3. Церковь и княжеская власть в период феодальной войны

Существует концепция, согласно которой русская православная церковь сыграла чуть ли не ведущую роль в прогрессивном процессе объединения Руси и создания централизованного государства. На самом деле все было значительно сложнее: различные группы церковников действовали, исходя из своих интересов, которые в разное время, в разных обстоятельствах диктовали им поддержку либо централизаторских, либо сепаратистских тенденций. Однако следует указать на то, что законы местных епархий в ходе централизации тоже теряли свою самостоятельность в отношении к митрополиту, как удельные князья – в отношении к великому князю Московскому. Именно поэтому митрополиты особенно заинтересованы в укреплении единства страны. Когда победа центра стала очевидной, церковь начала поддерживать центральную власть.

О том, как церковь строила свои отношения с великокняжеской властью и ее противниками мы кратко уже говорили.Но аспект отношения церкви и княжеской власти имел и другую сторону

Развитие процесса централизации не могло не привести к постановке вопроса о самостоятельности русской православной церкви по отношению к Константинопольской епархии. В условиях существования независимого государства, функционирование в нем зависимой от внешнего объекта церкви было неприемлемым. Встал другой вопрос – о подчинении церкви государству. Фактически при богослужении приходилось помимать на первом месте не только патриарха, но и византийского кесаря, а после уже великого князя.

Все более остро стоял вопрос по самому важнейшему для Москвы вопросу о кандидатах на митрополитский престол. Патриарх не всегда соглашался с княжескими кандидатами, иногда назначая своего еще при жизни правящего митрополита. Случилось так, что уже назначенный кандидат менялся, появлялся другой.Напомним, что при Донском были назначены один за другим четыре митрополита, которые спорили друг с другом. При том же Дмитрии Ивановиче была совершена первая попытка самостоятельного решения проблемы (вспомните дело Митяя).

На период феодальной войны приходится обострение отношений по этому вопросу. После смерти Фотия в 1431 году было решено избрать митрополитом рязанского епископа Иону. Но прежде чем он успел собраться и поехать в Константинополь, оттуда уже прибыл митрополит, поставленный патриархом смоленский епископ Герасим. Но он позже поссорился с Литовским князем Свидригайлой, был схвачен и сожжен. Иона вновь собирается ехать в Константинополь, но патриарх поставил митрополитом грека, а по другим сведениям - болгарина Исидора.

Местный кандидат вновь оказался не у дел. В 1439 году произошло событие, которое могло бы иметь всемирно-историческое значение – на Флорентийском соборе была принята уния – решение об объединении Католической и Православной церквей. Уния была заключена на условиях полного подчинения Византийской церкви Риму и принятия его правоты во всех прежних догматических и литургических разногласиях.

По существу это была попытка Византийского императора Иоана VIII (1425-1448) организовать оборону от турок. В то время от Византии оставался по существу только Константинополь, а почти вся остальная территория была занята турками. Империя надеялась на военную помощь со стороны западных государств и, может быть, на провозглашение крестового похода (еще в 1418 году во время работы Константиновского собора делались подобные попытки).

Если вы посчитаете С.М. Соловьева, то отметите, что московский князь «не хотел чтобы Исидор ехал в Италию», выступил против унии. Но, вероятно более прав был Н.М. Никольский, считавший, что вначале Василий II расценивал унию как путь к освобождению от Константинопольской опеки (иначе не понятно, почему во Флоренции митрополит был отправлен с большой помпой и обозом).С.М. Соловьев пользовался более поздними источниками, без должного их анализа и потому был введен в заблуждение.

Но в 1441 г. когда Исидор вернулся в Москву, он был назван «Латынским злым прелестником» и заточен в монастырь. И дело было не в том, что приняв соединение, он велел носить перед собой Латинский крыж, на литургии велел поминать Папу вместо патриарха.

Василий II ждал от унии свободы рук, но в папской грамоте князь приглашает быть Исидору «помощником усердно мышцею» за скромную награду в виде «папского благословления». Князь же хотел обратного: митрополит должен быть ему помощником.

В Москве стали говорить, что «по дьявольскому наваждению во Царском граде стало в церквях и Патриаршестве раздвоение… насилование от турок и латыни... отступление от веры с нами разделение... инамудраствование и приближение к латинам».

Василий II пишет письмо патриарху, в котором просит разрешение епископам избирать и поставлять митрополита на Руси, так как в соседних странах непорядок. Более того, грек не нужен, поскольку разговаривать с ним приходится через переводчика. Эти грамоты не дошли до Константинополя. Но в Москву дошли слухи, что император принял латинство и переселился в Рим. Тогда в Москве на собрании епископов в 1448 году был выбран митрополит Иона. Боровский епископ и боярин Василий Кутузов заявил, что это незаконно – были брошены в тюрьму.

Спустя несколько лет, когда Иона был болен и опасался смерти, новый порядок был закреплен соборной клятвой епископов, созванных князем в 1459 года. С этого времени русская Православная церковь стала автокефальной, а в Литве был принят митрополит из Рима.

В 1461 году Иона умер, назначив себе приемника из русских – Феодосия, который был поставлен собором русских епископов.

Спрашивается, может быть отказ от унии был ошибкой? Отнюдь нет. Флорентийская уния была явной авантюрой, осталась на бумаге. Даже в Византии, когда подписавшие ее вернулись назад, их встретило всеобщее негодование народа и духовенства, исключившее возможность ее реализации на деле.

Католики не могли оказать помощь Константинополю.Сама римская церковь была разделена. В это время как во Флоренции заседал собор во главе с папой Евгением IV, в Базеле – другой – с папой Феликсом V. Базельцы еще в 1438 году приняли решение об отстранении от должности Евгения IV «как объявленного упрямца, упорного бунтовщика и неисправимого сеятеля соблазна в церкви божьей». Евгений IV в ответ сообщил всему миру, что «дьяволы всей вселенной собирались в разбойничьем вертепе в Базеле....».

О каких крестовых походах на турок, о чем мечтал Византийский император, могла идти речь, когда аналогичные «мероприятия» против гуситов в 1420-1431 гг. закончились крахом. В это время юго-западные земли Германии подверглись нашествию наемных банд «арменьяков», состоявших на службе у флорентийского короля. Испания была еще раздроблена, реформация короля Сигизмунда, реконкиста не закончена, но в 1442 году Арагон уже завоевал Неаполитанское королевство, Англия и Франция увязли в Столетней войне (ведь совсем недавно в 1431 году погибла на костре Жанна дАрк).

Но как бы там не было, Флорентийская уния явилась поводом для провозглашения самостоятельности русской церкви.