Интерпретация высказываний с квантором всеобщности в тексте Священного Писания1

В предельно формализованном языке математической логики квантор всеобщности () охватывает действительно все объекты данной области. Здесь соблюдается строгая однозначность символов, и выражение с квантором понимается буквально. Аналогом логико-математического квантора всеобщности в естественном языке являются местоимения весь, все, всякий, каждый, любой. Однако употребление этих местоимений не предполагает необходимости иметь в виду все предметы данного класса или все признаки данного предмета. В речевой практике реальный семантический объем языкового квантора (местоимения) далеко не всегда совпадает с его логическим объемом. Первый всегда прагматически обусловлен, и определение его производится говорящими в силу языковой конвенции. Когда влюбленный вдохновенно клянется сделать «всё» для своей избранницы, совершенно очевидно, что всего он делать не собирается, да и возможности у него такой нет.

Информационный зазор между логической и языковой семантикой квантора может быть причиной коммуникативной неудачи адресата – ложной интерпретации текста. В конкретном высказывании семантический объем квантора обычно ограничен здравым смыслом, ситуацией, контекстом и т. п. Адресат должен учитывать исторический и культурный фон фразы, источник и внутреннюю логику всего текста. Чем важнее текст, тем выше цена его неадекватного прочтения. При самостоятельном изучении сакрального текста несоблюдение этих правил может привести к серьезным ошибкам мировоззренческого характера. За неправильным пониманием Библии следуют катастрофические экзистенциальные заблуждения.

Священное Писание представляет собой замкнутую систему, только относительно внутренних критериев которой его текст может получить правильное объяснение. Герметической рамкой для его толкования является Священное Предание, определяемое как живой духовный опыт Святых Отцов. Их согласие по какому-либо вопросу экзегезы (толкованию священного текста) является догматически непогрешимым выражением соборного разума Церкви. Текст Библии в известном смысле эзотеричен. Он написан на языке иной страны, и его необходимо учить. Изучая любой иностранный язык, мы не можем овладеть им в совершенстве. Святые, имеющие «ум Христов» (1 Кор. 2, 16), помогают истолковать Слово Божие. В противном случае читатель оказывается в положении человека, имеющего дело с «ложными друзьями переводчика». Неискушенный и самонадеянный «знаток» английского языка, слыша предложение I have the magazine и приписывая его солидному бизнесмену – владельцу магазина, попадает впросак. Это предложение, не погрешая против истины, может произнести и бомж, все состояние которого заключается в упомянутом во фразе журнале. Печальные примеры подобного непонимания – авторские каприччос на библейские темы: от апологии Иуды у Л. Андреева («Иуда Искариот») до псевдохриста у М. Булгакова («Мастер и Маргарита»).

Читателю необходимо установить семантическую дистанцию между логическим квантором «все» и его языковой реализацией. Особо следует обратить внимание на мнимые противоречия Библии. Надеясь на свой ограниченный рассудок и отказываясь от святоотеческих ориентиров, человек обрекает себя на бесконечное блуждание среди антиномий Священного Писания, которые, как показал философ и богослов о. Павел (Флоренский) являются необходимым атрибутом Истины: «Для рассудка истина есть противоречие, и это противоречие делается явным, лишь только истина получает словесную формулировку. <…> Другими словами, истина есть антиномия, и не может не быть таковою» [Флоренский 2003, 137].

В книге Бытия после повествования о сотворении Богом мира сказано: «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1, 31). Перед нами случай, когда объемы квантора всеобщности и местоимения всё совпадают. Первоначальное творение как продукт воли всеблагого Бога не имело духовных и физических изъянов. По учению Церкви, до грехопадения в тварном мире не было тления – болезней, старости и смерти. Для доверяющего Святым Отцам выражение «всё хорошо весьма» безусловно запрещает любую разновидность теории эволюции, в которой смерть является необходимым и естественным фактором жизни. Под давлением господствующей в современной науке эволюционистской парадигмы верующий начинает искать возможность иных толкований. Экстралингвистические фоновые знания подсказывают ему, что всё якобы не стоит понимать буквально. Смерть, по мнению телеологического эволюциониста, полагающего что эволюцию направляет Бог, была безболезненным уходом живых существ. Но запрограммированное возвращение живой души в небытие не согласно как со стихийно-интуитивным представлением о природе Бога, так и со святоотеческим ее пониманием. Так, прп. Симеон Новый Богослов определенно указывает, что «вся тварь сотворена нетленною» [Симеон 1993, 378].

Игнорируя святоотеческую экзегезу и пытаясь примирить всеблагость Бога и наличие в сотворенном мире смерти, можно сослаться на дальнейший текст, который будто бы вносит сомнение в абсолютность первозданного добра: «не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2,18). Всё творение было хорошо, но оно не было совершенным. Так, перед последним экзаменом в зачетке может быть «всё хорошо весьма», однако полученная «четверка» смазывает всю картину. Задачу довести творение до предназначенной ему полноты совершенства Бог предоставляет человеку. А.П. Лопухин в своей Толковой Библии дает следующее толкование к этому стиху: «Слова эти отнюдь не означают того, что Бог будто бы сознается в несовершенстве своего творения и как бы вносит в него поправку, – в планах божественного промышления, без сомнения, все это было уже заранее предусмотрено и преднамечено, но они указывают лишь на тот факт, что одиночество тяжело и нехорошо для человека, ибо лишает его самых близких и удобных средств к всестороннему развитию своей личности…» [Лопухин 1904, 21].

Вспомним известные слова булгаковского Иешуа: «все люди добрые». Церковь не знает такого Христа. Изображенный в романе мрачным фанатиком, апостол и евангелист Матфей доносит до нас прямо противоположное: «Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим…» (Мф. 7,11) и «как вы можете говорить доброе, будучи злы» (Мф. 12, 34). Каждому писателю позволительна определенная poetica licentia (поэтическая вольность), но право копии содержать художественный вымысел не должно ущемлять прав оригинала быть с ним не согласным. Дело даже не в том, что Иешуа – кощунственно-пародийная деконструкция евангельского Христа. Ложное прочтение Евангелия и чрезмерное доверие к роману, обладающего несомненными литературными достоинствами, задает ложную жизненную стратегию. Ищущий повода оправдаться религиозный, но внецерковный человек, у которого, по расхожему выражению, «Бог в душе», находит в «Христе» Булгакова санкцию авторитета. Эти и для самого себя не всегда вербализованные рассуждения, несколько огрубляя, можно представить так: «Если уж Марк Крысобой добрый, то мне-то чего опасаться Страшного Суда. Я ведь матом почти не ругаюсь и даже курить уже несколько раз бросал».

В контексте православной антропологии слова Иешуа выглядят антихристовым прельщением. В ней, как и в романе М. Булгакова, объем местоимения все совпадает с объемом квантора всеобщности, а вот предикат утверждения Иешуа Церковь мыслит противоположным: все люди злые. Унывать не стоит: при правильном понимании все антиномии утешительны. «Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3, 4), но Господь утверждает и обратное: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81, 6). Здесь квантор и предикат – не только утешение, но и указание цели. Злые – данность, боги (по благодати) – призвание. И простой порядочностью нам не обойтись. С нее, как с нуля, надо начинать свое восхождение к подлинной человечности – богоподобию.

Грехопадение всех заключило под грехом: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем (в Адаме) все согрешили» (Рим. 5, 12). Местоимение все надо понимать буквально. Кажется несправедливым, что на всех лежит вина за чужое преступление. Подобного формально-юридического подхода придерживается католицизм. Православие учит, что людям не вменяется первородный грех, но они несут на себе его последствия. Слова «в нем все согрешили» надо понимать в том смысле, что в Адаме все люди получили поврежденную, удобонаклонную ко греху природу. И никакой мифический «Бог в душе», и даже голгофская жертва реального Христа не отменяют личного подвига (молитвы, поста, покаяния, милостыни и т.п.) по преображению нашей падшей природы.

Список литературы

1. Симеон Новый Богослов, прп. Творения. Слово 45-е. Т.1. М., 1892. Репринт: Троице-Сергиева Лавра, 1993.

2. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета/ Под ред. А.П. Лопухина. Том 1. – СПб., 1904.

3. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины: Опыт православной теодицеи. М., 2003.