9595

на состоянии науки и научных исследований. Хотя успехи фундаментальных наук в XX в. создали огромный задел, позволяющий питать длительное время прикладные исследования, но «длительное время» все же не бесконечно. Нынешнее его «бездумное расточительство» «ничуть не более дальновидно, нежели расточительство природных ресурсов. Человечество неизбежно (и, боюсь, скоро) столкнется с серьезнейшими проблемами, перед которыми будет пасовать прикладная наука, лишенная теорий, необходимых для решения прикладных задач»2. В таких условиях и обращаются к псевдонаучным концепциям вышеупомянутого типа.

При таких условиях одним из важнейших аспектов всякого диссертационного исследования, находящим отражение в структуре автореферата и диссертации, является небольшой по размеру, но важный по значению раздел: «Методология исследования». В нем диссертант, осмысливая свое исследование и его результаты, указывает на совокупность принципов и способов организации, построения и обоснования своего исследования.

Методология современных диссертационных исследований, как правило, является комплексной. В нее могут входить различные по степени общности (обобщения) методы (от греч. µέτοδος), охватывая уровни единичное- особенное-общее-всеобщее. Содержанием метода науки выступает, ближайшим образом, научная теория, проверенная практикой. Любая такая теория выступает в функции метода при осуществлении других исследований в данной или в иных областях познания. В качестве метода могут выступать: теоретические результаты отдельно взятой частной науки, к которой относится диссертационное исследование; более общие научные положения той или иной отрасли науки, в которую входит частная наука; далее идет общенаучный уровень методологии; всеобщие теоретические построения из области философии и, наконец, существующее в различных формах мировоззрение, одной из форм которых является философия.

Характер диссертационного исследования требует определенного комплекса из перечисленных уровней, а всеобщим уровнем методологии познания выступает мировоззрение, не всегда, как показывает опыт, только философское. Мировоззрение, мировоззренческое построение, будучи аналогом теории, функционирует в качестве метода3. В идеале считается, что теория есть истинное знание, имеющее объективное содержание, отражающее законы движения самой объективной действительности, а потому обеспечивающее познание, переход от незнания к познанию при выполнении методологической роли. Но в реальности положение дел не совпадает с идеалом. Реальность противоречива. Не всякий метод основывается на объективных законах, открытых и выраженных теорией или мировоззрением. Не всякое

конференции. – Н.Новгород: ВГИПУ, 2006. – С. 98-100.

1Ряд исследователей называет его «неклассическим». См.: Неклассическое общество: векторы развития. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Владимир, 2006.

2Шупер В.А Ук. Соч. – С. 11.

3Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. – М.,1974. – С. 43.

273

действие Божие в нас»1. Сами по себе мы вообще «не разумеем»? Использование этих положений способно стать ныне методологией

исследования человека как роботообразного существа, средства, а не субъекта и личности: все предопределяет концепция и методология средственности, основанная на вере в трансцендентный Высший разум. Читатель, примените это к современной ситуации, в которой уже сам человек как субъект создает орудия (ныне – роботов, вопрос о субъектности которых остается более чем спорным), претендует на статус Творца. Ссылаясь на теорию творения человека потусторонним Высшим Разумом, некоторые верующие в России протестуют против научной теории эволюции, а разрастание этой ситуации может привести к возрождению средневековой концепции двойственной истины. Религиозно мир представляется с позиций вечности, неизменности, что ведет к отрицанию признания процессуальности за способ существования настоящей реальности, на статус которой в религии претендует вечный Бог. Наибольшим гонениям сегодня подвергается диалектика – учение о всеобщей связи и развитии действительности.

Приведу примеры негативной роли определенных мировоззренческих установок в методологии познания. Геометрия Эвклида имеет не мифологический, а теоретический характер, она обладает определенной сферой применимости, в рамках которой можно говорить о ее истинности, соответствия действительности. Долгое время с ней связывали мифологическое убеждение, что кроме эвклидовых в реальности не существует других пространств; оно играло негативную методологическую функцию, препятствуя их обнаружению вплоть до открытий Н.И. Лобачевского и Б. Римана, благодаря которым эти заблуждения удалось преодолеть. Следовательно, будет ли роль тех или иных концептуальных построений методологически позитивной или негативной, зависит от того, каким объективным закономерностям они соответствуют, а каким противоречат. Если метод отражает фундаментальную закономерность действительности, имеющую всеобщий характер, то он может использоваться универсальным образом для познания самых различных объектов в разных областях науки. Если нет, то принципиально важен вопрос о границах применимости и экстраполяции тех или иных теоретических построений и их позитивном методологическом значении. Этого не должен упускать ученый, обсуждая проблемы методологии.

Описанная ситуация может быть пояснена обращением к известной механистической картине мира, которая появилась как результат экстраполяции законов механики за реальные границы ее применимости, в которых она вполне соответствует действительности. Понятно, что возникающие при этом несоответствия с действительностью ничем не лучше религиозных искажений действительности. Тем более что и религия имеет свой

прообраз. Им является технология. В школе технологией называют уроки труда. Религия, как и идеализм, своими корнями уходят в картину создания

1 Ортега– и– Гассет Х. Вокруг Галилея// Ортега– и– Гассет Х. Избранные труды. – М., 1997. – С. 358– 361.

применимости, распространяют ее на все и вся, туда, где эта картина перестает соответствовать действительности. Тогда все существующее1 мыслится по образу и подобию сотворенного2 и предполагает веру в потустороннего, сверхъестественного, трансцендентного Творца. Бог есть предчеловеческий субъект. Аналогичная абсолютизация и экстраполяция на все и вся технологии приводит к представлению и о постчеловеческом субъекте, в которого сегодня все больше верят сторонники (нередко, и противники) научно-технической революции. Они считают, что человек рано или поздно будет вытеснен и заменен роботообразными существами постчеловеческой цивилизации с Высшим трансцендентальным разумом, чистым и лишенным человеческих недостатков. Издавна Высшим разумом именовали Бога, предчеловеческого Творца, ныне все чаще таковым называют постчеловеческий Разум, который современные философы именуют трансцендентальным.

Религиозные положения, базирующиеся на представлениях о сверхъестественном Творце и творении мира и человека, проникая в сознание ученого, методологически препятствуют осмыслению претерпеваемой разнообразными объектами эволюции, как и глобальной эволюции мироздания, религиозно представляемого с позиций вечности, неизменности, вопреки признанию процессуальности способом, каким существует объективная реальность. В таком случае возникает противопоставление бытия и процесса. Оно начинает выполнять негативную методологическую функцию: либо вы признаете мир в его сущности неизменным и вечным, либо встаете на точку зрения процесса. Согласно научному мировоззрению способом существования бытия выступает движение, развитие и т.п., т.е. процессуальность, эволюция, вне которой бытие не может быть понято. Все, что можно сказать о бытии и его явлениях, обусловлено его самоизменением, законы которого познает научное мировоззрение. Следовательно, научное мировоззрение отвергает уходящее своими истоками в религию отчуждение друг от друга бытия (как устойчивости, неизменности, вечности) и изменчивости, процесса; оно признает движение (у Гераклита в отличие от релятивиста Кратила) единством противоположностей устойчивости и изменчивости3, развитие – прогресса и регресса. Эти диалектические положения научно– философского мировоззрения функционируют в качестве методологических.

В настоящее время все шире методологию исследования, например, в области педагогики, базируют на положениях синергетики. Синергетика есть

1 Флоренский П.А. Общечеловеческие корни идеализма (Философия народов) // Флоренский П.А.

Сочинения: в 4 тт. Т. 3(2). – М., 1999. – С. 145-168.

2Юркевич П.Д. Идея// Юркевич П.Д. Философские произведения. М., 1990.

3Такое противопоставление бытия и процесса возводится к учениям Парменида и Гераклита (напр., В.А. Кутырев, П.П. Гайденко), искажая историю философии. Гераклит был диалектиком, а не релятивистом, как учитель Платона элеец Кратил. Диалектика преодолевала такое противопоставления, воссоединяя устойчивость и изменчивость при отражении процессуальности бытия. Не случайно, Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил бы в свое диалектическое учение. Напротив, растаскивание этих противоположностей приводит к возрождению метафизики в смысле антидиалектической концепции и методологии.

осознается предмет и границы ее реальной применимости. Нередко происходит экстраполяции ее положений за границы применимости, происходит ее отождествление с философским мировоззрением. Это ведет к заблуждениям, основанным на рассуждениях «по аналогии», которые не являются доказательствами. Для диссертационного исследования это оборачивается их негативной методологической ролью, если не доказывается, что исследуемые в диссертации объект и предмет могут и должны рассматриваться как синергетические. Для этого надо доказать, что они обладают синергетическими признаками1.

В качестве предмета синергетики как имеющей выдающиеся достижения точной науки (= неравновесной термодинамики), часто называют общие законы эволюции. Это приводит к ажиотажному спросу на нее, к выхолащиванию ее научного содержания при философско-расширительном толковании, при механическом (без понимания сути этой науки) перенесении ее законов и методологических принципов за пределы области ее предмета. К сожалению, автору этой статьи приходилось сталкиваться с этими проблемами в ходе защит кандидатских диссертаций по педагогическим специальностям, создатели которых не могли сказать о синергетике ничего вразумительного.

Синергетика может быть использована как методология исследования, например, для переходных периодов, когда явление находится в неравновесных состояниях, которым присущи не упорядоченность, а хаотичность, утрата структуры, закономерностей и т.п. Хаос может завершиться гибелью явления или его упорядочением. Например, для нормального функционирования экономического предприятия необходимо наличие электроснабжения, а его отключение, скажем, на ночь, приводит к хаосу, к диссипативной структуре, угрожающей катастрофой; или при определенных обстоятельствах предприятие может оказаться в неструктурированной среде с угрозой для существования. Обращаясь к синергетике, исследователи надеются нащупать путь «от хаоса к порядку», к самоорганизации, к формированию структур, закономерностей и т.п. Здесь уместно вести речь об «устойчивом развитии», не забывая, что точка, в которой происходит отбор (выбор) между возможными альтернативами, называется точкой бифуркации; что выбор зависит от факторов, которые в другие периоды признаются случайными и второстепенными; например, в переходные моменты человеческой истории в обществе существенно возрастает значение сознания (индивидуального и общественного), которое традиционно рассматривается как вторичное к общественному бытию; но в такие периоды сознание чаще всего и вырождается, симулируется2. Сказанное означает, что «необходимо четко различать синергетику как точную науку, описывающую процессы в открытых нелинейных средах и потоках, и как естественнонаучную (=мировоззренчески-методологическую – М.П.)

1 Болдачев А. О синергетике как точной науке и философии// Болдачев А.Новации. Суждения в русле новационной парадигмы. – СПб., 2007.– С. 76-79.

2 См.: Шупер В. А. Россия в глобализованном мире: альтернативы развития//Вопросы философии. – 2008. № 12. – С. 3-21.

выводы на функционирование сложных систем, чаще всего на социум и его элементы»1. Такой перенос, экстраполяция не могут быть бездумными, он требует специального обоснования, доказательства права на экстраполяцию.

Если когда-то классическая механика заставила ученых повсюду искать детерминизм, теория Дарвина – действие принципа отбора, то сегодня синергетика, справившись с задачей возникновения структур в неравновесных средах и наблюдая нелинейные процессы в семействе сложных систем, в лице своих адептов решила, что она опишет саморазвитие этих систем, а там уж даст универсальную формулу (нелинейной) эволюции всего мироздания и займет место философского мировоззрения, играя роль универсального метода научного познания. Но это чревато ее абсолютизацией, претензией на замену и вытеснение диалектики с ее принципами всеобщей связи и развития. На самом деле каждая новая научная теория (но не псевдотеория!) дает такое частное знание, которое лишь с какой-то новой стороны выявляет всеобщие характеристики бытия. Вот почему она не в состоянии ни заменить, ни вытеснить философское мировоззрение в его универсальной методологической функции. Только философия как онтологическое знание всеобщего является основой методологии научного познания: «Объективность (обращенность к миру) и всеобщность (универсальность) — вот те критерии, которые отличают (философскую – М.П.) онтологию, с одной стороны, от гносеологии, а с другой — не дают раствориться ей в тех частных науках, которые также изучают мир в его исторически преходящих локальных состояниях»2.

Представление о различии философии (знание всеобщего) и науки (= знание частного) столь же важно, как и различие между онтологией и гносеологией. Оно позволяет не путать их, но, различая, исходить из их взаимной дополнительности; и такой подход востребован сегодня3. Научное мировоззрение, представленное союзом философии и науки, требует рассматривать окружающий мир как движущееся бытие, а все бесконечно разнообразные его состояния – как результат движения бытия.

В этом аспекте Гераклит, например, сделал важный шаг вперед по сравнению с Парменидом, признавая неразрывность бытия и движения, считая изменение всеобщим способом существования бытия. Гераклит перестал рассматривать бытие как нечто косное, к чему движение прилагается (или, напротив, не прилагается). Гераклит первый понял, что все, что может быть сказано о мире, должно быть связано с движением, выражено в понятиях изменения, что само понятие бытия приобретает смысл лишь в соотношении с понятием движения. Это значит, что движение, изменение суть способ, каким существует бытие, что абсолютность изменения проистекает из бытийности, а потому философское понятие движения «не равно понятию абсолютного

объективности1, делая первые шаги на пути выработки истинностного знания, способные проникать в суть вещей благодаря своему нарастающему категориальному аппарату. Крупнейший русский естествоиспытатель и историк науки академик В.И. Вернадский отмечал, что никогда не наблюдали мы в истории человечества науки без философии, и, изучая историю научного мышления, мы видим, что философские концепции и философские идеи входят как необходимый, всепроникающий в науку элемент во все время ее существования; только в абстракции и в воображении, не отвечающих действительности, наука и научное мировоззрение могут довлеть сами по себе, развиваться помимо участия идей и понятий, разлитых в духовной сфере, созданной иным путем. Говорить о необходимости исчезновения одной из сторон, о замене философии наукой, или обратно, можно только в научной абстракции; поэтому великие создания философского мышления никогда не потеряют своего значения.

В настоящее время становится понятно, что без философского мировоззрения невозможны фактические науки, как и без последних уже невозможна универсальная, систематическая философия. Наука становится мировоззренческой, а мировоззрение – научным. Значит, лишь в неразрывном единстве с философией науки «обретают свой соотносительный смысл — истин, соотносимых с отдельными областями сущего»2. Это исключает возможность абсолютизации частного знания науки и отчуждения его от философского мировоззрения; частное знание той или иной науки существует лишь в отношении с универсальным, философским, мировоззренческим и методологическим знанием как своей основой и предпосылкой, оно с какой-то новой стороны выявляет всеобщие характеристики бытия.

На статус метода познания претендует философское мировоззрение материализма и идеализма. Это различие принадлежит первому уровню при определении бытия: им присуще общее мировоззрение, основанное на противоположном понимании отношения материи и духа, бытия и сознания. К раскрытию характеристик бытия на втором уровне его определения через атрибуты причастны материализм и идеализм, поскольку «объективность» существует дважды: первый раз в виде вещей, существующих вне и независимо от сознания; второй в виде представляющих их идей, которые репрезентируют не себя, а вещи – в форме субъективных образов объективной реальности.

Разум, сознание (например, нравственные или правовые нормы, юридические законы) не могли быть демиургом объективного мира, творцом истории, потому что они сами являются их продуктом; но раз появился этот продукт, он не может не стать важным фактором существования и обновления бытия вообще и истории. Это указывает на третий уровень при определении бытия и сознания, образующий область исторической

трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. – Минск-М., 2000. – С. 554.

сознания сохраняется, не мешая ему изменяться. Сохраняется связь сознания с бытием, меняется бытие, вместе с ним и под его влиянием изменяется сознание, происходят изменения в самом соотношении первого со вторым.

Исторически появляются факторы, которых прежде не было вовсе, например, появляется нравственность, обретающая характер общечеловеческой ценности2; с возникновением государства и политики появляется право. Исторические изменения в соотношении сознания и бытия происходят постоянно и на основе отношения «первичности» и «вторичности». Задача области исторической философии – проследить в деталях характер такого изменения, выявить основные типы взаимоотношения человека и мира. Их исследование привело к обнаружению трех типов взаимоотношения человека и мира: созерцательного, в условиях которого происходит адаптация, приспособление человека к миру и его закономерностям, что предполагает их познание; активистского, в условиях которого человек видит в мире не субстанционально, самостоятельно существующее бытие, материю, но относится к явлениям окружающего мира как к материалу, из которого он создает новый окружающий мир, используя достижения НТП, надеясь покорить, подчинить мир себе3; наконец, коэволюционного, где человек исходит не из приоритета одной из сторон мироотношения (либо человек, либо мир), но из их паритета, равнозначности, «диалога» мира и человека. Борьба не выступает за пределы единства противоположностей, а есть «продолжение», «модификация» единства; таково кредо коэволюции, имеющей целью «объединение этих противоположностей в одном мировом целом»: «Взаимная борьба частей целого обладает только тем смыслом, что в ее основе лежит мирное их состояние. Все мировое есть нечто мирное… И какую бы вы философию ни строили, без этого отождествления мирового и мирного вам все равно не обойтись, если вы хотите рассуждать здраво»4. Так в коэволюционном мироотношении преодолевается борьба человека и мира как общее основание созерцательного и активистского типов мироотношения.

От абстракции «тип мироотношения» мы можем и должны перейти к

обобщенной модели мироотношения, основными элементами которой выступают абстрактные в своей самостоятельности «типы мироотношения», представляя взаимоотношение человека и мира во всей его сложности. На разных этапах истории познание обнаруживает их причудливые сочетания, когда один из типов доминирует, другие «приглушены», не имея равного с ним «удельного веса». Лишь фактический анализ эпохи способен и обязан выявить историческую «конкретику» их сочетаний и возможное переконфигурирование.

1 Алексеев М.Н. Изменяется ли предмет философии? // Алексеев М.Н. Предмет и структура марксисткой философии. – М., 1973. – С. 60.

2 Попытки религии узурпировать право на нее не обоснованы, затрудняют понимание нравственности, вносят пустые споры, раздор между верующими и неверующими, разными конфессиями и т.д.

3См.: Беседа И.Т. Касавина с член– корреспондентом РАН В.А. Степиным)//Магический кристалл: Магия глазами ученых и чародеев. — М., 1994.

4Лосев А.Ф. О мировоззрении//Лосев А.Ф. Дерзание духа. – М., 1988. – С. 313-314.