Эм_монография_08_2018_верстка_правка_2
.pdfВ пределах объединенной Кореи 38 сельских элементов в северной и 5 элементов в южной частях будут иметь центральные функции. Примечательно, что в южной части Корейского полуострова в 2011 г. было отмечено аналогичное количество сельских элементов системы, имеющих центральные функции, даже несмотря на то обстоятельство, что оптимальная высота квазирельефа центральных функций для системы размытых центральных мест Республики Корея была на 100 единиц больше, чем для объединенной Кореи (табл. 16, табл. 17). Также необходимо отметить, что 5 современных элементов системы размытых центральных мест с городским статусом, расположенных севернее современной демилитаризованной зоны, и 21 городской элемент системы, расположенный южнее её, не будут иметь центральных функций. Данное обстоятельство, скорее всего, будет связано с «потерей» ими городского статуса. В заключении данного раздела необходимо сказать, что идея объединения Кореи выглядит утопично, исходя из современного положения дел.
Краткие выводы по главе III
В системах центральных мест Республики Корея и КНДР отмечены достаточно высокие показатели релятивистской устойчивости. Система первой эволюционировала от полицентрической модификации с центрами в Сеуле и Пусане с К = 2 в 1952 г. до моноцентрической системы с К = 4 в 2011 г. Столица стала безальтернативным центром, а Пусан замкнул своеобразную ось со столицей, вокруг которой сконцентрирована основная экономическая мощь этой страны. Аналогичный анализ, выполненный на примере КНДР, показал существенное расширение и усложнение связей между элементами системы расселения с 1952 по 2008 гг. Система КНДР «замерла» в развитии, сохранив с 1948 по 2008 г. модификацию с К = 3. В ней в 2008 г. отсутствовал третий уровень иерархии.
Динамика отклонения эмпирического значения показателя равновесия ключевых центров от теоретического в Республике Корея с 1952 по 2011 г. имела циклический характер. Гипертрофированность столичных элементов КНДР в 2008 г. привела к отсутствию в системе
181
второго и третьего иерархических уровней. Средняя величина объема центральных функций при движении от их внутренних колец к внешним не имеет строгой тенденции к уменьшению. Построенные профили квазирельефа центральных функций отразили значительную дифференциацию величины объема центральных функций в южнокорейских агломерациях. Форма профиля, составленного по осредненным данным всех рассмотренных агломераций, похожа на тренд, получаемый при использовании модели Кларка. Прогноз развития на 2050 г. показал, что в случае отдельного развития степень уравновешенности системы Республики Корея увеличится, а при политическом объединении Корейского полуострова – уменьшится.
Заключение
Прошедший век смело можно назвать временем активного развития урбанизации в Корее. На протяжении этого столетия сельская Корея превратилась в городскую. Серьезные изменения произошли в пространственной структуре корейских городов, ведь многие из городов, игравших важную роль в прошлом, потеряли свое значение. Большой вклад в развитие корейского индустриализма и урбанизма, несмотря на целый букет отрицательных факторов, внесла Япония, колонизировавшая Корейский полуостров в начале XX в. Странаметрополия активно развивала промышленность и инфраструктуру. Особое внимание уделялось портовым городам восточного побережья Кореи, потому что японское правительство было заинтересовано в экспорте корейских минеральных ресурсов и товаров в страну восходящего солнца. Современные корейские прибрежные города до прихода японцев были мелкими рыбацкими деревнями. Необходимой приток дешевой рабочей силы для индустриального развития городов был обеспечен миграционными потоками сельского населения, усилившимися по причине экспроприации земель у крестьян японским генерал-губернатором. Однако значительная часть построек была разрушена в ходе корейской войны. Современный же вид корейских городов – это продукт их послевоенного восстановления.
Наиболее активное развитие урбанизации было отмечено уже после разделения Корейского полуострова в послевоенный период. Так, доля городского населения в южной части увеличилась в 4 раза: с 21,4% до 82,5%, а в северной только в 2 раза: с 31% до 60,9%. При этом количество городов в КНДР с 1950 по 2008 гг. увеличилось с 12 до 27 (более чем в 2 раза), а в Республике Корея с 1950 по 2015 гг. с 15 до 85 (более чем в 5,5 раз)! В южной части полуострова сегодня 9 городов-миллионеров, а в северной – только Пхеньян. Важно отметить, что еще 3 города Республики Корея очень близки к преодолению заветного рубежа. Именно большие города с численностью населения более 0,5 млн. человек «разогнали» урбанизацию в Республике Корея, ведь темпы их роста были больше, чем аналогичные
183
темпы роста всего городского населения на большей части изучаемого периода. Анализ динамики иерархии населенных пунктов обоих корейских государств показал усугубившуюся степень гипертрофированности их центров с 1950 по 2015 гг. Ускоренный рост людности и увеличение социально-экономического значения крупнейших городов в обоих корейских государствах способствовали присвоению им наравне с провинциями статуса самостоятельных административнотерриториальных единиц.
Проведенная типология корейских провинций показала, что основными очагами урбанизации на территории Корейского полуострова были столичные провинции. При этом, в Республике Корея сохранился колониальный характер территориальной структуры хозяйства, а в приграничных провинциях КНДР до сих пор не произошел урбанистический переход.
Разрастание крупнейших городов Кореи привело к формированию городских агломераций. В южной части полуострова сформировались две полицентрические агломерации: столичная с ядрами в Сеуле, Инчхоне и Сувоне и юго-восточная с ядрами в Пусане, Тэгу и Ульсане. Роль агломераций в экономическом развитии страны трудно переоценить. Фаза активного разрастания столичной агломерации совпала с открытием метрополитена, существенно повысившего транспортную доступность между точками пространства. Было отмечено, что в течение нескольких лет после открытия станций метро происходит «взрывное» увеличение миграционного притока населения и его качества. Таким образом, открытие станций метрополитена повышает привлекательность населенных пунктов, а также цены на недвижимость в них. Степень трудовой интеграции внутри городских агломераций Республики Корея постепенно увеличивается вместе с интенсификацией маятниковых миграций между крупнейшими городами и их пригородными зонами. Основную часть маятниковых мигрантов составляют мужчины. Женщины по-прежнему привязаны к дому и предпочитают прикладывать свой труд в непосредственной близости от места проживания. В юго-западной части столичной агломерации Республики Корея в районе Сувона формируется третье
184
крупное ядро, которое уже перехватывает потоки маятниковых миграций на их пути в столицу. В результате пространственной трансформации в Сеуле помимо традиционного центра образовался альтернативный в районе Кангнам. В КНДР процессы агломерирования «заморожены» в связи с отсутствием пригородных зон.
Всеверной части Корейского полуострова расположилась одна из самых закрытых в мире стран. Урбанизация здесь отличается целым комплексом факторов. Это и жесткая система регистрации, и преимущество одноэтажной застройки с наличием «занавесов»,
скрывающих низкие и дряблые дома. Значительная часть горожан этой страны занята в таких нетипично городских видах деятельности, как животноводство, сбор дров, огородничество и др. В городах КНДР относительно мало автомобилей, отсутствует наружная реклама, но широко присутствует визуальная пропаганда в виде статуй, вывесок, стел и портретов. Рассчитанный с помощью альтернативных методик показатель реальной доли городского населения в КНДР на 2008 г. составил 54,6%, что на 6% меньше официального показателя. Данное значение очень похоже на правду при учете перечисленных выше особенностей урбанизации в этой стране.
Всистемах центральных мест Республики Корея и КНДР отмечены достаточно высокие показатели релятивистской устойчивости. Система первой эволюционировала от полицентрической модификации с центрами в Сеуле и Пусане с К = 2 в 1952 г. до моноцентрической системы с К = 4 в 2011 г. Сеул стал безальтернативным центром,
аПусан замкнул своеобразную ось со столицей, вокруг которой сконцентрирована основная экономическая мощь этой страны. Аналогичный анализ, выполненный на примере КНДР, показал существенное расширение и усложнение связей между элементами системы расселения с 1952 по 2008 гг. Система КНДР «замерла» в развитии, сохранив с 1948 по 2008 г. модификацию с К = 3. В ней в 2008 г. отсутствовал третий уровень иерархии.
Динамика отклонения эмпирического значения показателя равновесия ключевых центров от теоретического в Республике Корея с 1952 по 2011 г. имела циклический характер, реагируя на глобальные
185
экономические кризисы. Гипертрофированность столичных элементов КНДР в 2008 г. привела к отсутствию в системе второго и третьего иерархических уровней. Построенные профили квазирельефа таких функций отразили значительную дифференциацию величины объема центральных функций в южнокорейских агломерациях. Форма профиля, составленного по осредненным данным всех рассмотренных агломераций, похожа на тренд, получаемый при использовании классической модели Кларка. Прогноз развития на 2050 г. показал, что в случае отдельного развития степень уравновешенности системы Республики Корея несколько увеличится, а при политическом объединении Корейского полуострова – значительно уменьшится.
Подводя итоги этой работы, я хочу сказать, что меня всегда завораживали города. Я всегда задавал себе вопрос: в чем секрет городов? Как в них может сочетаться столько противоречий? Почему именно в городах происходит развитие человеческой мысли и технического прогресса? Можно написать еще не одну монографию, посвященную ответам на эти вопросы. В заключении данной книги я хочу подчеркнуть исключительно важную роль, которую сыграла урбанизация в развитии Республики Корея. Роль городов в развитии северной части полуострова также трудно переоценить. Кто знает, может быть либерализация городов с отменой института обязательной регистрации – это и есть тот самый удачный рецепт, который может придать необходимый импульс для разгона темпов роста местной экономики?
English summary
Chapter 1. In this Chapter, a study of the demographic changes which occurred in both parts of the Korean Peninsula between 1950 and 2015 is conducted through the comparison of population dynamics, the peculiarities of natural population increase and migrations, as well as the sex-age structure. Special attention is paid to a description of changes within Korean society and their influence on the institution of the family and reproductive processes.
Chapter II. In this Chapter, a complex study of urbanization in the countries of Korean Peninsula was undertaken. Part 2.1 is dedicated to the definition of an urban population center, to analyzing the functional changes within Korean cities, and their spatio-temporal organization. In Parts 2.2 - 2.4, the essence of Korean urbanization is studied, its regional features, and the stages of its evolution. In Parts 2.5 and 2.6, urban agglomerations formed around the largest cities are considered, as well as the workforce connections between the cores and suburban areas. In Part 2.7, the development of the metropolitan underground train system in the capital agglomeration is studied, and the dependence of the quality of life on the presence of a metro station in close proximity. Part 2.8 is dedicated to the study of the dynamics of the urban population center hierarchy in both parts of the Korean Peninsula. Part 2.9 is doubtlessly the great advantage of Chapter 3, in which the author attempts to answer such important questions for urban studies as: what are the unique features of North Korean cities, and what is the real urban population rate in DPRK?
Chapter 3. In this Chapter the evolution of the settlement systems in both the southern and northern parts of the Korean Peninsula from 1950 to 2011 is examined using two alternative approaches – the relativistic Central Place Theory and the concept of the Fuzzy Central Place. In the last part of this book, there is a forecast for the settlement system in two potential future scenarios: the case of a united Korea and that of a two-state continuation of the status quo for the Republic Korea.
187
Conclusions
The last century could easily be described as the time of active urban development in Korea. Korea transformed from rural to urban during the last century. Serious changes happened in the spatial structure of Korean cities, thus many cities which had played an important role in the past lost their importance. Japan played a significant role in the development of Korean industrialism and urbanism despite a complex of negative factors. Japan actively developed industry and infrastructure. Special attention was paid to the seaports located on the eastern coast of Korea because the Japanese authorities were interested in the export of Korean mineral resources and goods to the Land of the Rising Sun. The needed workforce was provided by the large-scale flows of displaced rural populations into the cities, increased because of the expropriation of land from farmers at the behest of the Japanese Governors-General. The majority of the buildings were destroyed during the Korean War, and thus the modern look of Korean cities is the product of postwar reconstruction.
The most active phase of urbanization was after the partition of the Korean Peninsula in the postwar period. Thus, the urban population rate in the southern part increased by 4 times: from 21.4% to 82.5%, and only twice in the northern part: from 31% to 60.9%. Herewith, the number of cities in the DPRK increased between 1950 and 2008 from 12 to 27 (more than 2 times), and from 15 to 85 in the Republic of Korea in the period 1950 to 2015 (more than 5.5 times). Today, there are 9 cities in the southern part of peninsula with a population of more than 1 mln inhabitants, and only one in the northern part, Pyongyang. It is important to note that an additional 3 cities in the Republic of Korea are very close to surpassing this number. They are large cities with a population of more than 0.5 mln inhabitants that skewed the overall statistical rate of urbanization in the Republic of Korea higher because their growth rate was significantly higher than the analogous rate among the average urban population in much of the considered time period. An analysis of the population center hierarchy dynamics in both Korean states has shown an increased level of hypertrophy between 1950 and 2015. The forced growth of the population and the socio-economic role of
188
large cities in both Korean states has contributed to their promotion to the status of an independent administrative-territorial division.
The typology of Korean provinces shows that the main centers of urbanization are located in the capital provinces. Herewith, the colonial character of the spatial structure of economics is still in effect in the Republic of Korea, while the border provinces of the DPRK still have not achieved a transition to an urban majority.
The territorial expansion of the largest cities in Korea leads to the formation of urban agglomerations. Two multi-core agglomerations formed in the southern part of the peninsula: the capital agglomeration with cores in Seoul, Incheon and Suwon, and the south-eastern one with cores in Busan, Daegu and Ulsan. It is difficult to overestimate the role of urban agglomerations in the economic development of the country. The period of active territorial expansion of the capital agglomeration was synchronous with the expansion of the metropolitan train system, which greatly increased transport accessibility between far-flung points in space. Consequently, it was found that the rapid incensement of migration inflows and the quality of those migrants during the immediate years after the opening of the metro stations had a net positive gentrifying effect on the surrounding population. Consequently, the opening of metro stations increases the attraction of population centers, as well as the real estate price in them. The level of labor integration gradually increases along with the intensification of commuter traffic between the main cores and suburban areas of the main agglomerations. Men are the majority of the commuters. Women, homebound as before, prefer to work close to their place of living. A third big urban core, which is already intercepting commuter flows oriented towards the capital, is forming in the south-western part of the capital agglomeration, near Suwon. A new alternative center, Gangnam, has appeared in Seoul resulting from the spatial transformation of Seoul. Agglomeration processes are frozen in the DPRK because there is no suburban zone around its cities.
The DPRK is one of the most closed societies in the world. Urbanization here is peculiar for many factors. Some of them are: the rigid registration system and the construction of mainly one-store buildings with
189
multi-storey “curtain” blocks built along the roads, hiding low and dilapidated houses. Almost all of the citizens in the country are engaged in economic activities which are atypical for urban dwellers, such as large-scale gardening, animal husbandry, wood collection, etc. There are not many cars in North Korean cities, and there are no street advertisements, but there are plenty of visual propaganda installations in the form of statues, signboards, steles and portraits of the dear leaders. The real urban population rate in the DPRK, which was calculated using alternative methodology, was 54.6% in 2008, which is 6% less than the official index set forth by the DPRK government. This value seems to be correct when one allows for the peculiarities of the cities mentioned above.
In both the Republic of Korea and the DPRK Central Place systems, rather high rates of relativistic stability were noted. The Republic of Korea system evolved from the modification K = 2 in 1952 to K = 4 in 2011. The capital became a non-competitive center, while Busan formed the diametrically opposite center, and then line between is that along which all the economic power of the country is concentrated. The DPRK system
“froze” in its development, keeping the modification of K = 3 from 1948 to 2008. In 2008, there was no third hierarchy level within the DPRK.
Concerning the Key Centers Index, the dynamics of the deviation of the empirical value from the theoretical one in the Republic of Korea from 1952 to 2011 has a cyclical character reflecting the global economic crisis. The hypertrophy of the DPRK capital elements in 2008 has led to a deficiency on the second and third levels in the system hierarchy. The average value of the volume of Central Functions does not register a strict tendency to decrease while moving from their inner core to their outer rims. The received profiles of the Central Functions quasi-relief show a stark difference from the Central Functions volume rate in the South Korean agglomerations. The form of the profile, built based on the average data from all studied agglomerations, is similar to the trend received when using Clark’s model.
The correspondence rate of the results of the CF system development forecasts to reality using each of the two modifications of the CP theory is much higher in the case of an independent Republic of Korea, than in the
190