Глава 2. Онтология смысла

s

„трех логик, субъект не может сделать что-то, чего нет в ситуации. Логика социальной нормативности расширяет контекст деятельно­сти, учитывая то, чего нет здесь-и-теперь, в данной ситуации, но она все равно не связана с миром как целым, она связана с рас­ширением контекста жизнедеятельности, с включением значимых социальных групп в жизненную структуру этих отношений. Действие же, ориентирующееся на смысл — это действие, которое ориенти­руется на всю систему отношений с миром в целом. Это поведение, в котором учитывается определенным образом вся система отно­шений с миром и вся дальняя временная перспектива. Если я ори­ентируюсь на смысл действия для меня, я не могу сделать что-то, что разрушительно для моей жизни в дальней перспективе. Подоб­но тому, как по любому маленькому кусочку голограммы можно восстановить целое, в смысле любого конкретного действия отра­жается весь жизненный мир как целое. Ориентируясь на смысл, человек поднимается над ситуацией.

,, Наконец, шестой ответ. «А почему бы и нет?». В нем отражается логика свободного выбора. Если первые пять логик поведения

, (в описательных терминах) или систем регуляции деятельности (в объяснительных конструктах) в той или иной степени присущи всем психически здоровым и полноценным людям, то шестая ло­гика или система присуща не всем людям и отражает, на наш взгляд, меру личностной зрелости как ее основную дифферен­циально-психологическую характеристику (подробнее см. об этом Леонтьев Д.А., 1993).

Исчерпывают ли шесть описанных логик все возможные регу-ляторные принципы человеческого поведения? Теоретических ос­нований настаивать на этом нет. Более того, в одной аудитории, где автор представлял эту модель, ему был задан вопрос про Христа^ поведение которого не укладывается в рамки этой модели. Возмож­но, действительно, поведение, управляемое высшим призванием, миссией, когда человек ощущает высшую свободу именно потому, что для него (субъективно) нет выбора, представляет собой еще один, высший тип регуляции деятельности. Если это так, то носи­тели этой логики поведения чрезвычайно малочисленны. В силу это­го проблема седьмого уровня предстает столь же принципиальной в теоретическом плане, сколь малоактуальной в плане практичес­ком. На данный момент мы воздержимся от попыток как-то его содержательно охарактеризовать и ограничим дальнейшее рассмот­рение шестью логиками, которые допускают их развернутый пси­хологический анализ.

Рассмотрим теперь взаимоотношения между различными регу-ляторными системами. Хотя, по всей видимости, за ними лежат раз-

2.7. Смысл в структуре личности

157

личные психологические механизмы, в конкретном поведении они, как^жёГупомйналось, функционируют не порознь, а интегрируют­ся в единых многоуровневых функциональных системах регуляции деятельности и ее отдельных единиц. В принципе можно рассматри­вать шесть описанных логик как шесть измерений человеческого действия; соответственно, любое действие может быть разложено на шесть векторов, соответствующих этим шести логикам и выступаю­щих как проекции целостного действия на каждое из шести изме­рений. Взгляд^на^ личность через призму этих шести измерений составляет основу того, что мы считаем оправданным называть мулыпчрегуляторной моделью личности; нам в данном случае дает основание говорить о теоретической модели то обстоятельство, что принятие этого угла зрения позволяет увидеть ответы на ряд доста­точно важных и актуальных теоретических вопросов психологии личности.

Действительно, если посмотреть на личность через призму пред­лагаемой мультирегуляторной модели, мы, во-первых, можем кон-статировать заметные индивидуальные различия в выраженности ! каждой из шести логик. Есть люди, в большей или меньшей степе-i ни влекомые своими актуальными потребностями; более или менее)^ легко реагирующие на внешние стимулы; более или менее механи-> чески прикладывающие готовые схемы и стереотипы; более или менее чувствительные к социальным ожиданиям и давлению; бо­лее или менее учитывающие (сознательно либо интуитивно) мно-( жественные контексты и отдаленные следствия своих действий; более или менее способные (или неспособные вовсе) преодолеть заданные детерминанты своих действий и осуществить свободный поступок.

Во-вторых, достаточно наглядно можно проследить генети­ческую последовательность становления различных регуляторных систем. Первые три логики начинают развиваться параллельно с момента рождения (если не раньше). Логикам социальной норма­тивности и жизненной необходимости младенца также начинают обучать на первом году жизни, но реально проявляются в поведе­нии они не ранее 1 года, и лишь после 3 лет занимают более или менее заметное место в спектре логик поведения. Критический пе­риод становления логики свободного выбора — подростковый возраст. Сущность подросткового кризиса заключается как раз в конфликте между стремлением к автономии и недостаточным раз­витием психологических механизмов автономной регуляции пове­дения. Разрешение этого кризиса — либо формирование этих механизмов, либо отказ от автономии (Калитеевская, 1997; см. так­же Леонтьев Д.А., 1993). Эта модель позволяет также дать внятные

158