- •Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна
- •Предисловие к переводу книги «Интеллектуальные уловки» Алана Сокала и Жана Брикмона
- •Предисловие к англоязычному изданию
- •Благодарность{а}
- •1. Введение
- •Что мы хотим показать?
- •1. Маргинальный характер цитирования.
- •2. «Ограниченность» ученых.
- •3. Поэтическая лицензия.
- •4. Роль метафор.
- •5. Роль аналогий.
- •6. Вопрос компетенции.
- •7. Но эти авторы не являются «постмодернистами».
- •План исследования
- •2. Жак Лакан
- •«Психоаналитическая топология»
- •Мнимые числа.
- •Математическая логика.
- •Заключение
- •3. Юлия Кристева
- •4. Интермеццо: когнитивный релятивизм в философии науки
- •Солипсизм и скептицизм
- •Наука как практика.
- •Эпистемология в кризисе.
- •Тезис Дюгема-Куайна: недоопределенность
- •Кун и несоизмеримость парадигм.
- •Фейерабенд: «Все сойдет»
- •«Сильная программа» в социологии науки
- •Бруно Латур и его правила метода.
- •Практические следствия.
- •1.Релятивизм и полицейские расследования.
- •2.Релятивизм и преподавание.
- •3. Релятивизм в странах третьего мира.
- •5. Люси Иригарей
- •Механика жидких тел.
- •Математика и логика.
- •6. Бруно Лятур
- •7. Интермеццо: теория хаоса и «наука постмодерна»
- •8. Жан Бодрийар
- •9. Жиль Делез и Феликс Гваттари
- •10. Поль Вирилио
- •11. Некоторые злоупотребления теоремой Геделя и теорией множеств
- •12. Эпилог
- •Во имя настоящего диалога между «двумя культурами»
- •1. Знать, о чем говоришь.
- •2. Всё то, что непонятно, не всегда глубоко.
- •3. Наука не «текст».
- •4. Не имитировать точные науки.
- •5. Не использовать аргумент авторитета.
- •6. Не смешивать скептицизм научный и радикальный.
- •7. Не формулировать провокационных тезисов.
- •Как мы дошли до этого?
- •1. Забвение эмпирического.
- •2. Сциентизм в гуманитарных науках.
- •3. Престиж точных наук.
- •4. «Естественный» релятивизм в гуманитарных науках.
- •5. Традиционное философско-литературное образование.
- •И какова роль политики во всем этом?
- •1. Новые социальные движения.
- •2. Политическое отчаяние.
- •3. Наука как доступная мишень.
- •Почему это необходимо?
- •Что дальше?
- •Приложение а. Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации *
- •Квантовая механика: неопределенность, дополнительность, прерывность, взаимосвязанность
- •Герменевтика классической общей теории относительности.
- •Квантовая гравитация: струна, сплетение или морфогенетическое поле?
- •Дифференциальная топология и гомология
- •Теория многообразий: всё и границы, границы и дыры
- •Нарушая границы: к освободительной науке
- •Цитируемая литература.
- •Приложение в. Комментарии к пародии.
- •Введение.
- •Квантовая механика.
- •Герменевтика классической общей теории относительности.
- •Квантовая гравитация.
- •Дифференциальная топология.
- •Теория многообразий.
- •К освободительной науке.
- •Приложение с. Нарушая границы: послесловие*
- •Цитируемая литература
- •Библиография.
3. Наука как доступная мишень.
В этой атмосфере общего отчаяния можно попробовать бороться с чем-то, что достаточно тесно связано с господствующей властью, чтобы не вызвать симпатии, но достаточно слабо, чтобы стать более или менее достижимой мишенью (концентрация власти и денег - вне досягаемости). Лучше всего отвечает этим условиям наука и это отчасти объясняет те нападки, объектом которых она становится. Чтобы проанализировать эти нападки, следует различать по крайней мере четыре разных значения слова «наука»: интеллектуальный прием для рационального познания мира, данное множество знаний, социальный институт, и наконец, теоретическая база технологии (с которой ее часто путают). Аргументы, правомерные по отношению к науке, понятой в одном из этих значений, часто воспринимается как аргумент против науки в другом значении. Таким образом, несомненно, что наука как социальный институт связана с экономической и военной властью и роль, которую она играет, подчас одиозна. Так же верно, что технология приводит к смешанным - а иногда явно губительным - результатам и редко дает чудесные решения, которые нам постоянно обещают ее наиболее восторженные защитники[223]. С другой стороны, наука, понимаемая как множество знаний, всегда на грани банкротства, и ошибки ученых часто являются результатом разного рода социальных, политических или религиозных предубеждений. Мы восприимчивы к разумной критике науки, взятой в этих значениях. Эта критика, по крайней мере та, что наиболее убедительна, как правило пользуется следующим приемом: сначала, используя научные аргументы, показывается, что критикуемое /166/ исследование ошибочно; во втором подходе стремятся определить, как идеологические, обычно неосознанные, предубеждения исследователя ввели его в заблуждение. Есть искушение сразу перейти ко второму этапу, но в этом случае критика во многом теряет свою силу.
К сожалению, в некоторых случаях критика не ограничивается только худшей стороной науки (милитаризм, сексизм и т.д.) и направлена на лучшее, а именно на стремление рационально познать мир и научный метод в широком смысле слова[224]. Надо быть наивным, чтобы поверить в то, что реально установка постмодерна направлена против рационального мировоззрения. Более того, эта сторона - доступная мишень, так как нетрудно найти большое число сторонников, когда критикуешь рациональность как таковую: все те, а их немало, кому свойственны суеверия, традиционные (например, религиозный интегризм) или New Age[225]. Если прибавить к этому частую путаницу между наукой и технологией, то получим достаточно популярную, но вряд ли успешную критику.
Все те, кто обладает политической или экономической властью, предпочли бы критику науки или технологии как таковых, так как эта критика способствует созданию культа властных отношений, в которых нет ничего рационального, но на которых зиждется власть. Кстати, левые постмодернисты, взявшись за рациональность, сами лишают себя мощного инструмента критики действующего социального порядка. Хомский отмечает, что в недалеком прошлом,
Левые интеллектуалы активно участвовали в оживленной жизни пролетарской культуры. Некоторые пытаются восполнить классовый характер учреждений культуры образовательными программами для рабочих или популяризаторскими изданиями, полностью успешными, по математике, естественным наукам и другим предметам. Но следует констатировать, что сегодня наследники левых часто пытаются лишить трудящихся этих инструментов эмансипации, сообщая нам, что «проект энциклопедистов» мертв, что мы должны отказаться от «иллюзий» науки и рациональности - сообщение, которое обрадовало бы сердца власть имущих, всегда готовых монополизировать эти инструменты для собственных нужд. (Хомский 1994а, с. 325-326)
В заключение рассмотрим субъективные основания тех, кто противостоит постмодернизму. Их достаточно сложно анализировать и об осторожности такого размышления предупреждает реакция, последовавшая /167/ за публикацией розыгрыша. С одной стороны, немало людей просто задеты высокомерием постмодерна, пустой болтовней и существованием интеллектуального сообщества, в котором все повторяют фразы, которые никто не понимает. Очевидно, мы разделяем, с некоторыми оговорками, эту установку.
Но другая, нешуточная, реакция хорошо иллюстрирует смешение социологических отношений с логическими отношениями. Например, Нью-Йорк Таймс представил «дело Сокала» как противостояние консерваторов, которые верят в объективность, и «гошистов», которые ее отрицают. Очевидно, что ситуация гораздо сложнее. Все гошисты не отрицают объективность и, более того, нет простой логической связи между эпистемологическими и политическими позициями[226]. Другие комментарии связывают это дело с нападками на «мультикультурализм» и «политкорректность». Подробное обсуждение этих вопросов завело бы нас слишком далеко, но подчеркнем, что мы вовсе не отбрасываем открытость другим культурам или признание меньшинств, которые в ходе подобных нападок как правило становятся посмешищем.