизации только с 1970 г., поскольку глубокие статистические обследования миграционных потоков начались именно с этой даты. Однако даже подобный временной разрез, охватывающий большую часть периода нашего изучения, безусловно, принесет пользу для понимания развития урбанизации.
Динамика трендов сальдо миграций по группам городов позволяет утверждать, что в 1970 г., страна находилась на стадии крупногородской урбанизации (U-I) (рис. 20). Ее отличительной чертой является быстрый миграционный рост приматных городов за счет средних, и особенно малых городов. Своего апогея стадия урбанизации (U-II) достигла в 1975 г., когда сальдо миграции в городах-миллионерах (Сеул и Пусан), было максимально и составляло около 480 тыс. человек в год. Стадия U-II – самая продолжительная. По мере ее движения происходило постепенное уменьшение числа мигрантов в приматных городах и увеличение их числа в средних, и в малых городах.
В промежутке с 1985 по 1990 гг., когда миграционное сальдо в неприматных городах приобрело положительное значение (рис. 20), произошел урбанизационный разворот (PR-III). Он ознаменовал возвысившееся значение в миграционном балансе средних, а также постепенное наращивание привлекательности малых городов. В Республике Корея отмечается совмещение стадий реверсии (PR-IV) и
58
начальной контрурбанизации (CU-V), начавшихся одновременно в
1995 г. (рис. 20).
Рис. 20. Стадии дифференциальной урбанизации в Республике Корея с 1970
по 2005 гг. (рассчитано по: Korea Statistical Information Service. 2018; Results of Population and Housing Census 1966, 1975, 1980, 1985, 1990, 1995)
С одной стороны привлекательность малых городов становится максимальной, с другой, – средние центры также не утратили свою популярность. В этой ситуации «проигравшими» остались приматные города, ежегодно терявшие около 319 тыс. человек (Korea Statistical Information Service. 2018). Основные причины – существенное повышение стоимости недвижимости, а также налоговых обязательств для жителей крупнейших городов. Эти обстоятельства привели к активизации субурбанизации, заключавшейся в возведении огромных «спальных районов» за пределами главного города, а также росту числа городовспутников вокруг главных экономических центров Республики Корея. Эти процессы будет более подробно описаны в разделах 2.5 и 2.6. За
период с 1990 по 1995 гг. численность населения г. Сеула уменьшилась на 150 тыс. человек, а г. Пусана на 120 тыс. человек (Korea Statistical
59
Information Service. 2018). При этом увеличилось общее количество городов: в 1985 г. их было 50, а уже в 1990 г. – 73 (Korea Statistical Yearbook 1985, 1990). Особо стоит отметить столичную провинцию Кёнгидо, в которой появилось 10 новых городов. До 2000 г. городамиллионеры не сумели преодолеть отрицательный миграционный баланс, однако его значение существенно снизилось. Ведь основная часть населения, захотевшая выехать за пределы главного города, сделала это в период с 1990 по 1995 гг. Фаза последней стадии большого цикла CUVI совмещена с U-I уже второго витка развития урбанизации. К 2005 г. отрицательный миграционный прирост увеличился вместе со снижением амплитуд кривых и сжатием осциллярной области графика (рис. 20). Значит чуть менее, чем за 40 лет в Республике Корея после относительно «долгого» раскачивания стадий урбанизации (U-I и U-II), произошло форсированное протекание стадий разворота (PR-III и PR-IV) и контрурбанизации (CU-V и CU-VI).
Главный вывод, сделанный при анализе динамики миграционной активности по группам городов в провинциях Республики Корея, заключается в том, что провинции Кёнгидо и Кёнгсан-намдо играют главную роль в развитии процесса урбанизации в стране. Несложно заметить, что изменение стадии урбанизации в них ведет к синхронному изменению стадии в целом по стране (табл. 4). Главная причина – расположение на их территории двух столиц с ярко выраженными гипертрофированными функциями.
Динамика стадий урбанизации провинций, в которых располагаются остальные города с особым статусом (Чхунчхон-намдо, Чолла-намдо и Кёнгсан-пукто), в целом, также сходна с общей по стране. Основная разница заключается в меньшей амплитуде их значений. После появления городов-миллионеров, они стали притягивать трудовые ресурсы с прилежащих провинций. Однако их «магнитные способности» смогли привлечь не более 50 тыс. мигрантов в год. На начальную дату исследования провинции Чолла-намдо и Кёнгсан-пукто были на начальной стадии (U-I), а Чхунчхон-намдо – на стадии зрелой урбанизации (U-II). Благодаря большому миграционному приросту крупных городов уже в 1975 г. Чолла-намдо (около 28 тыс. человек), и в 1980 г. Кёнгсан-пукто
60