Г. Гегель

Замещение'— это вид психологической защиты от нестерпи­мой ситуации, путем переноса реакции с «недоступного» объекта на другой — «доступный» или замены неприемлемого действия на приемлемое. За счет такого переноса происходит разрядка на­пряжения, созданного неудовлетворенной потребностью. Разуме­ется, замена должна быть достаточно близкой к первично желае­мому. Механизм замещения оказывается эффективным тогда, когда замещающая реакция, хотя бы отчасти, разрешает проблемы не­достижимой. Итак, существо защиты по типу замещения связано с переадресацией реакции (рис. 36).

Если желаемый путь реагирования оказывается закрытым, то нечто, связанное с исполнением нашего желания, ищет другой выход. Тогда можно наблюдать специфические реакции разряд­ки: «плюнуть с досады», «топнуть ногой», «ударить кулаком по столу»... Так же эффективно смещение агрессии на «козла отпу­щения». Все заменители служат отведению возбуждения, неспо­собного найти нормальный выход на исполнительную систему дру­гим путем. Однако способность человека переориентировать свои поступки с лично недопустимых на допустимые или с социально неодобряемых на одобряемые — ограничена. Ограничение опре­деляется тем, что наибольшее удовлетворение от действия, заме­щающего желаемое, возникает у человека тогда, когда близки их мотивы, то есть они размещены на соседних или близких уровнях его (иерархически организованной) мотивационной системы.

Чувства неуверенности, бессилия, беспомощности, возникаю­щие от невозможности реализовать желаемое, могут обернуться стремлением к разрушению. В стрессовых ситуациях, в обстанов­ке кризиса подобные агрессивные формы «замещения» учащают­ся. Характер поступка при замещении часто совершенно случаен, так как для человека важно лишь то, чтобы действие было спо­собно обеспечить ему определенную «разрядку» в ситуации ущем­ления его интересов. Уже задним числом он будет трактовать эти поступки как проявление собственной храбрости, независимости и других положительных качеств. Важно отметить, что. объектом разрушительных тенденций может стать и сам человек. Наконец, кроме агрессии и автоагрессии, замещение может иметь вид «ухо­да из поля», например, в работу, в религию и т. п.

Частичное замещение может проявляться в обращении к но­вым ценностям. Нередки мужчины, испытывающие к своей авто­машине большую нежность, чем к своей жене. Такой владелец машины гордится ею, ухаживает, моет, дает ласковое имя, внима­тельно следит за ее состоянием и тревожится при малейших при-

Рис. 36. Перенос агрессии с недоступных объектов на доступные. (Из кн.: Бидструп X. Рисунки. М., 1970.) , '

знаках нарушений. Это, несомненно, объект любви. Жизнь: без машины представляется для подобных владельцев более невыно­симой, чем жизнь без женщины.

Замещение более эффективно (внутреннее напряжение лучше разряжается), если с его помощью удалось, хотя бы частично, достичь исходной цели. Например, при невозможности побить обид­чика возникает стремление оскорбить его. Характерна также ин­версия, когда, несмотря на приложенные усилия, достичь желае­мого не удалось или не получен вожделенный результат, человек, стремясь хоть как-то разрядить накопившееся напряжение, начи­нает исступленно ругать то, к чему он только что страстно стре­мился. Другой распространенный способ замещения наблюдает­ся, когда, исчерпав аргументацию в споре, человек приходит в ярость и срывается на крик. .

Если невозможно не только побить или обругать обидчика, но даже как-либо обнаружить свое негативное отношение к нему, то напряжение разряжается заменой мишени: человек направляет свою агрессию на другого человека или предмет. При прочих рав­ных условиях, замещение одного действия другим — эффектнее, чем замещение действия словом. Тем не менее, стандартной фор­мой замещения грубой силы, нацеленной на наказание или оскор­бление действием, служат брань и словесные оскорбления. Они используются как предохранительные клапаны для выхода пере­полняющих человека чувств, предотвращая физическое воздейст­вие. Показано, что у человека, привыкшего решать свои пробле­мы с помощью грубой силы, запас скверных слов существенно меньше, чем у человека не склонного к дракам. «Человек, которо­му наступили на мозоль, либо ударит вас, либо обругает. Одно­временное обращение и к тому, и к другому происходит редко... Так что верно мнение, что тот, кто первым на свете обругал своего соплеменника, вместо того, чтобы, не говоря худого слова, раскро­ить ему череп, тем самым заложил основы нашей цивилизации.» [235, с. 314].

Замещение может реализоваться не только переходом на дру­гой объект или к другому действию, например брани, но и пере­водом их в иной план — из реального мира в мир утешительных фантазий. Человек творит и охраняет свой внутренний мир и ког­да не может реализовать себя во внешних событиях, то уходит в события внутренние, осуществляя себя в них. Всякий раз, когда действительность разочаровывает нас или угрожает нам, мы пы­таемся вернуться в страну фантазий, где можно достичь того, чего, как думает человек, он не может добиться в реальной жизни. В этой стране, где фантазии замещают реальность, преодолева­ются горечь страданий и ощущение неполноценности. В фантазии любая мечта —свершившийся факт: ничто не мешает нам там быть где угодно и кем угодно.

Иногда фантазии могут быть опасными. Например, ребенок, родившийся после смерти родного брата или сестры, в психике матери оказывается иногда «заменой» умершего и жизнь его мо­жет стать очень трудной, если мать не оплакала первенца, не рассталась с ним. В подобных случаях родители умершего-ребен­ка активно формировали деструктивные фантазии, стремясь за­местить нежелательную реальность — другой, более желатель­ной. Так, Винсент Ван Гог, родившийся через год после смерти первенца (тоже Винсента), оказался в этой роли. В его семье за­прещено было говорить о смерти брата... Свои эксцентрические выходки, непонятные окружающим поступки Сальвадор Дали пря­мо объяснял желанием создать дистанцию с умершим до его ро­ждения братом (тоже Сальвадором), чтобы их не путали.

Если стоящая перед человеком задача слишком трудна и он не может сохранить поведение, пристойное для взрослого, он за­меняет его низшими, детскими формами — эгоистическими и без­ответственными, когда допустимы и капризы, и истерики. Извест­ный психолог Жане обратил внимание на то, что человек откаты­вается к ранним, низшим формам поведения, когда не выдерживает напряжения, которого от него требуют высшие, взрослые формы поведения. Появляющиеся детские и незрелые формы демонстра­тивны и призваны замаскировать, заместить, отодвинуть поведе­ние, которое человек не хочет принять и осуществить [207].

Особую роль в структурах замещения исполняют ритуалы и навязчивые действия как непроизвольная реакция, позволяю­щая человеку удовлетворить запретное, бессознательное желание. Формы замещения изощренны и многообразны, и мы описали толь­ко некоторые из них, наиболее часто встречающиеся. Опишем более подробно одну из них, имеющую и самостоятельное значение.

СНОВИДЕНИЕ

Для бодрствующих существует единый, всеобщий космос. Из спящих же — каждый отвращается в свой собственный. - ь гераклит

Сновидение — вид замещения, где происходит переориента­ция — перенос недоступного действия в иной план: из реально­го мира в мир сновидений. Действия, обладающие замещаю­щим характером, разворачиваются в сюжете сновидений. Они конструируются в процессе контакта человека со своим прошлым. Специфика замещения в сновидении в том, что события в нем не связаны требованиями реальности: времени, пространства, силы тяжести, необратимости явлений, смертью. Задача сновидения показать сложные чувства в картинках и дать человеку возмож­ность пережить их, осуществляя замещение реальных ситуа­ций. Однако чувства прямо изображены быть не могут. Зритель­но представимо только действие, отображающее это чувство. Невозможно изобразить страх, но можно, например, такое выра­жение страха, как — бегство. Затруднительно показать чув­ство любви, но демонстрация сближения и ласки — достижима (рис.37).

К работе сновидения опюсится превращение понятий, не зри­тельных по своей природе, в динамику зрительных образов. Исполнение желаний, не удовлетворенных в бодрствовании, в сно­видениях имеет явную форму и скрытое за ним содержание. Мысль, которую человек додумать до конца не может, боясь допус­тить ее в сознание, часто приходит ему во сне, воплощаясь

Рис.37. Пример универсального символа сновидений. (Из кн.: Бидструп X.

Рисунки. М., 1970.)

в образы. Это становится возможным, поскольку во сне цензура ослаблена, а подсознание продолжает свою работу, сводя воеди­но намеки, неосознанные ощущения и представления. Поэтому Фрейд [208] считал, что изучение сновидений — это «королевская дорога» в бессознательное. Видящий сновидение вовлечен в ситу­ацию, он действующее лицо и активно ее переживает. Понятно, что суть ситуации ясна ему и без слов. Это трансляция понятий и эмоций в образы сновидения служит сокрытию истинного смыс­ла мотивов и превращения скрытых желаний путем зашифрова­ния в невинный по своему содержанию сюжет, с целью обхода цензуры.

Обратимся к классическим примерам Библии. Сон Иосифа: «Вот, мы вяжем снопы среди поля; и вот, мой сноп встал, и стал прямо; и вот, ваши снопы стали кругом и поклонились моему сно­пу » «И сказали ему братья его: неужели ты будешь царствовать над нами?» [Бытие, 37:7,8] Сон Навуходоносора, истолкованный Даниилом [Дан. 2:31—34]: «Вот, какой-то большой истукан; ог­ромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобой, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его — из серебра, чрево его и бедра его — медные, голени его железные, ноги его частью желез­ные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их,». Даниил предсказал падение царства Навуходоносора, вследствие постепенного дробления его на мелкие части. Уже на этих примерах очевидна символичность сновидений.

Пояснение особенностей этого типа защиты продолжим на си­туациях обыденных. Однажды 34-летняя женщина увидела во сне, что она убила мужа и дочь большим ножом. С этого дня, стоило ей увидеть нож, как ее охватывал ужас, начинались приступы тоски и даже обмороки. Лишь во сне она увидела, а наяву осозна­ла глубину своего конфликта с мужем и дочерью. Известно, что лица с ориентацией на социальный успех реализуют в сновидени­ях достижение желаемого поведения. Тяжелобольные видят сю­жеты выздоровления. Острое состояние голода вызывает сны, свя­занные с употреблением пищи. Во время сна цензура ослабляет­ся, и из подсознания в ткань сновидений пробиваются истинные влечения и мотивы, вплетая в сюжет соответствующие образы. Важно подчеркнуть, что реализация в сновидениях осознаваемых и неосознанных желаний — это истинное замещение, поскольку переживания, сопровождающие сновидения, могут приводить к нормализации состояния во время бодрствования.

Наиболее отчетливо разрядка возникшего напряжения и его переориентация обнаруживается в сновидениях детей. Вот при­мер из коллекции Фрейда. Мальчик двух лет подарил любимому дяде корзину вишен. Вишни были очень вкусные, но он успел съесть из корзины лишь немного, о чем, видимо, очень жалел. Утром он проснулся с радостным сообщением: «Герман (это он сам) съел все вишни!» [208].

Анализируя сновидения, Фрейд разделил их на три группы. К первой он отнес сновидения, где вытесненные желания появля­ются в незамаскированном виде. Такие сны типичны для детей (корзина с вишнями). Во вторую он включил сновидения с дефи­цитом маскировки, проявляющимся и в фабуле сна, и в ощущени­ях страха перед разоблачением, который может сохраняться и после пробуждения. В третью,группу вошли сны, где вытеснен­ные желания хотя и обнаруживаются в фабуле сновидения, но в замаскированном виде. Примером проявления недостаточно за­маскированного неудовлетворенного желания может явиться си­туация, красочно описанная в рассказе М. М. Коцюбинского «Сон». «Что-то мутное оседало на сердце. Это начиналось дома, а закан­чивалось здесь, в бесцветной городской скуке, словно длинная ржавая цепь... По утрам он... выслушивал женины сны, прозаич­ные и скучные, как действительность, наскоро пил чай за столом, покрытым крошками хлеба, со следами мокрых стаканов и посу­дой, оставшейся там еще от ужина, и спешил на службу, прово­жаемый нечесаной женой в старом халате. И так день за днем. И вот однажды он увидел сон о далекой, почти экзотической пре­красной стране, где встретил чуткую к красоте женщину, без слов понимавшую его тоску по прекрасному.»

Подобные «непосредственные» сновидения возникают у чело­века и в ситуации сенсорной недостаточности. Вот пример из кни­ги космонавта В. И. Лебедева [118]: «Необычность наших условий жизни сказывается на всем, даже на снах», — записал в дневнике А. Бложко. «На днях, когда обострились наши отношения с Гер­маном, мне приснилось, будто в термокамеру входит Виктор По­тапов и заменяет его.» В другой раз я ясно видел, как мы выбира­емся из термокамеры на крышу, покрытую снегом. Сны здесь вос­принимаются по-другому: во сне можно покинуть эти серые стены, повидать близких, вообще, узнать что-либо новое ».

Средствами маскировки истинного желания в сновидениях слу­жат специальные операции: сгущение, смещение и символизация.

Сгущение — это объединение, слияние нескольких желаний в единую сцену, целостный образ. Например, Анна Каренина, ге­роиня романа Л. Н. Толстого, почти каждую ночь видела один и тот же сон. Ей снилось, что оба вместе (Каренин и Вронский) были ее мужьями, и они расточали ей свои ласки. Каренин пла­кал, целуя ее руки, и говбрил о том, что ему теперь хорошо. Врон­ский был тут же, и тоже ее муж. Она удивлялась тому, что пре­жде казалось ей невозможным, объясняла им, смеясь, что это го­раздо проще и что оба теперь довольны и счастливы. Л. Н. Толстой [197] показывает здесь, как несовместимые желания Анны — жить в семье, сохранив сына, и жить с любимым, породившие, у, нее душевный конфликт, — слились в общей сцене. Причиной подо­бного сгущения послужила защита, создавшая возможность раз­рядить душевное напряжение.

Смещение — замена в сновидении желания или объекта, ко­торые не пропускаются цензурой, на другие, ассоциативно свя­занные с маскируемыми, менее тревожные и потому пропускае­мые цензурой. Так, во сне нечто может смещаться и переноситься на другие персонажи, или от самой вещи к фетишу, или от одной части объекта к другой. Нередко первое время после смерти ма­тери возникает конфликт между страстным желанием увидеть ее, хоть во сне, и травмирующими переживаниями по поводу ее смер­ти. Этот конфликт разрешается в сновидении с помощью смеще­ния: появляется не сам образ матери, а какая-либо из любимых ее вещей или что-либо другое, связанное с ней по ассоциации.

Символизация — в сновидении связана с использованием осо­бых форм маскировки. Фромм [213] выделяет три типа символов: случайные, условные и универсальные. Условные опосредованы социально. Они возникли как результат соглашения, и для них характерно отсутствие глубинной связи между самим символом и тем, что он обозначает. Случайные символы субъективно связа­ны с какой-либо ситуацией, важной лишь для данного лица. Уни­версальные — характеризуются глубинной объективной близостью символа с предметами и явлениями, которые он обозначает, и в этом смысле они общие для всех людей.

Приведем пример универсального символа, использованного в «Преступлении и наказании» Ф. М. Достоевского. Раскольни­ков, терзаемый своими сомнениями в праве убить старуху-про­центщицу, видит сон: пьяные мужики нещадно бьют слабую ло­шаденку, впряженную в тяжелый, сверх меры нагруженный воз. Он — ребенок — бросается к ним, умоляет не мучить лошадку, но в ответ мучители только смеются и еще яростнее избивают ло­шадь. В конце концов она падает и издыхает под ударами. Про­снувшись, Раскольников задает себе вопрос: зачем он сам себя истязает? Образ истязаемой лошади он сразу воспринимает как символ своей души. Его совесть — та же несчастная лошадь, ко­торую он обрек на непосильное бремя. Здесь можно отметить, что конь, как символ души, универсален для многих мифов и сказок.

Когда у человека возникают внутренние трудности, он ищет выход из положения — пытается организовать деятельность, на­правленную на реальное изменение переживаемой ситуации. Если это не удается, включается одиет из видов защиты, желаемое за­мещается символами сновидения, и, тем самым, до некоторой сте­пени облегчается бремя психической перегрузки.

КАТАРСИС

Искусство есть необходимый разряд нервной энергии и сложный прием уравно- г вешивания организма и среды в критичес­

кие мцяуты нашего поведения.

л.выготский

Катарсис — психологическая защита, связанная с таким из­менением ценносте й, которое прйводйтТГослаблению влияния трав^г мирующего фактора (рис. 38). Для этого в качестве посредника иногда привлекаетсянекая' внешняя глобальная система ценнос- тёиГпо "сравнен"йю~с которой травмирующая человека ситуация теряет в~своёй~"значимости. Структура ценностей человека очень устойчива_и инерционна. Поэтому изменения в ней могут^происхо­дить только в'процессе значительных эмоциональных напряже­ний,"накалё" страстей. Так, переживание сильного страна иногда "^бсобствует^равственному перерождению, пробуждению совес­ти, бла год а р я котор о м у ri р бйсходйт ^духовное обновление. Тогда у человека. ВДРУГ изменяется структура установок и. появляется решимость действоватьв н¥во1^¥апвй"вленйи^Аналогичное по силе и результатам воздействие может произвести любовь: Недаром говорят, что любовь — это землетрясение души. Она наделяет человека новой жизненной "позицией, преобразуя всю шкалу его критериев и ценностей.

Для катарсиса ключевым „моментом является усиление эмо­ций. Психическая травма, может сгореть в мощных, драматичес­ких, болезненных и «шоковых» переживаниях. Потрясение приво­дит к духовному обновлению, глубокой трансформации внутрен­него мира. Очистительная роль страданий в том, что в них сгорает вина, а вместе с ней зависимость и агрессивность. Человек обре­тает свободу в восприятии мира и открывается для духовного ро­ста. Так, например, эмоциональное отношение к произведению искусства, к герою драмы или трагедии непроизвольно актуали­зирует аналогичные житейские ситуации Из личного опыта зрите-

Рис. 38. Изменение шкалы ценностей под влиянием эмоционального потрясе­ния. (Из кн.: Бидструп X. Рисунки. М., 1970.)

ля, усиливая сопереживание. Сочувствуя персонажам картины, пьесы, человек одновременно переживает собственное важное, бо­лезненное и тревожащее событие. В этом сопереживании он иног­да испытывает такое горе, страх и даже ужас, что в кипении всех этих эмоций реализуется катарсис, преодолевается душевный конфликт и его собственное психическое состояние нормализуется.

Воздействие театра через механизм катарсиса ярко описал Шиллер [228, с. 223]: «Театр развертывает перед нами разнооб­разную природу человеческих страданий. Он искусственно вводит нас в сферу чужих бедствий и за мгновенное страдание награж­дает нас роскошным приростом мужества и опыта... Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, пре­подносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас. Искусство "оказывает нравственное действие не только потому, что доставляет наслаждение, но и потому, что на­слаждение, доставляемое искусством, служит само путем к нрав­ственности.» Оно обнажает, вычленяет, заостряет противоречия и ставит задачи в такой формё, которая позволяет человеку са- остоятельно. прийти к их решению в контексте собственной жизни.

Переживание мощного творчёскоговдохновения для любого художника есть, в сущности, катарсис, при котором он очищается

II Грановская от душевных конфликтов, возвышается над собой, над своими пред­рассудками, становится способным преодолеть субъективность. Поэтому искусство реализует особые формы общественного со­знания, достигая социально значимых целей — не познаватель­ных, как наука, а направленных непосредственно на нравствен­ное преобразование и совершенствование личности.

Человек особенно близок к пониманию истинных ценностей в тот период^ когда рискует лишиться их полностью. Тогда страх столь значимой потери ломает и перестраивает многие прежние установки и к миру, и к самому себе, устанавливая новую систему ценностей. Одна из пациенток Московского кризисного стациона­ра так описывает свои впечатления. «После суицида у меня про­изошла переоценка событий. За короткий срок я переосмыслила ситуацию, которую считала трагически неразрешимой ». В «Испо­веди» Л. Н. Толстого показано, что выход человека из кризиса всег­да связан с обретением им другого места в жизни, новых духов­ных ценностей^

В катарсисе достигается такой выброс эмоционального напря­жения (на грани с аффектом), что в результате мощного чувствен­ного потрясения человек приходит в состояние, в котором он ока­зывается способным произвести замену своих базовых критериев. Старые как бы сгорают в пламени страсти. |Сристотель, который ввел термин «катарсис», считал, что это процесс очищения чело­века от дурных эмоций, аффектов посредством воздействия на самые социально развитые переживания — страх и сострадание.

Фрейд рассматривал катарсис через призму любви и веры. Состояние психики истинно верующего человека (как и преданно любящего) таково, что меняются ведущие мотивы и установки. Воля к самоутверждению и желание настоять на своем сменяют­ся готовностью к смирению, к тому, чтобы раствориться во Все­вышнем, Любимом. В этом состоянии резко меняется шкала цен­ностей. Прибежищем безопасности человека становится то, чего он раньше боялся больше всего. Наступает счастливое отдохнове­ние, достижение новой свободы как завершение борьбы^

СУБЛИМАЦИЯ

Кто не может достичь того, чего хочет, пусть хочет того, на что он способен. ~ леонардо давинчи

[Сублимация — это защита путем перевода сексуальной или агрессивной энергии человека, избыточной с точки зрения личнос­тных и социальных норм, в другое русло, в приемлемое и поощря­емое обществом — творчество (рис.39). В этом процессе антисо­циальные импульсы как бы меняют свое направление без внут­реннего конфликта. Это наиболее адаптивная из рассмотренных форм защита, поскольку не только снижает чувство тревоги, но и приводит к социально одобряемому результату. Здесь, однако, замещается не сам объект (с неприемлемого — на приемлемый), а способ взаимодействия с ним.

И*

Способность большинства людей отвлекаться от первоначаль­ной цели и находить удовлетворение в ином, допустимом с соци­альной точки зрения, то есть сублимировать свои влечения, — ог­раничена] Сублимация часто связана с десексуализацией, то есть перекачкой избытка сексуальной энергии в увлечения художест-

Рис. 39. Переориентация реакции с неприемлемой — агрессии — на приемле­мую — сочувствие. (Из кн.: Бидструп X. Рисунки. М., 1970.) :

венной или научной деятельностью. Так, например рисование может вЬ},студагь как одна из форм сублимаций. Оно позволяет отреагировать инстинктивные импульсы (ТГсексуальные, и агрес­сивные) и снижает опасность их внешних проявлений в социально опасной сфере. Многие освобождаются от устрашающих образов после их изображения. Нарисовать свои фантазии подчас легче, чем рассказать о них. Рисунок объективизирует внутренний кон­фликт и создает возможность через него контактировать с окру­жающими. В рисунке травмирующие переживания могут быть представлены без переживания чувства вины. Это, кстати, объяс­няет, почему рисование помогает при наркомании, заикании, афа­зиях и т. п.

В общем случае сублимация — процесс, ведущий к переори­ентации реагирования с низших, рефлекторных форм на высшие, произвольно управляемые и способствующие разрядке энергии инстинктов в иных (неинстйнктивных) формах поведения. Она включает (в отличие от замещения) перемещение энергии не содногообъекта на^ругои, а соднойцели на друтую,, существен - но более далекую, которое со п р ов_ожда етсд. т р а н сф.о р.м а дней эмо- ций,__На этом пути, благодаря исключительной силе сексуальных побуждений, открывается выход заключенной в них энергии в об­ласти, сопутствующие объекту влечения и приводящие к значи­тельному повышению психической работоспособности в личном творчестве.

Однако существенное подавление реальной половой жизни или естественной (нормальной) агрессии не создает благоприятных ус­ловий для сублимирования стремлений, так как в этом случае активность и способность к эффективным решениям начинает сла­беть. Половое влечение особенно пригодно для сублимации, пос­кольку оно приспособлено для замещения своей ближайшей цели на другую (в том числе и не сексуальную). Важно обратить вни­мание на то, что когда нечто, например, сексуальная любозна­тельность, сублимируется в стремление к познанию вообще, то таким способом она избегает вытеснения. Если образование иде­ала «Я» повышает его требования и тем провоцирует вытеснение, то сублимация позволяет реализовывать эти неприемлемые ус­тремления и обойтись без вытеснения^

♦ * *

Заканчивая анализ различных видов защиты, надо подчер­кнуть, что не все они уравновешивают человека с сами собой за счет отвергания, полностью или частично, неприемлемой новой информации. Некоторые из них (идентификация, катарсис и суб­лимация) способствуют включению части этой новой информации в собственную систему ценностей, модифицируют модель мира и, таким образом, исключают.возможный конфликт между «хочу» и «могу».

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА У ДЕТЕЙ

Усилия взрослых направлены, в сущно­сти. на то, чтобы сделать удобным для себя своего ребенка.