ирля все 20 билетов

Под влиянием южнославянских церковных книг в XV-XVII вв. увеличивается кол-во титлов (надстрочных знаков, указывающих на сокращенное написание слов).

Множество слов с плавными до гласных, также свойственным южнославянским книгам:

2) Архаизация русского литературного языка:

Основная тенденция литературного языка Московского гос-ва – расхождение с живой речью, в то время как Киевского – сближение с ней. В Московском гос-ве можно говорить о двуязычии, двух языковых системах, противопоставленных друг другу. Г. Лудольф сравнивает лексические единицы этих двух языковых систем:

Славянское «а» после двух согласных заменяется двумя «о»! неполногласные формы занимают ведущее место в церковных книгах и светской литературе: глава – голова, брада – борода, врагъ – ворогъ, врата – ворота, градъ – городъ, гладъ – голодъ.

в

Также широко распространен звательный падеж. Например, в послании Ивана Грозного к Курбскому: …!

Сохраняются формы энклитических местоимений: ми, ти, мя, тя. Например, в драме

При склонении существительных наблюдается чередование согласных (закон палатализации

задненебных согласных):

Нормой литературного языка остается употребление форм инфинитива с неударным –ти, форм глагола 2л. ед.ч. настоящего и будущего времени с флексией на –ши.

Присутствуют старые, ушедшие формы прошедшего времени глагола: аорист, имперфект,

перфект.

Аорист: в послании Ивана Грозного к Курбскому:

…

Имперфект: в «Летописной книге» Катырева-Ростовского в рассказе об избрании Бориса Годунова на царство:

Перфект: в послании Курбского к Ивану Грозному:

Билет 12

Русский литературный язык Московского государства (XIV – XVII вв.)

В14 веке после татаро-монгольского нашествия Русь восстанавливается (налаживается торговля, связь между областями, растут города), создаются условия для политического объединения разрозненных земель, главная роль выпадает на долю Москвы. В 14 в Москва становится одной из самых густонаселенных территорий, являясь важным военно-пограничным пунктом и политическим посредником между старой южной и новой северной Русью. Во второй половине 14 века Московское княжество возглавляет борьбу за свержение татаро-монгольского ига и становится общепризнанным центром Северо-Восточной Руси, в 14-15 вв, присоединяя к себе одно за другим удельные княжества. В 16в создается сильное централизованное Русское гос-во, с образованием которого завершается процесс формирования великорусской народности.

Впериод 14-16 вв создается язык великорусской народности который имеет много общего с древнерусским языком (например, полногласие, совпадение многих форм слов с древнерусским, не соответствующих грамматическим нормам русского национального языка)

Можно говорить о некоторой общности лексики древнерусского и великорусского языков, например, о наличии в них юридических терминов, не вошедших в словарный запас русского национального языка: головникъ (убийца), перстъ (палец), око (глаз) и тд.

Однако, язык великорусской народности имеет и отличия, в нем отмирают элементы старой языковой системы и разваваются новые, что дает право называть эпоху великорусской народности переходной между периодом существования древнерусской нации и периодом образования русской нации.

1.В московских памятниках заметны следы аканья, хотя для многих текстов нормой остается оканье.

2.В памятниках 14-17 вв., отражающих особенности живой речи, употребляются новые формы имен существительных множественного числа с флексиями –ам, -ами, -ах в дательном, творительном и предложном падежах.

Однако, иногда встречались и старые формы.

3. В памятниках 14-17 вв., отражающих особенности живой речи, употребляется только одна форма прошедшего времени – перфект без связки, сохранившаяся в современном русском языке. Старая форма перфекта (со связкой) встречается крайне редко.

Обновляется словарных запас, появляются новые слова меняется значение старых.В памятниках 16-17 вв., одновременно можно одновременно встретить такие синонимичные слова как око-глаз, хребет-спина, студеный-холодный и тп. В древнерусском языке слово глазъ означало «шарик», в великорусском оно стало синонимом слова «око».

Происходящие изменения в грамматическом строе и словарном составе русского языка великорусской народности отделяют его от языков родственных народностей – украинской и беларусской, где тоже происходят изменения.

Великорусский язык образовался на базе московского междиалектного койне. Москву заселяли люди пришедшие из разных княжеств и областей Северо-Восточной Руси, диалектные различия в языке постепенно стирались. В рез-те образовался общий язык московский говор. Московский диалект явился основой языка великорусской народности, нашедшего свое письменное выражение в документах московских приказов (канцелярий). Язык этих канцелярий, или приказной язык, стал в 17 в единым государственным языком Московской Руси.

Книгопечатение, возникшее на Руси в 16 в, также способствовало развитию единых орфографических и пунктуационных норм, дальнейшему разитию письменного приказного языка, в середине 17 в, печатаются первые светкие книги: 1647 «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей», 1649 «Уложение» Алексея Михайловича; в предшествующий период печаталась только церковная литература.

Однако, и в языке деловых документов государственного характера, дошедших в большом количестве от этой эпохи, нет единых норм в современном понимании этого слова, хотя по сравнени с частными документами, деловой язык представляет собой гораздо более стройнух систему, чем живой разговорный.

Тексты «Судебников» (законодательных актов Московской Руси) хорошо показывают насколько пестрым был официально-деловой язык: старые элементы древнерусского языка сосуществовали с новыми, традиционно-книжные элементы употреблялись одновременно с формами живой разговорной речи.

Но официально-приказной язык все таки был нормированным, в отличии от живой разговорной речи, отразившейся в различных частных деловых документах, например, в «Судебнике», составленном на севере, много слов живой разговорной речи, отсутствующих в государственных московских судебниках: путики-лесные тропинки, отводы-ворота и тп.

Ярче всего отражают особенности московской живой речи с ее неупорядоченностью, петротой фонетических и грамматических норм письма частных лиц. Авторы писем зачастую имели крайне смутные представления об орфографических нормах московского государственного приказного языка.

В1675 году был издан указ о единых нормах рфографии.

Вмосковских судебниках, государственных указах, грамотах и других официальных деловых документах местные слова, формы слов и выражения встречаются крайне редко, тк в языке московских государственных приказов вырабатываются единые нормы великорусского языка., еще не порвавшего окончательно с письменными традициями прошлого, но но уже далеко отошедшего от системы древнерусского языка.

Общие нормы языка великорусской народности во многом свойственны и системе национального русского языка. Впервые эти нормы отмечены в «Русской грамматике» 1696 г., англичанина Генриха Лудольфа. Б.А. Ларин издал эту грамматике в 1937 году.

В «Грамматике» нет двух типов склонений имен существительных м., ж., и ср., рода, те., имена существительные с основой на твердых и мягкий знак склонялись одинаково.Лудольф

подчеркивает, что звательный падеж совпадает с именительным, не отмечает формы двойственного числа, зомечает возможность сочетания заднеязычных согласных с гласными переднего ряда.

Вкатегории «глагол» названы три времени: прошедшее, настоящее и будущее; у прошедшего указана только одна форма, по правилу оканчивавшаяся на «л» и образующая во всех трех лицах форму женского рода на –ла: как я зделалъ (мужской род), как я зделала (женский род).

Вграмматике Лудольфа для форм единственного числа второго лица глаголов настоящего времени как нормативная указывается форма с флексиями –ешь, -ишь (не –ши): зделаешь, будешь.

Все это подтвержает мнение многих исследователей, что в 15-17 вв., складываются многие современные грамматические нормы, отичающие великорусский язык от древнерусского и живого разговорного языка восточных славян 10-13 вв.

Появляются новые слова: алтын, глаз, государь, государство, зелье, крестьянин, пуля, пушка, стрелец, солдат, окоп и тд.

Особенно изменился терминологический состав русского языка, в связи с социальноэкономическими и политическими изменениями в жизни Московского государства: появляются слова государство, дума, приказ, земкие избы, дьяк, подьячий, повытник; новые юридические термины: пристав, пересудчик, челобитие, челобитная,сыск, обыск, донос, доносить, пытать, тюрьма и тд.; военная лексика: пехота, солдат,капитан майор, полковник, зелье (порох), карабин, мушкет, пуля и тд.

Широко использовалось (как и в древнерусском) нанизывание предложений одного за другим без помощи союзов или с помощью союзов и, а, да, стосоздавало впечатление обстоятельности, усиливало деловой характер текста.

Ввеликорусской народности подчинительные отношения в предложении передаются как с помощью сочинительных, так и с помощью починительных союзов, постепенно подчинительные союзы начинали играть все большую роль. Починительная связь выражалась с помощью старых подчинительных сюзов коли, как, когда, или новых если, пока.

В15-17 вв., появляются составные причинные союзы потому что, для того что, затем что и тд.

Итак, московский государственный деловой письменный язык развивался и подвергался литературной обработке в московских государственных канцеляриях в течение 15-17 вв. Во второй половине 17 в., это уже сложившийся тип литературного языка, нормы которого во многом совпадают с нормами современного русского языка, но обслуживающий только одну сферу деятельности человека – делопроизводство. Языком художественной литературы, публицистики, философской и научной литературы отсавался дренерусский литературный язык,

Билет 13. «Домострой» в истории русского литературного языка

«Домострой» - один из самых популярных памятников Московской Руси ХVI в. Многие исследователи отмечали возможность различной манеры письма в этом памятнике.

Этот памятник состоит из 3х частей, особенно чётко противостоят друг другу языковые структуры первой части, где речь идёт о нормах поведения русского человека, о вере и царской власти, и третьей части, где речь идёт о бытовых нуждах русского человека, о ведении хозяйства, об устройстве домов и т.д.

˝Домострой˝ относится к числу памятников, которые демонстрировали возможность выхода делового языка за пределы официальной документации и служебной переписки. Написан ˝Домострой˝ в большей части живым русским языком, деловито-лаконичным, с устойчивыми формулами, характерными для делового языка. Особенность текста заключается в стилистической совмещенности самых разных форм, что доказывает разрушение традиционных книжных формул и широкую грамматическую вариантность в зависимости от контекста. Язык памятника представляет собой пример сознательного отбора и использования лексики, грамматических форм в различных по своему содержанию частях текста (говоря о бытовых вещах, еде, обрядах, нормах поведения, невозможно было использовать высокую лексику церковных книг, повествующих главным образом о признаках, качествах и свойствах, отвлеченных от вещного мира).

«Домострой» как литературный памятник

Первая редакция «Домостроя» была составлена еще до середины XVI века. Уже в этом виде памятник основывался на предшествующей литературе поучений, как оригинальной, так и переводной. Вторая редакция, представляющая как бы "классический" (в современном понимании) образец «Домостроя», возникла в середине XVI в., и составление ее связано с именем священника московского Благовещенского собора Сильвестра. Полное заглавие книги в редакции Сильвестра таково: «Книга, глаголемая Домострой, имеет в себе вещи зело полезны, поучение и наказание всякому православному христианину, мужу и жене, и чадом, и рабом, и рабыням».

Во всех своих редакциях «Домострой» делится на три основные части: первая

— о том, «како веровати» и «покланятися» (отношение к церкви) и «како царя чтити»; вторая — «о мирском строении», т. е. «како жити с женами и с детьми и с домочадцы»; третья — «о домовном строении», т. е. о хозяйстве, о домоводстве. К основному тексту «Домостроя», состоящему из 63 глав, в Сильвестровой редакции присоединена 64-я глава - послание Сильвестра к сыну Анфиму: на опыте собственной жизни протопоп резюмирует все содержание «Домостроя». Разумеется, «Домострой» писался не как художественное произведение, но время поставило его в ряд литературных памятников Древней Руси.

Большая часть статей, входящих в «Домострой», написана живым русским языком почти без влияния шаблонной славянской стихии. Эти статьи не содержат сложного сюжета, и потому русская речь их по-народному проста, но при всем том она не страдает скудостью лексики, точна в выборе слов, деловито лаконична, а местами ненамеренно красива и образна, совпадая с пословицами, дожившими и до настоящего времени, и повторяя их (например, «поклонны главы мечь не сечет, а покорно слово кость ломит»).

В качестве примера полноты домостроевского словаря и точности выбранных им выражений можно привести цитаты, имеющие вид перечислений: «и пришед да сняв платейце, высушить и вымять и вытерть и выпахать хорошенько, укласть и упрятать, где то живет»; «а про всяку вину ни по уху, ни по видению не бити; ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колоть, ни каким железным или деревянным». Лаконизмом народного синтаксиса запечатлены, например, следующие выражения: «со всяким управа без волокиты»; «в чужий двор не идешь ни пошто, — свое без слова»; (дом) «всегды в устрое, — как в рай войти».

Красота и образность просторечия, его веками выработанные формулы часто выражены «Домостроем» с элементом чувства: «ино той слуге, мужику, или женке или девке, в неволе заплакав, и лгать и красть»; «приезжаго пригоже почтити, напоити, накормити, добрым словом привечать и ласковым приветом». Иногда речь Домостроя наделена ритмом, аллитерацией, получившейся безыскусственно: «а двор бы был по тому же везде бы крепко

горожен, или тынен, а ворота всегда приперты, а собаки бы сторожливы, а слуги бы стерегли же, а сам государь или государыня послушивают ночи». Заслуживает внимания просторечное употребление уменьшительных форм: «потиральце (т.е. полотенце – прим. автора) на плечи принесть»; «да пригнетено дощечкою... и огурцы решеточкою пригнетены под камешком легонько».

Местами в «Домострое» употребляется и прямая речь разговора; например, в гостях рекомендуется не сплетничать: «и спросят о чем про кого иногда и учнут пытати, ино отвещати: не ведаю аз ничего того, и не слыхала и не знаю, и сама о ненадобном не спрашиваю, ни о княинях, ни о боярынях, ни о суседах не пересужаю»; рекомендация посланному на чужое подворье: «а по двору идешь, и кто спросит, каким делом идешь, ино того не сказывати, а отвечать: не к тебе аз послан, к кому аз послан, с тем то и говорить».

«Домострой» предлагал систему норм внутренней, домашней жизни. Как и другие памятники XVI века, «Домострой» опирался на более раннюю литературную традицию. К этой традиции относился, например, такой выдающийся памятник Киевской Руси, как «Поучение Владимира Мономаха». На Руси издавна бытовали проповеднические сборники, состоящие из отдельных поучений и замечаний по вопросам повседневного жизненного обихода. Литературная традиция, породившая «Домострой», идет от древних переводов на славянский язык христианских текстов нравственного характера, особенно почитавшихся в Новгороде. То, что основе текста лежит несколько традиционных для средневековой литературы жанров, объясняет и сложность состава, и частую противоречивость нравственных рекомендаций книги.

Текст «Домостроя» составлялся постепенно, из разных источников, во многих местах. Сначала переводили с греческого языка и переписывали нравоучительные высказывания и «Слова» святых отцов, особенно Иоанна Златоусова. Потом составляли из них сборники, известные под разными названиями, сменявшими друг друга: «Златоуст», «Златоструй», «Златая цепь», «Измарагд», по-гречески «смарагд», то есть изумруд. Сжатое изложение этих «слов», наиболее интересных, и составило первую часть Домостроя. Большинство изречений и советов, собранных здесь, не только не являются русскими по форме, они вообще выражают не свойственный русской среде дух «монашеского православия». Именно из этих поучений вышли некоторые мотивы «Домостроя», осуждаемые сегодня: унижения женщины, суровой аскезы, жестоких форм воспитания. Первый из этих мотивов, связанный с отношением к женщине, как бы отталкивался от ветхозаветных текстов, отцы церкви в своей преувеличенной стыдливости давали чересчур одностороннюю характеристику женщине. Совсем иначе «Домострой», там, где уже не наблюдается прямой связи с патриархальным укладом, расширяет функции «жены», и социальные и гражданские, как хозяйки дома, равноправной с господарем личности, подотчетной только ему.

Значение «Домостроя» в жизни общества

Начинается текст отнюдь не с хозяйственных рекомендаций, а с общей картины общественных отношений. Прежде всего, нужно беспрекословно подчиняться властям, ибо тот, кто противится их воле, противится Богу. Особую честь следует воздавать царю: ему нужно служить верой и правдой, повиноваться и молиться о его здравии. Более того, из службы царю вытекает почитание Бога: если служить и почитать земного владыку, станешь так же относиться и к небесному, который вечен и, в отличие от царя, всемогущ и всезнающ. Только после этих общих рекомендаций автор обращается к семейному устройству и хозяйственной деятельности.

Адресат «Домостроя» - зажиточный горожанин, рачительный хозяин, сам непосредственно участвующий в хозяйственной деятельности, в которой ему помогает жена. Хозяин руководит всем, имея в своем распоряжении штат слуг (упоминаются, например, ключник, повар, мастера с учениками и слуги, торгующие в хозяйских лавках). "Государыня" ведает целым штатом слуг и мастериц. Дети домохозяина должны с раннего возраста обучаться "рукоделию" и, следовательно, быть готовыми к продолжению деятельности родителей. Дворовые люди получают жалование (не только деньгами, но и платьем, лошадьми и др.); применяется и труд "рабов" и "рабынь", т. е. холопов. Отношения со слугами также отчетливо регламентируются. Хозяева должны быть милостивы к слугам, чтобы те

радели о добре господ и трудились охотно, без принуждения. Со своей стороны, слуга должен был довольствоваться своим положением. Главное, чтобы он «сыт был бы государевым жалованием да одет или своим рукоделием». Господин должен обучать слуг «рукоделию», ибо работник, не умеющий выполнять хозяйственные работы и не владеющий каким-нибудь ремеслом непременно принесет убытки.

Все основные предметы своего обихода адресат Сильвестра покупает на рынке, ведя обширную торговлю. В связи с этим особое внимание автор обращает на то, что торговые дела должны вестись в соответствии с имущественным положением. Жажда стяжания сочетается с мелочной скаредностью. Сильвестр поучает, что "остатки и обрески" тканей обязательно пригодятся в домашнем хозяйстве. Изготовленную одежду надо бережно носить, различая "все дневное" и "лучшее" платье. Мелочный надзор господского ока охватывал все стороны хозяйства, даже если в распоряжении хозяина был специальный ключник, непосредственно ведавший всеми хозяйскими делами.

Быт, каким он предстает со страниц "Домостроя", достаточно строг и суров, но эта строгость - не самоцель, а способ достижения вполне определенной цели: телесные наказания способствуют духовному оздоровлению и воспитывают в молодых людях благонравие, почтение к старшим. «Домострой» также предостерегает против опасных сношений с внешним миром, проповедует строжайшее сохранение всех домашних тайн.