II. Гуманистическая педагогика

4. Энеа Сильвио Пикколомини. О воспитании детей (1450 год)

Если кому и надлежит стремиться к добродетели и всего себя отдать добрым искусствам, так это тебе, славнейший государь Владислав⁴⁴⁵, никто здравомыслящий не будет от­рицать этого. Ведь став совершеннолетним, ты надеешься обладать величайшим государством и блестящей верховной властью, которыми не сможешь долго владеть, если не будешь преисполнен совершенного благоразумия. Царства повинуются добродетели, сопротивляются порокам. Как некогда Рим не вынес праздности императора, так сегод­ня Венгрия ненавидит бездействие короля. Правителю бо­лее, чем кому-либо другому, нужна мудрость. Как будет правильно управлять другими тот, кого сокрушает соб­ственное заблуждение? Царь неразумный и себя губит, и народ, для мудрого все идет к лучшему. С моей помощью, говорит мудрость, цари правят и законодатели принима­ют справедливые решения. Итак, пока ты ребенок, а став старше, начнешь проникаться наилучшими наставлениями. Побудить тебя к этому должны будут и примеры твоих предков, которые с величайшей славой руководили Рим­ской империей, предки с отцовской и материнской сто­роны и тот, кто тебя породил, божественной и незабвен­ной памяти отец Альберт, не походить на которых будет в высшей степени стыдно. Тот, кто воспринимает власть предков, должен соответственно воспринять и их доброде­тели. Ты наследуешь благородство, постарайся стать на­следником и нравов. Благородство, облаченное в покро­вы чистых нравов, достойно хвалы. Нет никакого благо­родства в том, что порочно. В самом деле, кто назовет родовитым того, кто недостоин рода и отличается только славным именем [предков]? Как среди безгласных живот­ных, сколь бы ни были они рождены от достойных хвалы родителей, никто не пожелает породистых, если они не крепкие, так и среди людей не могут называться благород­ными те, кто не славится собственной добродетелью... Но в завоевании добродетели большой поддержкой служат за­нятия науками... Сократ, по свидетельству Боэция, пола­гал, что государства были бы счастливы, если бы их пра­вителям случилось обрести мудрость. Ведь, действительно, совершенны только те люди, которые стараются сочетать гражданские обязанности с философией и требуют для себя оба блага. И жизнь тех, кто служит общей пользе, идет благодаря наукам и мудрости с высшим спокойствием, не подверженная никакому смятению. В таком случае прави­телям и тем, кто будет властвовать, надо всеми силами пытаться и государственные дела исполнять и заниматься философией [...].

1. О природных способностях детей и о том, каким образом природа слепа без науки

У всех детей, которых требуется привести к вершине добродетели, должна быть добрая и способная к науке при­рода. Но дать ее не зависит ни от тебя, ни от человечес­кого старания, это дар и небесное благо одного Бога. Най­дется немного людей, чья природа не способна к обуче­нию. Ибо, по словам Квинтилиана, как птицы рождены для полета, лошади для бега, собаки для свирепости, так человеку свойственна [от природы] деятельность ума и по­нятливость. Тупые же и неспособные рождаются в та­ком же противоречии с природой, как и те, кто имеет странные и отмеченные уродством тела. И хотя один дру­гого превосходит умом, не найдешь никого, кто ничего не достиг бы старанием⁴⁴⁶. Но ты одарен хорошей и способ­ной к науке природой, значит, тебе остается заняться на­укой и упражнением. Ибо как слепа природа без науки, так без природы и слаба наука, обе будут мало значить, если устранить упражнение. Совершенство же достигается с помощью этих трех условий. Итак, приступай с Божь­ей помощью и, восприняв принципы науки, посвяти себя упражнениям в добродетели.