из электронной библиотеки / 798626819625497.pdf

6.Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. – М.,

1974.

7.Кляус В.Л. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян / Отв. ред. В.М.Гацак. – М., 1997.

8.Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. – Л., 1986.

9.Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – М.: ТЕРРА; «Книжная лавка – РТР», 1996.- 272 с.- (Русский дом).

10.Обряды и обрядовый фольклор. – М., 1982.

11.Панкеев И.А. Русские праздники. – М.: Яуза, 1998. – 256 с.

12.Русское колдовство, ведовство, знахарство. – СПб., 1994.

13.Семенова М. Мы – славяне! – СПб., 1997.

14.Соболев А.Н. Мифология славян. – СПб., 2000.

15.Фольклор и этнография: Связи фольклора с древними представлениями и обрядами / Отв. ред. Б. Н. Путилов. - Л., 1977.

Тема 6. Мир людей, Земля: Мифология мироздания

1.Мифология стихий мироздания (огонь, вода, воздух, небо, земля).

2.Огонь (Царь-огонь). Двоякая символика пламени, несущего уничтожение и дарящего свет. Обряды, связанные с огнем.

3.Вода (Вода-Царица) как первоначало, источник жизни и средство магического очищения. Поклонение воде и ее источникам. Чудодейственная сила воды.

4.Воздух. Сопряженность понятия «воздух» с понятиями «дыхание», «дуновение»,

«ветер».

Небо как важнейшее плодотворящее начало, супруг Земли, дом мира.

5.Земля (Мать Земля, мать – сыра Земля) всеобщий источник жизни, мать всего живого. Земля как покровительница человека. Особое поклонение земле.

мифологически объясненные части мироздания, появилось и пространство, организованный мир, а хаос оказался на окраине гармоничного мира. Весь гигантский мир стал ближе и понятнее с введением понятия «Мировое Древо», три яруса которого представляли разные уровни существования: верхний ярус (Небо) вполне оправданно стал Миром Богов, средний (Земля) – Миром Людей, нижний – Миром Мертвых. Основные стихии мироздания: огонь, воздух, вода - могли распространяться везде, во всех уровнях мифического пространства: и в Мире Богов, и в Мире Людей, и в Мире Мертвых.

Огонь (Царь-огонь) в народных представлениях был наряду с водой, землей, воздухом одной из основных стихий мироздания, что нашло отражение в различных сферах жизни вообще и в народной магии в частности. Вот как в заговоре от всех болезней, записанном в Сибири, отразилось преклонение перед живительным, спасающим, очистительным огнем: «Батюшко ты, Царь – огонь, всеми ты царями царь, всеми ты огнями огонь. Будь ты кроток! Будь ты милостив! Как ты жарок и пылок, как ты жгешь и палишь в чистом поле травы и муравы, чащи и трущобы, у сырого дуба подземельные коренья… Тако же я молюся и крестюся тебе-ка, батюшко, Царь-огонь, - жги и спали с раба Божия … всяки скорби и болезни… страхи и переполохи…».

Веря в незыблемую, таинственную силу огня, язычники жгли костры на своих святилищах, поддерживали негасимый огонь перед идолом Перуна, сжигали мертвецов, считая, что те таким образом быстрее переносятся в рай ( вырий/ирий). Ибн – Фадлан,

111

арабский путешественник и писатель Х в., описал в своих «Записках» процесс сжигания мертвого вместе с пожелавшей войти в рай вместе со своим хозяином девушкой. Араб АлМасуди (Хв.) также отмечал, что язычники «сожигают своих мертвых, а также скот, оружие, украшения; когда умирает муж, сжигается с ним жена его… Жены их стремятся к самосожжению, чтобы войти за мужьями в рай». С принятием христианства на кострах стали сжигать колдунов и еретиков.

Огонь был и грозным, мстительным, яростным пламенем, грозившим уничтожением, гибелью, и несущим свет и тепло, очищающим пламенем, светлым началом, которое, например, очевидно представлено в духовном стихе «Жена милосердная», в котором мать бросает своего ребенка в печь, чтобы спасти младенца Христа, а земной младенец остался невредим:

В печи огонь – пламя претворилось, Во печи всяки травы вырастали, Всякими цветами зацветали. Невредим младенец пребывает, По различным цветам гуляет, Евангельскую книгу читает, Сам евангельские песни воспевает.

С одной стороны, огонь в сознании наших предков - язычников представал как объект культа, с другой стороны – как посредник между человеком и божеством…

Своеобразной метафорой преобразования природных явлений в культурные, благотворного воздействия огня может считаться не только процесс металлообработки, основанный на использовании высоких температур, но даже и приготовление пищи на огне.

В Древней Руси Священный Огонь называли Сварожичем, то есть сыном Сварога, бога неба или солнца, которому обычно поклонялись в овине.

Огонь, согласно точке зрения древних славян, был своенравным существом. Подобно человеку, он спал, ест, пил, а рассердившись на непочтительность, неподчинение, жестоко мстил страшными пожарами. Поэтому огонь стремились задобрить, например, ласково называя «огонек, огонек, батюшка огонек!» (Вологодская обл.). Плевать и мочиться в огонь считалось греховным, огонь мог за подобные действа иссушить человека заживо. Периодически огню следовало приносить дары; так в Подольской губернии на ночь на печи оставляли горшок с водою и полено, чтобы огню было, что есть и пить. В Ровеньском уезде считали, что огни различаются и имеют свои имена (например, Андрей).

и тело твое и душа твоя до мене и до тела до моего и до виду до моего…». В широко бытовавших у славян любовных заговорах огонь является одним из средств достижения желаемого, что очевидно из следующего текста: «В печи огонь горит, палит, и пышет, и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце у рабы Божией … (имя) по рабе Божием … (имя) во весь век, по всяк час…».

или принадлежавшую ему вещь, чтобы он так же сох по любви. В былине «Три года Добрынюшка стольничал» из сборника Кирши Данилова поведано, как колдунья Марина

112

«брала… следы горячие, молоденькие, набирала Марина беремя дров, а беремя дров белодубовых, Клала дровца в печку муравленую, со теми следы горячими, разжигает дрова палящетным огнем. И сама она дровам приговаривает:

«Сколько жарко дрова разгораются Со темя следы молодецкими, Разгоралось бы сердце молодецкое

Как у молодца Добрынюшки Никитьевича!»

Даже метеориты и другие небесные явления соединялись в сознании древних славян с образами падающих змей, именно поэтому в образцах словесного фольклора (сказках, былинах, духовных стихах) огненосцами являются змеи и драконы, которые, если воссоздать отношение к ним славян – язычников, воспринимались и как существа, приносящие хозяевам дома богатство, удачу, радость, и как соблазнители вдов и одиноких женщин, являющиеся к ним в образе мужчины.

В сознании наших, ставших уже православными предков мир мертвых от мира живых отделяла от мира живых огненная река, а страшный суд представляется как царство карающего огня: «Пожжет река огненная все горы и каменья, И пожжет река огненная все леса со зверьями, И пожжет река огненная весь скот с птицами. Тогда выгорит вся земная тварь». Согласно одному из поверий, записанному в Костромской губернии, во время страшного суда «земля будет гореть на три аршина. Бог – то и спросит: «Чиста ли ты, земля?» Земля в первый раз ответит: «Чиста, как муж и жена». Еще спросит Бог. «Чиста, как вдова», - скажет земля. Еще будет гореть. В третий раз спросит. «Чиста, как красная девица», - она ответит. Вот тогда и будет суд».

переносили и больных, проводили животных.

Вода (Вода-Царица) - не просто одна из основных стихий мироздания, она всегда была той опорой, на которой держится земля, источником жизни и средством магического очищения, она была вместилищем всего сущего, в частности - границы между «этим» и «тем» светом, пути в загробное царство, места обитания душ умерших и нечистой силы.

В космогонических мифах вода ассоциируется с первобытным хаосом, первоначалом, это объясняет, к примеру, то, почему в южнославянских карпатских поверьях реки и ручьи названы «жилами» земли. Древние славяне были уверены, что через проточную воду могла осуществляться связь с иным миром, это и оправдывает существовавший у предков обычай пускать по воде пищу и другие предметы для покойных, а также ставить в изголовье умирающего чашу с водой, куда должна была переместиться душа.

Вода почиталась всячески. Существовали жертвоприношения воде, моления возле нее, осуществлялось принесение ей клятв. В некоторых областях России вплоть до конца XIXв. существовал запрет на хождение после захода солнца по воду, которая, согласно народным верованиям, отдыхала, спала, и ее не следовало тревожить

113

Покровительницами водной стихии (колодцев, источников) у праславян были берегини, вилы - русалки, самодивы, Мокошь и водяницы. С принятием христианства подательницей спасительной влаги у восточных славян стала Параскева Пятница, двенадцать праздников которой следовало почитать не только женщинам, но и всем, чья жизнь зависела от стихий природы, дающих урожай, а также святая Макрида ( ее праздник выпадал на первый день августа). Защитником тех, кто был связан с водой (рыбаков, мореходов, плотогонов) у православных славян стал святой Николай. Долгие века в фольклоре бытовали уходящие своими корнями в язычество сюжеты похищения и отмыкания вод, а также спасения девы или женщины – искусницы и хранительницы живительной влаги, связанной с чудесными водами или целебными, волшебными источниками; хозяином же всех земных вод в фольклорных текстах, как правило, мог быть змей, дракон, чудище и другие персонажи, языческим «прототипом» которых является похититель земной влаги и колодцев Велес.

Согласно многим общеславянским поверьям, в воде обитают самые опасные, вредоносные представители нечистой силы (например, водяной), это и объясняет, например, мифологический смысл таких пословиц про воду, как: «Где вода, там и беда», «От воды всегда жди беды», «Черт огня боится, а в воде селится». Долгое время после крещения, набирая воду из ручья, переходя реку вброд или намереваясь искупаться, люди применяли разные предостережения, охранительные действа: крестились, осеняли крестом воду, сохраняли молчание, бросали в воду кусочки хлеба или оставляли возле воды дары. Украинцы и сегодня могут приговаривать у воды: «Дидько з воды, а я в воду», «Я з води, а дидько – в воду!». Белорусы закрывали на ночь воду, хранившуюся в доме, крышками, чтобы в нее не забрались черти. У болгар и белорусов «мертвую» воду из дома, где умер, или умирал человек, принято было выливать прочь, чтобы душа в ней не задержалась. Сербы выливали воду, находившуюся в том доме, мимо которого прошла похоронная процессия. Пронесшему перед похоронней процессией воду следовало ее вылить прочь, чтобы в нее не погрузилась душа покойного.

Церковное освящение воды в народе воспринималось как изгнание из нее бесов, наделение ее чудодейственными свойствами. Освященная на Крещение вода считалась здоровой, целебной, способной излечить болезни и защитить от нечистой силы, оттого

августа (на Мокрый Спас, то есть в Макридин день). Чудодейственной и магической считалась вода, набранная из источников и колодцев на Рождество, Новый Год, Сретение, в Страстной Четверг или пятницу. Существовало поверье, что полночь перед Рождеством, или Крещением, или Пасхой вода в источниках превращается в целебное вино (золото, серебро или в кровь Христову). За освященной водой ходили ранним утром до восхода солнца. Особенно ценной считалась вода, набранная раньше всех, ибо являлась «непочатой», «непитой». Освященной водой умывались, поили детей и больных, окропляли скот, ульи, постройки, ее же использовали для гаданий. Чудодейственную силу приобретали опущенные в святую воду растения, монеты, зерно, угли из своей печи. Особенной становилась вода, стекавшая с колес водяной мельницы или с морды коня после водопоя и та, что была набрана из 3 или 7, или 9 колодцев (ручьев), или из того места, где сливались 3 потока. Оставшейся после варки пасхальных яиц и пролитой сквозь решето водой ополаскивали хлебную дежу, иконы, обливали церковный колокол и тому подобные предметы.

Вода, подобно огню, в сознании древних могла представать двояко: как начало очищающее, животворящее и как пространство опасное, чужое, являющееся прибежищем злых сил.

Позже у восточных славян сохранилось отношение к воде как субстанции очистительной, светлому началу, неслучайно в старину желали: «Будь здоров, как вода».

114

Вода, согласно народной космогонии, воспринималась как дорога в будущее и как пророчествующее начало. Так, девушки – славянки верили, что в воде можно увидеть лицо суженого. При помощи воды, оставленной на ночь и сохранившей чистоту и прозрачность, болгары выбирали место для строительства дома. Первое изделие молодого мастерового обязательно бросали в воду, чтобы его труд был светлым и радостным. Очистительная символика воды на протяжении веков отражалась во многих обрядах: хождении за водой, внесении ее в дом; обливании людей, животных, построек; умывании новой водой, в питье ее, в сплавлении по реке предметов. Негативная символика воды во всей полноте сказалась в толковании снов: например, мутная и грязная вода – к болезни, смерти, грусти; чистая речная – к слезам.

Вредоносной и опасной считалась у наших предков вода, которой обмывали умершего, новорожденного, больного. Праславяне верили в то, что из капель, брошенных человеком позади себя, появлялись представители Нижнего мира, позже названные чертями. Посредством же духов, скрывавшихся в воде, можно было угадывать будущее, поэтому именно к воде прибегали в процессе многих гаданий. Нередко в приговорах вода олицетворялась с женщиной, наделенной и именем (Иордана, Ульяна, Елена), и различными характеристиками (быстрая, милая, чистая, матушка-вода, Христовая мати, Богова сестрица, водичка-орданичка, нам – старшая царичка).

Воздух - еще одна из основных стихий мироздания – считался сферой пребывания душ и невидимых демонических существ. В народном представлении воздух, дыхание, дуновение, ветер были близки. Славяне верили, что именно на воздухе, которого было больше земли, «висит», «покоится» небо.

Считалось, что душа покидает умершего в виде воздуха, пара или дыма. О важности воздуха в жизни человека могут свидетельствовать такие выражения, которые сближают понятия «душа» и «воздух», как: «дух вон», «дух вышел» или «пар вышел». В Полесье широко бытовали былички о том, как над могилами вставали пары – образы женщины в белом платье, или столба, или самого усопшего. Это привидение могло дуть в спину, нагнать путника и даже убить его. Следовало бежать от него против ветра и прятаться за угол, можно было развеять его одеждой, особенно успешно - белым платком.

В Западной Белоруссии после смерти человека все выходили из дома, открыв печь, чтобы «воздух пошел наверх». На сороковой день после смерти человека в Полесье был обычай «поднимания воздуха», который должен был помочь душе подняться в высшие сферы. В Сумской области на могиле покойного «здымали воздух», держа за углы скатерть и трижды поднимая ее вверх со словами: «Тело в яме, душа с нами, мы до дому, душа – в гору!» (то есть вверх).

Многие демонические персонажи, обитающие в воздухе, в том числе и болезнь, согласно поверьям, были способны появляться в облике пара, газа, ветра, воздушного столба, густого дыма и т.п. В Белоруссии верили, что ведьма, выпив чудесную жидкость, могла стать легкой, как пух, и носиться по воздуху. Праславяне верили, что духи могут поднять вихрь, смерч, в их власти поднять человека в воздух и сбросить вниз, растерзать… С принятием христианства воздух стал в сознании православных вместилищем бесов, той средой, через которую насылалась порча, распространялась болезнь. Даже полное затишье воспринималось как проявление «злого», «нечистого» воздуха, вследствие чего наши предки должны были упасть лицом вниз, чтобы не вдохнуть этого воздуха.

Небо всегда являлось важнейшим ориентиром человеческой жизни, важным плодотворящим началом, немыслимым без Земли, вступившим с ней в нерасторжимый союз. Небо выступает, согласно мифо - фольклорной традиции, как супруг Земли, а также терем божий, дом всего мира, таинственный купол из стекла. И.С.Никитин так

115

выразил древнее мистическое видение Неба и Земли: «Под большим шатром голубых небес / Вижу даль степей зеленеется…». Древние верили, что купол небесный обнимает сушу и окружает ее воду, по нему же двигаются Солнце, Месяц и звезды, что Небо представлено двумя ипостасями: над твердью - водным небом («хлябями небесными»), а под нею – воздушным небом.

Звезды, в сознании древних, были «окнами» дома, а каждый человек по воле богов

Луна же супруга представала в народной традиции, согласно другим вариантам мифов, как супруга Солнца или Даждьбога, что выразилось в достаточно распространенных в прошлом, но устаревших сегодня выражениях «Луна-княгиня» и «Солнце-князь».

Звезды считались древними душами предков. На звезды нельзя было указывать пальцем, чтобы не навредить человеку. О падающей звезде неслучайно говорили: «Маньяк пролетел», - опасаясь вредоносной силы, притягивающей к себе.

Земля – одна из основных стихий мироздания – во все времена была особо почитаема славянами, считавшими ее своей матерью.

С образом Земли – первоосновы в народном сознании связаны языческие образы берегинь и русалок, Рода и рожаниц, Мокоши, Переплута, Велеса, Лады, Ярилы, Купалы и других главных и второстепенных персонажей. Выражение «Мать - Сыра Земля» должно восприниматься не только «как поэтическая метафора, а нечто большее – действительная кормилица и поилица человека, чувствующая и сознающая».

В православии образ Земли сравнивался с образом Богородицы, так родился культ Богородицы-земли, запрещавший использование ненормативной лексики по отношению к ней и оскорбление трех матерей человека: Богородицы, земли и родной матери.

Земля была всегда связана с водой: только оплодотворенная дождем, она была способна родить, дать урожай. Озера, реки и вообще воды в народе считали глазами Земли.

Тем не менее, очевидно и извечное отношение к Земле как к супруге Неба, отсюда и бытование устойчивых выражение «земля-мать», «небо-отец», «небо-ключ», «землязамок».

В заговоре Нижегородской губернии:

«Гой еси, сырая земля матерая! Матерь нам еси родная,

116

Всех еси нас породила…»

Земля представлена не только как матерь, но и как отец человека: «Земля – мать сырая, всем, земля, ты нам отец и мать».

К земле относились с особым почтением и осторожностью, считая, к примеру, что бить комья и глыбы - бить саму Мать Пресвятую Богородицу. Наши предки вытирали руки о землю при еде в поле, уверенные в ее очистительных свойствах. Древние верили, что Земля страдает и сострадает человеку, который кается, виновный перед ней за то, что рвет сохой ее грудь, царапает в кровь бороной. Земля, согласно поверьям, «замыкается», засыпает на зиму, пробуждаясь только весной. В духовных стихах Земля скорбит, плачет, молит Бога и Богородицу, печалится о тех, кому еще суждено погибнуть. В древних сюжетах Земля могла наказать людей, надеясь, что они опомнятся и покаются.

На Руси самой страшной и надежной считали клятву, при которой целовали или ели землю. При межевых спорах человек клал на голову кусок земли или дерна и шел с ним по меже, тогда эта граница считалась неприкосновенной. Такой же священной, как клятва на земле, был обряд покаяния земле, бытовавший повсеместно вплоть до ХХ в., в частности – у старообрядцев-беспоповцев, которые констатировали: «Мы исповедуемся Богу и Матери - Сырой Земле».

Широко был известен у восточных славян духовный стих «Непрощаемый грех», в котором земля утверждается как носительница правды, особого закона родовой жизни. По верованию древних славян, земля не принимала колдунов, самоубийц и тех, кто был проклят своими родителями. Так, в одном из духовных стихов Земля отказалась принимать в себя кровь змея, делая это лишь по просьбе богатыря или святого угодника. Похороны же человека считались возвращением в материнское лоно Земли, дабы не осквернить которую в случае смертельной опасности славяне надевали чистое белье.

При приближении смерти от больного, согласно приметам, начинает исходить специальный запах, о котором говорили: «Землей пахнет», «Земля выступает». Земля с могилы помогала нашим предкам побороть страх, тоску, болезнь, использовалась как предмет вредоносной магии. Землю с его могилы клали за пазуху, терли ею около сердца, чтобы не слишком тосковать по покойнику (это действие приравнивалось к бросанию в могилу горстки земли).

Земля в мировоззрении славян была не просто образом матери человека, но и всего рода как единства живых и уже отошедших в мир иной, именно поэтому поминальные обряды с посещением могил, уходом за ними, трапезы на могилах и дома являются универсальным способом поддержания единства рода и преемственности поколений. Лежащие в земле предки становились как бы ее частью. От их благоволения к живому зависело плодородие земли, обилие осадков. Самым страшным проклятием у восточных славян было: «Земля бы его святая не приймала». Как одно из лучших воспринималось благопожелание: «Бувай здорова як рыба, гожа як вода, весела як весна, рабоча як пчела, а богата як земля святая».

Глубочайшим чувством нерушимой связи с ней наполнены строки стихотворения А.А. Ахматовой «Родная земля»:

Взаветных ладанках не носим на груди,

Оней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем.

Не делаем ее в судьбе своей Предметом купли и продажи,

117

Хворая, бедствуя, немотствуя на ней, О ней не вспоминаем даже.

Да, для нас это грязь на калошах, Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно – своею.

Прав Н.М.Гальковский, утверждая, что «культ земли сохранился в своей древнейшей форме, это почитание без храмов, обрядов и даже без определенно выраженной идеи; в основе этого культа лежит сознание близости и зависимости от земли <…> Такое сознание присуще всем людям».Действительно, с незапамятных времен земля остается всеобщим источником жизни, колыбелью, вместилищем всего сущего, матерью всего живого, и человека в том числе, что любовно отразилось в народном величании ее: «Мать – Сыра Земля», и в синонимическом сближении слова «земля» и слов «Род», «Родина», «страна», «государство». «Считая себя происшедшим из земли, древний человек ставил это происхождение в родственную связь с окружающим растительным царством», а значит и всеми формами общественной жизни, зависимой от особенностей земной жизни, которая стала для …(славянина)…неприкосновенным святилищем всех его верований и мерилом всех его понятий). Родовой строй - форма общественного устройства, при которой вся жизнь отдельного человека определяется жизнью его рода – большой земли, состоящей из нескольких поколений родственников, живущих под одной крышей или в тесном соседстве, сообща трудящихся и потребляющих продукты своего труда. Род полностью обеспечивал себя пищей, посудой, одеждой, орудиями труда.

К VIII-IХ в. родовой строй поступательно уходит в прошлое. Появлялись города, установилось разделение на богатых и бедных. Таким образом, род перестал быть главнейшим фактором, определяющим жизнь всего народа и каждого человека, но сохранился на подсознательном уровне уникальным синтезом биологического и общественного.

При повышении производительности труда большие семьи распадались на малые, в трудные же минуты малые семьи вновь объединялись в большие. В древности каждый человек воспринимался как член определенного рода.

Главами рода у славян обычно были мужчины, которых называли по-разному: «большак», «набольшой», «старшой» (у русских), «домачин», «домакин», «господарь», «главатарь» (у южных славян). Непременной спутницей большака была большуха («старшая») – главная женщина в доме.

Иногда после смерти мужа и по ряду других причин, она могла получить власть (непременным условием этого должен был быть ум!). Глава семьи во всем показывал пример, важные вопросы решались на семейном совете. Пожалуй, самой страшной карой для человека было изгнание из рода. «Изгоем», «извергом» становился человек, лишенный возможности жить в роде, «извергнувшем» живущего не по законам его, а потому буквально лишенный жизни, поскольку вне своей группы человек не имел ни обязанностей, ни прав.

Семейные роли были строго определены. Функции каждого представлены даже в названиях каждого члена рода: например, мать – (от индоевр. («матэр», что значит «матерь», «материя», «материк», «матерый» ) - сильный, зрелый, старый; отец («патер»,

118

что значит «охранять, защищать», «вождь») - господин, глава семьи; ребенок, дитя, чадо, наиболее древнее «робя», «паробок», «робятко», «робенок» (от индоевр. – маленький).

Сильны были у древних интересы рода, закон кровной мести; пожалуй, самым страшным наказанием рода, приводящим к его истреблению была «братоубийственная война».

Человек, в первую очередь, был не индивидуальностью, а частью рода. Даже вступление в брак считалось продолжением интересов рода. И далеко не случайно старики спрашивали: «Какого роду, племени?». И констатировали, услышав ответ: «Мимо яблоньки яблочко не падает… Каков корень, таков и отпрыск… Кто от кого, тот и в того…Род в род идет… Орел орла плодит, а сова сову родит…Каков род, таков и приплод…».

Осознавая себя частью огромного мира, человек одновременно ощущал свою принадлежность природе и роду, который развивался по поэтически объясненным праславянами бытийным законам, оттого и представлял кровную причастность всему сущему:

Тихий Дон – река – мой отец родной, Сырая земля – родная матушка, Соловей в бору – родимый мой брат, Кукушка в лесу – сестрица моя, Белая березушка – жена молода, От нее отростушки – мои детушки!

(Баллада «Беглый княжич»).

(Хрестоматия по истории русской культуры,

1996, С.41).

Безусловно, каждый славянин считал род мифологической, идеальной моделью гармоничной и упорядоченной природы, ставшей для всего сущего праматерью, нуждающейся в достойной защите и заслуженном преклонении.

Литература

1.Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси: В 2т. –

Харьков, 1916. – Т.1.

2.Деяния небожителей: Альбом фантастической живописи / Составление, публикация, предисловие Юрия Медведева. – Нижний Новгород: «Русский купец», 1993. – 224 с.

3.Еремина В. И. Ритуал и фольклор. - Л., 1991.

4.Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. – Л., 1986.

5.Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – СПб., 1996.

6.Обряды и обрядовый фольклор. – М., 1982.

7.Семенова М. Мы славяне! – М., 1997.

8.Смирнов М.И. Культ и крестьянское хозяйство в Переславль – Залесском уезде // Труды Переславль – Залесского историко–художественного и краеведческого музея. – Переславль – Залесский, 1927. – Вып.1. – С. 91109.

9.Соболев А.Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям (Литературно-исторический опыт исследования древнерусского народного миросозерцания) / Серия «Мир культуры, истории и философии». – СПб.: «Лань»,

2000.- 272 с.

119

10.Фольклор и этнография: Связи фольклора с древними представлениями и обрядами /Отв. ред. Б. Н. Путилов. - Л., 1977.

11.Шуклин В.В. Мифы русского народа. – Екатеринбург, 1995.

Тема 7. Мир людей, Земля: Древнеславянский культ и его служители

1.Жрецы-волхвы как сословие ревностных хранителей «кощных» знаний, первые поэты. Святилища и храмы (Арконское святилище на острове Рюген, святилище в Киеве и др.), священные и жертвенные места. Жертвоприношение как одна из составляющих частей культа.

2.Наследники жрецов-волхвов:

А) Колдуны и ведьмы как наследники древних языческих жрецов. Ведьма – один из основных персонажей восточнославянской и западнославянской демонологии.

Б) Знахари (шептуны, ведуны) – наследники жрецов–волхвов, специалисты лечебной магии, народной медицины.

3. Магия как языческое наследие. Обереги. Заговоры (заклинания) как фольклорные тексты магического характера и обряды их произнесения. Гадания как средство распознания будущего.

Священные знания древних славян о мире, предававшиеся из поколения в поколение, ревностно хранили в памяти служители языческих культов, представлявшие

представляется нам в «Слове о полку Игореве» вещий Боян, который «бо в щий, аще кому хотяше п снь творити, то растекашется мыслию по древу, с рым вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы, помняшеть бо, рече, първыхъ временъ усобиц<…>Боянъ же, братие<…>нъ своя в щиа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху» (7,372). Действительно, Боян

исполнен дивных сил, Приступая к вещему напеву, Серым волком по полю кружил, Как орел, над деревом парил. Растекался мыслию по древу. Жил он в громе дедовских побед, Знал немало подвигов и схваток, И на стаю лебедей чуть свет Выпускал он соколов с десяток…

Если ритуал семейно-родового культа выполнялся главами семей и родов, то общественный культ, по мнению большинства ученых, например, С.А. Токарева, был в руках жрецов-волхвов – особых профессионалов.

Слово «волхв» можно трактовать по-разному. Вероятно, оно отразило связь славян с кельтами (ибо «волох», «валах» - прежнее обозначение кельтов), либо с финнами (от финского «velho» – колдун), либо с немцами ( у которых «volva» – пророчица). Несомненна и связь слова «волхв» со словом «волшебный», «волшебство».

Сохранились и другие обозначения исполнителей религиозно-магических обрядов: чародей, ведун, вещий, баяльник, ворожец, кудесник…

К культу древних славян и его служителям обращались ученые прошлого (Е.В.Аничков, В.Б.Антонович, А.Н.Афанасьев, Д.К.Зеленин, Л.Н.Майков, С.В.Максимов), продолжили и продолжают эти исследования наши современники (Б.А.Рыбаков,

120