38. Теория консервативной революции. О. Шпенглер, э. Юнгер, к. Шмитт

КОНСЕРВАТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ — идейное и политическое движение в Германии 1920—30-х гг. Термин получил современное значение после выхода в 1949 книги А. Молера “Консервативная революция в Германии 1918—1932 гг.”

В Германии начала века Третий Путь дал необычайно широкий спектр различных теорий и концепций. Именно там особую популярность получило само это выражение “Консервативная Революция”, введенное впервые Томасом Манном и ставшее особенно популярным после знаменитой речи Гуго фон Гоффманшталя “Литература, как духовное пространство нации”, в которой он сформулировал принципы Третьего Пути для Германии. В соответствии с логикой этой идеологии немецкие консервативные революционеры ставили своей задачей преодоление “вельгельмизма”, т.е. чисто правого номинально монархического режима с одной стороны, и надвигающейся хаотической демократии с другой. Сильна была также реакция и против большевицких путчей и баварской республики Курта Айзнера.

 

К Шмитт был сторонником национализма, но он проповедовал несколько умеренный национализм. Дугин А.Г. в статье о К. Шмитте показывает основные моменты его революционных идей.

В книге «Понятия политики» К. Шмитт высказал чрезвычайно важную истину: «Народ существует только в том случае, если он образует независимую политическую общность и если он при этом противопоставляет себя другим политическим общностям, как раз во имя сохранения своего собственного понимания своей специфической общности». Действительно, ни один политический режим не обходился без разделения на «наших» и «ненаших», так как без этого разграничения ни одно государство, народ, нация не смогли бы сохранить своего собственного лица, не смогли бы иметь свой собственный путь, свою историю. «Если некто начинает выступать от имени всего человечества, от лица абстрактной гуманности, это означает на практике, что этот некто высказывает, т.о. чудовищную претензию на то, что он лишает всех своих возможных оппонентов человеческого качества вообще, объявляет их вне человечества и вне закона, и потенциально предлагает войну, доведенную до самых страшных и бесчеловечных пределов». Таким образом, к самым страшным последствиям приводит стремление к насильственной универсализации. Исходя из этого Шмитт развивал теорию тотальной войны и органической войны и так называемой войны форм. Тотальная война – следствие утопической идеологии, отрицающей естественные культурно-исторические, государственные и национальные различия народов. Такая война может уничтожить человечество, она предполагает участие не только военного, но и мирного населения. Война форм также неизбежна, так как различия между народами неистребимы, но такая война предполагает участие только военных и может проходить по определенным юридическим правилам. Война форм- наименьшее зло, теоретическое признание неизбежности такой войны заранее предохраняет народ от тотальной войны. Сторонники радикальной Гуманизации, исходя из тотального мира и приходят к тотальной войне. Пара враг-друг, являющаяся внешне и внутренне политической необходимостью для политического полноценного общества, должна быть хорошо принята и осознана, или же врагами стану все, а друзьями – никто.

Политика исключительных обстоятельств: по Шмитту, юридические нормы описывают только нормальную политико-социальную реальность, протекающую равномерно, без разрывов, только к такой, сугубо нормальной ситуации и применяется понятие права. Юристы стремятся к рассмотрению истории общества как к равномерно протекающему процессу. За этим скрывается попытка лишить историю ее политического содержания, ее народности. Исключительные обстоятельства – это момент, когда принимаются политические решения в ситуации, которая не может регламентироваться обычными правовыми нормами. Решение в исключительной ситуации требует соединения множества факторов, относящихся к традиции, историческому прошлому, культуре, страстному порыву и т.д. Истинное решение и принимается в исключительных ситуациях, ведь они ставят народ перед проблемой, обращенной к ее исторической сущности и его тайной природе, следовательно, решение в данном случае является спонтанным выражением глубинной воли народа. Шмитт показал, что утверждение всех народов и социальных норм происходит именно в периоды исключительных обстоятельств.

Императив большого пространства: смысл концепции большого пространства заключается в очерчивании географических регионов, в рамках которых многообразие политических самоуправлений конкретных народов и государств, входящих в состав этого региона, может обрести гармоничное и непротиворечивое обобщение, выраженное в «Большом Геополитическом Союзе». Большое пространство, организованное в гибкую политическую систему имперско-федеративного типа, должно компенсировать многообразие волеизъявлений, служить регулятором возможных войн форм. Чтобы быть естественными образованиями, Большие пространства должны представлять собой сухопутные территории. Теория больших пространств создавалась Шмиттом также как и анализ проекта будущего объединения, которое он считал желательным и необходимым.

Военный мир и теория партизан: Шмитт считал, что современный курс истории с неизбежностью движется к тотальной войне. Партизан – это, безусловно, современное. Он также как и другие современные политические типы, оторван от традиции. В своем сражении он пренебрегает всеми правилами ведения войны. Он – не военный, он гражданское лицо, действующее террористическими методами. Тем не менее, именно партизан воплощает в себе верность земле. Стратегическая эффективность партизана и его методов являются парадоксальной компенсацией начинающейся тотальной войны.

Э. Юнгер:    у Эрнста Юнгера в его знаменитой книге “Der Arbeiter” (“Труженик”) проведена классическая для Третьей Позиции грань между “Пролетарием” и “Тружеником”. Коммунистический традиционно марксистский “Пролетарий” — это низший количественный элемент системы капиталистического производства, чудовище, порожденное ядовитым, анти-экологическим городом, лишенное нации, традиции, религии, укорененности, расовой принадлежности. Именно такое “количественное” чудовище и предельную форму вырожденца и хотели бы поставить (и ставили где могли ) у власти ортодоксальные коммунисты. Юнгер этой символической фигуре противопоставлял национал-революционного “Труженика”, “качественного” созидателя ценностей, сознающего свою национальную и расовую принадлежность, укорененного в традиции, неразрывно связанного с религией и культом. Этот “Труженик” также подвергается эксплуатации в капиталистическом обществе как и “Пролетарий”, но разница между ними состоит в том, что “Пролетарий” порожден капитализмом и вне капитализма он просто не имеет смысла, тогда как “Труженик” лишь порабощен капитализмом, и освободившись от него, он как носитель качества, почвенности и традиции легко воссоздаст органичный, созидательный и справедливый строй. Показательно, что национал -социализм не очень благоволивший к самому Юнгеру, полностью воспринял и реализовал на практике его теорию анти-пролетарских “Тружеников”, причем с полным успехом на социально-экономическом уровне.  

Сам будучи еще в двадцатых годах ярым националистом, в 1932 году он видел в национализме не больше, чем фразу, которая, подобно социализму, берет начало из либеральной идеологии. Установленные повсюду после мировой войны национальные демократии казались ему феноменом переходного состояния, «которому не достает формы и поэтому и настоящего порядка», реализация националистической идеологии вызвало в самой Европе продвижение мелкобуржуазного, шовинистического типа человека, а за ее пределами — эмансипацию «цветных» народов, которая подрывает господствующее положение старых национальных государств Будущее принадлежит вовсе не экспансии государств-наций, так как национализм скорее укрепляет границы и вырывает разделяющие рвы, кроме того, национальное государство не в состоянии мобилизовать технику, которая по своей сути не является принадлежностью какой-либо нации и приспособленным к ее нуждам средством). Грядущему рабочему государству будет присуща тенденция к имперской и планетарной экспансии. Чтобы следовать этой тенденции, национальные государства и национальные империи обязаны «привести себя в то новое состояние, которое находит свое выражение в органической конструкции ландшафта». Несомненно, что «Рабочий» не является документом революционного национализма.

О. Шпенглер:    Творчество Освальда Шпенглера приходится на начало XX века – время до и после Первой мировой войны, время мирового кризиса, ломки традиционных международных отношений, в результате которой Европа потеряла свое стратегическое положение в мировой политике. Именно в этот период начинается кризис национальных государств и переход к глобальной политике. Обладая обширной исторической эрудицией, Шпенглер смог взглянуть на современные ему события мировой политики с отдаленной перспективы. Используя аналогии с эпохой Римской империи, он сумел правильно выявить основные тенденции изменения системы международных отношений, поэтому его можно рассматривать как одного из основоположников новой науки о международных отношениях, которая возникает в это время и связана со становлением глобального мира. Борьба за выживание «мировых держав» должна, по его мнению, стать основным содержанием мировой политики. Отмеченные в работах Шпенглера современные тенденции развития международных отношений почти полностью воплотились в реальность. Историческая концепция Освальда Шпенглера выглядела в начале XX века достаточно оригинальной, хотя аналогичные идеи высказывались и ранее. На основе своей философии истории и используя аналогии с уже исчезнувшими культурами, Шпенглер пытается заглянуть в будущее. При этом основной идеей у него остается идея культурной деградации, которой не может избежать ни одна их «высоких культур». Еще больший интерес, однако, для нас представляет анализ Шпенглером политической деградации «высоких культур» представленный во втором томе «Заката Европы». Здесь мы встречаем периоды распада, которые во многом напоминают периоды разложения государственной формы у Платона. Некоторые авторы прямо считали его одним из теоретиков фашизма. Здесь определенную роль сыграло незнание конкретных фактов из биографии Шпенглера, которые ясно показывают не только отказ самого Шпенглера сотрудничать с фашистским режимом, но и достаточно резкую критику его нацистами. Исследователи, отождествляющие Шпенглера с фашизмом, правы лишь в том, что некоторые идеи Шпенглера вошли в арсенал идеологов фашизма, правда, в искаженном и упрощенном виде. Шпенглер негативно относился как к социалистическим идеям: «социализм, вопреки внешним иллюзиям — отнюдь не есть система милосердия, гуманизма, мира и заботы, а есть система воли к власти… „благоденствие“ в экспансивном смысле… Все остальное самообман». Так и к национал-социализму — открыто отказался от сотрудничества с нацистами в Германии. Тем не менее, в своей работе «Пруссачество и социализм», Шпенглер выделяет особый социализм, свойственный только немцам. Он заключается в прусском государственническом духе, немецком коллективизме и стремлению к расширению границ. Такое свойство немецкого духа философ называет «истинным социализмом», отвергая социализм как идеологию левого толка