ирля все 20 билетов

Стилистическому размежеванию подвергаются нек. формы имен прилагательных:

- выс. стиль: прилагат. в превосх. степени (свѣтлѣйший, высочайший, обильнѣйший), причастий от «славенских глаголов» («в простых разговорах должно их изображать чрез возносительные местоим-я: которой, которая, которое»), дееприч. с суффиксом -а («деепричастия на -ючи пристойнее у точных российских глаголов, нежели у тех, которые от славенских происходят»).

Итак, ядром стилистич. системы Ломоносова является лексика.

Морфологич. и синтаксич. приметы высокого и низкого стилей менее четко противостоят друг другу, число форм и синтаксич. конструкций, закрепленных за тем или иным стилем, значительно меньше числа форм и синтаксич. конструкций общеупотребит-х, свойств-х всем стилям РЛЯ середины XVIII века.

Речь идет о стилистич. размежеваниях, о трех стилях единого русс.

лит. языка середины XVIII века, но не о двух языковых системах, как это было в предшествующую эпоху.

Л. показал сужение пределов употребления славянизмов:

допускал лишь те славянизмы, которые были понятны читателю;

архаические грамматич.формы были сведены им до минимума даже в произведениях высокого стиля.

В текстах произведений XVIII века, созданных в рамках высокого стиля, архаич. грамматич. средства также употребляются на общем фоне языковой системы, близкой современной. Иногда эти архаич. формы отсутствуют совсем, хотя текст сохраняет возвышенный, патетический тон. Например, в монологе Гамлета в переводной пьесе А.П. Сумарокова «Гамлет», в «Вечернем размышлении о божием величестве при случае великого северного сияния» Ломоносова.

Заслуга Л.: признание им литературных прав росс. языка, составляющего основу не только низкого, но и среднего слога, которым рекомендовалось писать все лит. Произв-я, имеющие перспективу (стихи, прозу, журнальные статьи и т.п.).

Анализ текстов середины XVIII века свидетельствует о том, что

1)в филологических трудах Ломоносова отразились реальные закономерности развития русского лит.языка и его трех стилей

2)вплоть до 80–90-х годов XVIII века развитие русского лит. языка шло именно таким путем, который был намечен Ломоносовым.

Наиболее разработанными были нормы высокого, «украшенного» стиля, ядро которого составляли славянизмы.

К славянизмам относятся слова и формы слов

1) старославянского происхождения (выя, десница, длань, вещать и др.) и 2)общие для старославянского и древнерусского языков, но вышедшие из живого употребления (чело, уста, око, перст и др). выполняющие стилистическую функцию: создание высокого стиля, имеющие стилистическое значение «высокое».

1.Лексические славянизмы реализуют в каждом из контекстов вещественное значение (выя – шея, длань – ладонь и т.п.) и стилистич. («высокое»), являясь стилистич. дублетами нейтральных компонентов соотносительных пар слов.

2.Высокий слог имел свои фонетич. особенности. В произв-х XVIII века находим особое ударение, противостоящее ударению в тех же словах в контекстах низкого стиля: прúзнаков – признáков, градскúх – грáдских, россия΄не – россúяне.

По традиции в произв-х высокого слога иногда употреблялись старые формы имен сущ. ед.ч. и множ. ч. Например: у Ломоносова: Приятностьми, что мной покрыты расцвѣли, кромѣ меня владѣть кто долженъ на земли?

В «предисловии» Л. писал и о злоупотреблении заимствованиями. Ученый попытался формировать терминологич. систему для различных отраслей научного знания. Истории точных наук неоднократно отмечали выдающуюся роль Л-ва в указанном отношении. Он указывал, что всестороннее знание РЯ, обширные сведения в области точных наук, владение лат, греч и зап/европ языками, а главное – лит талант и природный гений дали возм-сть МВЛ-

у заложить правильные основания рус. технич. и научной терминологии. МВЛ при разработке терминологии держался след-щих точно выраженных научных положений:

1.Чужестранные слова научные и термины надо переводить на РЯ.

2.Оставлять непереведенными слова лишь в случае невозможности подыскать вполне равнозначное рус слово или когда иностр слово получило всеобщее распростр-е.

3.В этом случае придавать иностр слову наиболее сродную русскому языку. По этим правилам и составлялись Л-м научные термины, громадное больш-во которых до сих пор продолжает обслуживать точное знание.

Общие выводы: стройная стилистич. система созданная МВЛ-ым для РЛЯ сер 18 в стремилась охватить все компоненты языка и отвечала нуждам развивавшейся рус литературы, соответствуя принципам классицизма. Во всем тв-ве Л. как ученого и поэта – в разработке им терминологии в кач-ве важнейшей предпосылки создания научного стиля, в ег теоретич рассуждениях и поэтич практике – нашло живое отражение состояние РЛЯ сер 18 в и подготовлены исходные позиции для дальнейшего совершенствования языковых норм и приближения их к разнообразным потребностям формирующейся рус нации. Одной из главных заслуг МВЛ в истории РЛЯ и стилистики явл-ся то, что он показал в своих филологических трудах и худ-ных произведениях сужение пределов употребления церковнослав-в. Другой заслугой МВЛ явл-ся признание им лит. прав русс. языка, составившего основу не только низкого, но и среднего стиля. Значение теории МВЛ в том, что она упорядочила употребл-е в памятниках лит. языка 17 в разнородных форм, слов и выражений (большинство форм указанных как нормативные сохранились и в современном русском языке), сузила возможность употребления церковносл-х эл-в в РЛЯ, узаконила употребление языковых средств живой русской речи в различных письменных памятниках.

18. Полемика архаистов и новаторов. Воззрения Шишкова

Лексический состав языка:

Шишков видел два пути развития рус.лит.яз:

1). Обратиться к языку церковных книг

2). Создать новый язык на франц.манер

Иноязычная лексика:

1) «Нельзя восстать против всякого иностр.слова, …некоторые

Категорически против необходимы»

2) Не нужно ими «пестрить»

«нелепа мысль, что должно бросить коренной, древний, богатый язык»(Ш)

Билет 19

Н.М. Карамзин и его место в истории русского литературного языка.

Карамзин – новатор, реформатор лит. языка и стал одним из предшеств-в Пушкина – родоначальника СРЯ.

Преобразования

1.синтаксической структуры

2.словарного состава.

Цели:

1.сблизить лит. язык и живую разговорную речь образованных людей своего времени,

2.дать образцы литерат. разговорной речи в различных жанрах художеств. лит-ры, освободить ЛЯ от устарелых языковых единиц.

В статье «Отчего в России мало авторских талантов» Н.М. Карамзин пишет: «Русский кандидат авторства, недовольный книгами, должен закрыть их и слушать вокруг себя разговоры, чтобы совершеннее узнать язык».

Карамзинист П.И. Макаров, полемизируя с А.С. Шишковым, подчеркивает необходимость создать единый лит. язык для устного и письм. общения людей, «чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут». Однако нормированной разговорной речи в конце XVIII века еще не существовало,

поэтому перед писателями стояла двойная задача: слушать живую речь, отбирать из нее элементы, наиболее характерные для русского языка,

показывать читателям, «как надобно выражать приятно некоторые даже обыкновенные мысли». В этом отношении РЛЯ отличался от французского: «Французский язык весь в книгах, а русский только отчасти, французы пишут, как говорят, а русские обо многих предметах должны еще говорить так, как напишет человек с талантом».

Карамзинисты близко подходят к современному определению понятия «литературный язык» – «обработанная форма общенародного языка», «кодифицированная форма общенародного языка», ратуя за отбор языковых единиц для данной речевой ситуации, данного текста, обусловленный вкусом писателя.

Требование вкуса становится основным в лит. и публицистич. практике Карамзина и его последоват-й, предвосхит-х пушкинский принцип употребления яз. эл-в – соразмерность и сообразность.

Сторонники нового слога выступили против устаревших языковых эл-в, так как основой ЛЯ, по их мнению, должна была стать разговорная речь и, напротив, нормы разговорной речи должны были формироваться под влиянием ЛЯ.

I.Преодоление косности системы Ломоносова с ее иерархией стилей, к-я превратилась в архаическую систему, мешавшую дальнейшему сближению книжного языка и разговорной речи.

Карамзин нигде не отрицал важной роли церковносл. языка в формировании русского ЛЯ старшего периода, необходимости употребления в лит-ре книжной лексики, возможности использования славянизмов в определенных стилистич. целях. Он протестовал лишь против немотивированного

употребления «обветшалых славянизмов», непонятных широкому кругу читателей.

Характер употребления славянизмов в различные периоды его тв-ва менялся:

В ранних произв-х писателя еще заметно влияние ломоносовской системы с разделением слога по жанрам.

В переводах Галлера и Шекспира Карамзин использует большее количество славянизмов и архаизмов, употребляется ряд архаизмов, не характерных для зрелых произведений Карамзина: аспид, врачество,

злак, кормило, лествица.

В стих-х Карамзина, повестях «Юлия», «Бедная Лиза», «Холодный и чувствительный» и других произв-х 90-х годов XVIII – начала XIX века славянизмы выполняют четыре функции:

1.создание высокого стиля, наименование высокого понятия в данном микротексте;

2.создание поэтического стиля, поэтических образов в макротексте;

3.версификационная функция;

4.создание исторического колорита.

Последн. период – харак-но использование славянизмов как средства

создания высокого, торжеств. стиля и колорита эпохи, что обусловлено обращением писателя к историч. повестям («Наталья, боярская дочь», «Марфа Посадница») и работой его как историографа.

Заимствования.

Долгое время господствовало мнение о галломании писателя. «Карамзин более обращал внимание на французских прозаиков и поступил рассудительно... Он избегал только выражений, не свойственных языку русскому, и во всем следовал образцам своим».

Карамзин и его последователи понимали и ценили то лучшее, что создано было на Западе, стремились на страницах своих журналов познакомить русских читателей с достижениями западной культуры.

-В историч. стилизованных произв-х Карамзина («Наталья, боярская дочь», «Марфа Посадница»), в «Истории государства Российского» иноязычная лексика имеет небольшой удельный вес.

-В сентим. Произв-х («Бедная Лиза», «Юлия», «Остров Борнгольм», «Моя исповедь», «Рыцарь нашего времени» и др.) иноязычных слов значительно

больше, но и здесь встречаются в основном усвоенные РЛЯ (аллея, архитектура, галерея, терраса и др.).

Больш-во заимствований, представленных в текстах Карамзина, сохранилось в СРЯ, т.к. они были связаны с той сферой словоупотр-я, к-я бывает общей у носителей различ. языков.

Кальки.

Почти все так называемые карамзинские неологизмы – это слова, появившиеся в русс. лит-ре до Карамзина, но возможно, что К. – самый популярный писатель конца XVIII – начала XIX века – дал им право гражданства в ЛЯ, способств-л проникновению их в живую разговорную речь:

блистательный (brillant), вкус (gout), живой (vif), картина (tableau), плоский (plat), сдержанный (contenu), трогать, трогательный и др.: влюбленность, общественность, промышленность, человечность и т.п.

II.синтаксические новшества Карамзина:

-установление четкого порядка слов в предложении,

-утверждение принципа логического членения предложения,

-сокращение объема предложений и периодов,

-приближение синтаксиса письм. текстов к синтаксису живой разгов. речи.

IV. осн. недостаток карамзинской реформы – узкое понимание писателем состава и объема живой разговорной речи, эл-ты к-й мб использованы в ЛЯ, и особенно – в языке худож. литературы.

Даже в речи героев Карамзин редко использует богатые лексич. возможности общенародного языка. В языке худож. лит-ры Карамзин допускал только те элементы нар. языка, к-е не могли оскорбить вкус светской дамы – основной читательницы сентим. литературы.

Недостатки:

- «Погрешность его в том, что он презрел идиомами русского языка, не прислушивался к языку простолюдинов»(В.Г. Белинский).

- стремление к чрезмерному украшению слога: злоупотребление эпитетами, оценочной лексикой, перифразами, что критиковалось И.А. Крыловым, А.С. Шишковым, А.С. Пушкиным.

В противоречивости карамзинской реформы в области РЛЯ и стилистики были заложены 2 возможности ее дальнейшего развития:

эпигоны Карамзина превратили новый слог в салонный жаргон;

истинная сущность нового слога была верно понята Вяземским, Жуковским, Батюшковым, к-е явились продолжателями начинаний Карамзина.

Роль А.С. Пушкина в истории русского литературного языка

Одни исследователи объявляют Пушкина родоначальником современного русского литературного языка, другие считают, что нормы русского литературного национального языка складываются в 18 – начале 19 вв., а Пушкин – создатель русской художественной литературы.

Другая точка зрения представляются ряду исследователей более убедительной, хотя взаимовлияние литературного языка и языка художественной литературы в первой четверти 19 века было очень сложным. Правомерна и первая точка зрения. Пушкина можно считать родоначальником современного русского литературного языка, но при этом следует учитывать целый ряд факторов:

1.

Пушкин завершил длительную эволюцию литературного языка, используя все достижения русских писателей 18 – начала 19 века в области литературного языка и стилистики, совершенствуя все то, что сделали до него Ломоносов, Карамзин, Крылов, Грибоедов.

2.

Пушкин дал наиболее совершенные образцы русского литературного языка 19 века (20-30-х гг), нормы которого остаются действующими, живыми для нашего времени.

3.

Отбор и употребление всех языковых единиц Пушкиным были подчинены «чувству соразмерности и сообразности».

4.

В период деятельности Пушкина завершился процесс разрушения жанровой обособленности содержания и формы художественного произведения.

Пушкин – основоположник новой стилистической системы русского языка.

Произведения Пушкина мы можем рассматривать как образцы языка художественной литературы в современном понимании этого термина, т.к. Пушкин выходит за пределы литературного языка, если этого требует жанр, тема и назначение произведения.

Итак, вооружаясь против «чопорности» и «мертвой правильности» в языке, Пушкин защищает свободу языка от условных классовых стеснений, налагавшихся на язык мещанскими и бюрократическими подражателями великосветских салонов.

Пушкин писал: «Разговорный язык простого народа (не читающего иностранных книг и, слава богу, не выражающего, как мы, своих мыслей на французском языке) достоин также глубочайших исследований». «Альфиери изучал итальянский язык на флорентинском базаре: не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком».

Неправильно было бы понимать эти заявления как призыв к превращению литературного языка в крестьянское или мещанское просторечие. Во-первых, такому пониманию противоречит язык самих произведений Пушкина. В языке Пушкина много демократических «простонародных» элементов, но нигде Пушкин не покидает целиком почву того литературного языка, который был дан ему его эпохой, средой и традицией, нигде Пушкин не подлаживается под речь «простого народа».

Не подлежит никакому сомнению, что так называемая «простонародная» стихия русского языка представляла собой для Пушкина лишь основу литературного языка, но не исчерпывала его целиком и не подменяла его собой. Пушкина влекло в народной речи не пристрастие к экзотике областной, «мужицкой» лексике и грамматике, а правильное убеждение в