Тема 5. Понятие доказательств в хозяйственном процессе: сущность, классификация.

2 часа

1. Понятие, сущность и юридическая характеристика судебных доказательств

Установление фактических обстоятельств дела, с которыми закон связывает определённые юридические последствия: возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, происходит в судебном разбирательстве, в процессе судебного доказывания с помощью судебных доказательств.

И, естественно, весьма важно установить, что такое доказательства.

Известный юрист В. Спасович писал: «Когда мы узнаем известные явления, когда из созерцания связи и отношений между предметами приходим к известному убеждению, то называем те данные, которые породили у нас это убеждение, доказательствами». Однако доказательство - не средство создания истины, поскольку истина существует независимо от того, доказываемое она или нет . Доказательство дает нам знание истинности того или иного положения, но оно не превращает фальшивое положение в истинное, потому что истинность или ложность заключается в соответствии или несоответствии какого-либо положения реальной действительности.

В доказательстве, как в информации о фактах спорного правоотношения, присутствуют два аспекта - материально-правовой и процессуальный, которые определяют свойства относительности и допустимости отдельных видов доказательств.

В юридической литературе существуют различные точки зрения относительно того, какое явление используется в правоприменительной деятельности как доказательство.

Судебными доказательствами являются фактические данные (сведения), обладающие свойством относительности, способные прямо или косвенно подтвердить факты, имеющие значение для правильного разрешения судебного дела, выраженные в предусмотренной законом процессуальной форме (средствах доказывания), полученные и исследованные в точно установленном процессуальным законом порядке.

Так, Ю. Гамбаров различал доказательство как установление истины, то есть соответствие между утверждением и действительностью (доказательство в широком смысле), и то, что служит для убеждения судьи в истинности утверждений сторон на суде (доказательство в узком юридическом смысле). Он рассматривал доказательство с трех сторон: как средство убеждения, как основание убеждения и как процесс доказывания. По сути аналогичные или близкие к этому взгляды прослеживаются в трудах дореволюционных ученых Д. Азаревыча, А. Гольмстена, К. Малышева, Т. Яблочкова.

Наука теории судебных доказательств в настоящее время находится на достаточно высоком уровне, однако практически открытым остается вопрос об их понятии и сущности, несмотря даже на то, что понятие доказательств в гражданском процессе дано в статье 178 Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – ГПК),¹ которая определила их как любые сведения о фактах, входящих в предмет доказывания, полученные в результате использования в установленном процессуальным кодексом и иными законами порядке средств доказывания. Похожее определение дано и в статье 83 Хозяйственного процессуального кодекса РБ² (далее –ХПК): доказательствами являются полученные в соответствии с ХПК и иными законодательными актами сведения, на основании которых хозяйственный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

А.С. Козлов в качестве одного из основных признаков судебного доказательства выделил его реальность и возможность суда контактировать с ним, непосредственно осознавать и оценивать его. Только при наличии указанных условий, считает автор, может иметь место доказательство по делу и, следовательно, суд может и в праве включить его в судебное решение. Абстрактные доказательства, с которыми не может быть налажен непосредственный, зримый контакт в качестве доказательств рассматривать не следует, и на них не могут быть основаны конечные выводы суда по делу.

По его мнению, для судебного доказательства характерно наличие реально существующего предмета (источника), несущего информацию об искомом факте, который и является источником соответствующего сигнала, познающему объективную истину суду, находящемуся с этим предметом (источником) в непосредственном контакте и непосредственно воспринимающим посылаемый им сигнал. На основании воздействия этого сигнала на психику судей и сформировавшегося при этом внутреннего убеждения они и выносят соответствующее решение по делу.¹

Такой же точки зрения придерживаются и другие учёные-процессуалисты.²

Имеется и другая точка зрения, согласно которой не имеет практического и юридического значения, налицо ли доказательство как объект познания, или оно по какой-либо причине исчезло. Полемизируя с А.С. Козловым и другими его сторонниками, представители этого научного направления утверждают: если объект познания налицо, и судьи имеют или могут иметь возможность непосредственного контакта с ним, тогда имеет место рациональная форма познания, если он исчез – опосредованная (иррациональная) форма судебного познания фактов, связанных с установлением объективной истины по делу. В таких ситуациях суд через другие объекты, явления, находившиеся с исчезнувшим, а также с другими объектами, которые в свою очередь каким-либо образом были связаны с исчезнувшим объектом, устанавливает необходимые ему по делу сведения. Познание обстоятельств дела в этих случаях идёт через доказательственные факты.

Вообще концепция, в которой доказательством выступает факт, распространилась в теории не только гражданского, но и уголовного процесса. Причем термин «факт» употребляется иногда процессуалистов как синоним какой части объективного мира-события или действия существующей закономерности.

Биологические закономерности механизма преобразования общественным субъектом действительности в гносеологический образ (в идеальный образ действительности, знание) свидетельствуют о том, что факт (обстоятельство, событие) не может выполнять в процессе правоприменительной деятельности функцию средства познания (доказательства). В защиту этого положения можно привести ряд дополнительных аргументов:

1 Факт, что понимается как обстоятельство, событие, не способен быть предметом процессуальных действий правоприменительная органов и других участников процесса по сбору, представления и так далее. Суд, с точки зрения закона, должен оперировать доказательствами – так как решение должно быть основано на доказательствах, и в основу принимаемого судебного постановления не могут быть положены доказательства, которые не были предметом исследования в судебном заседании (ст. 24 ХПК), сведения, полученные с нарушением порядка, установленного ХПК, не являются доказательствами и не имеют юридической силы (ст.83 ХПК).

2. Факты как события и тому подобные явления, существующие до или вне процесса, не могут быть исследованы непосредственно Отсутствие непосредственного контакта судьи с действительностью делает невозможным формирование знания о ней (ст.24 ХПК, - уже указывалось, статья 39 ГПК обязывает суд непосредственно исследовать доказательства).

Факт, что понимается как событие, действие, не может быть предметом оценочных действий. События существуют независимо от того, что о них знают люди, и поэтому не является ни истинными, ни ложными. Судья должен оценить доказательства (Статья 108 ХПК): хозяйственный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании доказательств, имеющихся в деле. Никакие доказательства не имеют для хозяйственного суда заранее установленной силы (аналогично - ст. 43 ГПК).

Биологический механизм получения знания независимо от форм отражения исследуемого объекта всегда состоит из двух типов операций: а) деятельности органов чувств, узнают, б) операций, происходящих в центральной нервной системе и мозгу, что узнают, по осмысливания данных органов чувств (так называемых, рациональных операций).

Факт, что понимается как событие, действие, то есть часть действительности, существует во времени и в пространстве. Следовательно, может существовать в прошлом и в настоящем. Если событие существовала в прошлом, то с ним невозможен непосредственный контакт, и уже, поэтому оно не способно выступать средством познания событий, произошедших в прошлом. С точки зрения теории познания, такие события, действия выступают для субъекта объектом познания, а не средством познания. Далее - событием, действием` нельзя рассуждать в рациональной сфере. Можно оперировать суждением (информацией) об этом событии, действие. Достоверное суждение о них может быть выражено в предложении, или иначе - факт. Отсюда, термин «факт» имеет два значения: а) факт можно употреблять в смысле «событие», «действие», и тогда это синоним объекта познания, б) факт можно употреблять в смысле «достоверное суждение» о событии, действие. Тогда это достоверное знание может быть средством познания в логических операциях субъектов, осуществляющих судебную деятельность.

Доказательство, – писал Д.В. Курылев, – это известное явление, при помощи которого суд, основываясь на знании объективных связей, познаёт неизвестные и служит средством установления истинности наличия или отсутствия искомых фактов.

Сущность судебного доказательства состоит в его известности и связи известного факта-доказательства с обстоятельствами дела, подлежащими установлению в суде, с предметом доказывания.

Наличие связи факта-доказательства с подлежащим установлению юридическим фактом – это первый и главный признак судебного доказательства.¹

Признавая связь факта-доказательства с подлежащими установлению по делу обстоятельствами главным признаком судебного доказательства, некоторые учёные придавали ей различную юридическую силу.

Если С.В. Курылев считает, что связь факта-доказательства с искомым фактом носит в соответствии с законом всеобщей связи и взаимозависимости явлений природы и общества объективный, главный и существенный характер,² то М.С. Строгович сводит эту связь не к объектной, не к главной, а причинной и рассматривают её в основном лишь применительно к косвенным доказательствам.³

Некоторые исследователи проблемы судебных доказательств, например, Чечот Д.М., видят связь между доказательством и предметом доказывания и также признают ее, но не относят к существенной, обосновывая свои суждения на примере алиби.⁴

Исходя из действующего гражданского процессуального и хозяйственного процессуального законодательства, судебной практики и исходя из закономерностей формирования связей, взаимосвязей и взаимозависимостей объективного мира, можно констатировать, что действительно относимость факта-доказательства к рассматриваемому судом гражданскому, хозяйственному делу, является главным, определяющим признаком любого судебного доказательства независимо от того, объективно существует объект познания на момент рассмотрения дела в суде или реально не существует. Но связанные с обстоятельствами дела исчезнувшие доказательства судом во внимание не должны приниматься, так как решение должно вытекать из реальной действительности, включающей в себя в качестве составного элемента и объективные, реально существующие связи.

Кроме того, в тех случаях, когда к доказательству процессуальный закон предъявляет требование о допустимости, то в качестве главного критерия необходимо рассматривать и допустимость доказательств.

Мы не можем согласиться и с тем, что связь между доказательством и искомым фактом не носит существенного характера. Она значима, и суды на это обстоятельство должны обращать внимание в первую очередь. Игнорирование этого требования может привести к затруднительности процесса доказывания в результате вовлечения в него конгломерата несущественных и не имеющих серьёзного значения для дела фактических данных, нарушало бы принцип процессуальной экономии и усложняло бы осуществление правосудия. При этом не имеет значения форма такой связи: прямая, косвенная однозначная или многозначная.

Имеет место полемика относительно того, следует ли рассматривать доказательство как факт, или как сведения о фактах. Здесь можно выделить следующие основные подходы.

Одни процессуалисты утверждают, что доказательство – это факт реальной действительности, с помощью которого возможно подтвердить или опровергнуть требуемое обстоятельство, отрицая тем самым юридическое значение процессуальной формы их существования, в качестве которой выступают средства доказывания. Свою позицию они обосновывают тем, что источники доказательств, из которых извлекаются сами доказательства, не могут быть одновременно и доказательствами по делу¹.

Доказательства – это сведения о фактах, утверждают другие процессуалисты².

Третьи полагают, что понятием «доказательство» следует охватывать как сам факт реальной действительности, так и сведения о фактах³. Они стоят на позициях, что судебные доказательства имеют двойственную правовую природу.

И, наконец, имеет место точка зрения, согласно которой доказательством по делу является единство содержания: информация, сигнал, сведения. Она обосновывается использованием понятий, категорий теории информации⁴.

На наш взгляд, более убедительной является позиция учёных, согласно которой доказательства – это сведения о фактах, поскольку суд, прежде всего, интересуют не сами факты реальной действительности как таковые, а любые достоверные сведения о фактах, которые должны быть установлены или опровергнуты в суде. Следуя этой посылке можно утверждать, что сам факт может реально существовать, однако составляющие его содержание, сведения могут быть недостоверными, либо подтверждение достоверности которых с помощью других средств доказывания невозможно, или которые не имеют отношения к обстоятельствам рассматриваемого дела. Более того, эти сведения должны быть существенными, значимыми для разрешения сложившейся конфликтной ситуации между сторонами.

Если следовать концепции, что доказательством является сам факт, имеющий отношение к делу, тогда в качестве таковых должны выступать стороны, свидетели, эксперты, специалисты, так как они или с их помощью обычно осуществляется доказывание в судопроизводстве. От них производны и письменные, и вещественные доказательства. Они не могут быть существенными и несущественными, главными и второстепенными.

Мы не можем согласиться и считать убедительной данную концепцию и полагаем, что доказательство в гражданском и хозяйственном процессе – сведения о фактах, об обстоятельствах рассматриваемого дела, а объекты материального мира, стороны, третьи лица, свидетели – это материальные источники сведений, извлекаемых судом с помощью средств доказывания.

Нельзя также рассматривать в качестве доказательств и такие процессуальные действия, как судебный эксперимент, судебное опознание, очную ставку, осмотр на месте. Это также источники сведений об устанавливаемых в суде обстоятельствах дела.

Источник доказательств не может быть одновременно и доказательством ещё и потому, что непонятно, как тогда приобщить сторону, третье лицо, свидетеля к делу, как того требует процессуальный закон в отношении доказательств. Кроме того, доказательства должны обязательно «присутствовать» в суде, быть доступными для обозрения и исследования судом и юридически заинтересованными в исходе дела лицами. Отсюда следует, что если в качестве доказательства рассматривать сам факт реальной действительности, тогда суд не вправе постановить судебное решение, если в судебном разбирательстве не участвуют те же стороны, свидетели, ибо они в таком случае не подвергаются исследованию и оценке с точки зрения достаточности, достоверности, происхождения и поэтому не могут влиять на формирование внутреннего убеждения судей.

Что касается указания процессуального закона о том, что судебные доказательства должны извлекаться с соблюдением процессуальной формы и предусмотренными законом средствами доказывания, то оно имеет в виду саму процедуру извлечения сведений из соответствующих источников, форму доказательств, а не само судебное доказательство. Оценивая сведения-доказательства, суд оценивает и источник доказательств как источник, а не как доказательство. Выводы суда в этих случаях делаются о доброкачественности источника сведений, а не доброкачественности источника как имеющего значение для дела доказательства.

Именно поэтому ХПК, например, содержит следующую формулировку (Статья 91): объяснения лиц, участвующих в деле, об известных им обстоятельствах, имеющих значение для дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. Хозяйственный суд вправе считать установленными обстоятельства, имеющие значение для дела, на основании сведений, сообщаемых одной стороной, если другая сторона удерживает у себя доказательства и не представляет их по требованию хозяйственного суда.

Оценивает суд и средства доказывания, но, опять же, не как доказательство, а с точки зрения законности их использования.

Наша позиция состоит в том, что сведения как доказательства и форма их существования – это не абсолютно самостоятельные категории общего понятия судебного доказательства, как это представляют себе М.Х. Хутыз и другие¹, а всего лишь взаимосвязанные элементы единого понятия судебного доказательства. Такая взаимосвязь имеет объективный характер. Однако устанавливается она лишь в процессе окончательной оценки доказательств судом. На момент получения доказательств судом, связь может быть предположительной, но такой характер связи не делает предположительным само доказательство.

Не считаем возможным и использование применительно к доказательствам в гражданском процессе в полном объеме категории и инструментарий теории информации, так как непонятно, например, методика использования таких её категорий как информация, отражение, сигнал при оценке судебных доказательств, при оспаривании подложности письменных доказательств и так далее. Хотя, в общем, такие категории вполне применимы на таких стадиях процесса доказывания как отыскание, собирание, проверка судебных доказательств.

Сказанное не позволяет нам согласиться с мнением С.В. Курылева, который стоял на позициях полного отрицания возможности использования в гражданском судопроизводстве вообще категорий и элементов теории информации^1.

Определяя судебные доказательства как сведения о фактах, следует коснуться такого важного юридического момента, как процессуальной формы их собирания. Сведения о фактах должны извлекаться в строгом соответствии с требованиями процессуального закона. Добытые доказательства с нарушением процессуальной формы не имеют юридической силы и не могут быть вовлечены в процесс.

Сформулированный тезис имеет важное практическое значение для судей, которые иногда нарушают это правило, и обосновывают решения доказательствами, полученными с отступлением от требований процессуальной формы.

На эти моменты неоднократно обращалось внимание и в постановлениях Пленума Верховного суда Республики Беларусь №9 от 17 декабря 1998г. «О применении судами закона «О приватизации жилищного фонда в Республике Беларусь», №1 от 25 марта 1999г. «О практике применения судами законодательства, регулирующего производство по делам об административных правонарушениях», №6 от 24 июня 1999г. «О практике рассмотрения судами дел, связанных с применением пенсионного законодательства»², №1 от 23 декабря 1999г. «О практике рассмотрения судами гражданских дел о защите чести, достоинства и деловой репутации», №11 от 20 декабря 1990г. «О практике применения законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» (с изменениями и дополнениями от 23 декабря 1999г.)³ и так далее.

Пленум Верховного Суда каждый раз указывал судам, рассматривающим дело по существу, на недопустимость таких отступлений, считая их грубыми нарушениями процессуального закона независимо от их процессуальных последствий, и предписывал судам неукоснительно соблюдать процессуальную форму извлечения необходимой для дела доказательственной информации.

Например, суд Жлобинского района Гомельской области рассматривал иск И. к ответчику А. и постановил удовлетворить требование истца о взыскании с А. 85 миллионов рублей долга на том основании, что договорные обязательства А. перед И. были с достоверностью подтверждены показаниями свидетелей Ю. и Х., которые якобы лично присутствовали при заключении договора займа между истцом и ответчиком, а также непосредственно, из рук в руки, участвовали в передаче денежных сумм ответчику.⁴

Отменяя состоявшееся по делу решение по кассационной жалобе ответчика, Судебная коллегия по гражданским делам Гомельского областного суда, как незаконное и необоснованное отметила, что судом первой инстанции было допущено нарушение требований закона не только допустимости доказательств по данной категории гражданских дел, но и вытекающей отсюда процессуальной формы собирания доказательств вообще.

Было отмечено также, что в соответствии со ст. 761 Гражданского Кодекса Республики Беларусь правоотношения по договорам займа могут подтверждаться, по общему правилу, только письменными доказательствами⁵.

Вместе с тем, в науке гражданского процессуального права по вопросу допустимы ли такие отступления или нет, имеются разноречивые суждения.

С.В. Курылев полагает, что факт-доказательство лишается доказательственной силы лишь в случае существенного нарушения процессуальной формы. Частные же отступления от процессуальной формы лишают судебное доказательство его качества только в том случае, если оно не может быть использованною или его действие может быть парализованной исследованием других доказательств по делу или влиянием иных явлений, связанных с этими отступлениями от процессуальной формы на достоверность доказательства.¹

Некоторые ученые процессуалисты утверждают, что возможны и грубые нарушения процессуальной формы, что проблема вовсе не в самом факте нарушения, а в том, повлекло ли оно постановление незаконного или необоснованного судебного решения.²

Есть категоричное противоположное суждение: всякое, даже самое незначительное отступление от процессуальной формы является безусловным основанием лишения доказательства доказательственной силы.³

Таким образом, судебные доказательства – полученные судом из предусмотренных процессуальным законом источников и определёнными им средствами доказывания сведения, находящиеся между собой и подлежащими установлению в суде обстоятельствами в объективной взаимосвязи, и с помощью которых возможно установить истину по делу.

Обобщенно:

1. Доказательствами, как определяет закон (ст. 178 ГПК, 83 ХПК), являются любые сведения о фактах, входящих в предмет доказывания, которые получены в результате использования в уста­новленном законом порядке средств доказывания.

2. В гражданском (хозяйственном) судопроизводстве доказательства характеризуются следующими существенными признаками.

Во-первых, доказательства — это фактические данные, находящиеся в связи с искомыми фактами.

Некоторые ученые-процессуалисты считают, что под термином «фактические данные» следует понимать достоверные, объективно существующие факты.⁴

Фактические данные — это не факты, а сведения о фактах. По существу это информация о тех обстоя­тельствах, которые суду необходимо установить по делу.

В большинстве случаев суд непосредственно может воспринять сведения о фактах, а не сами факты, имевшие место в прошлом. Если под доказательствами понимать факты, то следует признать, что суд первой инстанции не в состоянии непосредственно исследовать доказательства по делу.

На основе сведений о фактах суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Поэтому не имеют доказательственного значения те фактические данные, которые не содержат информацию о фактах, относящихся к делу.

Во-вторых, доказательства — это фактические данные, по­лученные судом с соблюдением определенной процессуальной формы^5.

Закон устанавливает определенный порядок собирания, исследования, проверки и оценки доказательств. Фактические данные, полученные судом не в результате предусмотренных законом процессуальных действий, а иным (непроцессуальным) путем, не могут быть положены в основу решения суда по делу. Истина по гражданскому делу может быть достигнута только при правильном построении процесса судебного доказывания. В соответствии со ст. 178 ГПК, 83 ХПК, доказательства, полученные с нарушени­ем закона, не имеют юридической силы.

В третьих, доказательства — это фактические данные, кото­рые получены судом из предусмотренных законом средств до­казывания (ч. II ст. 178 ГПК, статья 83 ХПК РБ).

Фактические данные, полученные не из предусмотренных законом средств доказывания, доказательствами по гражданскому делу не являются. В связи с этим не могут быть использованы при рассмотрении дела в качестве доказательств фактические данные, полученные по слухам, а также содержащиеся в анонимных письмах и тому подобное.

Фактические данные и средства доказывания тесно связаны между собой. Например, показания свидетеля (средство дока­зывания), не содержащие фактических данных, относящиеся к делу, не могут рассматриваться как доказательство. С другой стороны, как уже отмечалось, не являются доказательствами фактические данные, полученные не из предусмотренных за­коном средств доказывания.

Таким образом, доказательство по гражданскому делу — это единое понятие, в котором содержанием являются фактические данные, а формой — одно из предусмотренных законом средств доказывания .

Резюмируя изложенное, можно сделать общий вывод о том, что доказательства в гражданском (хозяйственном) процессе — это полученные из предусмотренных законом средств доказывания любые фактические данные, на основе которых суд с соблюдением определенной процессуальной формы устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела.

7. От средств доказывания необходимо отличать источники доказательств. К ним относятся лица или предметы, которые являются носителями сведений о фактах (стороны и другие юридически заинтересованные в исходе дела лица, представля­ющие объяснения; свидетели, дающие показания; документы, являющиеся письменными доказательствами; вещи, имеющие значение вещественных доказательств, и так далее).