Глава XIX

ЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Принимая во внимание, что русская философия начала развиваться сравнительно недавно, следует признать, что в области логики была проделана большая работа. "Классификация выводов" Карийского представляет собой подход к логике отношений и теории несиллогистических выводов. Работу Введенского "Логика как часть теории познания" можно считать классическим образцом системы логики в духе критической философии Канта. "Логика" Лосского есть теория вывода в духе всесторонности в противоположность экзистенциальным теориям. Обо всем этом уже упоминалось; остается сказать лишь о работах С. И. Поварнина и Н. А. Васильева.

С. И. Поварнин, доцент Петроградского университета, изложил свою систему логики в двух книгах: "Логика отно-шений" и "Логика" (опубликованы в "Записках историко-филологического факультета Петроградского университета", 1915). В этих работах Поварнин уделяет гораздо больше внимания, чем Каринский, несиллогистическим выводам. Его теория основана на идее, что суждения являются выражениями многих и различных отношений между объектами, например отношение причинности, равенства, неравенства, последовательности, сосуществования и т. п. Суждение, говорит он, есть идея "о двух объектах, соединенных отношением". При таком истолковании концепция утверждения или отри-цания приобретает второстепенное значение, а главное зна-чение придается отношению между двумя объектами. Исходя из этой теории, Поварнин формулирует свое учение о клас-сификации выводов.

Работы Поварнина были рассмотрены профессором Лап-шиным в большой монографии "Гносеологические исследо-вания" ("Записки историко-филологического факультета Петроградского университета", 1917). Монография содержитинтересные сведения по истории логики, в особенности по логике отношений. Лапшин отмечает связь между теорией Поварнина и символической логикой.

Васильев, сын профессора Васильева, занимавшего ка-федру математики в Казанском университете, был доцентом этого же университета. В своей статье "Воображаемая (не-аристотелева) логика" ("Журнал министерства народного просвещения", август, 1912) он заложил основы новой си-стемы логики.

"... наша аристотелева логика, - говорит Васильев, - есть только одна из многих возможных систем логики". По-добно тому как Лобаческий создал не-евклидову систему геометрии без аксиомы о параллельных линиях, подобно этому мы можем продумать не-аристотелеву логику без зако-на противоречия. Такая логика может быть полезной для познания в мире, который отличается от нашего: {"Закон противоречия выражает несовместимость утверждения и отрицания...} Красное мы называем отрицанием синего и говорим: красный предмет не синий, потому что красное несовместимо с синим" (212). {"Вообще можно утверждать, что единственным логическим основанием отрицания является несовместимость"} (214). Под этим подразумевается, что возможность не-аристотелевой логики может быть доказана на гносеологи-ческой основе следующим образом. Мы знаем о несовместимости из опыта. Отсюда, закон противоречия в аристоте-левой логике есть "эмпирический и реальный закон". Это - реальный закон потому, что он относится "не к идеям, но к реальности, не к суждениям, но к объектам". Следовательно, аристотелева логика не есть чисто формальная логика. "Фор-мальные законы мышления касаются только мысли, а не реальности, - они имеют дело с суждениями, а не с объек-тами" (221). "Но если закон противоречия есть реальный, эмпирический закон, мы можем обходиться без него в. мыш-лении, и тогда мы должны прийти к воображаемой логике". Эта логика отрицает онтологический закон, согласно ко-торому "в предметах нет противоречия", но сохраняет фор-мальный закон; "Суждения не должны быть взаимно про-тиворечивыми".

"Построить логику без онтологического закона противо-речия - значит построить логику, в которой не было бы ни-какого отрицания в нашем смысле несовместимости. Возмож-но, что в некотором объекте основания как для утверди-тельного, так и для отрицательного суждения могут совпа-дать" (216). В этом случае следовало бы признать возмож-ность суждений, выражающих противоречие, имеющееся в предмете, а именно выражение, что {С} есть и в то же самое время не есть {А".} Такие суждения Васильев называет "нейтральными". Таким образом, в воображаемой логике Васильева суждения подразделялись бы по качеству на три вида: положительные, отрицательные и нейтральные.

Васильев далее показывает, что в его логике, отрицающей онтологический закон противоречия, возможно развить те-орию силлогизма. Он показывает на примере первой фигуры силлогизма, как его теория отличалась бы от традиционной логики.

Васильев сравнивает особенности не-аристотелевой логи-ки с особенностями не-евклидовой геометрии. Математиками уже дано реальное истолкование этой геометрии, и подобным же образом он пытается показать, что "при наличии данногонекоторого устройства вселенной или нашей способности вос-приятия логика должна быть по необходимости не-аристоте-левой". В нашем мире, говорит он, все ощущения являются положительными. "Ощущения, порождаемые отрицательными причинами, являются также положительными: тишина, темнота, состояние покоя не менее положительны, чем звук, свет, движение. Темнота становится отрицанием света только вторично, через несовместимость с ним. Поэтому отрица-тельность есть нечто внешнее по отношению к другим ощущениям. Но мы могли бы воспринимать мир посредством отри-цательных ощущений, как чистое не-{А}. Такое отрицание было бы абсолютным" в отличие от нашего относительного отри-цания. Можно представить себе, что в таком мире "некоторые объекты {С} вызывали бы в нас в одно и то же время как поло-жительные ощущения {А,} так и отрицательные не-А", и тогда мы должны были бы составить нейтральное суждение: {"С} есть и не есть {А}в одно и то же время" (238 и сл. ). Построив свою теорию о возможности не-аристотелевой логики на ошибочной основе, Васильев, тем не менее, развил ее искусно и последовательно. Лосский в своей "Логике" объясняет, что закон противоречия, конечно, не есть выраже-ние несовместимости каких-либо двух качеств, как, например, красного и синего. Он выражает нечто более значительное, а именно, что "красное не есть не красное" или что "краснота, поскольку она является краснотой, не есть отсутствие крас-ноты". Таким образом, мы приходим к заключению, что закон противоречия есть онтологический закон, открытый через ин-теллектуальную интуицию и абсолютно неопровержимый. Признавая это истолкование, Лосский показывает несостоя-тельность всех попыток доказать возможность нарушения закона противоречия, которые предпринимались со стороны Гегеля, Франка, Введенского, Лапшина и диалектических материалистов.