Vladyshevskaya_T.F._Muzykalnaya_kultura_DR
.pdf
ɉɟɥɟɧɚ ȿɥɟɧɵ ȼɨɥɨɲɚɧɤɢ ɫ ɢɡɨɛɪɚɠɟɧɢɟɦ ɤɪɟɫɬɧɨɝɨ ɯɨɞɚ ɫ ɚɧɬɢɮɨɧɧɵɦ ɩɟɧɢɟɦ ɞɜɭɯ ɯɨɪɨɜ ɝ
Ʉɢɟɜɫɤɚɹ ɩɫɚɥɬɵɪɶ ɝ Ɍɪɢ ɨɬɪɨɤɚ ɩɨɸɳɢɟ ɜ ɩɟɳɢ ɨɝɧɟɧɧɨɣ
ɉɪɨɪɨɤ Ⱦɚɜ ɩɨɟɬ ɩɫɚɥɨɦ ɩɟɪ ɏɪɢɫɬɨɦ Ʉɢɟɜɫɤ ɩɫɚɥɬɵɪɶ ɝ
ɉɪɨɪɨɤ Ⱦɚɜɢɞ ɫɨɫɬɚɜɥɹɟɬ ɉɫɚɥɬɵɪɶ ɉɪɨɪɨɤ Ⱦɚɜɢɞ ɢɝɪɚɟɬ ɜɦɟɫɬɟ F ɦɭɡɵɤɚɧɬɚɦɢ ɋɢɦɨɧɨɜɚ ɏɥɭɞɨɜɫɤɚɹ ɩɫɚɥɬɢɪɶ ɇɨɜɝɨɪɨɞ ɤɨɧɟɰ ɏ,,, ɜ
ɨɪɧɚɦɟɧɬɨɦɩɨɦɨɪɫɤɢɦɫɜ;9,ɪɭɤɨɩɢɫɶɩɟɜɱɟɫɤɚɹɩɨɦɨɪɫɤɚɹɋɬɚɪɨɨɛɪɹɞɱɟɫɤɚɹ
Ɉɤɬɨɢɯɢɧɢɰɢɚɥɨɦɡɚɫɬɚɜɤɨɣɫɜɏ,ɏɪɭɤɨɩɢɫɶɩɟɜɱɟɫɤɚɹɝɭɫɥɢɰɤɚɹɋɬɚɪɨɨɛɪɹɞɱɟɫɤɚɹ ɊɭɛɥɟɜɚȺɧɞɪɟɹɢɦɆɭɡɟɹɫɨɛɪɂɡɬɢɩɚɝɭɫɥɢɰɤɨɝɨɰɜɟɬɤɨɦɩɨɥɟɜɵɦɢ
III. Древнерусские колокола и звоны |
225 |
|
|
Вечевой колокол созывал новгородцев для решения государственных проблем всенародно, гласно. «Вечий», или «вечный», и был символом Новгородской вольности и свободы. После завоевания Новгорода Иваном III и лишения новгородцев былой свободы, вечевой колокол был вывезен в Москву и повешен вместе с другими.
Влетописи говорится: «Отселе вечевому колоколу в нашей отчине в Великом Но% ве граде не быти... Не быти в Великом Новегороде ни посаднику, ни тысяцкому, ни вечю не быти; и вечныи колокол свезоша на Москву».
В«Задонщине» — сочинении о Куликовской битве — описываются вышедшие на сражение с Мамаем новгородские войска. Они в тексте этого литературного произ% ведения Древней Руси неотделимы от своих колоколов — символа независимости и непобедимости: «Звонят колокола вечные в великом Новегороде, стоят мужи новго% родцы у святой Софии»44.
Вповествовании «Царственной книги» о смерти царя Василия Ивановича III сказано, что по смерти его был «плачевный звон в большой колокол». В миниатюре рукописи изо% бражен царь на смертном одре, а на первом плане показаны звонари, которые звонят с земли в колокол очепного типа45, вдвоем нажимая на стремена, присоединенные к очепу.
Впервые годы царствования Ивана IV в летописи под 1547 г. описывается эпизод падения колокола. Летописец выделяет его в специальный абзац «О колоколе», что свидетельствует о значимости случившегося события: «Тоя же весны, месяца июня 3, начаша благовестити вечерню и отломишася уши у колокола, и паде с деревянныя ко% локолницы, и не разбися. И повеле благоверный царь приделати ему уши железныя, и приделаша ему уши после великого пожару и поставиша его деревяной же колоколни% цы, на том же месте у Ивана Святого под колоколы, и глас звонкий по старому»46. Этот интересный эпизод колокольной жизни содержится и на миниатюре «Царствен% ной книги» XVI столетия.
Здесь отчетливо видно, как колокол под шатровым куполом с очепом и веревкой упал, отделившись от вала. На другой миниатюре этой же рукописи изображены мастера с молотками, чинящие колокол: они приделывают к нему железные уши на горниле (перед% ний план), а затем, привесив его под колокольню, звонят так, как описывал Адам Олеарий (задний план): два звонаря справа и слева дергают за веревки, прикрепленные к очепам, приводя в движение вал с колоколом, а сверху звонари помогают, подтягивая колокол.
Колокола как памятники и помя´нники
В России было принято дарить колокола в церковь. Такие вклады совершали не только члены царской семьи, богатые купцы, но даже зажиточные крестьяне. В раз%
44Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 10.
45Рукопись XVI века // ГИМ. Собрание Синодальной библиотеки. № 149.
46Из новгородских колокольных мастеров XVI—XVII вв. арх. Макарием установлено девять имен, из псковских — пять, из московских — восемь: Арх. Макарий. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1860. Ч. II // Сборник Императорского русского исторического общества. СПб., 1887, 1888. Т. 60, 62. Азбучный указатель имен русских деятелей.
226 |
III. Древнерусские колокола и звоны |
|
|
ных архивах сохранилось немало сведений о таких актах благотворительности русского народа47. Колокола отливали в поминовение души умершего, в память родителей, что было особенно распространено на Руси, так как считалось, что каждый удар подоб% ного колокола — это глас поминовения усопшего. Колокола отливали по обету отдать колокол в храм после исполнения желаний.
Немало на Руси было изготовлено колоколов%памятников, отлитых в связи с со% бытиями, которые необходимо было сохранить в народной памяти. Таким колоколом% памятником является «Благовестник» на Соловках. Он был сделан в память войны 1854 г., во время которой два английских судна («Бриск» и «Миранда») обстреливали Соловецкий монастырь. Дрожали монастырские стены, но все же обитель и все ее жи% тели остались невредимы. Из двух монастырских пушек открыли огонь по неприяте% лю, в результате чего был подбит один фрегат англичан, что заставило их удалиться. В память об этом событии на Ярославском заводе отлили колокол и воздвигнули для него колокольню (1862—1863 гг.), к сожалению, не сохранившуюся. Колокол «Бла% говестник» в настоящее время находится в Соловецком государственном историко% архивном и природном музее%заповеднике.
Легенды о колоколах
Звук больших колоколов всегда создавал ощущение магической, необыкновенной силы и таинственности. Это впечатление связывалось не столько с самим ударом колоко% ла, сколько с его гулом. В Вологодской летописи XVI в. описывается необычное таин% ственное явление, когда вдруг колокола сами загудели, и многие жители, слышавшие этот гул, поведали о нем: «В субботу в самую заутреню мнози слышали, что колоколы мос% ковские на площади звучали о себе тако, коли после звону звучат». Эта повесть о само% произвольном гуле колоколов без звона в них невольно вызывает ассоциацию с легендой о Китежских колоколах. Великий Китеж по молитвам святой Февронии стал невидим (по другой версии он погрузился на дно озера Светлый Яр), лишь слышен был гул Китежских колоколов, которые были незримы. Этот гул услышали татары, пришедшие грабить город, а также предавший своих соотечественников Гришка Кутерьма, кото% рый попросил плененную Февронию надвинуть шапку ему на уши, «чтобы звону мне не слышати» (сам Гришка был привязан к дереву), стараясь заглушить муки совести.
О колоколах, связанных с русской историей, народ сложил немало красивых ле% генд (особенно о тех, что были изгнаны и понесли наказание). Например, с Угличе% ским колоколом, высеченным кнутом и отправленным в Сибирь в город Тобольск, связано предание, что звон этого колокола имел целебные свойства, лечил больных де% тей. Народ считал, что этот колокол чудотворен: «Почти каждый день можно было слышать глухой звук этого колокола: это крестьянин, взобравшись на колокольню, об% мывает язык колокола, несколько раз звоня при этом, а воду уносят в туесках домой, как средство против детских болезней»48.
47Вологодско Пермская летопись // ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959. С. 261.
48Г5вич М. К. Сольвычегодск и его уезд // ИАОИРС. 1911. № 15. С. 119.
III. Древнерусские колокола и звоны |
227 |
|
|
Другая красивая сказка%легенда связана с возникновением валдайских колоколь% чиков из Новгородского вечевого колокола. Она распространена на Валдае и повест% вует о том, как здесь появился первый валдайский колокольчик, прославившийся впо% следствии на весь мир.
По приказу Ивана III вечевой новгородский колокол был снят с Софийской звонницы и отправлен в Москву, чтобы звучал согласно со всеми русскими колоко лами и не проповедовал бы больше вольницы. Но до Москвы так и не добрался новгородский пленник. На одном из склонов валдайских гор сани, на которых везли колокол, покатились вниз, испуганные кони понесли вскачь, колокол сорвался с воза и, свалившись в овраг, разбился вдребезги. С помощью какой то неведомой силы множество мелких осколков стали превращаться в маленькие, чудесно рожденные колокольчики, местные жители собрали их и стали отливать по их подобию свои, разнося славу о вольнице новгородской по всему свету49.
Другой вариант этой легенды сообщает, что валдайские кузнецы собрали обломки вечевого колокола и из них отлили свои первые колокольчики. Существуют и другие версии, в которых фигурируют конкретные персонажи — кузнец Фома и странник Иоанн: «Вечевой колокол, свалившись с горы, разбился на мелкие части. Фома, со% брав горсть осколков, отлил из них непередаваемо звонкоголосый колокольчик. Этот колокольчик выпросил у кузнеца странник Иоанн, надел себе на шею, и сев верхом на свой посох, облетел с колокольчиком всю Россию, разнося весть о вольнице новгород% ской и славя валдайских мастеров»50.
На Востоке существовали свои легенды, связанные с колоколами. У турок, на% пример, есть поверье, что звон колоколов возмущает спокойствие душ умерших, ви% тающих в воздухе. После разорения Константинополя в 1452 г. турки в силу религи% озной антипатии уничтожили почти все византийские колокола, за исключением неко% торых, находящихся в отдаленных монастырях Палестины и Сирии51.
Колокол как музыкальный инструмент
Колокола были единственным музыкальным инструментом, который не только не запрещался, но даже специально привлекался к богослужению в православной церкви. Колокола на Руси были излюбленным и демократичным музыкальным инструментом. Их любили все — простой люд и царские вельможи. Особенно благоволили к колоко% лам русские цари, которые часто отливали их в подарок церквам и монастырям. Иван Грозный, хорошо знавший церковное пение и даже сам сочинявший песнопения, был большим знатоком колоколов, и, находясь в Александровой Слободе, он в 4 часа утра уходил на колокольню к заутрене. Его сын Федор сам любил звонить в колокола.
49Яковлева Н. П. Колокололитейное производство на Валдае // Колокола: История и современность. М., 1985. С. 183.
50Поляков М. Дар Валдая // Новгородская правда. 25 мая 1969 г.
51Рыбаков С. Г. Церковный звон в России. СПб., 1896. С. 20.
228 |
III. Древнерусские колокола и звоны |
|
|
Каждый монастырь, каждый храм стремился обзавестись хорошими колоколами, устроить лучший в округе звон. Слышимый издалека, он был своеобразной маркой монастыря.
Русский народ любил звонить в колокола, это разрешалось во время Пасхальных праздников. На Руси существовал обычай допускать в Пасхальную неделю всех же% лающих. Русская пословица об этом говорит так: «В светлую седмицу кто не зво% нарь»52. П. С. Ефименко описывает: «Как во всю неделю Пасхи бывают целодневные звоны на церковных колокольнях, то у мужчин и женщин, холостых и женатых, за% мужних и девушек есть обычай ходить после первого дня на церковные колокола тол% пами»53. А. Н. Давыдов в поездках по Северу повсюду слышал о такой «звонильной неделе», и он совершенно справедливо сделал вывод: «Такая традиция, конечно же, способствовала появлению новых сочетаний звона, отбору ритмических фигур, закреп% лявшихся потом в музыке трезвона»54.
С. В. Смоленский считал, что художественный звон возможен лишь на малых ко% локольнях, «где все колокола подчинены воле лишь одного звонаря»55. Конечно же, и в сложных звонах существовал единый замысел, которому подчинялись все звонари. Как же вызванивались такие звоны, при которых зачастую на высоких многоярусных колокольнях многочисленные исполнители не видели друг друга? Организующим мо% ментом в подобном музыкальном процессе был ритм, под который для лучшего внут% реннего структурирования подкладывались словесные поговорки, которые и произно% сились во время звонов. Исполнители этого своеобразного ансамбля обычно не имели музыкального образования, и свое искусство они постигали опытным путем, передавая его от учителя к ученику.
А. Н. Давыдов описал методы таких звонов со слов самих участников игры:
Вот заберемся мы с напарником на колокольню, веревки от колоколов в руки возьмем, смотрим друг на друга, да приговариваем. Он себе фигуры отмеряет на ма лых колоколах так:
Го ли ка ми при ты ка ли Го ли ка ми при ты ка ли
А я приговариваю и больше меряю:
Го ли ком при ткнем Го ли ком при ткнем
— Голик — это что? — не понял я сначала. А звонарь отвечает:
52«Я и сам звонивал», — замечает в своем Словаре Вл. Даль.
53Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губер нии. М., 1877. Т. 1. С. 141.
54Давыдов А. Н. Колокола и колокольные звоны в народной культуре // Колокола. Ис тория и современность. С. 13.
55Смоленский С. В. О колокольном звоне в России // Русская музыкальная газета. 1907. № 9—10, 4—11 марта. Стб. 265.