Глава 5. Социальные факторы экономического роста и реформирование экономики России

5.1. Эволюция взглядов на социальные функции государства в ходе экономической реформы в России

В условиях переходного периода, когда в нашей стране шел процесс становления и развития институтов рыночной экономики, роль государства как координатора и организатора социально-экономической жизни, не только не должна была ослабевать, но и, качественно совершенствуясь, должна была усиливаться. Это объясняется тем, что развитие рыночного сектора экономики предполагает не ограничение роли государства пассивной функцией “ночного сторожа”, а требовало от нашего общества выработки основ принципиально новой политики в области занятости населения и разработки соответствующей ей модели распределения доходов. Это положение и предопределяет необходимость активной социально-экономической роли Российского государства в условиях рыночной экономики. Поскольку государство должно, с одной стороны, через статичные модели распределения доходов обеспечить осуществление мер, направленных на смягчение и предотвращение негативных сторон и социальных последствий проводимых реформ, а с другой - через динамичные модели распределения доходов содействовать раскрытию созидательного потенциала социальной природы самого рынка.

Кризис советской экономической системы в конце 1991 года окончательно поставил наше общество перед фактом необходимости проведения экономической реформы, направленной на развитие рыночного сектора экономики и становления институтов частной собственности. Пре­ж­де чем пе­рей­ти к ана­ли­зу про­цес­са ре­фор­ми­ро­ва­ния, ос­та­но­вим­ся бо­лее под­роб­но на из­ме­не­ни­ях, про­изо­шед­ших за го­ды ре­фор­мы в сфе­ре за­ня­то­сти. Так, по мне­нию спе­циа­ли­стов Все­мир­но­го бан­ка¹, в условиях перехода от плановой к рыночной экономике было реализовано три основных модели перехода к рынку труда. Первая модель перехода, которая была реализована в странах Центральной Европы, предполагает, что при сохранении относительно высокого уровня заработной платы происходит высвобождение рабочей силы пропорционально снижению объемов производства. В Рос­сии бы­ла реа­ли­зо­ва­на вто­рая мо­дель пе­ре­хо­да к рын­ку тру­да от по­ли­ти­ки все­об­щей за­ня­то­сти, ко­то­рая пред­по­ла­га­ет го­раз­до мень­шую сте­пень со­кра­ще­ния раз­ме­ров за­ня­то­сти на­се­ле­ния по от­но­ше­нию к со­кра­ще­нию объ­е­мов про­из­вод­ст­ва, а воз­ни­каю­щая раз­ни­ца ком­пен­си­ру­ет­ся за счет со­кра­ще­ния ре­аль­ной за­ра­бот­ной пла­ты. Данная модель перехода к рынку труда, по нашему мнению, характерна для большинства стран Восточной Европы и стран СНГ, в которых почти абсолютное большинство населения урбанизировано и еще до начала реформ было занято в индустриальном секторе экономики. Поэтому для этих государств переход к рынку труда (в отличии от таких стран, как Китай, Вьетнам и ряда других государств, в которых была реализована третья модель перехода к рынку труда) был обусловлен отсутствием дополнительных трудовых ресурсов для экстенсивного экономического развития. Другими словами, переход к рынку труда в этих странах осуществляется в ситуации, когда оптимум по Паретто находился на кривой общественной эффективности и проблема должна была решаться в соответствии с правилом Калдора-Хикса, т. е. путем предоставления компенсаций.

Современное социально-экономическое положение в России, как известно, очень сложное, а публикуемые оценки о результатах проводимых в стране реформ достаточно противоречивые. Так, например, достижение финансовой стабилизации, что было приоритетным направлением в деятельности российского правительства на протяжении всего периода реформ, (к 1998 году) во многом было достигнуто за счет резкого снижения более чем на 40% общего объема производства и соответственно сокращения валового внутреннего продукта. Все это и привело к образованию государственного долга и затяжному бюджетно-финансовому кризису. Отмеченная выше тенденция общего спада экономики отразилась и на динамике занятости. Занятость, как известно, относится к одному из важнейших блоков в рамках проводимых системных экономических изменений, и характеристика ее состояния должна учитываться в системе ценообразования в рамках макроэкономической политики правительства, а по факторам, определяющим условия занятости, можно рассчитывать условия и параметры экономического роста. В то же время существенно изменилась и отраслевая структура занятости. Так, например, в промышленности произошли структурные сдвиги в пользу добывающих отраслей при условии общего сокращении числа работающих, особенно эта тенденция проявилась в машиностроении и легкой промышленности. По Российской Федерации в многих субъектах Федерации официально был зарегистрирован уровень безработицы, который превышал средний уровень по стране, а на отдельных территориях (особенно в городах европейской части России и Северного Кавказа) отмечены явления массовой безработицы.

Если говорить о реальных результатах экономических реформ, проводимых в России, то можно с уверенностью утверждать лишь то, что наша экономика стала многоукладной, а в основе каждого экономического уклада, как известно, лежит определенный тип собственности, а это во многом и предопределило изменения в экономическом поведении большинства населения. Значительные изменения в структуре собственности существенно подняли значение и престиж, особенно на начальном этапе реформ, предпринимательской деятельности, но, к сожалению, одновременно с этим шел процесс потери интереса к наемному труду как со стороны самих наемных работников (низкий уровень заработной платы), так и работодателей (снижение объемов производства продукции).

Вышеописанные тенденции, естественно, нашли свое отражение в структуре денежных доходов населения, которая претерпела с 1990 года по настоящее время радикальные изменения. Так, например, если в 1990 году, т. е. до начала реальных экономических реформ, доходы населения в форме заработной платы составляли около 75%, то в настоящее время они составляют в среднем 60% денежных доходов. За тот же временной отрезок доходы от собственности и предпринимательской деятельности в общем объеме денежных доходов населения возросли в два раза. При этом, по данным Всемирного банка¹ удельный вес в доходах первого дециля составил в 1993 году 1,2%, а первого квантиля 3,7% в то же время удельный вес десятого дециля составлял 38,7%, а пятого квантиля 53,8% соответственно разрыв в уровне доходов между высоко и низко доходными группами населения на начальном этапе реформ составил 32,25 раза. В настоящее время ситуация с дифференциацией уровней доходов немного улучшилась и, по данным экспертных оценок, разрыв между первым и десятым квантилем составляет порядка 25 раз.

С учетом отмеченных тенденций наблюдается явная необходимость переосмысления не только отдельных путей дальнейших реформ российской экономики, но и во многом самого концептуального выбора. Это объясняется тем, что социальное развитие пока не включено в целевую функцию реформ, т. е. не является включенным в единую конструкцию экономических реформ и как следствие этого исполнительная власть обращает внимание на параметры социального развития общества лишь в той степени, насколько это необходимо для поддержания в обществе общественно-политической стабильности. Поэтому социальное развитие в лучшем случае пока выступает лишь как некое ограничение в рамках проводимых экономических реформ.

В настоящее время признана необходимость отказа от идеи, сформировавшейся на начальном этапе экономических реформ, которая, как уже отмечалось выше, предполагала возможность достижения целей экономического роста за счет факторов социального развития общества. Выполнение социальных задач, направленных на сокращение чрезмерного неравенства в распределении доходов и сокращение показателей, характеризующих уровень бедности с учетом реалий современной России, становится необходимым условием для поддержания финансовой стабилизации и обеспечения в будущем высоких темпов экономического роста.

В теории и практики оценки проводимой социальной и экономической политики используют две основные концепции, определяющие распределение доходов по размеру и источникам. В экономической литературе для аналитических целей принято различать распределение: по абсолютному размеру (квантили, децили и кривая Лоренца) и по функциональному распределению, т.е. факторам производства - труд, земля, капитал (структура доходов населения).

Для определения уровня разрывов в доходах между различными группами населения в мировой экономико-статистической практике широко применяются децильные, квартальные и квантильные коэффициенты дифференциации. Под децильными коэффициентами понимается разбиение исходной совокупности на десять равных групп, под квартильными - на четыре равные группы, и под квантильными коэффициентами - на пять равных групп с последующим установлением отношений среднего дохода последней группы, имеющей высокий доход, к первой, - имеющей наименьший доход.

Одним из современных методов измерения дифференциации доходов населения является расчет накопленных (кумулятивных) частот (долей) определения кумулятивного ряда доходов и кумулятивного ряда численности. На основе этого осуществляется построение кривой кумулятивных частот, названной в честь американского статистика М.Лоренца - кривой Лоренца. Так, в 1991 г. коэффициенты Джини, характеризующие распределение доходов населения для стран различных регионов мира, были следующими: Латинской Америки - 0,495; Южной Азии - 0,383; Западной Европы - 0,314; Восточной Европы - 0,254. Для США коэффициент Джини составлял 0,326, Швеции - 0,205, Норвегии - 0,243. В 1990 г. коэффициент Джини для бывшего СССР был равен 0,256, Чехословакии - 0,207, Венгрии - 0,244.

Дж. Сакс в книге «Социальные конфликты и популистская политика в Латинской Америке» приходит к выводу, что экономическому прогрессу в Латинской Америке серьезно препятствовала значительная дифференциация в уровнях доходов. Распределение доходов в Латинской Америке более неравномерно, чем в значительной части мира, особенно по сравнению с Юго-Восточной Азией. В Бразилии, например, где бедная пятая часть населения имеет только 2% всех доходов, богатая пятая часть имеет 67%, т.е. в 33 раза больше. В Тайване на бедную пятую часть приходится 9%, а на богатую пятую часть - 37%, т.е. в 4 раза больше. В Латинской Америке средние доходы богатой пятой части в 21 раз больше, чем бедной части, а в Юго-Восточной Азии - в 9 раз. При этом, как известно, в России экономические реформы до последнего времени проводились без учета особенностей социальных законов формирования распределения богатства и доходов.

В то же время, для анализа распределения доходов по источникам его получения (структура доходов населения) рассмотрим их функциональное распределение по факторам производства. Этот показатель используется в экономической науке для определения доли национального дохода, которую получает каждый фактор производства (труд, капитал, земля). В задачи теории функционального распределения не входит рассмотрение случаев, когда индивиды получают доходы одновременно из трех видов источников, ее задачей является установление зависимости между доходом, приходящимся на фактор, и величиной (либо от величины) его вклада в процессе производства. Путем умножения цен факторов производства на их количество получается сумма возможного общего дохода на каждый фактор. Например, спрос и предложение на труд определяют величину заработной платы. Умножением данного фактора на число занятых можно рассчитать показатель совокупной оплаты труда, а сумма доходов, приходящаяся на различные факторы производства, будет соответствовать величине размера национального дохода. Личные доходы населения распределяются аналогично по функциональному принципу, так, например, наемные работники получают заработную плату, собственники земли - ренту (в современной России права собственности на землю пока остаются нераспределенными, и этот фактор можно не учитывать), а предприниматели соответственно получают прибыль.

Значение функциональной теории снижается из-за ее неспособности отразить ту роль, которую оказывают внерыночные силы при определении цен факторов производства, например влияние на уровень заработной платы коллективных договоров между работодателями и профсоюзами или влияние монополистов в собственных интересах на цены факторов производства. В связи с этим любые попытки, направленные на увеличение уровня доходов низкодоходных групп населения, предполагают повышение экономической эффективности, имеющихся в их распоряжении источников дохода, т.е. по размерам и факторам производства. Например, фактора труда, за счет увеличения уровней занятости и оплаты труда, но это возможно достичь только при условии переориентации механизмов, обеспечивающих порядок распределения капитала (в том числе человеческий) и степень контроля над имущественными активами от высокодоходных групп населения в пользу низко - и среднедоходным групп населения.