Эм_монография_08_2018_верстка_правка_2
.pdf
Рис. 1. Динамика населения в Республике Корея и в Корейской Народно-Демократической Республике с 1950 по 2015 гг.
(по: The Word Population Prospects. 2018)
Более подробный анализ динамики численности населения может быть сделан на основе изучения темпов его роста. Так, подобный анализ позволил выделить 2 этапа, отличающихся по характеру изменений данного показателя в странах изучения. На первом этапе (с 1950 по 1960 гг. в Республике Корея, и с 1950 по 1970 г. в КНДР) отмечается резкое увеличение темпов роста населения, а, следовательно, и его общей численности (рис. 2). Основным фактором послужила послевоенная активизация процессов воспроизводства, в то время как миграция сыграла лишь второстепенную роль (не более 10% от общего прироста).
На втором этапе (с 1960 г. в Республике Корея и с 1970 г. в КНДР по настоящее время) было отмечено постепенное снижение темпов роста населения (рис. 2). Примечательно, что на большей части изучаемого периода, темпы роста населения в КНДР превышали аналогичный показатель для Республики Корея (с 1960 по 1980 гг., с 1985 г. по настоящее время). Однако, как было сказано выше, численность населения на Юге увеличилась в большее количество раз по причине разных стартовых величин.
11
Рис. 2. Динамика темпов роста населения в Республике Корея
и в Корейской Народно-Демократической Республике с 1950 по 2015 гг. (по: The Word Population Prospects. 2018)
1.2. Особенности естественного движения корейцев
Основной причиной изменения темпов роста населения является динамика ключевых демографических показателей: коэффициентов рождаемости и смертности, а также их результирующего коэффициента естественного прироста. Значения первых двух рассчитываются как отношение количества живых рождений и смертей на общую численность населения, выраженное в промилле. Коэффициент естественного прироста, в свою очередь, рассчитывается как разница между коэффициентами рождаемости и смертности с сохранением математических знаков двух значений. Изучение их динамики позволяет выделить этапы демографического перехода для южной и северной частей Корейского полуострова.
В КНДР первый этап, который часто называют «демографическим взрывом», проходил достаточно долго – с 1950 по 1980 гг. (рис. 3). Резко увеличившиеся показатели коэффициента рождаемости (от 23,8 ‰ до максимального значения 36,9 ‰) с параллельным уменьшением коэффициентов смертности (от 11,8 до 5 ‰) стали при-
12
чиной максимальных значений коэффициента естественного прироста, не опускавшихся ниже 23,7‰ (рис. 3). Подобные изменения происходили даже на фоне значительных половых диспропорций, возникших после войны, ведь в среднем на 2 женщин репродуктивного возраста приходился только 1 мужчина-сверстник.
Рис. 3. Этапы демографического перехода
в Корейской Народно-Демократической Республике с 1950 по 2015 гг. (по: The Word Population Prospects. 2018)
Второй этап, отмеченный с 1980 по 1995 гг., характеризуется минимальным значением коэффициента смертности (от 5 до 5,9 %) при неоднородной динамике коэффициента рождаемости (от 19 до 21,6 %) (рис. 3). Благодаря устойчивому значению коэффициента смертности, изменение коэффициента рождаемости играло решающую роль в формировании результирующего показателя естественного прироста, среднее значение которого составило 15,3‰. В КНДР с 1980 по 1995 гг. отмечено практически двукратное увеличение доли пожилых людей старше 60 лет в общей структуре населения с 4,65%
до 9,5% (рассчитано по: Korea Statistical Information Service. 2018).
На третьем этапе, начавшимся в 1995 г., и, продолжающимся по настоящее время, значение коэффициента рождаемости сохранило
13
тенденцию на постепенное уменьшение (с 21,5 до 14 ‰) на фоне увеличения коэффициента смертности (с 5,9 до 8,6‰) (рис. 3). Изменение последнего показателя было вызвано свирепствованием с 1995 по 1999 гг. страшного голода, от которого, по разным оценкам погибло от
0,2 до 2 млн. человек (Haggard, Noland. 2007; Goodkind, West. 2001).
В результате темпы естественного прироста существенно замедлились (рис. 3). По причине уменьшения коэффициента рождаемости и увеличения средней ожидаемой продолжительности жизни, несмотря на непростую социально-экономическую обстановку в стране, о которой более подробно будет сказано ниже, усилилась тенденция «старения» населения. Доля лиц старше 60 лет в 2008 г. составляла уже 13,8%
(DPR Korea 2008 Population… 2009).
Несколько иная ситуация наблюдалась в Республике Корея, в которой первый период «демографического взрыва» продлился всего 15 лет с 1950 по 1965 гг. (рис. 4). Его можно охарактеризовать более высоким, чем на Севере значением коэффициента рождаемости (до 45,4‰), при высоком, но постепенно снижающимся значении коэффициента смертности (от 16,4‰ до 13‰). Эти обстоятельства являются основными причинами максимальных значений коэффициента естественного прироста населения, составлявшего в среднем 30‰ (рис. 4).
На втором этапе (с 1965 по 1986 гг.) произошло замедление темпов роста населения. Коэффициент естественного прироста был еще высок, но уже не превышал 24‰ (рис. 4). Это стало возможным благодаря стабилизации коэффициента смертности на уровне около 7‰ по причине повышения уровня медицины, а также постепенно снижающегося коэффициента рождаемости (рис. 4).
После 1986 г. начался третий этап с плавным снижением коэффициента рождаемости (рис. 4), постепенно стремящимся к значению, характерному для простого воспроизводства. Аналогично КНДР, в Республике Корея также отмечена тенденция «демографического старения» населения. При этом резкого повышения коэффициента смертности благодаря росту уровня жизни населения пока не зафиксировано. В 2016 г. средняя ожидаемая продолжительность жизни в Республике Корея составила 82,4 года (Korea Statistical Information Service. 2018).
14
Рис. 4. Этапы демографического перехода в Республике Корея с 1950 по 2015 гг. (по: The Word Population Prospects. 2018)
Проведенный анализ ключевых демографических индексов показал, что «демографический взрыв» в Республике Корея прошел в три раза быстрее, чем в КНДР (рис. 3, 4). Особенностью корейской нации, причем как на Севере, так и на Юге полуострова, является ее стремительное «демографическое старение», на которое понадобилось всего чуть менее полувека, а также резкая трансформация половозрастной структуры населения, о которой более подробно сказано в следующем разделе (Эм. 2013Б).
1.3. Изменение половозрастной структуры населения
Половозрастная структура населения Республики Корея претерпела колоссальные изменения с 1950 по 2015 гг. (рис. 5А, Б). Сильное преобладание групп населения 0-9 лет, а также лиц старше 60 лет в 1950 г. вызвано особенностями предоставленных данных. Дело в том, что все остальные группы объединяют людей в диапазоне 5 лет, а две вышеназванные группы – намного больше (рис. 5Б). Если абстрагироваться от двух данных групп, то половозрастная пирамида будет
15
похожа на треугольник, соответствующий прогрессивному типу воспроизводства с высокой долей молодого населения по сравнению с пожилыми людьми (рис. 5Б). При этом форма треугольника не широкая, а, значит – показатели рождаемости были не очень большие.
Рис. 5. Половозрастная структура населения: А) Республики Корея в 2015 г., Б) Республики Корея в 1950 г., В) Корейской Народно-Демократической Республики в 2008 г., Г) Разница в доле населения различных возрастных групп между Республикой Корея (2015) и Корейской Народно-Демократической Республикой (2008) (по: Korea Statistical Yearbook 1952;
Korea Statistical Yearbook 2016; DPR Korea 2008 Population… 2009)
Половозрастная пирамида в 2015 г. имеет совершенно другую форму по сравнению с 1950 г. и похожа на урну (рис. 5А). Она присуща для так называемого регрессивного типа воспроизводства. При небольшом количестве детей и молодых людей, ей характерна высокая
16
доля пожилых граждан. Так, доля детей до 15 лет уменьшилась с 41,69% в общей структуре населения в 1950 г. до 13,38% в 2015 г., в то время как доля людей старше 60 лет увеличилась с 5,34% до 19,03% за аналогичный период (рис. 5). Следовательно, за рассмотренный период существенно уменьшилась доля экономически активного населения. Подобное обстоятельство является «скрытой» угрозой для общества, поскольку в дальнейшем может вызвать серьезные социальные проблемы, основной из которых будет сокращение числа налогоплательщиков при увеличении количества граждан на иждивении государства.
Статистические данные по половозрастной структуре КНДР в 1950 г. отсутствуют, однако, автор предполагает, что соответствующая пирамида была либо очень похожа на ту, что составлена для Республики Корея, либо крайне мало отличалась от нее. Половозрастная структура населения КНДР также претерпела существенную трансформацию в послевоенное время (рис. 5В). Сегодня ее графическая модель больше похожа на колокол, однако очевидно наличие некоторых регрессивных ноток. Так, доля детей до 15 лет в структуре населения КНДР была 23,2% в 2008 г., в то время как доля пожилых лиц старше 60 лет – 13,12%. Можно сказать, что половозрастная структура КНДР в 2008 г. находилась в промежуточном положении между стационарным и регрессивным типами. У читателей может возникнуть вопрос почему в примере с КНДР используются данные за 2008 г.? Дело в том, что подобные данные для этой страны доступны только из результатов переписей населения, последняя из которых прошла как раз в 2008 г. Проблема релевантных данных при изучении КНДР будет более подробно изложена в разделе 2.1.
Для сравнения современных половозрастных структур двух корейских государств предлагается не искать различия в традиционных пирамидах, в которых откладываются абсолютные значения, а использовать модифицированную версию, на оси абсцисс которой откладывается разница в долях соответствующих возрастных групп между населением Республики Корея и КНДР (рис. 5Г). Следовательно, если значения этой пирамиды уходят в отрицательную половину, значит, доля соответствующих групп в КНДР выше, чем в Рес-
17
публике Корея. Полученная пирамида, больше похожая на отдельный участок цепи дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), как раз отразила преимущество доли детей в возрастной структуре КНДР над аналогичной в Республике Корея, а также обратную ситуацию на примере с пожилыми людьми (рис. 5Г). Так, практически на 2% превышает доля детей от 10 до 14 лет в структуре КНДР над той долей, что занимает аналогичная группа в населении южной части Корейского полуострова. В целом же, доля населения каждой молодой группы до 30 лет в структуре КНДР больше чем в аналогичных группах Республики Корея минимум на 0,5%. Совершенно противоположная картина отмечена для пожилых людей.
1.4. Механическое движение (миграции) населения на Корейском полуострове
Оценка общего объема миграционных потоков в Республике Корея позволяет утверждать, что с 1970 по 1975 гг. произошел резкий подъем подвижности населения, ведь общий миграционный поток увеличился более чем в 2 раза: с 4 до 9 млн. человек (рис. 6). Далее объем миграционного потока незначительно колебался до 2005 г., после чего стал постепенно уменьшаться. Важно отметить роль Сеула в потоках механического движения населения, ведь он всегда был и остается самым желаемым местом проживания для всех корейцев. Неудивительно, что до 1990 г. величина миграционного притока Сеула была около 3 млн. человек, что составляло примерно 30% от количества всех внутренних мигрантов Республики Корея. Казалось бы, что после 1995 г. миграционная привлекательность Сеула постепенно уменьшалась, однако это не совсем так. Дело в том, что вокруг столицы развивалась огромная агломерация, а окружающие Сеул города провинции Кёнгидо стали перехватывать двигающиеся в него миграционные потоки, выполняя по сути функцию его «спальных районов». Более подробно данный механизм будет освещен в разделе 2.5. Положительные значения нетто миграции, т.е. разницы между количеством въезжающих и выезжающих мигрантов, отмечены только для городов с особым статусом (подробнее в разделе 2.1), а также для
18
провинции Кёнгидо. Остальные провинции преимущественно являются поставщиками мигрантов для их реципиентов.
Рис. 6. Динамика общего объема внутренних миграций в Сеуле, провинции Кёнгидо и Республике Корея с 1970 по 2017 гг.
(по: Korea Statistical Information Service. 2018)
В КНДР свободное перемещение населения внутри страны сильно ограничено наличием института обязательной регистрации населения по месту жительства, называемой хочжу (Ma, Zheng. 2015). Гражданам запрещено перемещаться по стране без наличия специального разрешения, которое выдается компетентными органами при соблюдении ряда условий. Контроль специальных разрешений проводится при въезде в города в случае с автомобильным транспортом и при посадке в вагоны в случае с поездами. По этой причине вход в объекты транспортной инфраструктуры, такие как вокзалы, осуществляется после обязательной проверки наличия документов и билетов. Отметим, что особо трудно получить разрешение на въезд в Пхеньян. Однако, несмотря на это обстоятельство, 25,6% всех людей, сменивших место проживания в
19
течение последних 5 лет, по состоянию на 2008 г., проживали в столице КНДР (DPR Korea 2008 Population… 2009). На втором месте была про-
винция Пхёнан-намдо, окружающая Пхеньян, принявшая 19,6% от числа внутренних мигрантов. Размер нетто-миграции в столицу с 2003 по 2008 гг. составил всего около 42 тыс. человек, что абсолютно несравнимо с масштабами миграционных потоков, направленных в южнокорейскую столицу и ее пригороды.
Если говорить о внешних миграциях, то в северной части Корейского полуострова располагается одна из самых закрытых стран мира. После добровольного переселения или так называемой репатриации около 50 тыс. корейцев в КНДР из Японии на основании «Соглашения о репатриации корейцев, проживающих в Японии» 1959 г. (Ким. 2013), КНДР практически «закрылась» для остального мира своеобразным «железным занавесом». В годы существования социалистического лагеря его участники активно принимали участие в развитии экономики и строительстве зданий и заводов в КНДР. Однако после его развала, приток иностранцев в эту страну сильно сократился. В последние годы КНДР проводит активные попытки популяризировать свои туристические объекты для иностранцев, ведь они обеспечивают пусть и небольшой, но стабильный приток жизненно необходимой валюты. Однако печальные инциденты, такие как расстрел южнокорейской туристки, посещавшей специальную туристическую зону Кымгансан (см. раздел 2.1), а также недавний арест и смерть американского студента, попытавшегося якобы похитить плакат с политическими лозунгами, общее ухудшение отношений с Китаем, и общее возросшее нежелание людей из западных стран вносить вклад в развитие милитаристской программы КНДР вносят ощутимые корректировки в сокращение туристического потока в эту страну.
Вторым источником притока валюты в страну являются граждане КНДР, работающие за рубежом. Стоит хотя бы вспомнить северокорейских строителей, занятых преимущественно на многих строительных объектах как в дальневосточном районе России, так и в ее центральной части. Однако рабочие из КНДР трудились далеко не только в России. Следует упомянуть профессора Лейденского университета
20