Восточная Сибирь
Под Восточной Сибирью здесь имеется в виду территория на восток от Енисея до берегов Северного Ледовитого и Тихого океанов, т.е., включая Дальний Восток. Большую часть Восточной Сибири занимает тайга. По этой и по ряду других причин, археологические памятники Восточной Сибири изучались менее интенсивно, чем в степных, лесостепных и предгорных ландшафтах. Однако и здесь найдено достаточно много изобразительных материалов, относящихся к разным этапам бронзового века. Как об этом уже шла речь выше, границы между различными этапами эпохи бронзы, а также между бронзовым веком и ранним железным – размыты. Поэтому, например, оленные камни, которые датируются временем между окончанием бронзового и началом раннего железного века, будут рассмотрены в гл.3.
Как и в других местах, изобразительные памятники Восточной Сибири можно подразделить на три группы: монументальное наскальное искусство (петроглифы и живопись), мелкая пластика, а также орнаменты и узоры на керамике и других предметах. Последняя группа по отмеченным выше причинам не рассматривается.
Отдельные изобразительные памятники Восточной Сибири известны давно, начиная с сибирских путешествий Г. Ф. Миллера, но основной вклад в их изучение внес А. П. Окладников и его ученики и сподвижники Д. Л. Бродянский, А. П. Деревянко, В. Д. Запорожская, Н. Н. Кочмар, А. И. Мазин, П. П. Хороших, а также Л. В. Мельникова, В. С. Николаев и другие авторы.
Живопись и петроглифы.
Среди наскальных изображений Восточной Сибири наибольшую известность получили Шишкинские писаницы на Лене близ Верхоленска (рис. 2.144). Некоторые изображения, сделанные охрой, Окладников относил к эпохе верхнего палеолита. Особенно два больших рисунка: бык (рис. 2.145) и лошадь. Сейчас на Шишкинской писанице заново скопировано 1762 изображения на 298 плоскостях. По наблюдениям Л. В. Мельниковой и В. С. Николаева древнейшие рисунки, которые Окладников считал палеолитическими, относятся к позднему неолиту (IV-III тыс. до н.э.). Это крупные (1 м и более) изображения, сделанные охрой. Основная масса изображений относится к эпохе бронзы, т.е. к III – началу I тыс. до н.э. (рис. 2.146). Некоторые рисунки ассоциируются с нашими представлениями о стиле железного века (V в. до н.э. – III – IV вв. н.э.). Наконец, большая группа изображений датируется ранним и поздним средневековьем, вплоть до XVI-XIX вв.
Помимо Шишкинских скал (рис. 2.147), А. П. Окладников обследовал и некоторые притоки Лены. Наиболее интересными, особенно с точки зрения датировок, были писаницы на береговых скалах правого притока Лены р. Тальмы (рис. 2.148).
Большие скопления петроглифов по берегам правых притоков Лены Алдану и Олекме исследовал и копировал Мазин (рис. 2.149, 2.150). Репертуар этих петроглифов, в основном, повторяет состав петроглифов Лены: лоси, олени, антропоморфные существа. Датировка, по мнению исследователя разная: от эпохи бронзы до раннего средневековья.
В связи со строительством плотины для Братской ГЭС, очень много петроглифов на прибрежных скалах Ангары оказались под угрозой затопления (рис. 2.151). Пока строилась плотина, Окладников с сотрудниками несколько сезонов занимались копированием, фотографированием и документированием ангарских писаниц. Как и в других местах, здесь была и живопись (рис. 2.152) и скальная графика (рис. 2.153). Среди живописных изображений были не только традиционные для этих мест образы лосей и оленей, но и образы людей или антропоморфных мифологических персонажей (рис. 2.154) В графике встречаются изображения рыб или нерпы (рис. 2.155).
Много изобразительных памятников было изучено в бассейне Амура (рис. 2.156). На широко известном местонахождении Сакачи-Алян есть петроглифы в виде овальных масок (рис. 2.157). По мнению А. П. Окладникова они датируются IV-III тыс. до н.э. В долине притока Амура Уссури наряду с такими масками, как в Сакачи-Аляне, встречаются необычные маски, похожие на человеческие черепа (рис. 2.158). На прибрежной базальтовой скале есть большое (высота 48 см) изображение лебедя, которое, по мнению Окладникова, датируется IV-III тыс. до н.э. (рис. 2.159).
Самые северные в Сибири и на Дальнем Востоке петроглифы были обнаружены Н. Н. Диковым на Чукотке, на прибрежных скалах р. Пегтымель, которая впадает в Восточно-Сибирское море. Здесь найдено много интересных изображений и сюжетных композиций. Среди них особый интерес представляют многократно повторяющийся персонаж (женщина?, рис. 2.160) в причудливом головном уборе в виде шляпки гриба (рис. 2.161). Здесь также встречаются многочисленные изображения северного оленя и охоты на него (рис. 2.162). В частности, любопытна сцена, в которой охотник на лодке-каяке, вонзил копье в плывущего оленя или набросил на него аркан (рис. 2.163). По наблюдениям Н. Н. Дикова, петроглифы Пегтымеля датируются II– I тыс. до н.э.
Оленные камни. На огромной территории от Прибайкалья до Дуная в степях и предгорьях встречаются каменные стелы (рис. 2.164), на гранях которых выбиты стилизованные изображения оленей, других животных, а так же изображения некоторых знаков и предметов. По высоте они различны: от приземистых (до 1 м) до высоких (2 и даже 3-4 м). Их распределение в пространстве неравномерно. Из примерно 700-720 описанных изваяний более 500 находится на территории Монголии, точнее, – на Монгольском Алтае. Еще около сотни – в Прибайкалье и на Саянах (современная Тува) и приблизительно столько же на пространстве от Российского Алтая до Дуная. При этом, по мере продвижения на запад они встречаются все реже. В Восточной Европе подобных памятников единицы. По времени оленные камни занимают промежуточное положение между эпохами поздней бронзы и ранних кочевников. За последние 10 лет опубликованы две солидных монографии, посвященные оленным камням (Савинов, 1994; Волков, 2002).
Оленными камнями занимались многие исследователи. Это – одни из самых интересных и во многом еще загадочных изобразительных памятников. Начиная с Г. Н. Потанниа, который в 1889 г. впервые представил доклад об оленных камнях Монголии в Императорском Географическом обществе, изучением оленных камней занимались В. В. Радлов, Г. Гранэ, Б. Э. Петри, Г. П. Сосновский, А. П. Окладников, Н. Н. Диков, Н. Л. Членова, Р. Б. Исмагилов, Л. Р. Кызласов и другие исследователи. Наибольший по нынешним меркам вклад в дело введения оленных камней в научный оборот, а также в их исследование был внесен В. В. Волковым, В. Д. Кубаревым, Э. А. Новгородовой, Д. Г. Савиновым.
Сейчас общепринята классификация, предложенная когда-то В. В. Волковым. Всего три типа: монголо-забайкальский, саяноалтайский и евразийский. Д. Г. Савинов, принимая в целом эту классификацию, детализировал ее, введением более дробных подтипов. Общим для всех трех типов оленных камней является их антропоморфность, в целом «завуалированная», но в отдельных случаях явная. Явно антропоморфные стелы имеют вверху хорошо смоделированную человеческую голову (рис. 2.165). «Завуалированная» антропоморфность состоит в том, что практически на всех стелах прослеживается три почти стандартных набора изображений. Вверху один или два кружка, под ними «ожерелье» – линия выбитых круглых или овальных ямок или круговой желобок, опоясывающие верхнюю часть камня. В нижней части изображен пояс с подвешенными на нем предметами вооружения и снаряжения. Над поясом иногда выбит знак в виде «домика» – пятиугольник, заштрихованный «елочкой» (рис. 2.166).
Вся поверхность камней первого типа всегда покрыта стилизованными изображениями оленей с мордами, вытянутыми в виде птичьего клюва. Это – доминирующий мотив (рис. 2.167). Особенность стилизации состоит в том, что туловища животных тоже вытянуты, ноги укорочены и, как правило, подогнуты. Животные расположены очень плотно одно к другому, при этом морды сзади стоящих оленей лежат на холках и загривках передних (рис. 2.168). Такую манеру изображения нельзя считать уникальной. Она встречается в петроглифах Верхнего Енисея (рис. 2.169), а также на Западном Алтае (Восточный Казахстан), в Тарбагатае и в горах Каратау. Особенно много таких петроглифов в Монгольском Алтае.
На камнях второго типа изображения животных сделаны в другой, более реалистической манере (рис. 2.170). Все остальные изобразительные элементы, свойственные 1-му типу сохраняются: кружок вверху, «ожерелье», пояс с подвешенным на нем оружием и снаряжением, на лицевой грани – две или три параллельные линии под углом около 45°. У камней первого типа такие косые линии встречаются крайне редко, а у второго типа – почти как обязательный атрибут. Изображения животных на этом типе оленных камней легко вписываются в раннескифский звериный стиль, представленный на обломке оленного камня из Аржана-1 (рис. 2.171)
Третий тип оленных камней представляет собой некую редукцию по отношению к предыдущим: большинство изображений животных утрачено. Однако полностью сохранилась трехчастная структура обелиска и ее обязательные элементы (косые линии, «ожерелье», пояс и прикрепленные к нему предметы. рис. 2.172).
Рассмотренная типология оленных камней, как, впрочем, и всякая классификация, конечно, не лишена условности. Можно назвать отдельные стелы, которые представляют собой как бы промежуточные типы. Так стела из сооружения у села Баян Зурх несет на одной плоскости изображения стилизованных оленей с клювовидными мордами, а на другой – изображения кабанов и лошади в раннескифском зверином стиле (рис. 2.173). Это вполне естественно. В археологии не бывает таких взаимоисключающих таксонов, как в живой природе.
Намечаются некоторые закономерности в пространственном распространении разных типов оленных камней и характерных для них изображений. Первый тип тяготеет к восточной части ареала, и наибольшее количество таких стел сосредоточено в Монголии и Прибайкалье. Второй тип в восточной части ареала встречается значительно реже первого, а на Саяно-Алтае он преобладает. Здесь же распространен и третий тип, который в восточной части ареала встречается еще реже, чем первый и второй. Все редкие находки оленных камней далее на западе относятся к третьему типу. Однако не все они гомогенны. Северокавказские и европейские оленные камни могут быть выделены в особые подтипы.
Мелкая пластика. Мелкая пластика в восточносибирском регионе представлена в основном изделиями из кости и рога. В меньшем количестве сохранились изображения из камня и глины. Разумеется, в древности использовались и другие материалы, не сохранившиеся до настоящего времени: дерево, береста, кожа, мех.
Изделия из кости иногда обладают исключительно высокой выразительностью. Примером может служить костяная головка лося из Фофанова (Забайкалье, рис. 2.174).
На берегу Ангары примерно в 300 км ниже Иркутска, у нижнего конца деревни Усть-Уда в 1956 г экспедицией Окладникова велись раскопки могильника. В могиле 6 были найдены костяные человеческие фигурки с отверстиями для прикрепления к одежде (рис. 2.175). При раскопках они были обнаружены на груди погребенного. Предположительная датировка – серовское время. Здесь же на Ангаре на террасе правого берега напротив Братска у стоянки Монастырский Камень с неолитическим слоем в осыпи был найден продолговатый каменный предмет (рыба?), на котором с двух сторон гравированы изображения рыбы и животного (выдры?). Окладников относит его к эпохе бронзы (рис. 2.176)
Ряд интересных находок происходит из бассейна Амура. Широко известна много раз опубликованная «амурская Нефертити» (рис. 2.177). Так Окладников назвал глиняную статуэтку, по-видимому, женщины, найденную на поселении Кондон. Окладников датирует ее IV-III тыс. до н.э. В силу размытости границ между эпохами, не вполне ясно, то ли это конец неолита, то ли эпоха ранней бронзы.
Литература:
БЕРНШТАМ А. Н. Наскальные изображения Саймалы-Таш // СЭ, 1952, №2, с. 50-68.
ВОЛКОВ В. В. Оленные камни Монголии. – М., «Научный мир». – 2002. – 248 с.
ГРАЧ А. Д. Древние кочевники в центре Азии. – М., «Наука». – 1980. – 256 с.
ГРЯЗНОВ М. П. Бык в обрядах и культах древних скотоводов // Проблемы археологии Евразии и Северной Америки. – М. – «Наука». – 1977. – сс. 80-87.
МАРЬЯШЕВ А. Н., ГОРЯЧЕВ А. А. Наскальные изображения Семиречья. – Алматы: Фонд «XXI век». – 2002, – 264 с.
МАССОН В. М. Энеолит Средней Азии // Археология СССР. Энеолит СССР. Ред. В. М. Массон и Н. Я. Мерперт. – М.: «Наука». – 1982. – сс. 10-92.
МАССОН В. М., САРИАНИДИ В. И. Среднеазиатская терракота эпохи бронзы. – М.: «Наука». – 1973. – 208 с.
Мельникова Л.В., Николаев В.С., Демьянович Н.И. Шишкинская писаница. Т.1. История и методика изучения, проблемы музеефикации, описание петроглифов. – Иркутск: Институт земной коры СО РАН, 2011. – 426 с.
НОВГОРОДОВА Э. А. Древнейшие изображения колесниц в горах Монголии // СА, 1978, № 4, сс. 192-206.
ОКЛАДНИКОВ А. П. Петроглифы Ангары. – М.-Л., «Наука». – 1966. – 322 с. с илл.
САВИНОВ Д. Г. Оленные камни в культуре кочевников Евразии. – СПБ., Изд. Санкт-Петербургского университета. – 1994. – 209 с.
ШЕР Я. А., Петроглифы Средней и Центральной Азии. М.: «Наука». – 1980. – 328 с.
ВЫВОДЫ
Заключительные периоды каменного века (верхний палеолит, неолит) ознаменовались двумя революционными сдвигами в истории материальной культуры: кардинально новой технологией обработки камня и переходом от присваивающего к производящему хозяйству. Первый из них сопровождался и не менее революционным достижением в области духовной культуры – появлением феномена изобразительной деятельности. Второй сдвиг – неолитическая революция – был мощным импульсом для развития производства (особенно, скотоводства и земледелия). Однако ему не сопутствовали какие-либо кардинальные перемены в развитии искусства. Скорее, наоборот: небывало высокий уровень верхнепалеолитической пещерной живописи довольно быстро был утерян на многие века и возродился в новом качестве, но не в полной мере только в постсредневековой Европе. Конечно, в эпоху неолита появилось много нового: новые материалы, новые красители, усложнялся и распространялся расписной и штрихованный орнамент. Но новое качество, превосходящее качество палеолитической живописи, не наступило.
Примерно то же можно сказать и об эпохе бронзы. Правда, с освоением металлургии меди, и бронзы, золота и серебра появился новый вид искусства – художественный металл, торевтика: литье, ковка и чеканка. Появились изысканные образцы парадной посуды, парадного оружия, воинского и конского снаряжения. Продолжалось создание наскальных росписей и петроглифов, стены жилищ и храмов покрывались фресками. Совершенствовалась каменная скульптура, достигая огромных размеров и высокого художественного уровня. Однако ничего кардинально нового не появилось и не появится вплоть до второй половины XIX в., когда наметилась тенденция к «механическим» искусствам – фото и кино.
Из этого вовсе не следует, что искусство первобытных и древних народов перестало развиваться. В отличие от каменного века, бронзовый век стал временем, если можно так выразиться, повсеместного и массового распространения искусства во всех его видах, на всех, занятых человеком территориях. В неолите и бронзовом веке наметились тенденции к двум видам стилизации, которые условно можно назвать стадиальными и локальными. К первым следует отнести уже упоминавшееся выше не совсем понятное по своим истокам разделение в украшении керамики расписными у земледельцев и штриховыми у скотоводов орнаментами. Это явление глобальное, распространенное у всех мировых цивилизаций от Переднего Востока до Мезоамерики. Локальные стилизации это повторяющиеся изобразительные приемы, присущие одной археологической культуре или ее близким соседям. Как станет ясно из последующих глав, они образуют очень устойчивые изобразительные «языки», которые со временем, когда некоторые массы людей начинают по тем или иным причинам передвигаться в пространстве, передвигаются вместе с ними, не теряя своего своеобразия.