Глава 1. Формирование криминалистической теории

РАССЛЕДОВАНИЯ ЯТРОГЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

1.1. Предпосылки формирования теории расследования ятрогенных преступлений.

Разработка криминалистической теории расследования преступлений определенной группы важна для создания целостной и эффективной методики и оптимального криминалистического инструментария по организации и производству предварительного расследования. Особенно это актуально для расследования преступлений, предусмотренных статьями УК РФ, которые имеют, так называемый, отсылочный характер. Например, неосторожных преступлений, совершаемых вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, т.е. преступных посягательств, совершаемых в определенной сфере профессиональной деятельности вследствие ненадлежащего исполнения субъектами своих профессиональных обязанностей. Законодатель конкретно не определяет, какими специалистами и какие конкретно профессиональные обязанности ими ненадлежащим образом могут быть исполнены, какие критерии, обоснованные специальными знаниями, могут быть использованы для правовой квалификации профессиональной деятельности и правовой оценки ее неблагоприятных последствий и т.д.

Для успешного выявления и раскрытия таких преступлений следователь (дознаватель) должен обладать знаниями, как о фактическом содержании обстоятельств преступного события, так и об обусловленных спецификой криминального деяния особенностях производства процессуальных действий и осуществления мероприятий, обеспечивающих процесс расследования.

Для разработки методики расследования таких преступлений, во-первых, необходимо знание криминалистической характеристики преступного деяния, совершенного в определенной сфере профессиональной деятельности вследствие ненадлежащего исполнения субъектом своих профессиональных обязанностей, а именно:

- с нарушением каких конкретно правил связано ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей;

- какими нормативными правовыми актами эти правила установлены;

- какой вид профессиональной деятельности, или какие технологические процессы эти правила регламентируют;

- какое конкретно нарушение допущено, и какие последствия оно повлекло;

- каков механизм развития неблагоприятного процесса, повлекшего уголовно наказуемое последствие;

- при каких фактических условиях общественно опасные последствия, возникшие вследствие несоблюдения определенных правил, не влекут уголовной ответственности и др.

Во-вторых, какие специфические признаки (свойства, отношения) профессиональной деятельности субъекта преступного посягательства, в общем, и его профессиональных обязанностей, в частности, обусловливают особенности организации процесса расследования в целом и фактического производства процессуальных и непроцессуальных действий каждого в отдельности.

Большинство предлагаемых методик расследования преступлений по своей структуре представляют с той или иной мерой полноты описание элементов отдельного вида или определенной группы преступных деяний и комплекс организационно-тактических рекомендаций по производству отдельных процессуальных действий. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть любой учебник по криминалистике или любое учебное пособие, посвященное особенностям расследования преступлений. Примерно такую же структуру имеет и подавляющее большинство кандидатских диссертаций, посвященных исследованию проблем расследования преступлений. Как правило, в создании таких криминалистических методик отсутствует системный подход к исследованию проблемных вопросов теории и методологии изучения явления и закономерностей его развития как объекта реальности, а также системный анализ познания его элементов в их динамике, обусловленной внутренними и внешними их причинно-следственными отношениями. Уровень проникновения в фактическое содержание указанных отношений обеспечивает достоверность характера причинно-следственной связи между деянием субъекта и наступившими последствиями в результате его совершения. На основе выводов исследования причинно-следственных отношений между факторами, обусловившими наступление общественно опасных последствий, устанавливается причинно-следственная связь как элемент объективной стороны действия (бездействия), что позволяет определить его как виновное или невиновное деяние.

Обеспечить полноту и эффективность, т.е. полезность разрабатываемых криминалистических методик для правоприменительной практики призвана научно-исследовательская деятельность, направленная на разработку системы научных принципов, идей, методологических положений, методических критериев и т.п., обобщающих практический судебно-следственный опыт выявления и раскрытия преступлений и отражающих закономерности, с одной стороны, совершения криминальных действий, а с другой, организации и осуществления профессиональной деятельности на стадии досудебного производства по уголовным делам. Содержание указанной научно-исследовательской работы по своей сути есть криминалистическая теория³ расследования преступлений.

Криминалистическая теория расследования преступлений – это система научных принципов, идей, обобщающих опыт судебно-следственной практики и отражающих закономерности совершения преступных посягательств и профессиональной деятельности по их расследованию.

В своих положениях криминалистическая теория расследования преступлений должна опираться не только на требования закона, достижения криминалистики и других юридических наук, но также на знания логики, теории систем, общей психологии, теории человеческой деятельности, теории принятия решений, управления, на специальные знания, относящиеся к определенной сфере человеческой, в том числе профессиональной, деятельности и т.д. В качестве методов познания должны использоваться такие адаптированные к решению криминалистических задач методы, как системный подход, системный и факторный анализ, моделирование, абстрагирование, формализация, метод экспертных оценок и многие другие научные методы.

Выше изложенное в полной мере относится к научному исследованию проблем расследования неосторожных ятрогенных преступлений, совершаемых медиками вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей и профессионального долга или незаконной деятельности по оказанию либо неоказанию медицинской помощи гражданам.

Криминалистические изыскания в области теории расследования ятрогенных преступлений, осуществляемые на стыке уголовно-правовых, судебно-медицинских и медицинских наук, на основе использования положений теории систем являются новым и актуальным направлением науки криминалистики.

Для своевременного выявления и объективного исследования криминальных действий в сфере здравоохранения особую сложность представляет криминалистический анализ информации, содержащейся в материалах предварительной проверки или уголовного дела. Чтобы сделать аргументированные выводы об адекватности действий и виновности или невиновности медицинского работника в каждом конкретном случае оказания медицинской помощи, имевшей неблагоприятный исход, необходимы не только знания процесса врачевания конкретной патологии, но и криминалистическое мышление, основанное на принципах теории расследования преступлений, разрабатываемой на базе методов системного (комплексного) подхода и системного анализа.

Для того чтобы принимать обоснованные и взвешенные решения по ятрогенным событиям на стадиях предварительной проверки, а затем досудебного следствия и судебного производства необходимо определить ряд важнейших понятий, относящихся к предмету расследования, создать научно-обоснованную систему таких понятий, а также разработать криминалистическую характеристику и классификацию преступных ятрогенных деяний и их следов. Наши исследования показали, что обоснованное объективное разрешение проблем, возникающих в ходе проверки заявлений граждан, предварительного и судебного следствия по делам указанной категории преступных посягательств, требует создания специальной криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений.

В качестве предпосылок создания криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений следует выделить следующие положения:

- ведущиеся научные разработки в криминалистике, посвященные созданию криминалистической теории расследования преступлений, в том числе теорий расследования преступлений отдельных видов (подвидов) или определенных групп (подгрупп) на основе системного подхода и системного анализа, как криминальной деятельности, так и криминалистической, направленной на установление и исследование обстоятельств преступного события с целью изобличения лица, совершившего преступное деяние⁴;

- разработанные в криминалистике основы выявления, расследования и раскрытия преступлений, совершаемых в сфере профессиональной деятельности и обусловленных неисполнением или ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей⁵;

- вывод, сделанный нами при разработке методики расследования ятрогенных преступлений и методики поддержания государственного обвинения по делам об указанной группе преступлений, а также изучение работ других авторов по этой теме⁶, о том, что для разработки полноценной общей методики расследования ятрогенных преступлений и на ее основе разработки целостных эффективных криминалистических методик расследования ятрогенных преступлений, совершаемых при оказании отдельных видов МП (скорой медицинской помощи, специализированной и т.д.) или медиками, специализирующимися по лечению определенных групп пациентов (врачи-педиатры, кардиохирурги, гинекологи и т.д.), по оказанию МП по определенным видам патологий (например, некоронарогенным заболеваниям сердца, инфекционным заболеваниям кожи и др.) и т.д., необходимо создание системы знаний о наиболее важных теоретических и методологических положениях, сочетающих знания юридические (уголовного права, уголовного процесса, криминалистики и др.) и специальные медицинские знания (из области клинической медицины, теории судебной медицины, судебной медицинской экспертизы, патологоанатомии, различных медицинских учений (о диагнозе, о патологиях, о повреждениях, о ятрогениях и др.) и т. д.;

- кардинальные изменения в постперестроечный период правового регулирования правоотношений в системе здравоохранения «пациент – медик» и «пациент – лечебно-профилактическое учреждение», произошедшие после принятия Конституции РФ⁷ и Федерального закона «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993)⁸, которые направлены на усиление правовой защиты конституционных прав граждан на охрану здоровья и получение медицинской помощи (ст. 41 Конституции РФ);

- увеличивающееся в медицинской практике число криминальных ятрогений, представляющих собой неблагоприятные последствия ненадлежащим образом оказанной медицинской помощи в виде причинения смерти или вреда здоровью пациентам вследствие ненадлежащего исполнения медиками своих профессиональных обязанностей и профессионального долга⁹;

- латентный характер ятрогенных преступлений, обусловленный, с одной стороны, отсутствием у следователей знаний об особенностях установления и исследования обстоятельств преступного ятрогенного события и навыков формирования доказательственной базы по уголовным делам о преступлениях этой группы; с другой стороны, корпоративным противодействием медиков уголовному преследованию медицинских работников, совершивших преступное посягательство на жизнь или здоровье человека вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей;

- наличие специфической следовой картины ятрогенных преступлений, требующей научной разработки: медико-криминалистических критериев оценки профессиональной деятельности по оказанию медицинской помощи, имевшей неблагоприятный исход¹⁰; определения криминалистического понятия ятрогенного преступления как наиважнейшей формы криминалистического мышления; методов криминалистического исследования механизма ятрогенного посягательства; обоснованных критериев правовой оценки заключений судебно-медицинских экспертиз качества медицинской помощи, имевшей неблагоприятный исход¹¹ и т. д.;

- специфика «профессиональной медицинской» преступности и существенно изменившееся уголовно-процессуальное законодательство требуют высокого уровня профессиональной подготовки следователя, обусловливают потребность судебно-следственной практики в разработке эффективного криминалистического инструментария, новых средств и методов уголовного преследования медиков, совершивших преступные ятрогенные посягательства;

- возрастающие требования к следственной деятельности не только в плане качества расследования, но и рационального использования временных, кадровых, материально-технических, информационных и иных ресурсов, обеспечивающих предварительное расследование;

- недостаточная полнота, логическая незавершенность проводимых ранее¹² и ведущихся в настоящее время криминалистических изысканий по разработке научно-практических рекомендаций и методик расследования преступлений, совершаемых медиками при оказании МП гражданам.

Отдельными авторами при выделении группы преступлений, по поводу расследования которой ими разрабатываются научно-практические рекомендации, не учитывается закономерная связь между объемом и содержанием понятия, а именно: «увеличение объема понятия ведет к образованию понятия с меньшим содержанием»¹³. То есть, чем больше составов включается в группу преступлений, тем менее насыщено содержание элементов методики расследования, разработка которой ориентирована на объединяющие их признаки.

Так, на наш взгляд, логически необоснованно, а потому практически нецелесообразно включать в группу неосторожных ятрогенных преступлений, совершаемых в рамках профессиональной деятельности – осуществления процесса оказания медицинской помощи пациентам и выполнения диагностических, лечебных и профилактических мероприятий, должностные преступления (злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, халатность), которые никак не могут быть отнесены к неосторожным «профессиональным» преступлениям, а также иные преступления (например, незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами (ст. 220 УК РФ)¹⁴. Также полагаем, что невозможно разработать единый комплекс научно-практических рекомендаций или целостную методику расследования неосторожных и умышленных преступлений, связанных с медицинской деятельностью¹⁵. Ни в первом, ни во втором вариантах приведенной классификации нет единого ни уголовно-правового, ни криминалистического основания для выделения указанных преступлений в отдельную группу, что позволяло бы разработать единый для их выявления и раскрытия системный методический комплекс организационно-тактических рекомендаций. Подобные классификации себя не оправдывают, так как разработать целостную методику расследования такой группы преступлений, безусловно, не реально: во-первых, они совершаются разными по своему статусу субъектами и при осуществлении разных видов деятельности; во-вторых, особенности способа совершения посягательства обусловлены спецификой содержания профессиональной или должностной деятельности; в-третьих, различны по своей сущности мотив и цели посягательства; в-четвертых, следообразование преступных деяний настолько различно по своему механизму и содержанию, что оно фактически исключает разработку едино-цельных научно-методических рекомендаций по производству процессуальных действий и практически значимого криминалистического инструментария в виде программ и алгоритмов расследования.

Перечисленные выше общие предпосылки создания криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений можно конкретизировать и сгруппировать как медико-правовые, уголовно-правовые и криминалистические.

Медико-правовые предпосылки. Произошедшие в России существенные перемены в общественном самосознании трансформировали оценку содержания общественных отношений во многих социальных сферах, включая здравоохранение. Взаимоотношения между медицинскими работниками и гражданами, обращающимися к ним за медицинской помощью (МП), изменились коренным образом. Во многом этому способствовало принятие новой Конституции РФ, Федерального закона «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993) (далее – Основы) и других нормативных правовых актов, кардинально изменивших нормы, регламентирующие указанные отношения: появился правовой статус пациента и лечащего врача.

Под влиянием указанных перемен в медицинской деятельности по оказанию помощи пациентам сформировались основные принципы ее осуществления и дальнейшего развития.

Принцип правового регулирования процесса оказания МП. Процесс оказания медицинской помощи есть профессиональная деятельность, сущность которой представляют отношения медика и пациента, регулируемые действующим законодательством, т.е. это правоотношения двух субъектов, имеющих определенные права и обязанности. Медик организует врачебный процесс, определяет тактику и методику лечения, несет ответственность за обоснованность принимаемых решений и за результат оказанной помощи. Любое медицинское вмешательство, выполняемое в ходе врачебного процесса или как разовая медицинская услуга, «включая вмешательство с исследовательскими целями, должно осуществляться в соответствии с профессиональными требованиями и стандартами»¹⁶.

Принцип надлежащего квалифицированного оказания МП. Профессиональная деятельность медицинских работников по оказанию помощи гражданам имеет свои специфические особенности. Выражаются они, «в частности, в том, что даже незначительное отступление от принятых в медицине правил и способов лечения может в ряде случаев привести к тяжелым последствиям, к неблагоприятным исходам для здоровья и даже жизни человека»¹⁷.

Принцип информированности пациента о рисках планируемой МП. Пациент должен быть проинформирован о тех нежелательных и неблагоприятных последствиях, которые не возможно заранее предусмотреть и которые могут объективно возникнуть в связи с надлежащими действиями медика как неизбежное следствие, обусловленное определенными обстоятельствами, независящими от его воли как исполнителя медицинской услуги. Процедура оформления информированного добровольного согласия пациента на применение в его интересах определенных средств и методов диагностирования и лечения или отказа от них закреплена в Основах (ст.ст. 30, 31, 32, 33).

Принцип равной доступности МП приемлемого качества. Согласно этого принципа «стороны, исходя из имеющихся потребностей и ресурсов, принимают необходимые меры, направленные на обеспечение в рамках своей юрисдикции равной для всех членов общества доступности медицинской помощи приемлемого качества»¹⁸.

В современных условиях качественно иным образом формируются обязанности врача, которые уже нельзя выразить однозначно простой фразой «помогать и не вредить». Деятельность врача, как и прежде, «направлена на достижение «благополучия» больного, однако сегодня считается оправданным, чтобы уже не только врач, но и сам больной определял смысл и содержание этого понятия»¹⁹. Данная тенденция обусловлена влиянием ряда факторов. «Во-первых, современная медицина (как в теоретическом, так и в инструментальном аспекте) стала сложнее, чем прежде, вследствие чего взаимодействия врача и больного часто бывают обезличены. Возросли специализация и размеры соответствующих медицинских учреждений (поликлиник, больниц, научно-исследовательских институтов, медицинских центров), что в еще большей мере ускорило и углубило процесс деперсонализации их отношений. Во-вторых, заметно возросло число ятрогенных заболеваний, т.е. заболеваний, обусловленных медицинским вмешательством в течение болезни, что способствовало развенчанию мифа о «мудрости» и «непогрешимости» врача. В-третьих, стало очевидным, что врач и больной могут (по самой структуре своей личности) значительно отличаться друг от друга (различие в образовании, в материальном положении), в связи с чем была поставлена под сомнение способность врача всякий раз правильно понимать ценностные ориентации клиентов и принимать адекватные им решения»²⁰. Перечисленные факторы создают правовые проблемы, касающиеся оснований и пределов ответственности медицинских работников, определения способа и круга субъектов посягательства, обстоятельств, исключающих преступность деяния, и т.д.

В медицинской науке активно формируются учения о методах оценки качества медицинской помощи²¹, о ятрогениях²², о методах исследования неблагоприятных исходов оказания медицинской помощи²³, о терминальных состояниях²⁴, о судебно-медицинской экспертизе качества оказания медицинской помощи²⁵ и т. д. Интеграция этих медицинских знаний в криминалистику во многом определяет направления формирования криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений.

Уголовно-правовые предпосылки. К отдельным вопросам правовой оценки профессиональной деятельности медиков по оказанию пациентам медицинской помощи, имевшей неблагоприятный исход, обращались ученые юристы С.Н. Трегубов (1904г.), В.Н. Ширяев (1904г.), Г.И. Дембо (1925г.), А.Л. Маковский (1959г.), А.В. Тихомиров (1997, 1998 г.г.) и др., ученые медики и судебные медики Ю.П. Эдель (1927г.), Т.Д. Эпштейн (1927г.), А.Д. Гусев (1935г.), Н.И. Краковский (1959), Ю.Я. Грицман (1959), И.Ф. Огарков (1966г.), Ю.Д. Сергеев (2001), С.В. Ерофеев (2001) и др.

Вопросам уголовно-правовой квалификации, основаниям и пределам уголовной ответственности медиков за преступные посягательства, совершаемые ими в процессе оказания медицинской помощи гражданам, были посвящены исследования Ф.Ю. Бердичевского (1966, 1970 г.г.), И.Ф. Крылов (1972), Ю.А. Звездиной (2001 г.), Г.В. Овчинниковой (2004 г.), В.А. Сальникова (2002 г.), С.Г. Стеценко (2002, 2004 г.г.), О.Ю. Александрова с соавторами (2006) и др.

Изучение работ указанных авторов позволяет сделать вывод о том, что посягательства на жизнь или здоровье пациентов медики совершают вследствие неисполнения существующих правил оказания медицинской помощи, невнимательного отношения к их самочувствию и полного равнодушия к их страданиям. Однако часто неблагоприятный исход медицинской помощи связан с действиями, обусловленными обстоятельствами, исключающими преступность деяния медиков.

Наибольшую сложность представляют вопросы аргументации оснований и пределов уголовной ответственности, что во многом объясняется отсутствием нормативного правового закрепления правил оказания МП и медицинских технологических стандартов, регламентирующих врачебный процесс. Именно с этим обстоятельством связана незавершенность большей части научных исследований проблем уголовно-правовой квалификации деяний медиков, повлекших смерть пациентов либо причинение вреда их здоровью. Камнем преткновения остается определение причинно-следственной связи между деянием медика и наступившим неблагоприятным исходом МП. По этому вопросу нет единого мнения у самих юристов, что довольно часто позволяет судебным медикам «диктовать» следователям и суду свою точку зрения и, превышая свою компетенцию, делать выводы относительно такого элемента объективной стороны преступного деяния как причинно-следственная связь между деянием субъекта и наступившими последствиями. Установление причинно-следственной связи невозможно без определения механизма преступного посягательства, познание которого требует разработки медико-криминалистических критериев анализа профессиональной деятельности по оказанию медицинской помощи, имевшей неблагоприятный исход. Такие разработки должны вестись на основе изучения технологии осуществления врачебного процесса и выполнения медицинских мероприятий, особенностей развития патологического процесса и т.д. Чтобы решать на практике эти задачи, требуются серьезные научно-исследовательские разработки по созданию теоретических и методологических положений, которые позволяли бы сформировать оптимальный комплекс рекомендаций по расследованию ятрогенных преступлений, сконструировать содержательные методики их расследования (по субъектам, видам оказания МП и т.д.).

Рассмотрим краткую уголовно-правовую характеристику неосторожного ятрогенного преступления.

Ярким примером преступной ятрогении являются действия врача-гинеколога Н., совершенные им при оказании медицинской помощи двадцатилетней А. Пациентка поступила для удаления внутриматочной спирали. Нарушив требования медицинских правил, Н. допустил сквозные повреждения стенки матки и стенки тонкой кишки потерпевшей. В результате возник реактивный перитонит. Чтобы спасти жизнь пациентки, потребовалась немедленная операция: у больной была ампутирована матка и произведено ушивание тонкой кишки. В результате А. утратила способность к деторождению²⁶.

Очевидно, что совершено неосторожное преступление: деяние Н. общественно опасное, запрещено действующим уголовным законом под угрозой наказания, виновно.

В соответствии со ст. 26 УК РФ преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности.

Неосторожное ятрогенное преступление есть посягательство на жизнь или здоровье гражданина при оказании ему МП вследствие небрежного или легкомысленного исполнения медицинским работником своих профессиональных обязанностей, повлекшего причинение смерти или тяжкого вреда здоровью потерпевшему²⁷.

Объектом рассматриваемых преступлений являются общественные отношения в сфере медицины, обеспечивающие безопасность здоровья человека и его жизни.

Непосредственным объектом посягательства являются здоровье и жизнь человека. Здоровье определяется как нормальная деятельность организма, его полное физическое и психическое благополучие. Оно есть высшее неотчуждаемое первостепенное благо каждого человека, и только он вправе им распоряжаться. В качестве объекта отдельного преступного посягательства выступает личное здоровье конкретного гражданина, которое рассматривается как медико-биологический статус индивида. В результате посягательства на него нарушается физическое или психическое благополучие организма, надлежащая его деятельность. Здоровье есть динамическая категория, оно подвержено физиологическим и патологическим изменениям. Для его коррекции и существует медицина. Специально подготовленные медицинские работники в целях улучшения, восстановления, укрепления и поддержания состояния здоровья граждан оказывают им медицинскую помощь. Если МП не оказывается или оказывается ненадлежащим образом, то в результате этого наступают нежелательные или неблагоприятные последствия (ятрогении), причиняющие существенный вред здоровью или влекущие летальный исход. В таких случаях в действиях медицинского работника усматривается общественно опасное посягательство на здоровье или жизнь человека; указанные последствия должны находиться в причинной связи с совершенным медиком деянием, не соответствующим правилам (стандартам) оказания медицинской помощи и профессиональному долгу.

Объективная сторона ятрогенных преступлений выражается в определенном действии или бездействии медработника, нарушающим при исполнении своих профессиональных обязанностей по оказанию медицинской помощи те или иные правила (стандарты) ее осуществления или не соблюдающим меры предосторожности, не проявляющим должной заботы о состоянии здоровья пациента и причиняющим этим потерпевшему вред здоровью либо смерть.

Изученные нами материалы судебно-следственной и судебно-медицинской практики свидетельствуют о том, что причиной ятрогений, как правило, является субъективный фактор, обусловленный неполнотой обследования или недооценкой полученных клинических данных о состоянии здоровья пациента и назначением непоказанного либо недостаточного лечения или несвоевременным принятием решения об оказании ему необходимой МП. Именно на этих стадиях врачебного процесса совершается медиками наибольшее число небрежных или легкомысленных действий вследствие проявляемой ими самоуверенности и равнодушного отношения к состоянию здоровья пациентов. Как отмечают психологи, “ни одна из проблем оценки и принятия решений не таит в себе такой угрозы, как излишняя самоуверенность”²⁸.

Совершение неосторожных действий, приводящих к возникновению ятрогений, объясняется главным образом недисциплинированностью, беспечностью некоторых медиков, их небрежным, легкомысленным отношением к исполнению своих профессиональных обязанностей, невнимательным отношением к здоровью и жизни пациентов, а также принятием на себя функций, которые они не способны осуществить из-за отсутствия должной квалификации, необходимого опыта, требуемых знаний и т.п.

Ятрогенное преступление признается совершенным по легкомыслию, если медик, его совершивший, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение этих последствий.

Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия составляет интеллектуальный элемент легкомыслия, а самонадеянный расчет на их предотвращение – её волевой элемент.

Интеллектуальный элемент легкомыслия характеризуется предвидением возможности общественно опасных последствий, но при этом опускается психическое отношение к действиям. Объясняется это тем, что сами действия, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. Медик, действующий по легкомыслию, всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для пациента и именно поэтому стремится к их предотвращению. Таким образом, действуя легкомысленно, он сознает потенциальную общественную опасность своего деяния.

При легкомыслии возможность наступления неблагоприятного исхода оказания МП предвидится как абстрактная: врач предвидит, что подобного рода его действия могут повлечь за собой нежелательные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят. При легкомыслии медик легковесно, несерьёзно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление нежелательного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать этому. Необходимо отметить, что в таких случаях отсутствует не только желание, но и сознательное допущение нежелательных последствий, более того, виновный стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Несмотря на распространенность неосторожных ятрогенных преступных деяний подавляющая их часть остается латентной. В значительной степени высокий уровень латентности обусловлен отсутствием независимого экспертного анализа качества оказания медицинской помощи в лечебно-профилактических учреждениях (ЛПУ). В результате остается «скрытой» информация о частоте ятрогенной патологии среди причин ухудшения здоровья, инвалидности и летальных исходов. Наличие преступных ятрогений вуалируется внутренними документами, скрывается руководителями ЛПУ, и, как правило, информация об этом не выходит за пределы внутриведомственных обсуждений. Вопрос «почему же врачи сознательно стараются обелить и защитить виновных товарищей»²⁹ всегда ставился юристами перед медицинской общественностью и всегда оставался без ответа.

Часто в медицинской литературе можно встретить попытку авторов-медиков, во что бы то ни стало, исключить правовые основания для ответственности своих коллег. Так, по мнению академика Н. М. Амосова “нужно доверять совести врача, так как никакие юридические законы не могут её заменить”. Между тем на первый взгляд эффективное выражение не возможно признать правильным, так как в нём противопоставляются тесно связанные одна с другой морально-этическая и правовая сторона деятельности врача. Это заявление Н. М. Амосова было справедливо прокомментировано профессором Санкт-Петербургского университета М. Д. Шаргородским: “Конечно, никакие юридические законы не могут заменить совести врача, но и совесть не может заменить юридических законов по той простой причине, что совесть не у всех имеется”³⁰.

Криминалистические предпосылки. Отдельные методические рекомендации по особенностям расследования преступлений, совершенных по неосторожности медицинскими работниками при оказании медицинской помощи, разрабатывались Бердичевским Ф.Ю. (1966, 1970 г.г.), Крыловым И.Ф. (1972 г.), Кореневским Ю. (1998 г.) и др.

Методики расследования преступлений, совершаемых медицинскими работниками вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей по оказанию пациентам медицинской помощи, и поддержания государственного обвинения по делам о ятрогенных преступлениях в суде были разработаны нами в 2000³¹ и опубликованы в 2003, 2004, 2006, 2007 г.г.³². При работе над ними мы пришли к выводу, что требуются серьезные научные исследования на стыке криминалистики и клинической и судебной медицины по разработке теоретических и методологических положений, необходимых для продолжения формирования криминалистических методик расследования ятрогенных преступлений, совершаемых при оказании отдельных и специальных видов МП, разными специалистами, отдельным категориям пациентов, при выполнении различных медицинских мероприятий по диагностике и лечению отдельных патологий и т.д. Например, с учетом частоты совершаемых ятрогенных посягательств, требуется углубленная разработка методик расследования сложных по своему механизму ятрогенных преступлений, совершаемых при родовспоможении, при оказании медицинской помощи кардиологическим больным, при выполнении хирургических операций и т.д.

Чтобы разработать методику расследования различных подгрупп ятрогенных преступлений и предложить практическим работникам эффективный криминалистический инструментарий, позволяющий получить, сохранить, изучить и оценить доказательства совершения посягательства, причастности заподозренного лица к событию преступления, его виновности, необходимо вначале выделить указанные преступления по признаку оптимальной однородности их характеристики, содержание которой составляет описание основных элементов; в логике это определяется как информация о логическом содержании, т.е. информация об объеме выделяемых по простому или сложному признаку явлений (объектов) и об их основных системообразующих элементах. Так как речь идет о преступлениях, представляющих в быту (в жизни общества) реальные явления, уже свершившиеся (т.е. бывшие в прошлом), то, как любое явление реальной действительности, преступление есть динамичная система, которая возникает, развивается и угасает, т.е. она материальна, ей присуща пространственно-временная категория. Динамична система при наличии достаточной совокупности определенных составляющих ее частей (элементов), имеющих определенные свойства, позволяющие им находиться в определенной взаимосвязи, взаимозависимости и взаимообусловленности. Последние обеспечивают специфическую картину следообразования преступного деяния. Выделить явление как систему и определить ее динамичность позволяет системный подход и системный анализ, разрабатываемый теорией систем.

Совокупность указанных отношений между элементами системы позволяет выделить их как значимые для исследователя с учетом поставленных им задач³³ и рассматривать их как структурообразующие факторы – элементы, находящиеся между собой в определенных корреляционных связях, образующих в своей динамичной совокупности причинную связь, обусловливающую наступление определенного результата. Изучение структуры преступления позволяет выделить наиболее существенные механизмы его совершения³⁴. Сложность расследования «профессиональных» преступлений заключается в том, что указанные механизмы развиваются внутри процесса профессиональной деятельности или во взаимосвязи с ним. По ятрогенным преступлениям в качестве криминалистически значимых выступают процессы развития самой патологии (неизлечимого или запущенного заболевания, стремительно развившейся патологии, серьезной травмы, их осложнений и т.д.).

Указанными трудностями исследования преступлений, связанных с профессиональной деятельностью, тем более в которой применяются сложные, часто агрессивные по своему воздействию на организм человека средства и технологии, обусловлена необходимость определить фактическое содержание преступного деяния, каковым является криминалистически значимая информация о нем. В логике это называется «определение фактического содержания понятия». Таким образом, мы подходим к необходимости и важности определения криминалистического понятия преступления. Понятие является основной формой мышления³⁵. Криминалистическое понятие преступления есть наиважнейшая форма криминалистического мышления, на основе которого осуществляется криминалистический анализ события; на начальном этапе расследования – это событие с признаками преступления, затем это событие деяния, содержащего состав преступления, или отсутствие события либо состава преступления (ст. 24 УПК РФ).

Существующая судебно-следственная практика выявления и расследования преступлений, совершаемых при оказании МП гражданам, достаточно противоречива в силу отсутствия у сотрудников правоохранительных органов знаний и навыков их выявления и раскрытия.

Как показали результаты анкетирования следователей и прокуроров, 96 % из них не имели в своей практике дел о ятрогенных преступлениях.

Дефицит у следователей знаний об особенностях расследования ятрогенных преступлений, отсутствие опыта и навыков по установлению обстоятельств криминального ятрогенного события и формированию доказательственной базы в значительной мере способствуют сохранению высокого уровня латентности преступных деяний в сфере здравоохранения и их безнаказанности. Так, из 82 изученных нами актов ведомственных экспертов ЛПУ, в которых анализировались ятрогенные случаи с летальным исходом, в 37 случаях, по нашему мнению, имелись основания для принятия решения о возбуждении в отношении лечащих врачей уголовных дел³⁶.

В последние годы наметились явные тенденции к осмыслению проблем уголовного преследования медицинских работников, допускающих преступную небрежность и преступное легкомыслие при оказании помощи пациентам, и к активному формированию судебно-следственной практики. Однако, последняя, как мы уже отметили, в регионах Российской Федерации неоднозначна и противоречива, что является подтверждением недостаточности теоретической разработки проблем выявления и расследования неосторожных ятрогенных преступлений.

Для состояния имеющейся следственной практики характерным остается то, что большее количество возбуждаемых уголовных дел прекращается на стадии предварительного расследования. Анализ материалов прекращенных уголовных дел (61), возбужденных в отношении медиков по ч. 2 ст. 109 УК РФ, показал, что в обоснование принятия решения об их прекращении были положены небесспорные по полноте проведенных исследований (33), а порой даже противоречивые выводы (25) заключений судебно-медицинских экспертиз качества оказания медицинской помощи (СМЭ КМП). Прежде всего, это относилось к определению судебными медэкспертами содержания и характера причинно-следственной связи между деянием медика и наступившим неблагоприятным исходом МП, что, бесспорно, выходило за пределы их специальных знаний. Несмотря на то, что причинно-следственная связь является элементом объективной стороны преступного деяния, установление и оценка которого относится к исключительной компетенции следователя, следствие часто «слепо» соглашается с некомпетентными выводами экспертов об отсутствии «прямой причинно-следственной связи» между ненадлежащими действиями медиков и наступившим неблагоприятным исходом МП. Из более чем 400 изученных нами экспертных заключений судебные медики на вопрос следователя о наличии прямой причинно-следственной связи между действиями медиков и наступившими неблагоприятными последствиями МП только в 11 случаях дали ответ, что установление подобной связи вне их компетенции и является прерогативой следственных органов и суда. Особенно этот показатель вырос в последние два года (2006-2007г.г.). Но в остальных случаях судебные медики, даже когда такой вопрос им и не ставился, брали на себя «смелость» давать уголовно-правовую оценку – устанавливать или исключать элемент объективной стороны деяния, т.е. прямую причинно-следственную связь. Задача судебных медиков экспертов – установить содержание и характер причинно-следственных отношений между факторами, обусловившими наступление неблагоприятного исхода оказанной пациенту МП. Такими факторами являются: нарушение правил оказания МП, ятрогенный дефект, ятрогения, непосредственная причина неблагоприятного исхода. Описание причинной связи между ними составляет характеристику механизма ятрогенного посягательства.

Подобное положение, когда отсутствуют при формулировании вопросов судебным экспертам понимание совершенного медиком противоправного деяния и критическая оценка выводов судебной экспертизы, свидетельствует, по меньшей мере, о слабой криминалистической подготовке работников правоохранительных органов по расследованию преступлений, совершаемых медиками вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей и профессионального долга.

В полной мере указанные недостатки можно отнести и к деятельности государственных обвинителей, которым приходится поддерживать обвинение в судах по делам о преступных ятрогениях.

Как показали результаты анкетирования следователей, а также надзирающих за следствием прокуроров и государственных обвинителей, проходивших обучение в Санкт-Петербургском юридическом институте Генеральной прокуратуры Российской Федерации с 2000 по 2007 г.г. только 9,8% из них знакомы с практикой уголовного преследования медиков за совершение ими преступлений против здоровья и жизни человека. 75% уголовных дел, указанных респондентами, были прекращены на стадии досудебного расследования, по 5% рассмотренных в суде дел были вынесены оправдательные приговоры.

Результаты изучения материалов уголовных дел, по которым были вынесены оправдательные приговоры, показывают, что в основу вынесения таковых были положены выводы повторных СМЭ, назначенных судом, как правило, по ходатайству защиты. Осуществленный нами анализ указанных экспертных заключений с привлечением специалистов – экспертов БСМЭ, ведомственных экспертов лечебно-профилактических учреждений и опытных врачей-клиницистов показал, что выводы их противоречили исследовательской части или содержали не подтвержденное медицинскими исследованиями утверждение об отсутствии причинной связи между небрежным, легкомысленным исполнением медиком своих профессии-ональных обязанностей и наступившим неблагоприятным исходом МП.

По нашим данным с 2004 года отмечается тенденция увеличения количества возбуждаемых против недобросовестных медиков уголовных дел и выносимых судами обвинительных приговоров³⁷.

Наличие такой ситуации в сфере уголовного преследования лиц, совершающих ятрогенные преступления, в сочетании с недостаточной правовой регламентацией отношений «медик – пациент» и криминализацией сферы медицинских услуг требуют проведения серьезных научных исследований, которые могли бы служить надежной основой для разработки эффективных криминалистических рекомендаций практическим работникам по выявлению и расследованию преступных ятрогенных посягательств на жизнь и здоровье человека.

Ф.Ю. Бердичевский отмечает: «Не имея четкого представления о специфике профессиональных правонарушений медиков и испытывая значительные трудности в их уголовно-правовой оценке, следователи, прокуроры и судьи, сталкиваясь с такими правонарушениями, зачастую перекладывают ряд своих функций на различные учреждения здравоохранения и экспертные комиссии судебных медиков. Сложившееся положение в значительной мере объясняется недостаточным вниманием юридической науки к проблемам уголовной ответственности медиков за профессиональные правонарушения.

Иным всегда было отношение к названной проблеме со стороны медиков. До последнего времени эта тема не сходит со страниц медицинской печати, являясь предметом оживленных дискуссий и специальных монографических исследований. Однако попытки медиков самостоятельно решить эти чисто правовые вопросы не смогли внести в них достаточной ясности»³⁸. Эти выводы Ф.Ю. Бердичевским были сделаны более тридцати лет назад, однако они остаются актуальными и сегодня, даже, несмотря на то, что в последнее десятилетие появились авторы медики, имеющие второе высшее юридическое образование и активно пишущие на правовые темы, связанные с медицинской деятельностью. Как правило, оценка указанными авторами конфликтных ситуаций, возникающих в связи с неудовлетворенностью пациентов оказанной им медицинской помощью, и предлагаемые ими рекомендации по их разрешению, не всегда корректны и профессиональны с правовых позиций.

В современных условиях возрастающий поток обращений граждан в правоохранительные органы с заявлениями о фактах ненадлежащего оказания медицинской помощи вследствие небрежного, легкомысленного исполнения медиками своих профессиональных обязанностей³⁹ обусловлен во многом отсутствием четкого правового механизма реализации и защиты конституционного права граждан на надлежащую медицинскую помощь.

Динамику отрицательных тенденций в здравоохранении в значительной мере стимулирует профессиональная корпоративность в медицинской среде, опасность которой обществом еще не осознана в полной мере. А именно этим обстоятельством во многом объясняется как существующая среди медицинских работников уверенность в своей безнаказанности, и как следствие этого высокая латентность ятрогенных правонарушений, так и оказываемое медиками, включая судебных медицинских экспертов, изощренно завуалированное противодействие следственным органам и суду. Такова объективная действительность, связанная с ятрогенными посягательствами на жизнь и здоровье человека, как социальным выражением сущности криминальной деятельности в сфере здравоохранения.

Изложенные обстоятельства убедительно подтверждают тот факт, что практика уголовного преследования за ятрогенные преступления остро нуждается в новых теоретических обобщениях и всесторонних исследованиях этой группы преступных посягательств. Необходима разработка новых средств и методов расследования преступных ятрогений с одновременным интенсивным развитием смежных областей знания, приводящим в результате интеграции знания к образованию новых частных криминалистических теорий. Это, по мнению Р.С. Белкина, является признаком необходимости изменения системы частных криминалистических теорий, в том числе и зарождения новых теорий. В связи с этим, он отмечал, что «система частных криминалистических теорий соответствует основным направлениям теоретической деятельности, потребность в которой испытывает практика борьбы с преступностью; эта теоретическая деятельность осуществляется комплексом наук, частные криминалистические теории выражают ее результаты в области криминалистики»⁴⁰.

Одним из важных направлений развития криминалистики как науки, обеспечивающих подготовку научных рекомендаций по совершенствованию следственной практики является разработка научных основ криминалистической классификации и криминалистической характеристики отдельных видов или групп преступлений. В контексте настоящего исследования речь идет о группе неосторожных ятрогенных преступлений, как разновидности посягательств на жизнь и здоровье людей при оказании им МП. Нельзя не согласиться с утверждением, высказанным А.Ф. Лубиным, что «критерием готовности участников расследования к профессиональному анализу информации, заложенной в следах, служит наличие у них эмпирической базы (прошлого опыта) в виде «следовых картин». Экстраполяция (перенос) прошлого опыта на опыт будущий представляет главнейшую особенность распознавания следов»⁴¹.

Организационное и информационное обеспечение производства расследования ятрогенных преступлений, разработка его методологии чрезвычайно важны в плане защиты прав и интересов как граждан, выступающих в качестве пострадавших пациентов, так и медицинских работников, осуществляющих профессиональную деятельность, с одной стороны, одну из самых гуманных и востребованных человечеством, а с другой, самую травматичную для человека.

Оценка правоприменителями профессиональной деятельности по оказанию МП должна сочетать в себе как юридические, так и медицинские принципы, которые должны сочетаться друг с другом, накладываться один на другой; необходимы два самостоятельных, но взаимосвязанных системных подхода к выявлению и профилактике ятрогенных правонарушений: правового и судебно-медицинского.

Необходима унификация с целью доступности и понятности как самих процессуальных процедур криминалистических исследований с применением специальных медицинских знаний, так и разработка теоретических и методологических общих положений исследования обстоятельств ятрогенного события, т.е. создание основ криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений.

Тревожная динамика противоправных, общественно опасных ятрогенных нарушений обусловливает острую необходимость в расширении и углублении исследований, обеспечивающих создание криминалисти-ческого инструментария для правильного и точного реагирования правоохранительных органов на случаи нарушения конституционных прав человека на охрану здоровья и получение медицинской помощи. В этом плане разработка основ и дальнейшее развитие криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений является важной гарантией создания такого инструментария.

Основаниями для формирования криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений являются: научные разработки общих положений о криминалистической теории расследования преступлений; нормативно-правовая база, регламентирующая отношения в сфере здравоохранения; теория судебной медицины и теория судебно-медицинской экспертизы; правовое осмысление учений о ятрогениях и дефектах медицинской помощи; уголовные дела о противоправных и общественно опасных посягательствах на здоровье и жизнь человека при оказании МП, наносящих существенный вред не только отдельным гражданам, но и общественному здоровью⁴²; наличие специфической следовой картины преступных ятрогений; потребность криминалистической практики в новых средствах и методах борьбы с ними.

Основу указанной теории образуют: совокупность знаний, относящихся как к обычно используемым криминалистикой данным из области процессуального и материального уголовного права и иных традиционных юридических дисциплин, так и знания из области медицинского права, теории судебной медицины и судебной медицинской экспертизы; специальные знания, без которых невозможно развитие криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений, представляющих совокупность специальных сведений из области судебной, а также клинической медицины, включая учения о диагнозе, лечении различных патологий, о ятрогениях, ятрогенных дефектах и т. д.

Основы криминалистической теории расследования преступлений. В разработку основ криминалистической теории расследования преступлений существенную лепту внесли такие известные ученые криминалисты как Р.С. Белкин⁴³, В.С. Бурданова⁴⁴, Г.А. Густов⁴⁵, И.А. Возгрин⁴⁶, В.А. Образцов⁴⁷, В.И. Рохлин⁴⁸, Н.П. Яблоков⁴⁹, В.В. Крылов⁵⁰ и др. Отдельные вопросы этой темы стали предметом исследования О.В. Челышевой⁵¹, И.И. Иванова⁵², А.Ю. Головина⁵³, С.Ю. Косарева⁵⁴, Л.В. Бертовского⁵⁵, С.А. Роганова⁵⁶ и др.

Криминалистическая теория расследования преступлений, по мнению Г.А. Густова, призвана разрабатывать систему знаний о том, как, используя процессуальные средства, от неполных, противоречивых и даже недостоверных данных прийти к знанию достоверному и достаточному для принятия обоснованных решений по уголовному делу; «как организовать расследование, определить направления, задачи, средства, методы поиска, эффективно управлять всеми потоками информации и с наименьшими затратами сил и времени установить истину, реализовать цели судопроизводства»⁵⁷.

Основой криминалистической теории расследования преступлений являются положения об уголовно-процессуальной регламентации процесса расследования преступлений, которое производится в форме предварительного следствия либо в форме дознания «в режиме процессуального доказывания»⁵⁸.

Во многих криминалистических источниках говорится о деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. В.А. Образцов осуществил серьезный анализ указанной деятельности, предприняв попытку разграничения ее на две стадии: раскрытия и расследования, и дать определение понятию «раскрытие»⁵⁹.

По нашему мнению, словосочетание «деятельность по раскрытию и расследованию преступлений» содержит в себе и цель (задачу) – «раскрытие» и процесс, осуществляемый для достижения этой цели (задачи) – «расследование».

Так, В.А. Образцов указывает, что «определяющее значение при юридической интерпретации понятия «раскрытие» имеет его связь с уголовно-правовым понятием «преступление». Вместе с тем, для правильного уяснения сущности понятия надо учитывать, что решение задачи раскрытия преступления в уголовном судопроизводстве возложено законом на ряд органов и лиц…. Используемые для этой цели (задачи) средства имеют существенные особенности, обусловленные «служебной» ролью (функциями)»⁶⁰ правоприменительных органов.

Семантический анализ приведенного текста позволяет сделать вывод о том, что раскрытие преступления – это основная задача, решаемая правоохранительными органами в ходе расследования преступления. «Раскрытие» в рассматриваемом контексте не является актом поведения, а есть конечная цель процесса расследования, как профессиональной деятельности уполномоченных на это лиц. В работе «Основы криминалистики» (1996) В.А. Образцов «раскрытие» обозначает как конечную цель расследования преступления⁶¹, что, по нашему мнению, исходя из признанного толкования понятия этого слова⁶², вполне соответствует его такому применению.

Ряд известных ученых криминалистов также раскрытие преступления называют одной из задач расследования.

Так, А.М. Ларин пишет «задача расследования – раскрытие, пресечение и предупреждение преступлений, изобличение виновных, охрана интересов потерпевших, реабилитация неосновательно обвиненных»⁶³. Раскрыть преступление, значит изобличить лицо его совершившее.

Н.А. Якубович в задачи расследования также включает раскрытие преступления наряду с изобличением виновных лиц и предупреждением преступлений⁶⁴.

Ученые-процессуалисты определяют раскрытие в качестве одной из задач расследования: «Уголовно-процессуальная деятельность в стадии предварительного расследования подчинена решению следующих задач: путем производства следственных действий по собиранию доказательств во взаимодействии с органами дознания, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и при строжайшем соблюдении прав всех участников уголовного процесса раскрыть преступление, объективно установить фактические обстоятельства дела, изобличить виновного и обеспечить привлечение его к уголовной ответственности» ⁶⁵ и т. д.

На момент возбуждения уголовного дела преступление еще не раскрыто, устанавливаются лишь данные, свидетельствующие о наличии признаков общественно опасного, противоправного, запрещенного под страхом уголовного наказания деяния. Подтверждаются эти данные не простой их совокупностью, а системой корреляционно связанных между собой, объективно подтвержденных установленным «следообразованием» криминалистических признаков, позволяющих получить обоснованное представление об исследуемом явлении, как об общественно опасном и противоправном деянии. Только в этом случае можно говорить о наличии достаточных оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела. На этой стадии речь еще не идет о виновности, как обязательном признаке преступного деяния какого-то определенного лица; для этого необходимо установить причастность заподозренного лица к событию, его отношение к последствиям деяния и многие другие обстоятельства, подлежащие доказыванию.

Таким образом, раскрытие преступления – это генеральная задача (цель) деятельности по расследованию преступления. Пока лицо, совершившее преступление, не установлено и не доказана его причастность к преступлению цель расследования не достигнута. Процессуальное завершение достижения указанной цели на стадии досудебного производства, по нашему мнению, это направление прокурором уголовного дела с обвинительным заключением (актом) в суд.

В криминалистической литературе отмечается необходимость применения при осуществлении криминалистических исследований профессиональной деятельности по расследованию преступлений системного подхода. Это позволяет рассматривать ее как сложную динамическую, управляемую социальную систему, и при ее изучении учитывать сложность «ее внутренних механизмов, взаимосвязей и взаимодействий различных сторон»⁶⁶.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод: деятельность по расследованию преступлений как системное явление включает в себя ряд направлений (элементов), а именно:

- деятельность по обнаружению, выявлению признаков противоправного, общественно опасного деяния;

- деятельность по установлению и исследованию обстоятельств преступного события.

Некоторые авторы в деятельность по расследованию включают и судебное следствие по уголовному делу. На наш взгляд, это самостоятельный вид деятельности по уголовному преследованию лица, совершившего преступление, на стадии судебного производства.

С позиций системного подхода процесс расследования преступлений – это сложная динамичная система субъективно-объективных отношений, нацеленных на выявление и исследование обстоятельств преступного посягательства, изобличение виновного лица. Только тогда можно считать, что преступление раскрыто. Предварительное расследование, как стадия досудебного производства, по своей сути есть процесс доказывания, осуществляемый в уголовно-процессуальном (по форме) и криминалистическом (по содержанию) аспекте.

Предварительное расследование с учетом решаемых задач и используемых при этом методов является профессиональной криминалистической деятельностью уполномоченных законом на ее осуществление лиц, в рамках которой производятся следственные и иные процессуальные действия, включая криминалистические исследования, проведение которых регламентировано нормами уголовно-процессуального закона и других нормативно-правовых актов.

Для профессиональной деятельности по расследованию преступлений, по мнению В.А. Образцова, характерно наличие двух основных функций: поисково-познавательной и информационно-познавательной.

Поисково-познавательная функция реализуется через деятельность по сбору или получению сведений о преступном посягательстве, их фиксации и хранению соответствующим образом, принятию мер к их сохранности и т. д. Если сведения получены в результате оперативно-розыскных мероприятий, то путем осуществления соответствующих правомерных действий они легализуются для последующего использования при обосновании принимаемых решений по организации и осуществлению противодействия преступным деяниям. Поисково-познавательная функция реализуется через деятельность различных уполномоченных на то законом лиц. Нередко процесс расследования обеспечивается оперативным сопровождением вплоть до его окончания. Поисково-познавательная функция позволяет на стадии предварительного расследования создать «предпосылки оптимального решения задач последующих стадий уголовного процесса, эффективного функционирования всего его механизма»⁶⁷.

Информационно-познавательная функция позволяет изучить и оценить собранные сведения и получить цельное представление о посягательстве как о системе реальной действительности, наметить перспективы дальнейших действий по ее изучению. Это в большей части мыслительная деятельность следователя, обеспечивающая процесс оценки доказательств на предмет их относимости, допустимости и достаточности.

Соглашаясь с содержанием указанных функций, считаем, что их название не совсем его отражает. По нашему мнению, с учетом фактически решаемых задач: поиска информации ее анализа и оценки, более правильно их было бы назвать поисково-информационная и информационно-аналитическая. Объектом поиска, анализа и оценки является информация об обстоятельствах события совершенного посягательства, т.е. деяния в прошлом. Носителями информации ретроспективного характера могут быть различные объекты и отдельные субъекты. Они устанавливаются и исследуются на предмет обнаружения информации, достоверность и относимость которой определяются путем криминалистического анализа и уголовно-процессуальной и уголовно-правовой оценки.

Преобладание в современной криминалистике тенденции рассматривать криминалистическую деятельность, основу которой составляет предварительное расследование, с позиций системного анализа служит залогом объективного познания многообразия ее сторон и связей.

Принимая во внимание, что по своей сути криминалистическая деятельность, выступая как противоположность преступной деятельности, в то же время «во многом вторична по отношению к ней»,⁶⁸ то ее изучение невозможно в отрыве от познания криминальной деятельности.

Учитывая, что «отдельные теоретические построения только тогда могут быть объединены в частную криминалистическую теорию, когда они относятся лишь к строго определенной совокупности явлений, связанных, к тому же, между собой органически»,⁶⁹ следует четко определить структуру криминалистической теории расследования.

Из всех ученых криминалистов, кто обращался к теме, посвященной криминалистической теории расследования преступлений, ее структуру предложил только Г.А. Густов. В нее он включил: объект, предмет, функции теории, криминалистическое понятие расследования, криминалистическую характеристику расследования, криминалистическую характеристику отдельных элементов реальной системы расследования и криминалистические закономерности реальной системы расследования⁷⁰.

Г.А. Густов объектом исследования криминалистической теории расследования считает деятельность лиц, участвующих в расследовании преступлений, а предметом – технологические системы деятельности следователя и других уполномоченных законом лиц, обеспечивающие реализацию идей уголовного и уголовно-процессуального права (их целей, задач, принципов, гарантирующих защиту общества и прав человека) при расследовании конкретного уголовного дела⁷¹.

В.В. Крылов в качестве предмета криминалистической теории расследования преступлений рассматривает закономерности криминальной деятельности в определенной социальной сфере, «механизмы отражения этой деятельности в виде следов, методы и приемы обнаружения, фиксации и исследования этих следов с целью раскрытия, расследования и предупреждения преступлений»⁷².

По нашему мнению, при определении объекта и предмета теории расследования преступлений определенной группы (подгруппы) или отдельного вида (подвида) необходимо исходить из того, что «расследование порождается совершенным преступлением»⁷³. Поэтому содержание понятий объекта и предмета криминалистической теории расследования преступлений двуедино, оно определяется сложным единым по своей значимости признаком, объединяющим в себе два вида деятельности: криминалистическую и ее порождающую криминальную.

Объектом криминалистической теории расследования преступлений определенной группы (вида), на наш взгляд, является профессиональная криминалистическая деятельность по выявлению и расследованию криминальных деяний, специфика которых определяет направление хода расследования, организационно-тактические особенности и содержательную часть процессуальных действий и мероприятий, их обеспечивающих.

Предмет криминалистической теории расследования преступлений определенной группы (вида) включает в себя закономерности развития преступлений как реальных систем действительности и закономерности криминалистической деятельности по их расследованию как вида профессиональной деятельности.

Таким образом, предмет криминалистической теории расследования преступлений определенной группы двуедин, он включает в себя закономерности совершения преступных деяний и закономерности организации и производства их расследования.

Важнейшей задачей криминалистической теории расследования Г.А. Густов считает «формирование научной базы, необходимой для разработки методов, способов, технологий работы с криминалистической информацией, организации расследования, профессиональной подготовки работников правоохранительных органов, … реализации идей процессуальной теории и требований закона»⁷⁴.

Соглашаясь в принципе с таким определением задачи криминалистической теории расследования преступлений, в то же время считаем, что профессиональная подготовка работников правоохранительных органов не относится к криминалистической деятельности, так как составляет предмет другой профессиональной деятельности, связанной с обучением и повышением квалификации лиц, осуществляющих расследование преступлений.

Важное место в криминалистической теории расследования занимает изучение самого процесса расследования как профессиональной деятельности, получившей в работах отдельных авторов определения его как механизма расследования.

Так, О.В. Челышева считает, что «механизм расследования представляет собой аспект деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью, который исследуется только криминалистикой и отграничивает ее от других наук», и определяет понятие механизма расследования как систему «взаимосвязи способов деятельности субъектов расследования между собой, со свойствами самих субъектов, а также с особенностями обстановки, в которой протекает расследование», и «результатами (промежуточными и конечными) данной деятельности⁷⁵. Не вступая в полемику с автором по поводу того, что не можем согласиться с тем, что расследование, а тем более механизм (определяемый как порядок, процесс⁷⁶) расследования – это одна из форм борьбы с преступностью (расследование, являясь одной из стадий досудебного производства, не может устранять социально-экономические причины преступности в целом) отметим следующее. Во-первых, хотелось бы уточнить и дополнить, что способы деятельности субъектов взаимосвязаны, но от свойств субъектов зависимы, и не только от свойств, но и от характера и содержания отношений между субъектами. Во-вторых, с учетом масштаба охвата указанной профессиональной деятельности в данном определении, на наш взгляд, речь идет лишь о технологии расследования. Однако этого недостаточно для определения понятия «расследование преступлений», как вида профессиональной деятельности. Считаем, что в определении должна найти отражение и психическая деятельность (цель и задачи применения способов расследования и их взаимосвязи, принятие решений и т.д.), которая обусловливает мыслительный процесс субъектов, который, по нашему мнению, можно определить как «криминалистическое мышление». Может быть совершено много действий, но если они не целенаправленны и факт необходимости их совершения логично не обоснован убедительными аргументами, то они не будут представлять систему, а будут лишь комплексом различных действий, объединенных по субъекту их совершения.

Механизм расследования – это процесс криминалистической деятельности по исследованию обстоятельств посягательства, представляющий собой систему целенаправленных последовательно совершаемых действий с использованием криминалистического инструментария с целью поиска, закрепления и ретроспективного анализа информации о криминальной деятельности. Система действий субъектов расследования преступлений включает планирование и организацию профессиональной следственной деятельности и производство процессуальных действий и мероприятий, обеспечивающих расследование, включая взаимодействие с органами ОРД, экспертными учреждениями, СМИ и т. д., и направленных, в том числе, на выявление и пресечение противодействия следствию.

В своих исследованиях криминалистическая теория расследования опирается на требования закона, достижения криминалистики и других юридических наук, а также логики, общей психологии, теории человеческой деятельности, управления, кибернетики и др. В качестве методов изучения используются системный подход, моделирование, абстрагирование, формализация, метод экспертных оценок и другие методы.

Криминалистическая теория расследования преступлений определенной группы (отдельного вида или подвида) – это частная теория криминалистики, представляющая собой систему научных знаний о закономерностях совершения преступлений, их выявления и расследования.