из электронной библиотеки / 379214138025418.pdf

отраслевой библиографии. Так, например, интересный обзор важнейших работ по русской истории был помещен Н. И. Новиковым в рецензии на книгу «Известия византийских историков, объясняющие российскую историю древних времен...» («Санктпетербургские ученые ведомости», 1777, № 7). Здесь перечислены труды М. В. Ломоносова, Г. Ф. Миллера, В. Н. Татищева, А. Л. Шлецера и других историков.

Составление первых библиографических обзоров литературы по экономике также связано с именем Новикова. В его журнале «Экономический магазин» с 1780 г. помещались списки новой экономической литературы, иногда сопровождавшиеся краткими аннотациями. Дальнейшие опыты публикации библиографических материалов по экономике осуществлялись Вольным экономическим обществом на страницах его «Трудов».

С успехами библиографической практики связаны первые, в то время еще разрозненные, высказывания ее деятелей по теоретическим вопросам. Становление критико-библиографической информации в журналах повлекло за собой осмысление ряда касающихся ее принципиальных положений. Очень показательна в этом отношении статья М, В. Ломоносова «Рассуждение об обязанностях журналистов при изложении ими сочинений, предназначенных для поддержания свободы философии», написанная в 1754 г. и опубликованная на французском языке в Амстердаме. Давая высокую оценку критикобиблиографическим изданиям, способствующим «распространению в республике наук сведений о книгах», Ломоносов вместе с тем сетует на недобросовестность рецензентов, которые берутся судить о предметах, мало им известных. Он пишет, что рецензенты должны уметь «схватывать то новое и существенное, что заключается в произведениях». Очень важным представляется Ломоносову и вопрос об объективности журналиста. Журналист, по его мнению, не может требовать, «чтобы авторы, о которых мы беремся судить, рабски подчинялись мыслям, которые властвуют над нами».

Развитие русской культуры затормозила наступившая реакция. В 1796 г. были закрыты частные типографии, резко приостановился рост книжной продукции. Та же участь постигла периодические издания. Эти обстоятельства пагубно отразились и на развитии библиографии, которая к концу XVIII в. почти прекращает свое существование.

ТЕМА 22. Библиография в России в XIX веке (до 1917 г.). Вопросы:

1.Культурно-историческое развитие России в первой половине XIX века.

2.Российская библиография в первой половине XIX века:

а) «Опыт российской библиографии» В.С.Сопикова как основополагающий труд русской библиографии.

б) каталоги публичных библиотек в) теория библиографии г) журнальная библиография

д) государственная библиография

3.Культурно-историческое развитие страны во второй половине XIX в.

4.Развитие общей библиографии во второй половине XIX в.

5.Развитие специальной библиографии во второй половине XIX в.

6.Развитие теории библиографии. Создание библиографических обществ во второй половине XIX в.

7.Библиографическая периодика 2й половины XIX – начала XX в.

231

Вопрос 1. Правление Александра I началось реформами в области просвещения. В 1801 г. были «распечатаны» частные типографии, закрытые по указу 1796 г.; в следующем году образовано Министерство народного просвещения; в 1804 г. были открыты Казанский и Харьковский университеты, Петербургский педагогический институт, а затем ряд лицеев, школ и училищ. Утверждается первый цензурный устав, на словах обещавший свободу печати. Разрешается ввоз иностранных книг. Все эти мероприятия создали благоприятные условия для развития печати и библиографии.

Либеральный период правления Александра I продолжался, однако, недолго. Уже в 1810 г. организуется Министерство полиции, в обязанности которого входит и «цензурная ревизия». После 1812 г. правительство вступает на путь реакции.

Однако в это же время, после Отечественной войны и заграничных походов русской армии, формируется идеология дворянских революционеров — будущих участников восстания 14 декабря 1825 г. Несмотря на все препоны, чинимые цензурой, декабристская мысль находила отражение на страницах печати. Вопросы, ставившиеся в статьях «первенцев русской свободы», имели огромное влияние на формирование общественного мнения.

После подавления восстания декабристов наступает, по выражению Герцена, «моровая полоса» реакции. Страх правительства Николая I перед революционным движением выразился в целом ряде репрессивных мер, особенно тяжело отразившихся на состоянии науки, просвещения и печати. В 1826 г. был принят цензурный устав, получивший у современников название «чугунного». Правда, в 1828г. он был заменен новым, но от этого положение печати улучшилось ненамного. Была введена чрезвычайно сложная бюрократическая система наблюдения за печатью, при которой одна и та же книга, в зависимости от освещавшихся в ней вопросов, должна была проходить целый ряд цензурных инстанций. Создаются чрезвычайные затруднения для открытия новых журналов; прекращают свое существование многие лучшие периодические издания. Революционные события 1848 г. в Европе вызвали новую волну цензурного террора. Организуется негласный (так называемый бутурлинский) комитет по надзору за печатью и цензурой, преследовавший любое проявление прогрессивной мысли.

Вопрос 2. Рост культурных запросов общества обусловил оживление в области библиографии. В первой четверти века получают дальнейшее развитие те виды и жанры библиографической продукции, которые появились в предшествовавшем столетии (критикобиблиографическая информация, библиографические периодические издания, пособия отраслевой библиографии). Издается первый ретроспективный указатель русских книг, выходят в свет каталоги платных публичных библиотек, начинает развиваться текущая библиография.

В 1810-1811 гг. в Петербурге было издано «Систематическое обозрение литературы в России в течение пятилетия, с 1801 по 1806 год», составленное двумя учеными — А. К. Шторхом и Ф. П. Аделунгом. Систематическое расположение материала в «Обозрении», хорошо разработанные вспомогательные указатели, точные и обстоятельные описания делали эту работу удобной для наведения всякого рода справок. Этот труд положил начало русской книжной статистике. Авторы снабдили его всевозможными выкладками и таблицами, касавшимися состава печатной продукции и авторов книг. «Обозрение» было

232

задумано как продолжающееся издание, регистрирующее и анализирующее литературу за каждое пятилетие, но «продолжателей» его в то время не нашлось.

Выполнить задачу создания полного репертуара русской книги взялся выдающийся библиограф Василий Степанович Сопиков (1765-1818). Труд этот — «Опыт российской библиографии» (т.1-5. СПб., 1813-1821) —включил более 13 тыс. описаний книг и журналов, изданных на русском и церковнославянском языках с начала книгопечатания до 1813 г. (а частичной до 1818 г.). Первый том посвящен книгам церковной, а остальные четыре — книгам гражданской печати.

Весь материал Сопиков расположил в алфавите заглавий— либо по первому слову, либо по первому существительному в именительном падеже. Этот метод был весьма распространен в то время в мировой библиографии. Однако Сопиков сделал несколько отступлений, сгруппировав произведения наиболее значительных писателей под фамилиями авторов и выделив важнейшие литературные жанры: (трагедии, оды, комедии и т. п.). Были выделены и периодические издания. Подобный метод создавал трудности при наведении справок, так как не давал возможности разыскать произведения определенного автора (кроме некоторых), а тем более выявить книги по какой-либо отрасли знания. Сознавая эти неудобства, Сопиков предполагал снабдить свой «Опыт...» систематическим и именным вспомогательными указателями, но успел составить их только к первому тому. Последний том вышел уже посмертно.

«Опыт российской библиографии» сочетал в себе библиографический репертуар, рекомендательный указатель, справочное пособие по истории русского книгопечатания и, кроме того, своеобразную хрестоматию, дающую представление о нескольких десятках редких и ценных изданий и наиболее значительных произведениях художественной и философской литературы XVIII в.

Большое общественное значение в начале XIX в. приобрели платные библиотеки при книжных лавках, обслуживавшие сравнительно широкие круги читателей и выполнявшие функции общедоступных библиотек. Императорская Публичная библиотека в Петербурге, открывшаяся в 1814 г., в первое время весьма слабо обслуживала читателей. Русская книга в ее фондах была представлена скудно. Хороших каталогов в библиотеке не было. Тем большее значение приобретали в этих условиях частные публичные библиотеки, многие из которых обладали богатыми собраниями русской книги. Вначале такие библиотеки открывались только в Москве и Петербурге, затем они появились и в других городах. Среди них выделялась библиотека образованного книгопродавца Василия Алексеевича Плавильщикова (1768-1823 гг.). В ней с большой полнотой были представлены лучшие русские книги XVIII и первой четверти XIX в., имелся почти полный подбор переводов произведений французских просветителей и классиков мировой литературы. К 1820 г. фонды библиотеки достигли 7000 названий. Для составления ее печатного каталога Плавильщиков пригласил известного библиографа В. Г. Анастасевича (1775-1845 гг.). Составленная им «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки В. Плавильщикова, систематическим порядком расположенная» (Спб., 1820) явилась заметной вехой в развитии русской библиографии.

Главным достоинством «Росписи...» было систематическое расположение материала, делавшее ее удобным справочным изданием. Материал был расположен по трем большим разделам — «Математико-физические науки», «Богословские, нравственные и политические науки» и «Словесность» (с последующими более дробными делениями). Схема

233

Анастасевича, выдвигавшая на первый план естественные и точные науки, близка к классификациям, разработанным прогрессивными французскими учеными конца XVIII — начала XIX в. В «Росписи...» было раскрыто множество псевдонимов и анонимов, имелся вспомогательный указатель авторов.

В1821-1826 гг. выпускались ежегодные прибавления к «Росписи...» Плавилыцикова.

После смерти Плавильщикова книжная торговля и библиотека перешли к его приказчику Смирдину. Значительно пополнился состав библиотеки — не только вновь вышедшими книгами, но и ценными изданиями прошлых лет. В 1828 г., когда фонды библиотеки достигли 20000 названий, Смирдин издал «Роспись российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина» — каталог, до сих пор не потерявший справочного значения. В «Росписи...» были раскрыты многие анонимы и псевдонимы, она снабжена вспомогательными указателями имен и заглавий. Описание книг в ней гораздо более точное, чем в «Росписи...» Плавильщикова. Несмотря на некоторые недочеты (главным образом в систематизации материала), «Роспись...» Смирдина получила высокую оценку как современников, так и позднейших рецензентов, в том числе такого строгого и высококомпетентного, как В. Г. Белинский.

Вместе с интенсивным развитием библиографии в первой четверти XIX в. появились

иопыты теоретического осмысления ее целей и задач. Прежде всего это статьи В. Г. Анастасевича. В статье «О библиографии», опубликованной в 1811 г. в журнале «Улей», Анастасевич, отметив культурно-историческую роль библиографии, подчеркнул ее образовательные задачи. Он назвал библиографию «путеводительницей и наставницей в выборе» книг, считал ее нитью Ариадны в литературном лабиринте. Следуя традициям эпохи, Анастасевич трактовал библиографию чрезвычайно расширительно, относя сюда историю книгопечатания, палеографию и архивное дело, библиотековедение, историю книги. В своих статьях Анастасевич ставил вопросы создания библиографического общества, введения текущей регистрации книг по обязательному цензурному экземпляру, библиографирования газетных статей. Систематическое расположение материала он рассматривал как основной метод библиографии, без применения которого не оправдано само ее существование, ибо библиография — это «наука знать книги по их содержанию».

Ввышедшем в свет через два года после публикации статьи Анастасевича «О библиографии» «Опыте...» Сопиков сформулировал свое понимание предмета библиографии, во многом схожее с определением Анастасевича. По его мнению, «библиография из всех человеческих познаний есть самая пространнейшая наука», «библиография (книгоописание), или основательное дознание о книгах, составляет существенную часть истории народного просвещения», она «показывает состояние и постепенное развитие наук вообще». Сопиков ставит перед библиографией воспитательные, педагогические задачи.

Во второй четверти XIX в. в теоретических воззрениях на библиографию наблюдается такое же деление ее на «собственно библиографию» и «журнальную», какое наметилось в начале века. Основным жанром журнальной библиографической информации современникам представлялась рецензия. В. Г. Белинский, подобно своим предшественникам Полевому и Надеждину, видит задачу «собственно библиографии» только в том, чтобы описать каждое из данных произведений словесности по его содержанию, форме, особенностям. Объектом «собственно библиографии» является, по его мнению, все, что находит свое выражение в печатном слове, независимо от значимости и качества. Ее

234

источники адресованы относительно небольшому кругу деятелей науки, книги и литературы. Широкие же слои демократических читателей нуждаются в библиографии, дающей оценку произведениям печати. Эта вторая библиография (в форме рецензий) — детище журналистики. Давая оценку литературным произведениям, журнальная рецензия тесно смыкается с критикой, является «низшей практической» или «малой» критикой.

Уровень развития теории характеризуют посвященные библиографии статьи в популярном «Энциклопедическом лексиконе» Плюшара (т. 5, 1836). Три из них были написаны К. М. Базили, одна — П. И. Кеппеном. Эти статьи отражали понимание задач и предмета библиографии определенными кругами научной общественности. В отличие от Сопикова и Анастасевича, трактовавших библиографию чрезвычайно расширительно, как комплекс книговедческих дисциплин, Базили ограничил ее задачи описанием и систематизацией произведений печати. Базили не относил к числу библиографических жанров рецензии на страницах современных ему журналов. Кеппен в своей статье, наоборот, отмечал слабое развитие критико-библиографических периодических изданий как серьезный недостаток отечественной библиографии.

С начала второго десятилетия XIX в. в России получают все большее распространение и играют все более заметную роль в жизни общества периодические издания. С начала 1825 г. стали выходить «Библиографические листы» П. И. Кеппена — периодическое издание, специально посвященное регистрации и оценке вновь выходящих книг. «Листам» была присуща исключительная точность описаний и четкость систематизации, но успеха у читателей они не имели и прекратили свое существование в конце того же года. То, что «Библиографические листы» не имели успеха, объясняется их академизмом, оторванностью от насущных проблем современности, преимущественным вниманием издателя к славяно-русской библиографии, к научной книге вообще. Журнал подобного типа, рассчитанный в основном на ученых, деятелей книги, творческую интеллигенцию, не имел еще в то время устойчивой читательской аудитории. Такой читатель сформировался в России только к концу 50-х гг. XIX в.

Во второй четверти XIX и. достигает значительных успехов и обогащается новыми жанрами библиографическая информация на страницах периодических изданий. Наряду с критико-библиографической информацией журналы публикуют текущие регистрационные списки, обзоры газет и журналов, труды по отраслевой библиографии. Отделы критики и библиографии в журналах, становящиеся ареной ожесточенной идеологической борьбы, пользуются особым вниманием читателей. Появляется библиографическая информация в газетах. Четкой идейной направленностью отличался журнал Н. А. Полевого «Московский телеграф» (1825-1834 гг.). Боевая, политически заостренная библиографическая информация «Московского телеграфа» охватывала значительную часть текущей печатной продукции. Редакция стремилась давать «полное понятие о ходе, духе, направлении русской литературы». Этой же задаче служили помещавшиеся на его страницах ежегодные обзоры литературы. Журнал уделял внимание и зарубежной литературе, рецензировал все значительные библиографические труды, печатал обзоры музыкальных произведений.

В 30-х гг. возникает так называемое «торговое направление» в русской журналистике, типичным представителем которого был О. И. Сенковский. Основанный в 1834 г. журнал «Библиотека для чтения», ориентировавшийся на вкусы и потребности чиновничества, мещанства и провинциального дворянства, пользовался до начала 40-х гг.

235

большой популярностью. Образованный и остроумный Сенковский был известен своей беспринципностью, и это полностью отражалось в его журнале. Библиографирование текущей печатной продукции осуществлялось в специальном отделе «Литературная летопись». Сенковский охватил в этом отделе еще больше книг, чем Полевой. Однако направление, которое редактор «Библиотеки для чтения» придал этому отделу, было

«Современная библиографическая хроника» в «Отечественных записках» — органе радикальной интеллигенции 40-х гг. Это был первый русский журнал, придавший критике и библиографии значение трибуны общественного мнения. В нем ежегодно рецензировалось около 500 названий вновь выходящих книг, т. в. практически почти вся русская литература, поступавшая на книжный рынок. Редактор-журнала А. А. Краевский руководствовался двумя правилами: публиковать отзывы о книгах «тотчас по их выходе» и снабжать рецензиями решительно все, вне зависимости от достоинства произведения.

Завоевав прочное место в русской журналистике, библиографическая информация проникает и на страницы официальных изданий. Особенно широко она была представлена в «Журнале Министерства народного просвещения». Этот официальный орган

«Обозрения русских газет и журналов», отражавшие наиболее значительные статьи из периодических изданий и явившиеся, таким образом, первым в России опытом библиографирования статейного материала. Книжная продукция, отбираемая редакцией для рецензирования, отражалась в отделе «Новые книги, вышедшие в России». Кроме

народного просвещения» уделял внимание и зарубежным изданиям, но информация о них исчезла с его страниц в эпоху цензурного террора (1848-1855 гг.). Библиографическая информация в журнале была нацелена на решение двух взаимосвязанных задач: способствовать развитию науки и культуры, угодной правящим классам, и демонстрировать перед обществом и правительством успехи народного просвещения в России.

Эти же цели преследовал публиковавшийся в 1837-1855 гг. в приложении к журналу «Указатель вновь выходящих книг». Это был первый в России опыт официальной государственной библиографии. Составляющийся в канцелярии министра народного просвещения под руководством библиографа В. Д. Комовского «Указатель...» отражал книги, прошедшие цензуру Министерства народного просвещения и отчасти других цензурных инстанций.

Ряд периодических изданий того времени, в том числе «Отечественные записки», рекомендовали «Указатель...» как источник наиболее полного текущего библиографического учета русских книг. Но у широкой читательской аудитории он успеха не имел прежде всего потому, что печатался в мало популярном журнале, рассчитанном на узкий круг подписчиков.

Во второй четверти XIX в. продолжает развиваться отраслевая библиография. Основная масса материалов этого рода публиковалась на страницах специальных

236

журналов; сельскохозяйственных, военно-морских, медицинских и пр. Кроме того, универсальные журналы печатали библиографические работы по истории, географии, юридическим наукам. Отраслевой характер часто носили прикнижные библиографические списки. Только немногие библиографические труды отраслевого характера появились как отдельные издания. Из числа подобных работ следует назвать каталог библиотеки А. Д. Черткова—«Всеобщая библиотека России, или Каталог книг для изучения нашего отечества во всех отношениях и подробностях» (1838-1845 гг.), включивший литературу по истории и географии России. Этот каталог сыграл значительную роль в удовлетворении интереса к такого рода литературе.

Первые шаги делает и краеведческая библиография, представленная в это время преимущественно словарями местных деятелей.

Вопрос 3. Во второй половине XIX в. Россия вступила в новую фазу исторического развития - в эпоху промышленного капитализма, вызвавшую сдвиги в экономической, политической и культурной жизни страны. Кризис феодально-крепостнического строя назрел в конце 50 -начале 60-х гг., когда в стране резко возросло недовольство политикой царизма и сложилась революционная ситуация, которая, однако, не привела к революционному взрыву. В этот период в России зарождается общественное движение за открытие книжных магазинов, общественных библиотек и народных читален. По словам Н. А. Добролюбова, в эти годы публичные библиотеки и читальни открывались "беспрестанно во всех городах, даже уездных". Библиотечному делу много внимания уделялось на страницах периодической печати, в частности органа революционной демократии журнала "Современник " и герценовского "Колокола".

По требованию общественности в эти годы из подвалов и чердаков извлекаются остатки фондов публичных библиотек, открытых еще в первой половине XIX в., приводятся в порядок и пополняются новой литературой. Во многих губернских городах открываются новые публичные библиотеки, библиотеки учебных заведений в уездных городах превращаются в публичные. В ряде городов организуются народные библиотеки и читальни при воскресных школах. В губерниях и уездах создаются комитеты грамотности, общества любителей чтения, которые одной из задач считают создание сети публичных и народных библиотек. Разночинная интеллигенция использует народные библиотеки и читальни для революционной пропаганды и распространения произведений Чернышевского, Добролюбова, "Колокола " и других антикрепостнических изданий.

Царское правительство, убедившись в невозможности сохранения старых порядков, вынуждено было в 1861 г. отменить крепостное право и затем провести ряд ограниченных буржуазных реформ в области культуры и просвещения. Напуганное общественно-политическим подъемом правительство старалось направить движение за открытие библиотек и читален в "законное русло", устанавливало за ними неусыпный надзор. Особое внимание уделялось открытым по инициативе революционнодемократических кругов и разночинцев воскресным школам и народным читальням: им разрешалось иметь только книги, "признанные начальством полезными для приходских училищ". Комиссия, созданная специально для расследования деятельности воскресных школ, установила, что в них преподавали "учение, направленное к потрясению религиозных верований и распространению социалистических понятий о праве собственности и к возмущению против правительства", а библиотеки и народные

237

читальни использовались "для проведения того же вредного социалистического учения". В их фондах были обнаружены запрещенные книги. В 1862 г. секретным циркуляром правительства ("впредь до особого распоряжения") все воскресные школы, народные библиотеки и читальни были закрыты.

Надзор за публичными библиотеками усилился в 1865 г. с изданием нового закона о печати. Статья 175 этого закона вводила так называемый "разрешительный порядок", требовавший для открытия публичных и общественных библиотек подачи прошений на имя министра внутренних дел или губернатора. Последние были вправе отказать в выдаче разрешений. Произвол царских чиновников тормозил открытие новых библиотек и крайне отрицательно сказывался на развитии их сети, особенно в сельской местности.

С1867 г. надзор за библиотеками был поручен Министерству внутренних дел, в ведение которого из Министерства просвещения перешли органы цензуры. Губернаторы обязывались ежегодно сообщать в министерство сведения о действующих в губернии публичных и общественных библиотеках. Вместе с тем сохранился надзор за библиотеками со стороны Министерства просвещения. Директора гимназий и уездных училищ назначались непременными членами попечительных комитетов библиотек для надзора за чтением учащихся. А в 1871 г. контролировать деятельность публичных библиотек поручается и духовному ведомству. В состав попечительных комитетов вводятся ректоры духовных семинарий. Эта мера была направлена против расширения сети публичных библиотек в сельской местности, так как исключала возможность их открытия в населенных пунктах, где не было духовных училищ.

Надзор за библиотеками еще более усилился, когда правительство издало в виде чрезвычайной меры так называемые "Временные правила" 1884 г., фактически просуществовавшие до 1917 г. "Правила" предписывали назначать ответственное лицо за деятельность библиотеки, смена которого разрешалась только властями. Если назначение ответственного лица задерживалось администрацией, библиотека не могла продолжать свою деятельность. "Правила" предоставляли губернаторам право в случае "сомнения в политической благонадежности" заведующего или библиотекарей "собственной властью устранять" их из библиотек. Министр внутренних дел мог временно закрывать библиотеки и читальни. Позднее это право получили и губернаторы, закрывавшие библиотеки на время рабочих стачек и крестьянских волнений.

С1884 г. Министерством внутренних дел стали издаваться "Алфавитные списки произведений печати, которые не должны быть допускаемы... в публичных библиотеках и общественных читальнях". В список 1884 г . включалось 125 книг по крестьянскому вопросу, рабочему движению, истории революций, социальных учений в России и за рубежом. В числе запрещенных указывались первый том "Капитала" Маркса, сочинения Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Щапова, Помяловского, Решетникова, Сеченова

идр. В списке фигурировали Милль, Золя, Лассаль, Блан, Прудон, Спенсер и др. Из периодических изданий запрещалось выдавать читателям "Современник" (1856-1866), "Отечественные записки" (1867-1884), "Русское слово" (1857-1866) и др.

Второй список, изданный в 1894 г., добавлял к указанным изданиям второй том "Капитала" Маркса, произведения Короленко, Л. Н. Толстого, Гюго, Гаршина и др.

Издания, вошедшие в "Алфавитные списки", не были запрещены цензурой, многие из них можно было получить в научных библиотеках или купить в книжных магазинах. Таким образом в России появилась особая категория книг, запрещенных только для

238

библиотек общественного пользования, т. е. публичных и народных. Издавая эти списки, правительство пыталось ограничить пропаганду передовых идей среди демократических слоев населения.

"Временные правила" поставили библиотеки в полную зависимость от произвола властей, лишили их книжные фонды выдающихся общественно-политических произведений. Эти правила не распространялись на сословные библиотеки при дворянских собраниях, купеческих клубах, освобождавшихся от надзора как не имеющие характера публичных и доступных каждому.

На основании "Временных правил" министр народного просвещения в 1885 г. предложил изъять из учебных библиотек книги, "которые не допускаются в общественные библиотеки", а в 1887 г. запретил учащимся посещать общественные библиотеки. Владельцам коммерческих публичных библиотек предписывалось не выдавать учащимся книг без письменного разрешения учебного начальства.

Особенно жестоким был надзор за народными библиотеками и читальнями, сеть которых под нажимом демократической общественности снова стала развиваться в 70-х гг. В 1888 г. правительство распорядилось, чтобы в них допускались только книги, одобренные ученым комитетом Министерства просвещения, на который возлагалась обязанность пересмотра каталогов народных библиотек и читален.

В 1890 г. были изданы "Правила о бесплатных народных читальнях и порядке надзора за ними", возложившие "ближайший надзор" за библиотеками "на одно или несколько лиц учебного ведомства". "Наблюдатели" обязывались следить за порядком в народных читальнях, контролировать состав их фондов, а также и чтение посещающих читальни.

По правилам 1890 г. ученый комитет по согласованию с духовным ведомством стал издавать каталоги книг и периодических изданий, допущенных к чтению в народных библиотеках. Эти так называемые министерские каталоги ограничивали фонды народных библиотек, так как рекомендовали преимущественно монархическую, религиознонравственную литературу, официальные и справочные издания министерств. В министерских каталогах, а следовательно, и в народных библиотеках отсутствовала общественно-политическая литература, книги по истории революционных и общественных движений, по рабочему и аграрному вопросам, политической экономии и другим общественным наукам. В этом отделе каталога (1896) указывалось всего 32 книги, главным образом юридические и справочного характера.

Широко рекомендовалась для народных библиотек художественная литература, занимавшая почти половину каталога. Однако сочинения Островского, Лермонтова, Достоевского, Григоровича и многих других писателей включались в каталог только в изданиях 70-80-х гг., уже исчезнувших с книжного рынка. Короленко, Чехов, Некрасов, Флобер, Шевченко и другие классики были представлены лишь отдельными произведениями. Преимущественно рекомендовались издания "дешевой библиотеки", "приходской библиотеки", специально предназначавшихся для "народного" и "солдатского" чтения. Министерский каталог буквально пестрел заголовками, официально-патриотических и религиозно-нравственных книг, сказок, приключенческой литературы, отвечавшей, по мнению правительства, духовным запросам народа.

Общее число книг, разрешенных для бесплатных народных библиотек (не считая изданий духовного ведомства), к середине 90-х гг. составило 3 тыс., т. е. всего 3,3

239

процента изданных на русском языке. Из ежегодно издававшихся книг в народные библиотеки можно было приобрести не более 10 процентов. Однако и в это число входили лишь определенные издания, рекомендованные в каталоге. Переиздания приобретать запрещалось. Позднее это правило было отменено.

В 1892 г. издается список периодических изданий, допущенных в народные библиотеки. Рекомендовалось всего 69 названий, в том числе 38 официальных, технических и специальных, 8 детских, 7 иллюстрированных, 13 литературнохудожественных и 3 для народного чтения. Таким образом, в народные читальни допускалось только 17 процентов издававшихся в России газет и журналов, да и среди "допущенных" преобладали монархические издания. Библиотеки не имели права также приобретать местные периодические издания.

Противодействуя народным библиотекам и читальням, правительство всячески поощряло "просветительную деятельность" церкви. С 60-х гг. духовенство, усиленно субсидируемое правительством, стало повсеместно открывать церковноприходские библиотеки и организовывать для населения "чтение душеполезных книг". Число церковных библиотек с 12,5 тыс. в конце 60-х гг. увеличилось к 1893 г. до 22 тыс. Кроме того, было открыто еще около 2,5 тыс. народных библиотек при церковноприходских школах. Однако они мало пользовались успехом у населения; крестьяне предпочитали брать книги из земских народных библиотек, хотя и те обладали скудным книжным фондом.

Реакционные мероприятия царского правительства сильно тормозили развитие сети публичных библиотек и народных читален, особенно в отдаленных и национальных районах. Они были направлены против общественной инициативы в области библиотечного дела, ограничивали использование книжных богатств рабочими, крестьянами и другими демократическими слоями населения. Царское законодательство обедняло книжные фонды народных и других публичных библиотек, снижало их социальную и культурно-просветительную роль. Эти действия вызывали протесты буржуазно-демократической общественности, наталкивавшиеся на сопротивление властей. Против политики царизма в области библиотечного дела непримиримо боролись революционно-демократические круги общества, использовавшие библиотеки и читальни для революционной пропаганды. Эта борьба усилилась в связи с образованием нелегальных рабочих и марксистских организаций, активно содействовавших воспитанию марксистского мировоззрения трудящихся.

Начало XX в, характеризуется быстрым развитием капиталистических отношений в России, причудливо сочетавшихся с царским самодержавием, «семи средствами старавшимся сохранить пережитки феодально-крепостнического строя. Это чрезвычайно обостряло политическую и классовую борьбу в стране и создавало объективные предпосылки буржуазно-демократических революций, приведших в феврале 1917 г. к свержению царского самодержавия и установлению буржуазно-демократической республики.

Быстрое развитие капитализма оказывало серьезное влияние нарост культуры, науки и просвещения в России, на расширение сети научных, учебных и просветительных учреждений, на увеличение числа грамотных людей. Значительно увеличилось число издаваемых книг, журналов, газет и других произведений печати. Все это в значительной мере способствовало росту числа научных, специальных и школьных библиотек,

240